В статье Патрисии Бриель изложена беседа с помощником генерального секретаря Вселенского Совета Церквей Джорджем Лемопулосом о происшедшей в США встрече и перспективах развития отношений православной и католической церкви.
Именно так Папский совет по объединению христиан охарактеризовал возобновление прерванной семь лет назад работы Смешанной международной комиссии по теологическому диалогу между Католической и Православной Церквями.
Эта встреча открылась 9 июля в Балтиморе, США. В ней приняли участие представители 15 православных автокефальных церквей и католические священники. Встреча продлится до 19 июля. Проводится она с целью изучения одного из самых крупных спорных вопросов в отношениях между конфессиями. Речь идет об
униатах, православных, присоединившихся в XVI веке к католикам в надежде получить защиту от османов. Униаты, как известно, требуют возврата ценностей и имущества, отобранного у них в 1946 году Сталиным и переданного Православной Церкви. А православные, в свою очередь, не хотят мириться с
присутствием этих униатских церквей, рассматривая их как аванпост католического прозелитизма в странах бывшего СССР. Последняя встреча Смешанной комиссии, проходившая в 1993 году Баламанде, Ливан, завершилась принятием смелого документа, негативно воспринятого одной и другой стороной. На встрече в
Балтиморе будет предпринята попытка урегулировать все разногласия.
Автор статьи беседует с помощником генерального секретаря Вселенского Совета Церквей Джорджем Лемопулосом.
- Теологический диалог между Католической и Православной Церквями прервался семь лет назад. Почему пауза затянулась так надолго?
- Сразу же уточним, что теологический диалог полностью не прекращался. Созданные в ходе встречи в Баламанде подкомиссии выполняли порученную им работу, а отношения между двумя Церквями продолжались на самых различных уровнях. Смешанная комиссия должна была возобновить работу в июне 1998 года, однако
война в Косово, затронувшая интересы различных православных церквей и воспринимавшаяся как одна из причин напряженности в отношениях между Востоком и Западом, помешала осуществлению этих планов.
Таким образом, диалог возобновился с опозданием по трем основным причинам. Во-первых, текст документа, принятого в Баламанде послужил причиной возникновения споров в обеих Церквях. Этот смелый документ неоднозначно трактовал некоторые аспекты. Во-вторых, православные церкви занимались поисками
своего места в обществе в условиях новой политической ситуации, возникшей в результате крушения коммунизма. Вместе с тем, в настоящее время Католическая Церковь переживает внутренние трудности, связанные с царящим в ее лоне плюрализмом. Католической Церкви сложно выработать правильную линию
поведения. В-третьих, некоторые действия, такие, как католический прозелитизм, оказали негативное влияние на хрупкие отношения между двумя Церквями. На самом деле, некоторые документы, издававшиеся Католической церковью, открыто поддерживали миссионерство в православные страны.
- Какие положения документа, принятого в Баламанде, привели к возникновению проблем?
- В документе содержится утверждение, что две Церкви продолжают оставаться родственными. От науки об организации и жизни церкви в условиях раскола совершается переход к существованию в условиях единения. По мнению многих, как с одной, так и с другой стороны, еще преждевременно говорить об этой новой
концепции. Кроме того, в документе говорится, что католические церкви восточного обряда имеют право на существование и продолжение их миссии, однако предлагаемая ими модель объединения Церквей считается не только устаревшей, но и неприемлемой. Служители Православной церкви полагают, что эти церкви
не имеют права на существование. Католическая сторона не согласна с тем, что идеология униатства больше не актуальна.
- Вернемся к проблеме прозелитизма. Викарий апостольской католической церкви в Центральной России Монсиньор Бернардо Антонини в ходе выступления по Радио Ватикана отрицал существование подобной практики.
- Когда речь заходит о прозелитизме, необходимо, прежде всего, рассматривать эту проблему в ее историческом развитии. На протяжении веков Католическая Церковь и некоторые протестантские церкви относились к православному населению как к объекту миссионерства. Историческая память православных
оскорблена, и она все еще продолжает жить. Если речь идет о сегодняшней ситуации, то вряд ли можно заранее узнать о намерении кого-либо проповедовать Евангелие. Прозелитизм может принимать самые изощренные формы. Если, например, в маленьком городе действует церковная школа и ее посещают десятки
католиков, как убедить население, что речь не идет о прозелитизме? Но можно также наблюдать за тем, как епископы или католические теологи оказывают реальную помощь Православной Церкви. В данной ситуации достаточно сложно огульно осуждать или оправдывать католическое присутствие. Более того, не
только католики стремятся распространять Евангелие на Востоке. Проповедники, секты и приверженцы философий самого различного толка завоевывают пространство, долгое время остававшееся для них закрытым. В сложившихся условиях, все, что делается из лучших побуждений, может быть неверно истолковано.
- Бернардо Антонини упрекал российские церковные власти за отказ вернуть имущество, принадлежавшее униатам до того, как в 1946 году оно было передано Сталиным Православной Церкви. Разве эта реституция незаконна?
- Иными словами, когда, кем и как может быть восстановлена справедливость? Униатские церкви, выдвигая свои требования, основной акцент делают на то, что их имущество было конфисковано в период существования коммунистического режима. Униаты правы, но правы и православные, с их более продолжительной
историей. В XVI веке некоторые православные общины в полном составе переходили под юрисдикцию Католической Церкви, как по причине оказывавшегося на них политического давления, так и в целях защиты от нападений османов. Для православного - это целые пласты исчезнувшей коллективной истории.
Иными словами, я не думаю, что возвращение собственности униатским церквям является сердцевиной проблемы. Да, это источник напряженности, но его значение иногда преувеличивают. Трудности возникают потому, что некоторые католические круги до сих пор не заявили о том, что относятся к церковной
экуменической модели униатства как неактуальной.
- В последнее время, Иоанн-Павел Второй неоднократно протягивал руку православным. В 1999 году он побывал в Румынии и Грузии. Он давно мечтает побывать в Москве. В ходе своей поездки в Египет, в своей энциклике "Ut unum sint" он вновь предложил свои услуги по организации обсуждения представителями
всех конфессий самых насущных проблем. Разве этого не достаточно?
- Я не думаю, что поездки Папы можно назвать лучшим способом укрепления диалога. В православных странах есть множество политических моментов, отравляющих отношения между двумя Церквями. В некоторых случая следует считаться с неприятием Запада, с которым ассоциируется Католическая церковь.
- Может быть, именно поэтому Алексий II, Патриарх Московский, отказывается встречаться с Иоанном-Павлом Вторым?
- Я думаю, что Патриарху Алексию Второму, чьи заслуги перед Церковью не подвергаются сомнению, приходится проявлять большую деликатность в отношении еще довольно хрупкого равновесия, сложившегося в его стране. Российский народ, возможно, пока еще не готов к визиту Папы. А сам Папа, готов ли он
обратиться к российскому народу? У меня сложилось впечатление, что именно с таким вопросом Алексий II обратился к Папе Римскому, заявив, что ему нужны гарантии по вопросу об отношениях между двумя Церквями, прежде всего по униатству и прозелитизму.
- Какие надежды Вы связываете со встречей в Балтиморе?
- Положительным уже является сам факт проведения встречи. Не стоит забывать, что на протяжении веков Католическая и Православная Церкви игнорировали друг друга. Невозможно быстро преодолеть сложности в общении, ставшие следствием подобной ситуации. Лишь постепенно можно выработать единый подход к
существующим проблемам. Балтимор - этап на этом долгом пути.
Патрисия Бриель
Le Temps, 11.07.2000 г.
Именно так Папский совет по объединению христиан охарактеризовал возобновление прерванной семь лет назад работы Смешанной международной комиссии по теологическому диалогу между Католической и Православной Церквями.
Эта встреча открылась 9 июля в Балтиморе, США. В ней приняли участие представители 15 православных автокефальных церквей и католические священники. Встреча продлится до 19 июля. Проводится она с целью изучения одного из самых крупных спорных вопросов в отношениях между конфессиями. Речь идет об
униатах, православных, присоединившихся в XVI веке к католикам в надежде получить защиту от османов. Униаты, как известно, требуют возврата ценностей и имущества, отобранного у них в 1946 году Сталиным и переданного Православной Церкви. А православные, в свою очередь, не хотят мириться с
присутствием этих униатских церквей, рассматривая их как аванпост католического прозелитизма в странах бывшего СССР. Последняя встреча Смешанной комиссии, проходившая в 1993 году Баламанде, Ливан, завершилась принятием смелого документа, негативно воспринятого одной и другой стороной. На встрече в
Балтиморе будет предпринята попытка урегулировать все разногласия.
Автор статьи беседует с помощником генерального секретаря Вселенского Совета Церквей Джорджем Лемопулосом.
- Теологический диалог между Католической и Православной Церквями прервался семь лет назад. Почему пауза затянулась так надолго?
- Сразу же уточним, что теологический диалог полностью не прекращался. Созданные в ходе встречи в Баламанде подкомиссии выполняли порученную им работу, а отношения между двумя Церквями продолжались на самых различных уровнях. Смешанная комиссия должна была возобновить работу в июне 1998 года, однако
война в Косово, затронувшая интересы различных православных церквей и воспринимавшаяся как одна из причин напряженности в отношениях между Востоком и Западом, помешала осуществлению этих планов.
Таким образом, диалог возобновился с опозданием по трем основным причинам. Во-первых, текст документа, принятого в Баламанде послужил причиной возникновения споров в обеих Церквях. Этот смелый документ неоднозначно трактовал некоторые аспекты. Во-вторых, православные церкви занимались поисками
своего места в обществе в условиях новой политической ситуации, возникшей в результате крушения коммунизма. Вместе с тем, в настоящее время Католическая Церковь переживает внутренние трудности, связанные с царящим в ее лоне плюрализмом. Католической Церкви сложно выработать правильную линию
поведения. В-третьих, некоторые действия, такие, как католический прозелитизм, оказали негативное влияние на хрупкие отношения между двумя Церквями. На самом деле, некоторые документы, издававшиеся Католической церковью, открыто поддерживали миссионерство в православные страны.
- Какие положения документа, принятого в Баламанде, привели к возникновению проблем?
- В документе содержится утверждение, что две Церкви продолжают оставаться родственными. От науки об организации и жизни церкви в условиях раскола совершается переход к существованию в условиях единения. По мнению многих, как с одной, так и с другой стороны, еще преждевременно говорить об этой новой
концепции. Кроме того, в документе говорится, что католические церкви восточного обряда имеют право на существование и продолжение их миссии, однако предлагаемая ими модель объединения Церквей считается не только устаревшей, но и неприемлемой. Служители Православной церкви полагают, что эти церкви
не имеют права на существование. Католическая сторона не согласна с тем, что идеология униатства больше не актуальна.
- Вернемся к проблеме прозелитизма. Викарий апостольской католической церкви в Центральной России Монсиньор Бернардо Антонини в ходе выступления по Радио Ватикана отрицал существование подобной практики.
- Когда речь заходит о прозелитизме, необходимо, прежде всего, рассматривать эту проблему в ее историческом развитии. На протяжении веков Католическая Церковь и некоторые протестантские церкви относились к православному населению как к объекту миссионерства. Историческая память православных
оскорблена, и она все еще продолжает жить. Если речь идет о сегодняшней ситуации, то вряд ли можно заранее узнать о намерении кого-либо проповедовать Евангелие. Прозелитизм может принимать самые изощренные формы. Если, например, в маленьком городе действует церковная школа и ее посещают десятки
католиков, как убедить население, что речь не идет о прозелитизме? Но можно также наблюдать за тем, как епископы или католические теологи оказывают реальную помощь Православной Церкви. В данной ситуации достаточно сложно огульно осуждать или оправдывать католическое присутствие. Более того, не
только католики стремятся распространять Евангелие на Востоке. Проповедники, секты и приверженцы философий самого различного толка завоевывают пространство, долгое время остававшееся для них закрытым. В сложившихся условиях, все, что делается из лучших побуждений, может быть неверно истолковано.
- Бернардо Антонини упрекал российские церковные власти за отказ вернуть имущество, принадлежавшее униатам до того, как в 1946 году оно было передано Сталиным Православной Церкви. Разве эта реституция незаконна?
- Иными словами, когда, кем и как может быть восстановлена справедливость? Униатские церкви, выдвигая свои требования, основной акцент делают на то, что их имущество было конфисковано в период существования коммунистического режима. Униаты правы, но правы и православные, с их более продолжительной
историей. В XVI веке некоторые православные общины в полном составе переходили под юрисдикцию Католической Церкви, как по причине оказывавшегося на них политического давления, так и в целях защиты от нападений османов. Для православного - это целые пласты исчезнувшей коллективной истории.
Иными словами, я не думаю, что возвращение собственности униатским церквям является сердцевиной проблемы. Да, это источник напряженности, но его значение иногда преувеличивают. Трудности возникают потому, что некоторые католические круги до сих пор не заявили о том, что относятся к церковной
экуменической модели униатства как неактуальной.
- В последнее время, Иоанн-Павел Второй неоднократно протягивал руку православным. В 1999 году он побывал в Румынии и Грузии. Он давно мечтает побывать в Москве. В ходе своей поездки в Египет, в своей энциклике "Ut unum sint" он вновь предложил свои услуги по организации обсуждения представителями
всех конфессий самых насущных проблем. Разве этого не достаточно?
- Я не думаю, что поездки Папы можно назвать лучшим способом укрепления диалога. В православных странах есть множество политических моментов, отравляющих отношения между двумя Церквями. В некоторых случая следует считаться с неприятием Запада, с которым ассоциируется Католическая церковь.
- Может быть, именно поэтому Алексий II, Патриарх Московский, отказывается встречаться с Иоанном-Павлом Вторым?
- Я думаю, что Патриарху Алексию Второму, чьи заслуги перед Церковью не подвергаются сомнению, приходится проявлять большую деликатность в отношении еще довольно хрупкого равновесия, сложившегося в его стране. Российский народ, возможно, пока еще не готов к визиту Папы. А сам Папа, готов ли он
обратиться к российскому народу? У меня сложилось впечатление, что именно с таким вопросом Алексий II обратился к Папе Римскому, заявив, что ему нужны гарантии по вопросу об отношениях между двумя Церквями, прежде всего по униатству и прозелитизму.
- Какие надежды Вы связываете со встречей в Балтиморе?
- Положительным уже является сам факт проведения встречи. Не стоит забывать, что на протяжении веков Католическая и Православная Церкви игнорировали друг друга. Невозможно быстро преодолеть сложности в общении, ставшие следствием подобной ситуации. Лишь постепенно можно выработать единый подход к
существующим проблемам. Балтимор - этап на этом долгом пути.
Патрисия Бриель
Le Temps, 11.07.2000 г.
 СПЖ кв.jpg)
