Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их
Послание Апостола Павла к Евреям. 13:7
Исполнилась тысяча лет, как в Риме угасла жизнь великого светильника Церкви, первоучителя славянских племён, Святого Константина, в монашестве Кирилла. Благодарные к нему за блага, принесённые Славянскому миру, следовательно, и России, мы собрались здесь почтить память его.
Протоиерей Мартирий Чемена. Одесса, 1869 г.
Прежде, чем говорить о публицистическом наследии Кирилловского юбилея, общих мотивах, характерных для всех позитивных в отношении праздника выступлений в печати, а также и о поводах для споров, содержавшихся в юбилейных статьях, на наш взгляд, логично было бы задать вопрос: каким объёмом информации о Свв. Солунских братьях мог располагать образованный человек в России в дни Кирилловского юбилея? Ответить на этот вопрос поможет «Очерк жизни и деятельности славянских первоучителей Кирилла и Мефодия», помещённый в приложении к годовому отчёту московской частной гимназии Ф. Креймана за 1868-1869 гг. В качестве источников и вспомогательной литературы при составлении пособия упомянуты «Паннонские жития» Свв. братьев, Чешская хроника Далимила, ставшие уже классическими работы О.М. Бодянского, П.А. Лавровского и Фр. Миклошича, популярные пособия, изданные великим ревнителем Кирилло-Мефодиевской идеи Г.И. Ширяевым. Автор «Очерка» весьма оптимистически смотрит на осведомлённость «всей образованной России» о Кирилловском юбилее: «14-е февраля 1869 года, день тысячелетней годовщины Св. Кирилла Философа, празднуется не одною только Москвою - это день, празднуемый всею образованною Россиею и всеми славянскими народами. Едва ли найдётся имя более популярное и известное всем им, чем имя Кирилла и Мефодия... Мы вспоминаем о них, как о первоучителях всех славян, как о изобретателях той самой азбуки, которою мы с некоторыми изменениями пользуемся до настоящего времени. Болгарин вспоминает о крещении ими своего первого христианского князя, Бориса. Хорват рассказывает о святом муже, Констанце-Философе, то есть Св. Кирилле, который проходил через его страну и просветил её светом христианства. Чех называет своего первого исторического князя, Боривоя, и жену его, Св. Людмилу, и прибавляет, что их крестил Мефодий. Мораванин мог бы указать на развалины Велеграда, когда-то многолюдной и богатой столицы Велико-Моравского государства, и передать повесть о той счастливой эпохе своей исторической жизни, когда здесь пребывали Свв. Кирилл и Мефодий. Словак в народных песнях своих воспевает «милую» Нитру, «святое место Мефодия»... Около того же времени принял крещение и польский князь Краковской области... Ученики Мефодия просветили также и Силезию и лужицких Сербов... В их области, в Саксонии, в местечке Хайнвальде (Hainwald), с незапамятных времён стоит на Яворницкой горе крест, к которому до сих пор стекаются многочисленные поклонники: этот крест, говорит предание, сооружён Кириллом и Мефодием, когда они явились в Лужицы с христианскою проповедью»... О Св. Ростиславе Моравском автор «Очерка» говорит как об «умнейшем и способнейшем из славянских князей IX века. Он сумел высоко поднять народное чувство своих подданных, и с помощью этого воодушевления доставил Моравии полную свободу от чужеземного ига, водворил в ней народную веру и сделался душою целого союза славянских племён... Бодричи или Ободриты, Вильцы, Лютичи , лужицкие Сербы и другие многочисленные племена, расположившиеся по Эльбе и известные под именем полабских славян, последовали примеру своих счастливых соотечественников и с оружием в руках начали отчаянную борьбу с своими притеснителями, опираясь на помощь Ростислава...». Будучи очень хорошо осведомлённым о древней истории существующих и погибших в неравной схватке с немцами славянских народов, автор «Очерка» обнаруживает и основательное знакомство с позицией Рима до 1054 года. По словам публициста, римский хронист Анастасий Библиотекарь, в письме к западному императору Карлу, отзывался о Кирилле как о «поистине философе, названном так за удивительный и гениальный ум, которым он блистал с самого раннего детства...». [1].
Полагаем, что даже сейчас, в начале XXI века, не каждый студент - историк или филолог - обладает столь основательными знаниями по «Кирилло-Мефодиевскому вопросу».
Итак, при желании, найти сведения о Солунских братьях в 1869 году было не очень трудно. И, как мы поняли из первой части нашего очерка, весьма многие города России приняли участие в «великом дне Кирилловой кончины». Тем поразительнее звучат слова протоиерея Иоанна Янышева, сказанные им во время проповеди в главном храме юбилейных торжеств - Исаакиевском соборе. «Мы только в последние годы начинаем, от времени до времени, малыми собраниями и то лишь в немногих местностях обширной христианской России, чтить память своих первоучителей! Да и ныне, в этот торжественный день тысячелетней кончины преподобного Кирилла, многие ли русские православные христиане, все ли, по крайней мере, грамотные, даже из грамотных - все ли просвещённые, заботящиеся об общественном благе, обращены благодарною мыслью своею и молитвою к своему первоучителю?... Не сочувствие ли к ... страждущим братьям, ожидающим от нас участия и ободрения в своих страданиях напомнило и многим из вас, слушатели, день тысячелетней памяти святого Кирилла и собрало сегодня под его знамя на молитву к общему нашему Отцу Небесному? И если так, если это прекрасное, естественное чувство сострадания делает для вас дорогим имя великого первоучителя всего славянского мира; то не отсутствие ли этого чувства, не отсутствие ли сознания нашего племенного единства с прочими славянами, не недостаток ли вообще развития национального чувства составляют причину того, что наше общество равнодушно к памяти Свв. Первосвятителей?
...В том-то и состоит скорбь Церкви Христовой, в том-то и несчастие нашего русского общества, что забвение им святых первоучителей имеет более глубокую, чем всякие внешние или политические отношения, потому не скоро и не легко устранимую причину, которая должна бы вызвать всякого русского, всякого славянина на серьёзное размышление...» [2]. Если поставить рядом утверждения автора «Очерка», опубликованного гимназией Креймана, о Кирилловском юбилее, «празднуемом всею образованною Россиею», и слова о. Иоанна о забвении «русским обществом» памяти святых первоучителей, то перед нами возникает неразрешимое противоречие. Как может одно и то же образованное сословие одновременно и чтить, и забывать Свв. братьев?!
Однако, разрешение этой задачи возможно, если вспомнить то противопоставление «публики и народа», которое было введено в русскую публицистику Константином Аксаковым. Если мы внимательнее вчитаемся в горькие слова о. Иоанна Янышева, то увидим, что его обличения адресованы обращённой мыслями всегда на Запад аксаковской «почтеннейшей публике». О. Иоанн Янышев замечает тревожный симптом - игнорирование «многими образованными» людьми того факта, что «действительное просвещение и христианское развитие в сущности суть одно»: в результате этого забвения очевидной истины возникает «раздвоение в понятиях и в жизни общества: между верою, которая всегда по слову Божию должна быть разумна, и наукою, которая есть дело того же разума и в свою очередь немыслима без таинств природы и человеческого духа...». «Откуда же в недрах христианского общества такое непонимание христианства, видимое отчуждение от него, иногда даже вражда к нему?» - вопрошает один из наиболее осведомлённых в настроениях высшего общества столичный священнослужитель. И отвечает: «Оттуда же, откуда вышли все гонения на наших Св. Первоучителей и все политические бедствия славянского мира... и где один епископ, увлечённый духом и преданиями языческого Римского мира, дерзнул провозгласить себя главою вселенской церкви...», то есть - с Запада. По сути, полемическая заострённость речи ректора Санкт-Петербургской Духовной академии и будущего протопресвитера придворного духовенства была направлена против западничества - как классического, филокатолического, так и нового - гегельянско-социалистического. Тему защиты православных традиций славянства от западного насилия освещали многие участники Кирилловского юбилея. «Не с мрачного ... Запада, а с ясного Востока принесли к нашим соплеменникам свет веры воспоминаемые ныне просветители, - свет чистый, не омрачённый никакою мглою человеческого мудрования, свет тихий, который не ослепляет, а просвещает, не губит народную самостоятельность, а её очищает и обновляет... Славянство и в христианстве осталось славянством, только очищенным и просветлённым...
Язык есть выражение духовной жизни народа, и вместе с тем средство к её пробуждению и развитию. Развитие языка есть развитие народа. Служа сильным орудием образования и духовного возвышения в народе, язык делается и одним из главных условий единства племён народа, есть сила, его объединяющая... Так и славянский язык, чрез труды Св. Кирилла получивши духовную гражданственность, связал воедино миллионы славянского народа, сохранил его племена от раздробления и духовного уничтожения и держит их в этом единстве от моря до моря...» [3].
«Сохранили ли мы, братия, целым ... добро, завещанное нам Св. Кириллом? - вопрошал о. Мартирий Чемена. - Сохранила Св. Церковь Русская и Церковь единоверных нам славян; сохранил это добро народ, верный Церкви и знающий язык её Богослужения. За то в православной Церкви и в народе вся сила наша и все надежды будущего. Но миряне по временам не знали цены этому сокровищу, и, увлекаясь благами западного образования, нередко забывали и язык родной...»[4].
«Пусть день тысячелетней памяти Св. Кирилла нашим братьям - западным славянам (доселе свято чтущим память Св. солунских просветителей, хотя и уклонившимся от их преданий) живее напомнит, какую и откуда принесённую веру проповедывали им Свв. Кирилл и Мефодий, какие обряды, какие священные книги остались у них после Свв. Солунских братьев, - на каком языке совершалась у них первоначально божественная служба, и какие письмена изобрёл Св. Кирилл для всего рода славянского. Пусть вспомнят наши западные братья, какими путями, какими мерами они были отторгнуты от православной церкви, от союза с родственными православно-восточными племенами, чего они лишились с утратою Православия...» [5].
Протоиерей М.Ф. Чемена, слова которого мы вынесли в эпиграф, подчёркивал: «Стали славяне, благодаря этому труду (Свв. братьев), совершать Христианское Богослужение на своём родном языке, в то время, как насилие местно-церковной [имеются в виду немецкие епископы] и гражданской власти проповедывало невежественную и пагубную для народностей мысль, будто только на трёх языках можно славить Господа...» [6].
Лишь в речи В.И. Григоровича эта полемика с западничеством приобретает особый оттенок: «Единоверные нам греки, если только перестанут считать нас скифами, помогут нам в объяснении связи подвигов Свв. Кирилла и Мефодия с подвигами гениального Фотия».
[7]. Намёк на «греков, считающих нас скифами» - не что иное, как отголосок греко-болгарского кризиса, бывшего в 1869 году в самом разгаре («мы» Григоровича - это скорее не русские, а славяне вообще). Григорович, по сути, справедливо упрекает греков в забвении их же собственных идей православной самобытности и в идейной капитуляции перед Западом. [8]. Эта болезнь греческого духа, продолжающая терзать его и поныне, к сожалению - во втором десятилетии XXI века породила ряд уродливых явлений: от враждебности к собственной истории, враждебности, возведённой А.Ципрасом и его приспешниками в ранг интеллектуальной моды, до раболепного преклонения Фанара перед Сэмюелем Браунбеком, заменившим прежних турецких визирей.
Справедливости ради заметим, что на самом высоком, архиерейском уровне праздничной проповеди, был признан и печальный факт из собственно русской интеллектуальной истории. «Имена святых Кирилла и Мефодия, без нашего сознания, долго были забыты в нашем Отечестве. Давно ли ожили для нас просветители сии, близкие к нам по роду, по вере, языку и церкви? Давно ли имена их стали быть у нас народными и церковными? Только минувшее тысячелетие русского царства вызвало в памяти всех, потрудившихся для веры, спасения и величия нашего Отечества. Вместе с другими вызваны на свет и славянские просветители. Благодарная память вписала имена Кирилла и Мефодия на памятниках, в месяцесловах и в русских сердцах. Их священными именами во втором тысячелетии стали украшаться народные школы и общества; и память их в русской земле чтится наряду с памятью равноапостольных Владимира и Ольги» (Епископа Макарий (Миролюбов))[9].
Более того, за годы, прошедшие с момента пробуждения в образованном сословии памяти о Славянских Первоучителях, созрела почва для важных выводов о будущем. Всякая эпоха в жизни славянской цивилизации добавляет новую грань для усиления света Кирилло-Мефодиевской идеи. Различные версии этой идеи, не противоречащие друг другу, а, скорее, дополняющие уже накопленный опыт осмысления и, сквозь пелену тысячелетнего расстояния, проливающие «свет разума» 860-г годов в общественную атмосферу середины XIX столетия, излагались в публицистике 1869 года.
Наиболее устойчивая часть Кирилло-Мефодиевского комплекса идей восходила непосредственно ко времени деятельности учеников Солунских братьев. Эта часть изложена о. Иоанном Янышевым: «Наши первоучители, трудясь над составлением славянского алфавита и переводя на славянский язык Священное Писание и православное Богослужение, ... заботились только о распространении между славянами Царствия Божия...
Мысль человеческая, как ни высоки и могучи полёты её, как ни стройно и логично словесное выражение её, воспроизводит в сознании только то и влечёт волю только к тому, чем дорожит сердце: от сердца человека помышления его. Что же Св. Кирилл имел в виду, когда создавал нашу грамотность?... Царствие Божие, которое, прежде всего, по слову Божию, внутрь нас есть, созидается из наших чувствований, стремлений и помыслов, и которое потом с неотразимою силою выражается в нашей внешней жизни, в счастии семейном, в благоустройстве и процветании общественном, наши первоучители хотели насадить в мире славянском и тем положить начало и его общественного, народного развития...» [10].
Сходные мысли высказывали о. Мартирий Чемена и председатель Московского Славянского комитета М.П. Погодин. «Какое же лучшее и надёжнейшее средство сохранить язык народа? Это - сделать его языком Богослужения. Каков бы ни был народ, вера и Богослужение всегда служат первою основою его жизни. С ослаблением веры ослабевает и благоденствие общественной жизни народа. Поэтому проповедывать веру, молиться и служить Богу на своём родном языке - значит, обезпечить существование языка и народности в мире надолго!» [11]. «А несчастные болгары и несчастные сербы, стонущие века под игом варваров? Чем поддерживается их убогая жизнь, чем питаются их надежды, чем облегчается их несносное бремя? Славянским Кирилловским богослужением, кроме которого у них нет уже совершенно ничего». Говоря о будущности славянства, г. Погодин выразил уверенность, что Кирилл и Мефодий - первые и до сих пор последние истинные панслависты - должны быть символом общего обновления. Славянский церковный язык, язык Священного Писания, их наследие, должен сделаться средоточием связей всех славянских племён, основанием их единства, условием их своеобразного развития, средством возбуждения к новой жизни...» [12].
Своеобразно истолковывал Кирилло-Мефодиевскую идею В.И. Григорович. «В XIX столетии, когда славянские народы сознают потребность дружного содействия в деле самостоятельного просвещения, подвиги Свв. апостолов наших привлекают пытливость каждого, вникающего в значение эпохи. Эта пытливость выразилась уже в значительной литературе, предметом которой есть [т.е. является] выяснение задач, пробуждённых их дивными подвигами...». Как считал В.И. Григорович, Кирилло-Мефодиевская идея - это идея, направленная на «сдружение и примирение народов посредством христианского просвещения и воспитание их до возможной самостоятельности. Дерзаю сказать, что предположение моё о сознании этой идеи патриархом Фотием, благословившим на великое дело славянского богослужения Свв. Кирилла и Мефодия, не вотще мною произносится в Новороссийском университете...» [13]. Эти слова можно сравнить со словами Ю.Ф. Самарина: «Общественный дух... Мы разумеем под этими словами живое сознание ответственного участия каждого гражданина в судьбе Отечества; но мы чувствуем, что и это определение требует пояснения. Племя представляет собою, если можно так выразиться, историческую стихию. Особенности физиологические и нравственные, из которых слагается его характер, проявляются в нем только как природные свойства, как быт. Впоследствии, если это племя предназначено к историческому развитию, от встречи с другими племенами пробуждается в нем сознание его единства, общих целей, наконец, общего исторического призвания; тогда племя преобразуется в народную личность, облекается в государственную форму и заявляет свою политическую самостоятельность в отношении к другим государствам древнейшего образования» [14]. Кирилло-Мефодиевская идея, как идея славянской цивилизации, представлялась Григоровичу в виде диалектически взаимодействующих идей народной самобытности и народного объединения.
Запад считал тогда, считает и сейчас - призывы России к объединению славян «узурпацией» исключительного права Запада на примирение и объединение народов, будто бы присущего Лондону, Вене и Парижу (а теперь и Вашингтону) в силу «вечного» превосходства западной цивилизации над всеми остальными. Речь в 1869 г. шла не о том, объединяться славянам или нет - спор между Москвой с одной стороны, и Римом, Веной и Лондоном с другой шёл по поводу принципов и целей объединения. Объединение на условиях Запада означало бы признание славянскими народами своего «вечного ученичества» перед «старшими братьями» по европейской цивилизации, объединение на условиях Москвы давало бы шанс на раскрытие самобытного потенциала славянской образованности. Однако, вторая задача является заведомо более сложной: решать задачу самому почти всегда труднее, чем списать у соседа, особенно если сосед уверяет, что он - лучший в классе. В 2014 году часть славянства, историческая русская Малороссия, поддалась на соблазн «подглядеть у соседа» вместо того, чтобы решать судьбу самостоятельно, а те, кто отстаивал истинную самобытность славянства, нашли мученическую смерть в Одесском Доме профсоюзов. В связи с этим слова Григоровича о главном очаге просвещения исторической Новороссии - университете в Одессе - приобретают особенный, грозно-пророческий смысл...
Но тогда, 150 лет назад, на будущее смотрели с великими надеждами. В конце своей проповеди, о. Иоанн Янышев выражает уверенность в конечном торжестве Кирилло-Мефодиевской идеи: «Семя православного христианства, более и более разрастаясь на славянской почве, как райское древо жизни, осенит собою все славянские народы, - по той же мере и безсмертные имена св. Кирилла и достойного брата и сподвижника его Мефодия всё яснее и величественнее будут подниматься и сиять на горизонте славянского неба, пока не сделаются наконец символом нашего действительного единства, не кровного только и преходящего единства, но сознательно-духовного...» [15]. «Ныне время побуждения народного самосознания..., - вторил ему о. Мартирий Чемена. - И если славянскому миру в судьбах Божиих предначертано великое будущее, во что мы веруем; то отстоят со временем все племена его свою полную независимость. Отстоят её, однако, тогда, когда останутся верны тому, что положил в основное начало их жизни св. Кирилл, т.е. когда сохранят Православную веру, любовь к своему языку и к своей национальности. И восстанет тогда славянский мир исполином, который продолжит просвещение народов!» [16.].
В этих словах отчётливо ощущается влияние идей не только ранних славянофилов, но и Н.Я. Данилевского. Пророчества участников Кирилловского торжества исполнялись - и в положительном, и в отрицательном смысле. В 1914-1918 гг. все славянские народы поднялись на решительный бой за свою свободу, и, самопожертвованием России и Сербии, получили её. Воскресла из забвения Кирилло-Мефодиевская Церковь на Влтаве и Ораве - Православная Церковь Чешских земель и Словакии, вновь учреждённая совместными усилиями русских и сербских Архиереев. Но угас постепенно огонь первоначальной радости, и надежды славян были обмануты - сначала западными странами в 1938-1939 гг., а затем лукавыми друзьями Запада в кремлёвских кабинетах. «Бархат» 1989 года превратился в обеднённый уран марта 1999 года. Урановые сердечники, завёрнутые в бархат речей об «общеевропейском доме» - это оружие и по сей день несёт смерть и разрушение в славянские земли. Наверняка наши «друзья», бросавшие 20 лет назад «бомбы во имя мира», рассчитывали, что имена Патриарха Павла, Радована Караджича и Ратко Младича будут преданы забвению. Но память о них жива, Кирилло-Мефодиевская идея, ради которой боролись против западного насилия («воронов из пекла и Ватикана», как пела одна сербская группа) ревнители христианского славянского просвещения из Братиславы и Пале, Книна и Баня-Луки, Белграда, Витебска, Тирасполя и Севастополя, Бреста, Донецка и Луганска - Кирилло-Мефодиевская идея прорастает тысячами корневых нитей сквозь пласты забвения. Но сейчас порой это прорастание подобно прорастанию семян сквозь асфальт...
Измаил Срезневский
...14 февраля 1869 года заседало Второе отделение Императорской Академии Наук. Выдающийся филолог Измаил Срезневский, выходец из старого священнического рода, произнёс речь в честь Св. Кирилла. По словам И.И. Срезневского, первоначальный славянский перевод Богослужебных книг «отличается глубоким знанием языка и заботливостью, вследствие которой не случайно, а последовательно, разумно передано каждое греческое слово...» [17].
Академик Срезневский предложил, в честь и славу Св. Кирилла, издать древний текст перевода книги Апостольских чтений по спискам XII века, с дополнениями по другим спискам, и Псалтири по спискам XI и XII века. Срезневский сообщил, что им уже приготовлен к изданию текст Туровского Евангелия (на рубеже XX и XXI веков привлекшего благодарное внимание Издательского отдела Белорусского Экзархата Русской Православной Церкви).
Чествование Св. Кирилла Академией - урок для нашего времени. Российский Императорский Дом (в лице Великой Княгини Александры Петровны), три Митрополита важнейших в России епархий, Академия наук чествовали Св. Кирилла 150 лет назад. Вдумаемся в эти слова. Неужели национальное самосознание в нас слабее, чем полтора века назад? Не грозит ли нам молчание в Кирилловский юбилейный 2019 год?
Граф П.А. Голенищев-Кутузов на заседании Славянского комитета в Петербурге 14 февраля 1869 года предлагал учредить в столице особую библиотеку с читальней в память Св. Кирилла, где сосредотачивались бы книги исключительно о России и славянстве. Русско-славянские читальни в Словении, Чехии и других славянских землях 150 лет назад открывались регулярно. Найдёт ли себе пристанище сейчас такая библиотека - хоть в северной нашей столице, хоть в Первопрестольной?
Покрывая молчанием столь важные юбилеи, мы позволяем брюссельским и ватиканским (с загребской, варшавской и киевской пропиской) публицистам говорить вместо нас. Мы молча позволяем им безнаказанно писать пошлости: о Свв. братьях как покровителях «европейской интеграции» в духе Х. ван Ромпёя и Ф. Могерини, о «благодетельном влиянии» папизма и раскольничества на «национальное самосознание Украины», об униатстве как «национальной религии» белорусов, о «просветителях» Шептицком, Слипом и Степинаце.
Священник Иоанн Янышев
Подобные сентенции вызвали бы у людей поколения о. Иоанна Янышева, Владыки Макария (Миролюбова), М.П. Погодина и Ю.Ф. Самарина негодующий протест. Они-то помнили 1863 год, когда во имя минутного торжества фальшивой идеи панов Мерославских и их подручных-ксендзов лились реки русской крови. Фальшивые идеи брюссельско-ватиканского происхождения, перечисленные выше, дорого обошлись гражданам Книна и сейчас очень дорого обходятся гражданам Донецка. Да не предадим молчанием память Св. Кирилла, да противопоставим фальши современных Вихингов и Святополков слова любви и единения, прозвучавшие 150 лет назад, воспроизведённые в этой статье, и всё ещё звучащие (если прислушаться) под сводами Кирилло-Мефодиевских храмов, построенных более столетия назад и выстоявших (израненных, но не убитых). Следующий же наш разговор будет о зрительном воплощении Кирилло-Мефодиевской идее - об иконописных подлинниках, иконах, фресках.
Продолжение следует...
Кандидат исторических наук Алексей Поповкин, специально для «Русской Народной Линии»
Февраль 2019 г.
Примечания:
1. Очерк жизни и деятельности славянских первоучителей Кирилла и Мефодия/Сведения о частной гимназии Фр. Креймана в Москве за 1868-1869 гг. Москва. 1869 г. С. 6, 7, 8, 18, 38.
Исаакиевский собор
2. Янышев И. прот. Слово в день тысячелетия кончины Святого Кирилла, просветителя славян, 14 февраля 1869 года, сказанное в Исаакиевском соборе Ректором Санкт-Петербургской Духовной академии протоиереем Иоанном Янышевым/Три приснопамятных слова в память Всеславянских Просветителей инокровным и единоплеменным братьям предлагаемые. Изд. слепца Ширяева. Петроград. 1869. Мая 11 дня. С. 19-23. Дальнейшее цитирование слов о. Иоанна производится нами по тому же источнику.
3. Лебединцев П.Г. прот. Слово в день преставления Св. Кирилла, просветителя славян, сказанное в Киево-Софийском кафедральном соборе, 14 февраля 1869 г. //Киевские Епарх. ведомости. Отд. второй. 1869. №5. С. 180-181
4. Чемена М., прот. Поучение в день тысящелетия после кончины преподобного отца нашего Кирилла, просветителя Славян, сказанное в Одесском Кафедральном Соборе 14-го февраля 1869 года.//Херсонские Епархиальные ведомости. 1869. №5. С. 137.
Священник А.М. Иванцов-Платонов
5. Слово в день тысячелетней памяти Св. Кирилла, просветителя Славянского, произнесённое в церкви Александровского военного училища священником А.М. Иванцовым-Платоновым/ Празднование тысячелетней памяти Первосвятителя Славян Св. Кирилла, 14 февраля 1869 г., в С.-Петербурге и Москве. Oslaveni tisicilete pamatky prosvetitele Slovanu Sv.Cyrilla, 14/27 unora 1869 r. v Petrohrade a v Moskve. V Praze. Tiskem dra Edv. Gregra. - Nakladem vlastnim. 1869. С. 100.
6. Цит.: Чемена М., прот. Поучение в день тысящелетия после кончины преподобного отца нашего Кирилла... С. 137-139. Позволим себе самостоятельное замечание. Ирландские миссионеры обращали язычников в веру Христову одной лишь любовью, англо-саксонские миссионеры также старались следовать закону любви, но прибегали и к силе гражданской власти; наконец, немецкие миссионеры отбросили, вслед за Римом, закон любви и утвердили свою проповедь на подкупе и насилии. Здесь-то и появились Солунские братья, самим своим кротким обхождением обличавшие неправду зальцбургских епископов, забывших слова Господа о том, что тот, кто хочет быть первым, должен быть всем слугой. Англо-саксонский просветитель Флакк Альбин, знаменитый Алкуин, возражал против методов немецких миссионеров в отношении славян: «Зачем налагать тяжкое ярмо на плечи только что обращённых, когда мы сами с трудом переносим его?»(«Очерк жизни и деятельности...». С. 11). Но его голос был почти одиноким, пока не пришли Солунские братья.
Вообще, горькая ирония о. Янышева вызвана была, среди прочего, неприглядной картиной раболепного преклонения части российского образованного сословия перед выдуманным им «Западом» парижских журналов и кафедр Берлинского университета. Это раболепство проявлялось в то самое время, когда зарубежные славянские просветители, лучшие представители чешской, словенской, русинской, сербской, словацкой, лужицкой интеллигенции, наблюдавшие Европу вблизи - можно сказать, изнутри - почему-то не спешили очаровываться обаянием «цивилизации» и высказывали всё более решительные протесты против направления политических и культурных процессов, происходивших в Западной Европе - А.П.
7. Несколько слов, сказанных профессором славянских наречий В.И. Григоровичем, по поводу празднования тысячелетия со времени кончины Св. Кирилла/ Приложение к III тому записок Императорского Новороссийского университета. Одесса, 1869.С. 7-14.
8. «Подражание европеизму ... не есть ещё просвещение», - заметил Григорович, оценивая поведение некоторых представителей греческой интеллигенции. Ibidem.
9. Макарий (Миролюбов). Слово в память тысячелетия со дня преставления святого равноапостольного Кирилла, Просветителя Славян, произнесённое Преосвященнейшим Макарием, Епископом Орловским и Севским, в семинарской церкви 14 февраля 1869 года. //Орловские Епарх. ведомости.1869. №4. Отд. неоф. С. 270.
10. Янышев И. прот. Слово в день тысячелетия кончины Святого Кирилла... Там же.
11. Чемена М.Ф., прот. Ук. соч. С. 137.
12. Празднование тысячелетия памяти Святого Кирилла - первоучителя славян 14 февраля 1869 г. в Москве // Православное Обозрение. 1869. № 5.Православное Обозрение. С. 166.
13. Несколько слов, сказанных профессором славянских наречий В.И. Григоровичем ... Там же.
14. Самарин Ю.Ф. Чему должны мы научиться? (1856 г.)/Цит.по: Ю.Ф. Самарин. Статьи. Воспоминания. Письма. М. ТЕРРА. 1997. С. 80.
15. Янышев И. прот. Ук. соч. С. 27.
16. Чемена М., прот. Поучение в день тысящелетия после кончины преподобного отца нашего Кирилла... С. 138.
17. Русские учёные общества и учреждения. [Императорская Академия наук]. Отд. Русского языка и словесности. Заседание 14 февраля 1869 г. //ЖМНПр. 1869. Март. Часть CXLII, отд. 2. С. 240-241.
