В одном из недавно изданных школьных учебников я нашел потрясающую фразу: "Московськi царi забрали у нас все - навiть назву власноi краiни". Мысль - удивительная. Если забрали, то куда дели? И неужели до того, как у нас слямзили название, Украина именовалась Россией? Конечно же, нет! Но именно из таких фантастических преувеличений состоит тот "гимназический курс", который вбивают в головы нынешней ребятне.
Например, сколько раз приходилось слышать, что те же цари разрушили замечательный демократический "устрiй" казацкой Украины, подарив взамен отвратительный азиатский деспотизм. Но раз уж мы заговорили об этой загубленной политической системе, то пусть мне ответят: хороши ли свободные выборы с резней, пырянием друг друга саблями в пузо и агитацией за полюбившегося кандидата оглоблей по голове? А ведь так и было! Избирательные урны, куда принято чинно совать бюллетени, - изобретение более позднего времени. А в "демократической" Украине XVII века система свободного волеизъявления функционировала так бурно, что для поддержания более или менее сносного порядка в толпу электората приходилось даже швырять гранаты! Чтобы чего худшего не произошло.
Через несколько лет после смерти Богдана Хмельницкого гетманская булава, пережив разнообразные приключения, оказалась в руках его сына Юрася. В отличие от отца, у него был свой взгляд на будущее страны - он решил воссоединить ее с Польшей. Случилось это в 1660 году. Гетман принес присягу на верность Речи Посполитой, но реально контролировал только Правобережье. Через два года ему захотелось "избраться" еще и на левом берегу.
Прихватив для верности польских рейтар, а также несколько татарских отрядов, Юрась перешел Днепр и углубился в территории, населенные ждущими его "избирателями". Однако вместо них наткнулся под Каневом на армию своего левобережного конкурента - Якима Сомка, тоже объявившего себя гетманом, и войска московского воеводы князя Ромодановского. Произошло сражение. Оказалось, что единственным боеспособным подразделением в армии Хмельницкого-младшего были не казаки, и не польские рейтары, а полк наемной немецкой пехоты. Когда Сомко с Ромодановским дружно ударили на врага, разношерстные вояки Хмельницкого сразу же пустились наутек. По словам автора "Летописи Самовидца", они так заполнили Днепр, что из-за людей почти не видно было воды. Только немцы, которых насчитывалось не больше тысячи, храбро отбивались в лагере, пока все не погибли. Потери польско-украинского войска Хмельницкого достигли двадцати тысяч. К Днепру было невозможно подступиться из-за смрада разлагающихся трупов. Некоторых мертвецов вылавливали далеко ниже по течению - даже на Запорожье.
Выиграв битву, московские власти разрешили провести выборы нового гетмана. Тем более что пост оказался вакантным. Юрась Хмельницкий с горя постригся в монахи - булава валялась совершенно бесхозная. Просто сирота, а не булава.
Якима Сомка это, честно говоря, обидело. Он на правах победителя считал себя уже готовым гетманом. Но царское правительство заявило: страна у вас демократическая, дорогой гетман, а проголосовало за вас только четыре полка. Нужно собрать всех, в том числе и запорожцев, и соблюсти полную процедуру - кого народ поддержит, того мы, наше царское величество, и признаем. Выборы назначили в Нежине.
Неожиданно оказалось, что отнюдь не все казаки желают видеть над собой Сомка. Многим очень не нравилось, что он - дядя побежденного Юрася. Его родная сестра была последней (третьей) женой знаменитого гетмана Богдана. Народ у нас высокоморальный. мнение простодушных казаков. Да и сам факт его возвышения через сестру вызывал, мягко говоря, неодобрение. Именно потому, что у нас любят везде протащить родственничка, всем очень не нравится, когда кто-то делает точно так же.
Да и вообще Сомко с точки зрения народной морали выглядел малосимпатичным. Он не валялся пьяным на Запорожье, раскинув посреди дороги ноги в шароварах, не лез покалякать по душам с первым попавшимся сечевиком, все награбленное тут же добропорядочно тащил домой, а не прогуливал в придорожной корчме. Одним словом, белая кость!
Зато соперник Сомка Иван Брюховецкий казался таким, как надо. Всегда готовый поболтать с народом, откровенно разделявший мнение низов, что после Хмельницкого старшина слишком уж "запанувала", хитро намекавший на то, что "взять бы все да и поделить", этот прирожденный демагог необыкновенно приглянулся казацкой голытьбе. Беда была только в одном. Обе партии имели совершенно одинаковую политическую программу: "За царя-батюшку!" Как тут определиться: кому отдать голосишко?
Яким Сомко прибыл в Нежин в середине июня с большим отлично экипированным Переяславским полком - самым важным на левом берегу Днепра. Когда Сомко расположился лагерем перед городскими воротами, к нему присоединился нежинский полковник Золотаренко со всеми своими людьми. Зачем-то (видимо, чтобы вернее считать голоса!) он прихватил с собой еще и пушки. Это особенно не понравилось присланному из Москвы князю Великогагину - царскому представителю на выборах.
Брюховецкий отаборился с другой стороны города и поспешил замолвить за себя словцо перед Великогагиным. Мол, я человек мирный, его царскому величеству преданный, пришел без артиллерии и готов избираться. При этом каждый из претендентов именовал себя гетманом и требовал, чтобы рада происходила на той стороне города, где он засел. Сомко даже угрожал вернуться домой в Переяславль, если выборы не будут на месте его ставки. Но Великогагин, которому такая строптивость очень не понравилась, велел поставить царскую палатку на противоположной стороне - ближе к Брюховецкому.
Скандал, который произошел дальше, прекрасно описан в дневнике Патрика Гордона - шотландского наемника, служившего в русской армии: "17-го часов в 10 утра окольничий явился с войском к царской палатке. После того как была расставлена стража, Сомко с оружием и развевающимися знаменами выступил из своего лагеря; то же сделал и Брюховецкий. В это время несколько рядовых казаков перешло от Сомка к Брюховецкому. Хотя окольничий и велел сказать им, что они должны были явиться без оружия, но они не обратили на это внимания. По прибытии епископа окольничий, захватив с собой царскую грамоту и выйдя из палатки, послал Сомку и Брюховецкому приказ подойти без оружия со всеми офицерами и лучшими казаками к палатке. Все исполнили этот приказ, кроме Сомка, оставившего при себе саблю и сайдак.
Когда пехота построилась с обеих сторон, а окольничий, епископ, стольники и дьяки встали на скамьи, была прочитана царская грамота, в которой казакам повелевалось выбрать себе гетмана и указывалось, как следовало поступать при избрании. Грамота не была еще дочитана и до половины, как между казаками поднялся сильный шум: одни кричали - Сомко! другие - Брюховецкий! Когда эти крики были повторены при снятии шапок, то пехота Сомка, проникнув с его бунчуком и знаменами вперед, покрыла его знаменами, посадила на скамью и провозгласила гетманом. Во время этого смятения окольничий и остальные были принуждены сойти со скамей и были очень рады, достигнув палатки. Между тем казаки, составлявшие партию Брюховецкого, принесли его бунчук и знамена на то место, где находился Сомко с своим бунчуком, и, оттеснив его с приверженцами от этого места, сломали древко бунчука и убили державшего его. Волнение было так велико, что если бы по приказанию полковника Штрасбурга не было брошено несколько ручных гранат, то казаки наверно сломали бы палатку; гранаты же очистили место перед палаткой, на котором остались только убитые и раненые. Сомко вскочил на лошадь и вернулся со своим расстроенным отрядом назад в лагерь. Его предводительский жезл и литавры были захвачены отрядом Брюховецкого".
На следующий день большая часть людей Сомка перешла к Брюховецкому. Выборы закончились. Украина получила нового гетмана. Демократически избранного, но весьма противного. Он тут же провел политическую реформу, расставив везде своих людей, и велел казнить проигравшего выборы Сомка. Три дня чернь грабила богатых казаков, а старшина скрывалась где могла, меняя, по меткому выражению Самовидца, "жупаны кармазиновые на сермяги".
Ровно через пять лет в результате подобных "выборов" был убит и сам Брюховецкий. Его конкурент - Петр Дорошенко, как пишет тот же Самовидец, "позволив забити голотi Брюховецького. И так голота тиранськи забила и замордувала Брюховецького". После чего все снова закончилось грабежом.
Скажите: вам нравится такая "демократия"?
3 ноября 2003 г.
Например, сколько раз приходилось слышать, что те же цари разрушили замечательный демократический "устрiй" казацкой Украины, подарив взамен отвратительный азиатский деспотизм. Но раз уж мы заговорили об этой загубленной политической системе, то пусть мне ответят: хороши ли свободные выборы с резней, пырянием друг друга саблями в пузо и агитацией за полюбившегося кандидата оглоблей по голове? А ведь так и было! Избирательные урны, куда принято чинно совать бюллетени, - изобретение более позднего времени. А в "демократической" Украине XVII века система свободного волеизъявления функционировала так бурно, что для поддержания более или менее сносного порядка в толпу электората приходилось даже швырять гранаты! Чтобы чего худшего не произошло.
Через несколько лет после смерти Богдана Хмельницкого гетманская булава, пережив разнообразные приключения, оказалась в руках его сына Юрася. В отличие от отца, у него был свой взгляд на будущее страны - он решил воссоединить ее с Польшей. Случилось это в 1660 году. Гетман принес присягу на верность Речи Посполитой, но реально контролировал только Правобережье. Через два года ему захотелось "избраться" еще и на левом берегу.
Прихватив для верности польских рейтар, а также несколько татарских отрядов, Юрась перешел Днепр и углубился в территории, населенные ждущими его "избирателями". Однако вместо них наткнулся под Каневом на армию своего левобережного конкурента - Якима Сомка, тоже объявившего себя гетманом, и войска московского воеводы князя Ромодановского. Произошло сражение. Оказалось, что единственным боеспособным подразделением в армии Хмельницкого-младшего были не казаки, и не польские рейтары, а полк наемной немецкой пехоты. Когда Сомко с Ромодановским дружно ударили на врага, разношерстные вояки Хмельницкого сразу же пустились наутек. По словам автора "Летописи Самовидца", они так заполнили Днепр, что из-за людей почти не видно было воды. Только немцы, которых насчитывалось не больше тысячи, храбро отбивались в лагере, пока все не погибли. Потери польско-украинского войска Хмельницкого достигли двадцати тысяч. К Днепру было невозможно подступиться из-за смрада разлагающихся трупов. Некоторых мертвецов вылавливали далеко ниже по течению - даже на Запорожье.
Выиграв битву, московские власти разрешили провести выборы нового гетмана. Тем более что пост оказался вакантным. Юрась Хмельницкий с горя постригся в монахи - булава валялась совершенно бесхозная. Просто сирота, а не булава.
Якима Сомка это, честно говоря, обидело. Он на правах победителя считал себя уже готовым гетманом. Но царское правительство заявило: страна у вас демократическая, дорогой гетман, а проголосовало за вас только четыре полка. Нужно собрать всех, в том числе и запорожцев, и соблюсти полную процедуру - кого народ поддержит, того мы, наше царское величество, и признаем. Выборы назначили в Нежине.
Неожиданно оказалось, что отнюдь не все казаки желают видеть над собой Сомка. Многим очень не нравилось, что он - дядя побежденного Юрася. Его родная сестра была последней (третьей) женой знаменитого гетмана Богдана. Народ у нас высокоморальный. мнение простодушных казаков. Да и сам факт его возвышения через сестру вызывал, мягко говоря, неодобрение. Именно потому, что у нас любят везде протащить родственничка, всем очень не нравится, когда кто-то делает точно так же.
Да и вообще Сомко с точки зрения народной морали выглядел малосимпатичным. Он не валялся пьяным на Запорожье, раскинув посреди дороги ноги в шароварах, не лез покалякать по душам с первым попавшимся сечевиком, все награбленное тут же добропорядочно тащил домой, а не прогуливал в придорожной корчме. Одним словом, белая кость!
Зато соперник Сомка Иван Брюховецкий казался таким, как надо. Всегда готовый поболтать с народом, откровенно разделявший мнение низов, что после Хмельницкого старшина слишком уж "запанувала", хитро намекавший на то, что "взять бы все да и поделить", этот прирожденный демагог необыкновенно приглянулся казацкой голытьбе. Беда была только в одном. Обе партии имели совершенно одинаковую политическую программу: "За царя-батюшку!" Как тут определиться: кому отдать голосишко?
Яким Сомко прибыл в Нежин в середине июня с большим отлично экипированным Переяславским полком - самым важным на левом берегу Днепра. Когда Сомко расположился лагерем перед городскими воротами, к нему присоединился нежинский полковник Золотаренко со всеми своими людьми. Зачем-то (видимо, чтобы вернее считать голоса!) он прихватил с собой еще и пушки. Это особенно не понравилось присланному из Москвы князю Великогагину - царскому представителю на выборах.
Брюховецкий отаборился с другой стороны города и поспешил замолвить за себя словцо перед Великогагиным. Мол, я человек мирный, его царскому величеству преданный, пришел без артиллерии и готов избираться. При этом каждый из претендентов именовал себя гетманом и требовал, чтобы рада происходила на той стороне города, где он засел. Сомко даже угрожал вернуться домой в Переяславль, если выборы не будут на месте его ставки. Но Великогагин, которому такая строптивость очень не понравилась, велел поставить царскую палатку на противоположной стороне - ближе к Брюховецкому.
Скандал, который произошел дальше, прекрасно описан в дневнике Патрика Гордона - шотландского наемника, служившего в русской армии: "17-го часов в 10 утра окольничий явился с войском к царской палатке. После того как была расставлена стража, Сомко с оружием и развевающимися знаменами выступил из своего лагеря; то же сделал и Брюховецкий. В это время несколько рядовых казаков перешло от Сомка к Брюховецкому. Хотя окольничий и велел сказать им, что они должны были явиться без оружия, но они не обратили на это внимания. По прибытии епископа окольничий, захватив с собой царскую грамоту и выйдя из палатки, послал Сомку и Брюховецкому приказ подойти без оружия со всеми офицерами и лучшими казаками к палатке. Все исполнили этот приказ, кроме Сомка, оставившего при себе саблю и сайдак.
Когда пехота построилась с обеих сторон, а окольничий, епископ, стольники и дьяки встали на скамьи, была прочитана царская грамота, в которой казакам повелевалось выбрать себе гетмана и указывалось, как следовало поступать при избрании. Грамота не была еще дочитана и до половины, как между казаками поднялся сильный шум: одни кричали - Сомко! другие - Брюховецкий! Когда эти крики были повторены при снятии шапок, то пехота Сомка, проникнув с его бунчуком и знаменами вперед, покрыла его знаменами, посадила на скамью и провозгласила гетманом. Во время этого смятения окольничий и остальные были принуждены сойти со скамей и были очень рады, достигнув палатки. Между тем казаки, составлявшие партию Брюховецкого, принесли его бунчук и знамена на то место, где находился Сомко с своим бунчуком, и, оттеснив его с приверженцами от этого места, сломали древко бунчука и убили державшего его. Волнение было так велико, что если бы по приказанию полковника Штрасбурга не было брошено несколько ручных гранат, то казаки наверно сломали бы палатку; гранаты же очистили место перед палаткой, на котором остались только убитые и раненые. Сомко вскочил на лошадь и вернулся со своим расстроенным отрядом назад в лагерь. Его предводительский жезл и литавры были захвачены отрядом Брюховецкого".
На следующий день большая часть людей Сомка перешла к Брюховецкому. Выборы закончились. Украина получила нового гетмана. Демократически избранного, но весьма противного. Он тут же провел политическую реформу, расставив везде своих людей, и велел казнить проигравшего выборы Сомка. Три дня чернь грабила богатых казаков, а старшина скрывалась где могла, меняя, по меткому выражению Самовидца, "жупаны кармазиновые на сермяги".
Ровно через пять лет в результате подобных "выборов" был убит и сам Брюховецкий. Его конкурент - Петр Дорошенко, как пишет тот же Самовидец, "позволив забити голотi Брюховецького. И так голота тиранськи забила и замордувала Брюховецького". После чего все снова закончилось грабежом.
Скажите: вам нравится такая "демократия"?
3 ноября 2003 г.
