16 июня 1893 года в газете "Архангельские губернские ведомости" появилось сообщение о том, что казанскому вице-губернатору, камергеру двора Его Императорского Величества, действительному статскому советнику Александру Платоновичу Энгельгардту "высочайше повелено быть Архангельским губернатором". Он прибыл в столицу Русского Севера 19 августа весьма необычным способом: не в карете, как иные государственные мужи, изредка посещавшие этот "медвежий угол" империи, а на пароходе, побывав по пути в Норвегии и ознакомившись с опытом освоения Севера скандинавами - основными промысловыми конкурентами России в Западной Арктике. На приеме в честь своего вступления в должность Александр Платонович обратился к собравшимся: "Для дальнейшего развития и процветания края нужно еще много поработать, а главное, необходима еще в большей мере возможность быстрых сношений, и для этого устроить и улучшить пути сообщения, которые связали бы нас с остальною Россиею, привлекли бы к нам новые силы и капиталы и дали бы возможность вызвать на свет, на пользу края, на пользу всей России его несметные богатства. Смею надеяться, что эти пожелания не замедлят осуществиться и что Архангельская губерния не отстанет от остальной России при вашем доброжелательном содействии и участливом отношении к нуждам края. Со своей стороны, готовый все свои силы посвятить на пользу губернии, я надеюсь найти в вас поддержку и прошу вашей помощи"1.
Забегая вперед, скажем, что слово у А. П. Энгельгардта не разошлось с делом: он остался в анналах
Архангельской губернии как наиболее выдающийся ее губернатор, преобразователь Русского Севера. За неполное
десятилетие своего правления Александр Платонович смог осуществить ряд крупных технико-экономических проектов, которые вывели губернию из состояния спячки и действительно дали возможность "вызвать на свет ее несметные богатства"… Род Энгельгардтов известен в России с XV века. Перебравшись из Швейцарии в Лифляндию, они приняли православие, стали русскими подданными и верой и правдой служили Империи, оставив заметный след в ее истории. Так, Егор Антонович Энгельгардт в 1816-1823 годах возглавлял Царскосельский лицей, Валериан Федорович Энгельгардт в первой половине XIX века был директором Института инженеров путей сообщения, вышедший в отставку артиллерийский офицер Александр Николаевич Энгельгардт стал известным специалистом в области сельского хозяйства. Александр Платонович Энгельгардт родился 14 августа 1845 года в имении Климове Духовщинского уезда Смоленской губернии.
Отец его, Платон Николаевич, был мировым судьей и предводителем уездного дворянства. В 1864 году Александр окончил юридический факультет Московского университета, затем служил судебным следователем Палаты уголовного и гражданского суда в Смоленске. По поводу смоленского периода жизни Александра Платоновича в его некрологе говорилось: "В 1877 году он единогласно был избран на должность городского головы, в каковой и пробыл 13 лет. На этом посту Энгельгардт проявил кипучую деятельность: он устроил городской водопровод, городские скотобойни, дающие городской казне большой доход, создал городское страховое общество, ныне стоящее на твердой почве как уже обладающее солидным капиталом, создал историко-археологический музей, городскую библиотеку, построил без долга громадное красивое здание думы, где сосредоточены все городские учреждения и пожарная команда. Много потрудился покойный в деле постройки в Смоленске памятника родному композитору - смолянину М. И. Глинке, реставрировал памятник герою Смоленска в 1812 году полковнику Энгельгардту. Ему же смоляне обязаны и устройством железного моста через реку Днепр"2.
В 1890-1893 годах, состоя в должности казанского вице-губернатора, А. П. Энгельгардт много занимался сельским хозяйством края и выпустил брошюру, посвященную крестьянскому вопросу3. Одним из самых впечатляющих свершений А. П. Энгельгардта во время его пребывания на посту архангельского губернатора явилось строительство Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Оно шло чрезвычайно трудно: трасса пролегала по практически безлюдной, болотистой и лесистой местности, пересекалась множеством рек и речек. Тем не менее 17 ноября 1897 года состоялось открытие дороги. Событие приняло характер народного торжества. Все присутственные места и многие частные дома столицы Русского Севера украсились флагами, людские толпы и множество экипажей устремились по льду Северной Двины на остров, где располагалась станция Архангельск-пристань. В 12 часов дня к зданию временного вокзала прибыл председатель правления Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги С. И. Мамонтов, главный инженер дороги С. П. Чоколов, начальники дорожных служб, архангельский и вологодский губернаторы, консулы иностранных государств, купечество, представители местной администрации. Епископ Иоанникий отслужил молебен с водосвятием и окропил здание станции и вагоны, которые через 10 минут заполнились приглашенными на торжество. Вскоре поезд под ликующие крики празднично одетой публики въехал на станцию Исакогорка и остановился у главного вокзала.
Еще осенью 1893 года в записке о необходимости скорейшего строительства железных дорог в губернии А. П. Энгельгардт подчеркивал и другое: "С возвращением Севера, нет сомнения, русский военный флот появится в его незамерзающих водах, а вместе с тем при каких-либо международных недоразумениях голос России получит особое значение". Это было сказано под впечатлением от увиденных на Мурмане незамерзающих гаваней, где Энгельгардт предложил построить военный порт. Его настойчивые ходатайства в конце концов возымели действие: летом 1894 года на север России отправилась представительная делегация, возглавляемая тогдашним министром финансов С. Ю. Витте. Его сопровождали один из инициаторов транспортного освоения Русского Севера С. И. Мамонтов, архангельский губернатор и его вологодский коллега В. З. Коленко, множество других заинтересованных лиц. На Мурманском побережье осмотрели несколько бухт и пришли к заключению, что лучшей во всех отношениях является Екатерининская, находившаяся в Кольском заливе. Энгельгардт утверждал: "На случай военных действий наш флот, закрытый в Балтийском и Черном морях, может служить только для защиты берегов. <…> По Мурманскому берегу, по Рыбачьему полуострову имеется много омываемых теплым течением Гольфстрим никогда не замерзающих гаваней. По углублению и своим размерам эти гавани могут вместить значительное количество самых больших военных судов, которые в силу природных условий местности могли бы всегда свободно выходить в открытое море, чего наш флот не может делать в Балтийском и Черном морях"
Со строительством порта и дислокацией здесь военных кораблей северное побережье России будет надежно защищено, оживится торговля и ускорится колонизация края. Все это в конечном счете "возбудит энергию к мирной промышленной деятельности всего приморского населения, которое будет тогда уверено, что не повторится, как в 1854 году, разгром беззащитных городов и сел по берегам Северного Ледовитого океана и Белого моря"4 (в разгар Крымской войны английские военные корабли безжалостно обстреливали и разоряли поморские селения, города Кандалакшу и Колу, Соловецкий монастырь). Однако решение о строительстве первой в России военно-морской базы тогда так и не было принято. 8 апреля 1896 года последовал указ о сооружении на Мурмане только коммерческого порта и "при оном городского поселения". Конечно, не военная база, но все-таки… Уже летом того же года под неусыпным наблюдением А. П. Энгельгардта начали возводить пристань, прокладывать узкоколейки для подвозки строительных материалов, ставить дома для рабочих. Этот "государственный заказ" архангельский губернатор выполнил всего за три года. 24 июля 1899 года в присутствии Великого князя Владимира Александровича, прибывшего на крейсере "Светлана", состоялось торжественное открытие города Александровска-на-Мурмане (ныне - российская военно-морская база Полярный). На рейде было тесно от судов: норвежский броненосец "Торденшельд", пароход морского ведомства "Пахтусов", пароход "Андрей Первозванный" Мурманской научно-промысловой экспедиции, административный пароход "Мурман", пароходы "Император Николай II", "Королева Ольга Константиновна", "Федор Чижов", "Трифон Печенгский", "Сергей Витте" Товарищества "Архангельско-Мурманское срочное пароходство"… Великого князя встречали хлебом-солью старшины Кольско-лопарской и Мурманско-колонистской волостей. Состоялось освящение Свято-Никольского храма. По окончании молебна архангельский губернатор торжественно открыл город.
После праздничного парада и крестного хода с окроплением зданий Великий князь осмотрел место будущего городского сада, больницу (пока без больных), тюрьму (пока без арестантов)5. Кольский уезд переименовали в Александровский, а Колу, которая несколько столетий служила русским форпостом на Севере, перевели в разряд "безуездных городов". Всемерно стремясь интенсифицировать процесс колонизации Мурманского побережья, А. П. Энгельгардт летом 1895 года совершил обстоятельную поездку по Мурману. В 37 промысловых колониях-становищах здесь проживало чуть более 1200 человек - по мнению Александра Платоновича, явно недостаточно, чтобы Кольский север задышал бурной жизнью, стал приносить экономическую выгоду России. Пока же слишком многое препятствовало этому: мизерность ссуд поселенцам на обзаведение хозяйством, почти полное отсутствие школ и медицинской помощи, бездорожье, дороговизна товаров первой необходимости, суровость и косность местных нравов. Вот какой узел предстояло разрубить А. П. Энгельгардту, и он со свойственной ему энергией и решительностью взялся за дело.
Помимо организации медицинской помощи промышленникам и налаживания регулярного пароходного сообщения вдоль Мурманского побережья, Александр Платонович был озабочен устройством промыслового телеграфа, созданием казенных хлебных и соляных магазинов, где по доступным ценам рыбаки отоваривались бы всем необходимым, добивался увеличения размеров банковских ссуд промысловикам. По его настойчивым просьбам в Александровске-на-Мурмане, разместилась Мурманская научно-промысловая экспедиция, приступили к работе биологическая и несколько метеорологических станций, начали строиться новые маяки, что заметно обезопасило здешнее судоходство. Между тем все большую остроту приобретала проблема иностранных поселенцев на Мурмане, возникшая при попустительстве российских властей, когда-то сделавших ставку на финнов и норвежцев как на наиболее перспективный для освоения побережья "контингент".
Долгие годы иностранцы имели здесь явное преимущество перед русскими: значительные финансовые средства, гораздо лучшие промысловые суда и оборудование, гарантированные рынки сбыта продукции (в Норвегии); они пользовались самыми удобными угодьями, были надежнее защищены юридически. Борьба за русские интересы оказалась нелегкой, поскольку у многих "варяжских гостей" в правительственных кругах нашлись высокие покровители. Однако к окончанию своего губернаторского срока Александр Платонович смог добиться запрещения иностранцам селиться на наших берегах. Еще одна инициатива Энгельгардта - проложить вторую северную железную дорогу, теперь уже на Мурман - понимания в верхах не встретила. Как показало время, напрасно, ибо с началом первой мировой войны необходимость в надежной транспортной магистрали к незамерзающему порту стала очевидной, и к 1916 году дорогу все равно пришлось построить - в спешке и с огромным напряжением…
Незабываема "телеграфная эпопея" А. П. Энгельгардта на Кольском полуострове. Телеграф нужен был как воздух - в первую очередь промысловикам, нуждавшимся в точной и оперативной информации о передвижении рыбных косяков и зверя. В окружении губернатора не стихали споры по поводу оптимальной трассы будущей телеграфной линии. В конце концов Энгельгард принял небывалое решение: в сопровождении инженеров и техников самому обследовать трассу. 12 июня 1895 года экспедиция во главе с губернатором на пароходе "Федор Чижов" отправилась в Кемь. По пути делали остановки в разных точках побережья для подробного знакомства с местностью. Сначала дело облегчалось тем, что здесь ранее уже прошла изыскательская экспедиция инженера Журдана, изучавшая трассу планировавшейся железной дороги от Петрозаводска до Мурмана, - сохранилась даже проложенная тогда просека. А вот почти 200-километровый отрезок между Кандалакшей и Колой был совершенно не обследован. И Александр Платонович предложил спутникам пройти его пешком! 16 июня 1895 года отряд во главе с губернатором двинулся вдоль реки Нивы, постепенно углубляясь в девственный лес. Позже Энгельгардт вспоминал: "Интересную картину представлял наш кортеж, длинною вереницею протянувшийся по узкой горной тропинке. Впереди шел я в тужурке, с ружьем за плечами, а за мной прибывший навстречу из Колы помощник Кольского исправника Гейденрейх и остальные спутники, большей частью в форменных фуражках и белых тюлевых накомарниках; затем бодро шагали солдаты охотничьей команды в полной походной форме, с берданками и запасом продовольствия и проч. <...> В хвосте тянулись носильщики с багажом, привязанным к козелкам, надетым на плечи, по большей части женщины-лопарки, всего до 30 человек. <...> Было довольно жарко, комары со всех сторон облипали нас, и только накомарники спасали от укусов лицо и шею, но рук ни лайковые, ни замшевые перчатки не могли спасти от укусов. <...> Телеграфный инженер Менделеев делал всюду на ходу заметки и таким образом набрасывал приблизительное направление будущей телеграфной линии"6. …Уже начали ставить телеграфные столбы на участке от Колы до Екатерининской гавани. Из-за отсутствия своего леса на Мурманском берегу губернатор приказал более семи тысяч столбов доставить из Архангельска.
11 сентября 1896 года "Архангельские губернские ведомости" поместили телеграмму инспектора почт и телеграфов Кормилева на имя А. П. Энгельгардта: "Вместе с участниками по постройке Мурманского телеграфа приветствую Ваше Превосходительство установлением телеграфного сообщения с нашею отдаленнейшею северною окраиною, интересы коей обеспечены неусыпными Вашими заботами. Линия на всем протяжении: Кемь, Кола, Екатерининская гавань, Печенга, Вайда-губа - устроена. Прием депеш последует в непродолжительном времени, по прибытии на место телеграфных чинов". Темпы даже по нашим временам рекордные! Наконец-то по уровню информационного обеспечения наши промысловики сравнялись со своими главными промысловыми конкурентами в Баренцевом море - норвежцами.
Немало и других благих дел было в активе А. П. Энгельгардта: обеспечение представительства Архангельской губернии как экспонента отдела "Русский Север" на Всемирной выставке в Париже в 1900 году, деятельное участие в оснащении экспонатами Архангельского публичного музея, многие из которых Александр Платонович сам привозил из своих служебных поездок по губернии, успешная борьба с эпидемией холеры в 1894 году, поддержка гидрографических работ по трассе будущего Северного морского пути и участие в строительстве первого отечественного ледокола "Ермак", обустройство почтового тракта Мезень - Печора - Усть-Цильма - Пустозерск, прокладка телеграфной линии на Печору, создание второго ненецкого становища Белушья Губа на Новой Земле...
А. П. Энгельгардт уехал с Севера в 1901 году. Сначала его назначили Саратовским губернатором. Всего около года Александр Платонович занимал эту должность, однако и за столь короткий срок успел столько, сколько другому хватило бы на десятилетие: обстоятельно изучил экономическое положение Поволжья, которое проанализировал в двух обширных брошюрах7, ставших своего рода хрестоматией по интенсификации и рациональному ведению сельского хозяйства в наиболее плодородных регионах России (доход от реализации тиража брошюры "Черноземная Россия" Энгельгардт пожертвовал саратовскому земству для образования фонда по выпуску сельскохозяйственной литературы), принимал участие в строительстве железной дороги до Астрахани, много способствовал борьбе с наводнениями в губернии и на Нижней Волге, добился постройки здания саратовской женской гимназии и увеличения штата городской полиции, активно занимался облесением и укреплением песков вокруг Саратова, мобилизовывал население губернии на оказание помощи крестьянству во время неурожая8. Но даже и вдали от Русского Севера бывший его губернатор живо интересовался проблемами края - постоянно получал информацию из Архангельска, помогал своим преемникам советами; по накопленным материалам завершил и опубликовал труд о состоянии лесного хозяйства в Европейской России9. Александр Платонович Энгельгардт умер в 1903 году. Последние месяцы жизни он занимал пост товарища министра земледелия и государственных имуществ.
1. Архангельские губернские ведомости. 1893, 25 августа.
2. Новое время. 1903, 7 декабря.
3. Энгельгардт А. П. Очерк крестьянских хозяйств в Казанской и других средневолжских губерниях. Казань,1892.
4. Государственный архив Архангельской области. Ф. 1, оп. 9, д. 541, л. 9.
5. Описание Мурманского побережья. СПб., 1909. С. 112-113.
6. Энгельгардт А. П. Русский Север. Путевые записки. СПб., 1897. С. 67-70, 76-77.
7. Энгельгардт А. П. Черноземная Россия. Очерк экономического положения края. Саратов, 1902; Энгельгардт А.П. Положение в земледельческой промышленности России и средства по ее улучшению. Посмертный труд А. П.Энгельгардта. СПб., 1904.
8. Скрипицын В. А. Воистину человек. Из воспоминаний об А. П. Энгельгардте. СПб., 1903. С. 13, 15.
9. Энгельгардт А. П. О лесном хозяйстве в Европейской России. Посмертный труд А. П. Энгельгардта. СПб.,1904.
