Две тысячи лет назад Христос начал великое дело созидания Царства Божия на земле, призвав для первых делателей.
«И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь. Двенадцати же Апостолов имена суть сии: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его, Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем, Симон Кананит и Иуда Искариот, который и предал Его» (Мф. 10: 1-4).
Это было начало Нового мира. Конечно, израильской элите это представлялось утопией, неосуществленной идеей, невозможной в силу человеческого греха. Христос предлагал человека изменение его естества. Причем не через сто или двести лет, но немедленно, в тот день, когда Он обратился к личности.
Первые вестники и драгоценные жемчужины Нового мира, избранные Господом, - Апостолы. Они были именно избранны Богом. Не каждому дано быть проповедником и учителем. Это были разные по характеру и темпераменту люди: их объединило общее стремление строительства Царства Божия (они, действительно, строили Новый мир, а не тот, который впоследствии будут строить под красным знаменем потомки фарисействующих иудеев). Среди них был и тот, который впоследствии предаст Христа.
Возможно, некоторым покажется странным, что Господь, Который все ведает, избрал в свою среду предателя. Однако Бог предоставляет каждому человеку свободный выбор. Иуда жаждал прихода Мессии. Но его Мессия был победитель природы, властитель и владыка земных царей, Который дарует Богоизбранному народу освобождение от римского гнета, телесного рабства. Он не видел, что Господь пришел изменить всего человека, изменить, не насилуя его свободную волю. Иуда, как и иудейская элита, Царство Божие измеряло земными категориями. В этом аспекте кроется непонимание Учения Христова. Многие, излечившись от болезней, увидели в этом практическую выгоду для себя. К чуду стали подходить прагматически. Рим будет повержен, если пророк по имени Иисус с помощью невероятных чудес обратит римскую армию в бегство. На Христа смотрели никак на Бога, а как предводителя армии, которого по достижении определенных целей фарисейская элита планировала удалить от народа, от своего царства. Эти фантазии будоражили воображение фарисейской и саддукейской элиты. Они не могли и представить себе, что Рим будет повержен, только это падение произойдет несколько иным путем. И первый гвоздь в гробницу римской империи вобьет Церковь Христова, Которая обращалась к сердцу человеческому, сооружая в нем Царство Божие. И это была не утопия, но реальность, превосходящая все ожидания.
Учение, представляемое, как неосуществимое, осуществилось в Апостолах, принявших Слово Христа буквально, как непреложную Истину. И эту Благую Истину Апостолы понесли в народ.
Конечно, не сразу все осознавалось: окончательное понимание наступит после воскресения, но, даже находясь в субботствующем состоянии, они понимали, что являются зернами Нового Царства.
Эти зерна прорастали постепенно в обстановке, с одной стороны, горячего стремления к Богу, с другой – полного равнодушия и апатии. В мире царило сердечность и бессердечие, борьба между небесным и земным. Привести его к Божественному знаменателю можно было только соответствием всех линий Бытия. К этому были призваны Апостолы.
«Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания. В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете; а входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему;
и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится. А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших; истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому» (Мф. 10: 5-15).
«Но посмотрим, куда и к кому Христос посылает их? Сия обанадесять, говорит, посла Иисус (ст. 5). Кто же они таковы? Рыбари, мытари. Четверо из них были рыбари, двое мытари - Матфей и Иаков, а один и предатель. Что же говорит им? Тотчас заповедует им, говоря: на путь язык не идите, и во град Самарянский не внидите. Идите же паче ко овцам погибшим дому Израилева (ст. 5). Не подумайте, говорит Он, будто за то, что они Меня поносят и называют беснующимся, Я питаю к ним ненависть и отвращение; напротив, Я стараюсь исправить их прежде других, и запрещаю вам ходить к другим народам; к ним посылаю вас учителями, врачами. И не только запрещаю вам проповедовать кому-либо прежде их, но не позволяю даже и ступать на путь, который ведет к язычникам, и входить в город самарянский.
И самаряне были противниками иудеев, хотя их обращать было удобнее, потому, что они гораздо более расположены были к вере, а обращать иудеев было труднее. И однако Иисус посылает апостолов к упорным иудеям, показывая тем Свое о них попечение, заграждая их уста, и пролагая путь проповеди апостольской, чтобы после не стали жаловаться, что апостолы пошли к необрезанным, и чтобы не имели никакой благовидной причины убегать и отвращаться их. Называя же их овцами погибшими, а не заблудившимися, всячески внушает им мысль о прощении, и привлекает сердца их. Ходяще же, говорит Он, проповедуйте, глаголюще, яко приближися царствие небесное (ст. 7). Видишь величие служения? Видишь достоинство апостолов? Им не велено говорить ни о чем чувственном, о чем говорили Моисей и прежде бывшие пророки; но повелевается говорить о предметах новых и необычайных. Те проповедовали не о небесном царствии, но о земле и о земных благах; а эти проповедуют о царстве небесном, и о всем, что там. Но не этим только апостолы превосходят пророков, а и послушанием. Они не отказываются, не уклоняются от повелений, как поступали древние; но, слыша и об опасностях, и о войнах, и о несносных бедствиях, с совершенною покорностью принимают повеления, как проповедники царствия. Но чему тут дивиться, скажешь, ежели они охотно повиновались, когда должны были проповедовать без скорби и тягости? Что ты говоришь? Им не заповедано ничего тягостного? Разве не слышишь о темницах, о смертных приговорах, о гонениях от единоплеменников, о всеобщей ненависти? Все это, по словам Христа, вскоре должны они были испытать на себе. Он посылает их проповедниками и раздаятелями бесчисленных благ другим; а самим возвещает и предрекает несносные бедствия. Затем, чтобы их проповедь удобнее могла расположить к вере, говорит: болящия исцеляйте, прокаженныя очищайте, бесы изгоняйте: туне приясте, туне дадите (ст. 8). Заметь, как Он заботится о правах их: не меньше, чем о чудесах, показывая им, что чудеса без доброй нравственности ничего не значат; говоря: туне приясте, туне дадите, - Он смиряет их высокоумие и предостерегает от сребролюбия. И чтобы не подумали, что производимые ими чудеса плод их добродетелей, и не возгордились тем, говорит: туне приясте. Вы ничего своего не даете тем, которые принимают вас; получили вы эти дары не в награду и не за труды: это Моя благодать. Так и другим давайте, потому что нельзя найти цены, достойной этих даров. Потом, исторгая тотчас же и самый корень зол, говорит: не стяжите злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших, ни пиры в путь, ни двою ризу, ни сапог, ни жезла (ст. 9, 10). Не сказал: не берите с собою; но хотя бы ты и в другом месте мог взять, избегай этого пагубного недуга. Чрез это достигал Он многого. Во-первых, удалял от учеников всякое подозрение; во-вторых, освобождал их от всякой заботы, чтобы они занимались одною проповедью; в-третьих, показывал им Свое могущество. Для того-то и говорит им после: имели ли вы в чем недостаток, когда Я посылал вас без одеяния и без обуви? И не вдруг говорит им: не стяжите; но сперва сказал: прокаженныя очищайте, бесы изгоняйте, а потом уже заповедал: ничего не стяжите; туне приясте, туне дадите (ст. 9, 8), повелевая им то, что и на деле полезно, что и прилично, и возможно. Но, может быть, скажут: другие требования справедливы; но почему Он и в дороге не велел им иметь ни сумы, ни двух одежд, ни жезла, ни сапогов? Потому, что хотел приучить их к строгой жизни, так как и выше не позволил им заботиться даже и о следующем дне. Он готовил их быть учителями вселенной; потому и делает их, так сказать, из человеков ангелами, освобождая их от всякого житейского попечения, чтобы они заботились об одной только проповеди…» (Свт. Иоанн Златоуст).
О. Александр Мень писал: «Евангелист Матфей пишет, что незадолго до призвания Двенадцати Иисус, полный сострадания, смотрел на толпы, «которые были изнурены и полегли, как овцы без пастыря». Апостолы пойдут к этим страждущим, неся им духовное и телесное исцеление. Каждый их день и каждый шаг отныне принадлежит только Богу и людям. Они станут вольными путниками и будут жить, подобно птицам небесным, не заботясь ни о чем».
Это было начало великого и осмысленного странничества на земле. Человек становился путником, знающим, куда ему следует идти. Апостолы стали вестниками Небесного Отечества, которое становилось земной реальностью. Идущие вослед им будут претерпевать те же обстоятельства. Но на их примере Господь показывал возможность осуществления того, что иудейская элита будет почитать утопией.
Поэтому совершенно понятно их сопротивление, как им казалось, утопии. Кроме того, существует психологический тип, который привык находиться в состоянии войны. Для этого типа мир есть непривычное с психологической точки зрения положение. Потому Христос требует, чтобы последователи мира удалялись от тех, кто войну почитает смыслом своей жизни. Так Лот удалился от Содома, сохранив свой духовный мир и саму жизнь. Собственно, логично принявшим в существо свое любовь, отвергаться ненавидящим ее.
Свой путь Апостолы начнут с народа Божьего. Известно, что израильтяне еще в глубокой древности получили «Завет через Моисея и пророков, и поэтому они первые должны оказаться перед выбором: принять благовестие или отринуть его?
Ученикам не следует думать, что им поручено легкое дело. Многие с радостью примут их, но еще больше появятся у них противников» (Прот. Александр Мень).
«Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби.
Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас,
и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас. Предаст же брат брата на смерть, и отец — сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их; и будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется. Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий. Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего: довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его. Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его? Итак не бойтесь их, ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне. Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц. Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10: 16-33).
«Для бессловесных тут нет никакой пользы, а для вас - польза величайшая. Но посмотрим, какая здесь требуется мудрость. Мудрость змеиная. Как змий ничего не бережет и, когда самое тело его рассекают на части, не сильно защищается, чтобы только соблюсти голову, так и ты, говорит Христос, все отдай: и имение, и тело, и самую душу - кроме веры. Вера есть глава и корень; если ты сохранишь ее, то хотя бы и все потерял, опять все приобретешь с большею славою. Вот почему Господь и повелел быть им не простыми только и незлобивыми, и не мудрыми только, но совокупил то и другое, чтобы из того и другого составилась добродетель: Он требовал змеиной мудрости для предостережения от опаснейших поражений, а голубиного незлобия - для предотвращения мстительности за обиды и отплаты за наветы, потому что нет никакой пользы и в мудрости, когда она не соединена с незлобием. Что может быть строже этих повелений? Не достаточно только претерпевать бедствия: нет, - говорит, - Я не позволяю тебе за то даже и гневаться (это и значит быть голубем). Походит на то, как если бы кто-нибудь, бросив трость в огонь, повелевал ей не только не сгорать в огне, но и погасить огонь. Но не будем смущаться: эти повеления сбылись, исполнились, и самым делом совершились. Люди одного и того же, а не другого с нами естества, бывали и мудры как змии, и незлобивы как голуби. Итак, да не почитает кто-либо этих повелений вовсе неудобоисполнимыми. Господь лучше всех знает естество вещей; Он знает, что дерзость погашается не дерзостью, но кротостью. И если хочешь видеть, как это совершается на самом деле, то прочитай книгу Деяний Апостолов, и увидишь, сколько раз, когда восставал против них народ иудейский и скрежетал зубами, они, подражая голубю и отвечая иудеям с надлежащею кротостью, угашали их ярость, прекращали неистовство, утишали страсти. Так, когда иудеи говорили им: не запрещением ли запретихом вам не говорить о имени сем (Деян. V, 28)? - то апостолы, имея власть творить бесчисленные чудеса, не сказали и не сделали ничего грубого, но со всею кротостью защищались, говоря: аще праведно есть вас послушати паче, нежели Бога, судите (Деян. IV, 19). Видишь ли голубиное незлобие? Но вот и мудрость змииная: не можем бо мы, яже видехом и слышахом, не глаголати (ст. 20). Видишь, какая потребна во всем твердость, чтобы и в бедах не ослабеть, и не раздражиться в гневе? Потому-то Христос и сказал: внемлите от человек, предадят бо вы на сонмы, и на соборищах их биют вас; и пред владыки и цари ведени будете Мене ради во свидетельство им и языком (Матф. X, 17, 18) <…>
Против нас судилища, против нас цари и правители, иудейские синагоги, народы эллинские, начальники и подчиненные, - потому что Христос им предсказал не только о бедствиях, ожидающих их в одной Палестине, но предвозвестил и о брани против них всей вселенной, говоря: пред цари ведени будете и владыки, - показывая тем, что Он впоследствии пошлет их проповедниками и к язычникам. Ты против нас воздвиг всю вселенную, вооружил против нас всех живущих на земли - народы, властителей, царей. А то, что затем следует, еще ужаснее: когда люди сделаются из-за нас и братоубийцами, и детоубийцами, и отцеубийцами. Предаст, сказано, брат брата на смерть, и отец чадо: и восстанут чада на родители, и убиют их (ст. 21). Как же будут верить нам прочие, когда увидят, что из-за нас родители убивают детей, братья братьев, и все наполнится убийством: не будут ли нас отовсюду изгонять, как злых демонов, как развратников и губителей вселенной, когда увидят землю, исполненную крови родственников и подобными убийствами? Хорош же будет мир, который мы преподадим входя в домы, наполнив их такими убийствами! Если бы нас было и много, а не двенадцать человек; если бы мы были не простецами и не некнижными, а мудрецами, риторами и сильными в слове, или лучше, если бы мы были даже царями, имели войска и множество богатства, то и тогда как могли бы мы убедить кого-либо, возжигая междоусобные брани и даже хуже междоусобных. Если мы будем нерадеть и о собственном нашем спасении, то послушает ли нас кто-нибудь? Но апостолы ничего такого ни подумали, ни сказали; они не требовали объяснений и оснований таких повелений, а только соглашались и покорялись. И это означало не их одну добродетель, но и премудрость Учителя. В самом деле, смотри, как Он с каждою печалью сопрягает и приличное утешение! О тех, которые не будут принимать, говорит: отраднее будет земли Содомстей и Гоморрстей в день судный, неже граду тому (ст. 15); равно и здесь, сказавши: пред владыки и цари ведени будете, присовокупил: Мене ради, во свидетельство им и языком. А страдать за Христа, и страдать в обличение язычников, - это не малое утешение. Бог везде Свое совершает, хотя бы и никто и не обращал на то внимания. Это служило для них утешением не потому однако, чтобы они желали отмщения другим, а потому, что могли быть уверены, что Тот, Кто предвидел и предсказал им эти злоключения, будет всюду с ними присутствовать, и что они будут терпеть эти бедствия не как преступники и злодеи. Кроме того, Он и другое присовокупляет немалое для них утешение, говоря: егда же предадут вы, не пецытеся, како или что возглаголете: дастбося вам в той час, что возглаголете. Не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (ст. 19, 20). Чтобы они не сказали: как можно нам убеждать при таких обстоятельствах? - Он повелевает им быть твердо уверенными и относительно защиты. И в другом месте Он говорит: Аз дам вам уста и премудрость (Лук. XXI, 15); а здесь, говоря: Дух Отца вашего глаголяй в вас, Он возводит их в достоинство пророческое. Потому-то, когда сказал о данной им силе, Он говорит вместе и о бедствиях, о убийствах и закланиях. Предаст бо, говорит, брат брата на смерть, и отец чадо, и востанут чада на родителей, и убиют их, - и даже на этом не остановился, но присовокупил еще более ужасное, что могло потрясти и самый камень: и будете ненавидими всеми; но тотчас же дал здесь и утешение: вы подвергнетесь, говорит, этим страданиям имене Моего ради; а далее еще и другое утешение: претерпевый же до конца, той спасен будет (ст. 22)» (Свт. Иоанн Златоуст).
Господь предостерегает нас, показывая, в каком мире мы живем. Изменение этого мира возможно только кардинальное. Такое кардинальное изменение неизбежно приведет к противодействию. Те, кто привык к состоянию войны, начнут осаду духовной и телесной крепости христиан. Осаду будут вести по всем правилам военного и житейского искусства: предательство, подкуп, подлоги – все пойдет в ход. Но Новому миру Господь запрещает использовать методы воюющей стороны. Тогда весь смысл созидательной проповеди будет ликвидирован на корню. Христианин уже не принадлежит рабскому миру, его обитель – Свобода. И даже, если его гонят с места на место, он остается свободным, по сути. Он ожидает встречи с Господом, и в каком состоянии произойдет эта встреча, - вот что важно для исповедующего Христа Богом. Ради этой встречи Господь дал нам свободу, и выбор в наших руках: либо следовать за Божественным Учителем, либо пугливо озираться на темные, бесовские силы, пытающиеся всеми силами отвратить человека от Света. Необходимо постоянно помнить, что эти силы ведут непрекращающуюся коварную и хитрую игру с человеческой душой, окончание которой – геенна огненная.
В этой игре бесовские силы, прикрываясь человеколюбием, заставляют стыдиться самого имени христианина. И, порой, добиваются этого. Каждый, загляни внутрь своей души, не увидим ли предательское движение в сторону от Христа? Не считаем ли неудобным, исповедовать Христа в сообществе людей других исповеданий или мнений? А если и исповедовали, то не следуем Его Учению. Иной раз достаточно несильного напора и уже слышатся отречения от Истины Христовой, невразумительно лепечем о мире. Только этот мир не с Богом, но дьяволом (это все равно, что просить Гитлера о пощаде). В результате происходит не только телесное падение, но и духовное.
Дьявол по-разному ведет военные действия. У каждого свои слабости, и он пытается использовать их. У кого-то страсть к женскому полу и вину, у кого – к извращенному пониманию мира, и лукавый подбрасывает в костер сомнительных обстоятельств адские дровишки. И проходит время, и тот, кто называл себя последователем Христа, проводит жизнь не христианскую, но животного существа, подчиняясь инстинктом, но не Христовому Разуму. И наступает страшное состояние Богооставленности, от которого, казалось, ушел. В Богооставленности естественным состоянием становится небытие, то есть смерть.
Эта борьба с прелестями века сего представляется опаснее, чем внезапное и открытое нападение врага. Но Бог предупредил последователей Свободы, и от нашего выбора зависит, куда нам идти. Кроме того, Господь каждому дает нести крест по его силе. Спасение заключено в следовании за Божественным Учителем. Даже если будем уничтожены телесно, все равно необходимо идти вослед Богу.
Это трудно понять обыденному сознанию, с трудом верящему в бессмертие души. Недаром самыми опасным врагами Христа были саддукеи, не признававшие загробной жизни. Их мировоззрение превращало человека в животное существо. По сути, это был, самый что ни на есть махровый атеизм. Человек, придерживаясь данного учения, терял покой, смысл жизни и бытия, превращаясь в наемника, живущего в доме своего господина временно, а потому требующего удовольствия, чтобы заглушить постоянно пробуждающийся страх. Наемник не думает о вечном, он мыслит сиюминутными категориями и образами. В его сознание уже не проникает Божественный Образ.
В результате человек теряет мужественность и ответственность. Его инерция еще ведет его к самопожертвованию, но ужас финала преследовал и делал бессловесным орудием в руках бесовских сил. Человек, потерявший Бога, способен на предательство и трусость (кстати, задумаемся, почему в первые два месяца Отечественной войны, мы, русские, пленными имели два млн. солдат и офицеров, и это касается практически всех народов). Потерявший Бога не способен выстраивать и отношения в сообществе людей.
Мир становится треснутым в его сознании. В таком состоянии созидание немыслимо. Оно возможно только в глубоком и осмысленном следовании вослед Христу. Последователей же предупреждает Цареградский Святитель Иоанн Златоуст:
«Так как обыкновенно бывает, что многие начинают дела с ревностью, а впоследствии ослабевают, то Спаситель и говорит, что - Я смотрю на конец. Что пользы в тех семенах, которые сначала цветут, а после скоро увядают? Потому Он и требует от учеников своих постоянного терпения. И чтобы кто не сказал, что Господь сам все сотворил и потому нет ничего удивительного, что они были таковыми, раз не терпели тяжких страданий, то Он говорит им, что вам нужно и терпеть. Хотя Я избавлю вас от первых опасностей, но Я вас соблюдаю для тягчайших, за которыми опять последуют новые, так что вы не перестанете подвергаться наветам даже до последнего издыхания. Это именно Он и давал разуметь словами: претерпевый же до конца, той спасен будет. Вот почему, сказав: не пецытеся, что возглаголете, в другом месте Он же говорит: готови будите ко ответу всякому, вопрошающему вы словесе о вашем уповании (1 Петр. III, 15). Когда борьба происходит между друзьями, Он повелевает и нам иметь попечение; но когда открывается страшное судилище, неистовствуют народы и отвсюду ужас, тогда Он Сам подает нам силу дерзновенно вещать, не ужасаться и не изменять правде. Подлинно, великое дело, когда человек, занимавшийся рыболовством, или выделкою кож, или сбором податей, явившись пред лицо владык, которым предстоят сатрапы и телохранители с обнаженными мечами и, вместе с ними, всякий народ, - один, связанный, с поникшею головою, в состоянии был разверсть уста. Им даже не дозволили защищать свое учение, а прямо присуждали на избитие, как всеобщих развратителей вселенной. Иже развратиша вселенную, говорили про них, сии и зде приидоша (Деян. XVII, 6); и далее: они проповедуют противное велениям Кесаря, глаголюще быти Царя Христа Иисуса (ст. 7). Повсюду судилища уже наперед были заняты такими мыслями, и требовалась великая свыше помощь, чтобы доказать, что и учение, которое они преподавали, есть истинно, и что общих законов они не ниспровергают; нужна была помощь с одной стороны для того, чтобы при ревностной проповеди учения не подать случая думать, что они ниспровергают законы, с другой стороны - для того, чтобы не повредить истине учения, когда они старались доказать, что не ниспровергают общественных уставов. Ты увидишь, что все это совершено с надлежащею мудростью Петром, Павлом и всеми другими. Хотя их порицали по всей вселенной как возмутителей, мятежников и нововводителей, но они не только опровергли такое мнение, но заставили всех о себе думать совсем напротив - как о спасителях, попечителях и благодетелях. И все это они совершили великим терпением. Потому Павел и говорил: по вся дни умираю (1 Кор. XV, 31), и пребывал в опасностях до конца жизни».
Можно сказать, что терпение – начало, фундамент Божественного домостроительства. И это домостроительство возможно, оно не утопия, но реальность Бытия. Те, кто не будут участвовать в этом домостроительстве, объективно будут пребывать в геенне огненной. Само же домостроительство, естественно, своим основанием имеет веру и любовь. Безусловно, начало премудрости страх Господень, но, если у этого страха не будет веры и любви, то странствие к Небесному Отечеству представляется тщетным.
В пути же необходимо вооружиться Божественным знанием, которое он предлагает Своим ученикам.
«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч,
ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее.
И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее. Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня; кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника. И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (Мф. 10: 34-42).
Святитель Иоанн Златоуст скажет, что «будут брани и злоумышления. Когда худшее будет отсечено, тогда с лучшим соединится небо. Так Христос говорит для того, чтобы укрепить учеников против худого мнения о них в народе. Притом, не сказал: брань, но, что гораздо ужаснее - меч. Если сказанное слишком тяжко и грозно, то не дивитесь. Он хотел приучить слух их к жестоким словам, чтобы они в трудных обстоятельствах не колебались. Поэтому и употребил такой образ речи, чтобы кто не сказал, что Он убеждал их лестью, скрывая от них трудности. По этой причине даже и то, что можно было бы выразить мягче, Христос представлял более страшным и грозным. И действительно, лучше видеть легкость на самом деле, нежели на словах. Потому-то Он не удовольствовался и этим выражением, но, изъясняя самый образ брани, показывает, что она будет гораздо ужаснее даже междоусобной брани, и говорит: приидох разлучити человека на отца своего, и дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою (ст. 35). Не только, говорит, друзья и сограждане, но и сами сродники восстанут друг против друга, и между единокровными произойдет раздор. Приидох бо, говорит, разлучити человека на отца своего, и дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою; то есть, брань будет не просто между домашними, но даже между теми, которые соединены искреннею любовью и теснейшими узами. Это-то особенно и доказывает силу Христову, что ученики, слыша такие слова, и сами принимали их, и других убеждали. И хотя не Христос был причиною этого, но злоба человеческая, тем не менее говорит, что Сам Он делает это. Такой образ выражения свойствен Писанию. Так и в другом месте говорится: дал им Бог очи, чтоб они не видели (Ис. XI, 9; Иезек. XII, 2). Так говорит Христос и здесь, чтобы ученики, как выше сказал я, предварительно привыкнув к такому образу речи, не смущались и среди самых поношений и обид. Если же некоторые сочтут это тягостным, то пусть припомнят древнюю историю. И в древние времена было то же самое, чем и показывается особенно единство ветхого завета с новым, и то, что здесь говорит Тот же, Который тогда давал заповеди. И у иудеев, именно, когда слили тельца, и когда приобщились Веельфегору (Исход. XXXII, 28; Числ. XXV, 3), как скоро каждый умертвил ближнего своего, Бог прекратил гнев на них. Итак, где же утверждающие, что тот Бог был зол, а этот благ? Вот и этот Бог наполнил вселенную кровью родственников. Впрочем, мы говорим, что и это есть дело великого милосердия. Потому, показывая, что Он же Сам одобрял и бывшее в ветхом завете, вспоминает и о пророчестве, которое хотя не на этот случай сказано, однако объясняет то же самое. Какое же это пророчество? Врази человеку домашнии его (ст. 36). И у иудеев случилось нечто подобное. И у них были пророки и лжепророки; бывали также в народе разногласия, и домы разделялись. Одни верили тем, другие другим. Поэтому пророк, увещевая, говорит: не верите другом, ни надейтеся на старейшины, и от сожительницы твоея хранися, еже сказати ей что, и врази мужу, мужи живущия в дому его (Мих. VII, 5, 6). А говорил это для того, чтобы тех, которые примут учение, поставить выше всего. Не смерть, ведь, зло, а худая смерть - зло. Потому и сказал: огня приидох воврещи на землю (Лук. XII, 49). Говоря это, Он показывал силу и горячность той любви, какой требовал. Так как сам Он много нас возлюбил, то хочет, чтоб и мы любили Его столько же. А такие слова и апостолов укрепляли и возвышали в духе. Если и ученики ваши, говорил Он, будут оставлять сродников, детей и родителей, то каковы, подумай, должны быть вы, учители! Бедствия эти не кончатся на вас, но перейдут и на других. Так как Я пришел даровать великие блага, то и требую великого послушания и усердия. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин; и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (ст. 37). И иже не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин (ст. 38). Видишь ли достоинство Учителя? Видишь ли, как Он, повелевая все оставить долу и любовь к Нему предпочесть всему, показывает тем, что Он есть единородный Сын Отца? И что говорить, сказал Он, о друзьях и сродниках? Если даже душу свою будешь предпочитать любви ко Мне, ты еще далек от того, чтобы быть Моим учеником. Что же? Не противно ли это древнему закону? Нет, - напротив, весьма с ним согласно. И там Бог повелевает не только ненавидеть идолослужителей, но и побивать их камнями; а во Второзаконии, похваляя таковых ревнителей, говорит: глаголяй отцу и матери не видех тебе, и братии своея не позна, и сынов своих не уведе, сохрани словеса твоя (Второз. XXXIII, 9)».
Вот этого, как не странно, не мог понять иудейский мир. Они не могли понять, что Господь начал поход против зла, господствующего в природе. «Жизнь Иисуса, - говорит Честертон, - стремительна, как молния. Это, прежде всего драма, прежде всего – осуществление. Дело не было бы выполнено, если бы Иисус бродил по миру и растолковывал правду. Даже с внешней стороны нельзя сказать, что Он бродил, что Он забыл, куда идет… История Христа – история путешествия, я сказал бы даже – история похода».
В этой истории любовь сражается с ненавистью. Не сразу, действительно, понимаются Слова Христовы. Они несут в себе свойства небесного порядка, и потому земные категории мышления представляются неуместными. Плоть и кровь не способны понять духовные устремления, на которые нацеливает Христос. Наше сознание пребывает в суетности восприятия Бытия, мы опутаны сетями различных обязанностей, даже в трудных жизненных ситуациях поступаем формально. Форма, лишенная содержания, неизбежно приведет к отрицанию Божества. В таком формальном мире пребывала иудейская элита. Они готовы были мириться со злом, если это зло находилось в их собственном доме. Родное и национальное было превыше всего. Ради этого национального благополучия будут сжигать живьем, и закапывать в землю, распинать на крестах возбудителей их спокойствия. Религия иудеев – махровый эгоизм и одновременно безумная привязанность к родным по крови. Христос же призывает:
«Обретый душу свою, погубит ю; а иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Матф. X, 39). Видишь ли, как вредно любить душу более надлежащего, и как полезно ненавидеть ее? Так как требования Христа были тяжки, поскольку Он повелевал им восставать и против родителей и детей против природы и сродства, против вселенной и даже против собственной души, - то обещает за это и награду самую великую. Это, говорит, не только не причинит вреда, но даже принесет величайшую пользу; противное же тому будет пагубно. Так Он и везде делает: что для людей вожделенно, тем и убеждает» (Свт. Иоанн Златоуст).
Как победить ненависть? Спокойствием и убежденной верой во Христа. Другого пути нет! Но чтобы войти в покой Господний, необходимо пробудить свое личностное сознание, отвергнув уравнительное отношение к действительности, вооружившись духовным мечом против сил тьмы. Собственно, меч – это Слово Божие, ставшее сутью Бытия. Принимая Слово, человек отказывается от ветхих отношений, господствующих в социуме. Это было неизбежно. Новый мир не мог строиться на старых дрожжах: они могли быть участниками закваски, но не решительным элементом, способствующим рождению истинного Хлеба. Сей же Хлеб, были способны вкушать те, кто отверзся родственных отношений ради Христа, ибо невозможно служить Богу и Его противнику одновременно. На житейском уровне теряем огненную любовь, пытаясь угодить нашим родственникам, жалеем их, и, таким образом, угождаем не Богу, но человекам.
Если только начинаем угождать человекам в первую очередь, то постепенно теряем не только огненную любовь, растворяя Ее в суете, но и веру. Уже не в Храм ведут нас ноги, но остаемся в доме, угождая своим близким, которые не хотят понимать духовного мира последователя Истины, но желают понимать только свой эгоистический мирок, служение которому требуют от христиан.
Таким образом, последователю Истины необходимо суетному миру отдавать его суету, Богу же – любовь. Сам Бог есть Любовь, и эта Любовь вошло в плоть человеческую, обожив ее своим присутствием. Это присутствие дарит несказанную радость. Эту радость имели в себе Апостолы и пророки, эту радость изначально даровал Христос Своей Первенствующей Церкви. Ради этой неизреченной радости, этой великой награды, христианский мир готов претерпевать страдания и гонения. Радость во Христе – не земная радость с ее празднествами и гуляниями, это причастие в Абсолютную Свободу и Любовь. Обрести же Любовь и Свободу возможно, взвалив на себя крест. Это трудно. Но только так можно выйти из царства необходимости в Царство Свободы.
Крест же необходимо нести соборно, участвуя в церковном домостроительстве. Это важно, наше сознание, внутренне признавая Учение Христово, зачастую подвергает сомнению церковную жизнь, полагая, что идти вослед Христу можно вполне самостоятельно. Так было в древней Иудее, когда фарисеи и саддукеи делали все возможное, чтобы уверовавшие во Христа, отлучались от церковного общения.
Психологически это было трудно. Человеку, воспитанному в традиции, невероятно сложно порвать с ней. Но рвал с традицией, как это не покажется странным, не неофит-христианин, но иудеи, не пускавшие последователей Учения Христа в храмы. Им было трудно понять другое восприятие Бытия, восприятие, возвращающее человека к его истинным, а не ложным ценностям.
