В 1899 году, после неоднократных
заявлений командования и офицерского состава
Варшавского военного округа о настоятельной
нужде иметь свое военно-учебное заведение, по
указу императора Николая II был учрежден
Варшавский кадетский корпус. Первоначально
штатная численность корпуса составляла 400
человек (четыре роты). Располагался он в крепости,
в бывших казармах лейб-гвардии Кексгольмского
полка.
В 1900 году, когда отмечалась 100-летняя годовщина со
дня кончины А. В. Суворова, Варшавский кадетский
корпус переименовали в Суворовский. Летом того
же года в одном из лучших мест польской столицы,
на Уяздовской аллее, состоялась торжественная
закладка нового здания. Присутствовавшие на
церемонии лица расписались под соответствующим
актом, после чего свернутый в трубку пергамент в
герметическом стеклянном сосуде и в
металлическом ларце замуровали в основание
фундамента.
Вице-унтер-офицер С. В. Нитц, выпускник
Суворовского кадетского корпуса, писал о своей
альма-матер: "Кто из нас, суворовцев, не помнит
нашего здания. У подъезда - две пушки, трофеи 1812 г.
В вестибюле - приемная. Справа - музей. Широкая
мраморная лестница. Инспекторская и учительская.
Еще выше - вход в церковь. Этажом выше, на площадке
перед залами - громадная фигура Шефа (Суворова. -
В. Г.). Левой рукой он зажимает грудь около сердца,
куда попала турецкая картечь, правой указывает
вперед".
В выпускном альбоме 1908-1909 годов есть фотография
этого памятника. Он напоминает тот, что
установлен скульптором Эдвардсом в Очакове и,
вполне возможно, являлся авторской копией. Когда
в начале первой мировой войны было принято
решение об эвакуации кадет из Варшавы,
скульптуру переправили в Одессу и установили
перед зданием местного кадетского корпуса.
Дальнейшая ее судьба неизвестна.
Нитц продолжает: "Белый зал. Во всю стену -
портрет основателя корпуса императора Николая II.
Напротив, на мраморном основании, - бюст Суворова.
Это - дар корпусу Великого князя Константина
Константиновича. В столовой дубовые столы и
скамейки. Стены ротных помещений увешаны
гравюрами, на которых изображены подвиги родной
армии. Во 2-й роте - картина, изображающая переход
через Альпы нашего Шефа с чудо-богатырями. Во
всех остальных ротах - такие же картины из боевой
жизни Суворова. Мы с младших классов впитывали в
себя героизм нашей армии".
Посылая в дар кадетам бронзовый бюст Суворова,
выполненный еще в 1801 году скульптором Гишаром,
Великий князь Константин Константинович в
письме от 2 декабря 1901 года выразил уверенность,
что они "никогда не забудут, какое славное имя
носят, и всегда будут черпать уроки доблести в
деяниях дивного выразителя русской силы и
русской славы".
Для церкви корпуса, освященной в честь Покрова
Пресвятой Богородицы в 1903 году, был высочайше
пожалован иконостас, находившийся сначала при
суворовской армии, когда она вступала в Варшаву в
1794 году, а затем - при главной штаб-квартире
императора Александра I во время заграничных
походов 1813-1814 годов (после эвакуации иконостас
бесследно исчез; поиски его ведутся до сих пор).
Официальным праздником Суворовского кадетского
корпуса стало 1 октября - день освящения церкви.
В 1906 году в связи с первым выпуском корпусу был
присвоен марш "Гром победы, раздавайся" -
героико-патриотический полонез композитора О. А.
Козловского на стихи Г. Р. Державина, созданный в
честь победы А. В. Суворова под Измаилом. В том же
году Николай II пожаловал суворовцам знамя: белое
полотнище с ликом Спаса Нерукотворного на одной
стороне и с императорским вензелем под короной -
с другой.
Годы детства и юности. Может ли обойтись этот
нежный возраст без шалостей! По воспоминаниям,
"фирменной" шалостью варшавских кадет,
почти поголовно увлекавшихся лошадьми и
кавалерийскими скачками, был
"преподавательский тотализатор". Когда из
учительской одновременно выходили
преподаватели и направлялись к классам, кадеты
выпускной роты бились об заклад, кто из учителей
придет "к финишу" первым. Самым
"безнадежным" номером оказывался священник
отец Григорий, ибо по пути он имел обыкновение
часто останавливаться и подолгу беседовать с
кем-либо. И вот однажды один из "проигравших"
кадет набрался смелости огорченно попенять
батюшке, в очередной раз пришедшему на урок
последним. Отец Григорий, ничего не понимая,
попросил объяснить, в чем, собственно, дело. Когда
же ему все рассказали, он долго хохотал над своим
"аутсайдерством", тщательно допытывался,
кто же из учителей считается "фаворитом", и в
конце концов пообещал "исправиться".
Из поколения в поколение передавалась история о
том, как два кадета, узнав о награждении
воспитанника другого корпуса медалью "За
спасение утопающих" на Владимирской ленте,
разработали честолюбивый план соискания этой
награды: во время прогулки в одном из парков
Варшавы кадет Н. "по неосторожности"
проваливается в прорубь, а кадет Л.,
"случайно" оказавшийся рядом, приходит ему
на помощь; в следующий раз они поменяются местами
и, таким образом, каждый проявит "геройство".
Однако случилось иначе: Л., бросившись на выручку
товарищу, сам свалился в воду, и спасать
"смельчаков" пришлось уже вовремя
подоспевшим сторожам. Директор корпуса генерал
Лавров скоро выяснил, в чем дело, нашел проделку
глупой, но не преступной, так как жажда подвига и
отличий - мотив вполне достойный, и никакого
наказания, кроме заточения в лазарете по причине
простуды, не последовало.
К выпускникам Суворовского кадетского корпуса в
других военных заведениях быстро проникались
уважением. Юнкер кавалерийского училища
вспоминал: "Суворовцы приехали одни, без
воспитателя. Ко мне подошел старший и четко
отрапортовал. Спокойствие, уверенность,
отчетливость. На это юнкера обратили внимание и
долго говорили о суворовцах. Мы с особым
вниманием присматривались к первым питомцам
Суворовского корпуса. Предполагали увидеть в них
что-то не кадетское, распущенное. А на деле
оказалось совсем иное. Каждый корпус, как и
каждая воинская часть, имеет свое лицо, и в этом
отношении было приятно отметить, что корпус был
на высоте. У кадет некоторых корпусов
культивировалась грубость, у суворовцев ее не
было".
Первым директором Суворовского кадетского
корпуса стал генерал-лейтенант Степан Нилович
Лавров, имевший за плечами опыт воспитателя
Пажеского корпуса и командования Киевским
военным училищем, в списки которого его занесли
навечно - отличие весьма редкое и столь же
почетное. На долю Лаврова выпала самая тяжелая
работа - организаторская: подбор кадров,
постановка учебно-воспитательного процесса,
постройка здания.
Генерал-лейтенант Андрей Николаевич Ваулин,
возглавивший корпус в 1908 году, считался одним из
самых образованных военных педагогов своего
времени. Окончив Полтавскую-Петровскую военную
гимназию, он всю свою жизнь посвятил службе в
кадетских корпусах: был ротным командиром в
Михайловском и Воронежском, первым инспектором
классов в Суворовском (1899-1900), первым директором
Хабаровского (1900-1905), директором Полоцкого (1905-1908).
За особые заслуги в деле создания и становления
Хабаровского кадетского корпуса А. Н. Ваулина
зачислили в его списки.
Владимир Владимирович Носов прибыл в
Суворовский кадетский корпус в 1912 году на
должность инспектора классов. Он имел
педагогическое образование, несколько лет
преподавал артиллерию во Владимирском военном
училище и в течение короткого времени стал
незаменимым помощником генерала Ваулина в
вопросах организации учебного процесса. И не
только учебного. Именно на его плечи легли
хлопоты по организации в корпусе празднования
100-летней годовщины победы в Отечественной войне
1812 года. Была проведена серия
литературно-музыкальных вечеров с участием
преподавателей и кадет. План одного из них
включал театрализованное представление по
роману Л. Н. Толстого "Война и мир",
декламацию стихотворений А. С. Пушкина "Ко
гробу Кутузова" и А. Н. Майкова "Сказание о 1812
годе"; кадетские хор и оркестр исполнили
отрывки из кантаты А. Д. Кастальского "Память
1812 года".
Неравнодушный, творческий подход В. В. Носова к
делу воспитания юных защитников Отечества был
отмечен орденом Святого равноапостольного князя
Владимира IV степени. В 1916 году Носова назначили
директором Суворовского кадетского корпуса.
Случилось это уже после того, как с началом
первой мировой войны корпус эвакуировался в
Москву. Младшую роту разместили в здании 1-го
Московского Екатерининского кадетского корпуса,
а старшие - в Сокольниках, в казармах
Гренадерского саперного батальона. Жизнь
младших кадет наладилась довольно быстро, так
как их рота попросту влилась в новое учебное
заведение. В Сокольниках же условия были далеки
от нормальных: теснота, неудобства. Тем не менее
проведенная инспекторская проверка установила,
что кадеты "имеют внешний вид веселый и бодрый
и одеты вполне опрятно. Отступлений от
форменного ношения одежды не наблюдается". К
началу 1915 года здесь возобновился полноценный
учебный процесс. Правда, размеренный ход жизни то
и дело нарушался побегами воспитанников на
фронт. Беглецов задерживали порой в местах
весьма отдаленных и возвращали в родные пенаты -
оборванных, голодных, но гордых своим порывом.
1916-17 учебный год корпус начал в составе четырех
рот (500 воспитанников) и 22 офицеров-воспитателей.
Февральскую революцию и отречение императора
кадеты не приняли, демонстративно продолжая
распевать упраздненный гимн "Боже, царя
храни". Очень скоро Суворовский корпус получил
репутацию одного из "контрреволюционных
гнезд".
В начале марта 1917 года кадет уволили в
каникулярный отпуск. 26 октября того же года
военный комиссар Русаков на общем собрании
личного состава воинских частей, расположенных в
Сокольнических казармах, объявил о приходе к
власти большевиков. Кадеты рвались на улицу.
Пришлось запереть входные двери и выставить
посты из солдат саперного батальона. Директор В.
В. Носов, как мог, успокаивал своих подопечных. 3
ноября Московский военно-революционный комитет
объявил, что отныне корпус подчиняется ему.
В конце 1917- первой половине 1918 года занятия еще
продолжались. Среди воспитанников не
прекращались бурные дискуссии о событиях,
сотрясавших Россию. В корпус назначили
комиссара. Кадеты старших классов считали своим
долгом тем или иным способом бороться с
большевиками. В Сокольнических казармах
происходили тайные собрания противников новой
власти.
В начале апреля 1918 года директор корпуса В. В.
Носов, воспользовавшись предоставленной Главным
управлением военно-учебных заведений
возможностью преждевременного завершения
занятий, выдал всем кадетам свидетельства об
окончании учебного года. Церемония вручения
выпускных аттестатов происходила в казарменном
клубе. Обстановка была торжественной. Духовой
оркестр исполнил корпусной марш "Гром победы,
раздавайся". Директор произнес напутственную
речь: "Дорогие кадеты! Моей первостепенной
задачей всегда было ваше духовное спокойствие,
столь необходимое в настоящее время. Будьте
счастливы в предстоящей жизни. Помните всегда,
что говорил вам старый ваш генерал: долг - прежде
всего. Вы - будущее нашей дорогой свободной
Родины. Служите всеми силами души - тогда на
сердце будет спокойно. Я могу с чистой совестью
сказать, что расстаюсь с вами с чувством
исполненного долга. Крепко вас всех целую,
благословляю и прошу хранить завет Петра: "Не
жалеть жизни - была бы счастлива Великая
Россия".
***
В эмиграции кадеты-суворовцы представляли собой
тесно сплоченную группу. В течение многих лет
выходил журнал "Суворовцы" под редакцией А.
Н. Потапова. С 1 октября 1957 года почетное
председательство в Совете ветеранов
Суворовского кадетского корпуса приняла на себя
Великая княжна Вера Константиновна, младшая дочь
Великого князя Константина Константиновича.
В 1949 году к 50-летнему юбилею корпуса его
выпускник Сергей Авенариус написал кантату:
Славься, Суворовский корпус родимый,
В полустолетний сегодняшний час.
Мы, твои дети, сойдясь воедино,
Славим в тебе все родное для нас.
Славься, взрастивший могучие стаи
Храбрых Суворовцев, гордых орлов,
Тех, что за Веру и Родину пали,
Слыша Суворова глас из веков.
Славься как символ любви не забытой
К нашей далекой Отчизне родной.
Славься, незримым Покровом покрытый,
Ты, наш маяк, наш девиз боевой.
Нет тебя больше в Варшавских аллеях,
Нет тебя больше в великой Москве.
В наших сердцах лишь нетленным елеем
Светишься, вечная слава тебе.
И какой смысл теперь спрашивать, знал или не
знал охваченный ностальгией Сергей Авенариус,
слышал он или нет, что в "далекой Отчизне"
уже маршируют новые суворовцы и так же внятен им
"Суворова глас из веков", с которым страна
только что одержала величайшую в истории Победу.
