Любовь и братство как основы жизни по Откровению

3 февраля (21 января по старому стилю) исполняется 110 лет со дня смерти выдающегося русского человека, пламенного православного христианина, крупного социального философа и основателя знаменитого «Крестовоздвиженского Трудового Братства, просуществовавшего около 40 лет и пережившего три революции и три войны. В Братстве удивительным образом сочетались крепкая православная вера, высочайший уровень агрономической науки и с/ производства и общинная жизнь, простиравшаяся вплоть до общности имущества. Ниже предлагается глава из книги Н.Н. Неплюева «Беседы о Трудовом братстве» (1903 г.)

***

Многие скажут, что трудовое братство, задающееся целью организовать труд на началах братолюбия, - новшест­во. Слову новшество придают значение чего-то выдуманно­го, ненужного, чуждого духу и традициям церкви.

На самом деле нам не нужно так пугаться слова нов­шество. Ведь новшеством можно назвать все, что ново, всякое исправление, улучшение жизни в направлении хрис­тианского идеала. Ведь мы, христиане, принадлежим не к омертвелой, застывшей, покончившей дело своего развития церкви. Наша церковь - живой организм, постепенно раз­вивающийся из зерна горчичного в великое дерево, посте­пенно вскисающий от веры в веру, от любви в любовь. Чем же и может выражаться в жизни церкви постоянная созидающая деятельность Духа Святого, как не в ежедневных новшествах от доброго к лучшему, без конца. Новшества, да­же ежедневные новшества - нормальные явления в жизни живой церкви единородного Сына живого Бога-Любви.

В церквах поместных, в жизни которых не только не все согласовано с правдою Божией. но даже вошли в ру­тину жизни многие очень существенные отступления от той правды, которую давно церковь вселенская сознавала и осуществляла, новшествами могут называть даже и воз­вращения к седой старине, к старым, забытым традициям церкви, гораздо более соответствующим духу ее, чем та ве­ковая рутина, которая по отношению к ним была когда-то действительно вредным и преступным новшеством, а теперь их отрицает, как новшества, во имя вековой рутины.

Все дело в том, каково новшество и какова рутина. Если новшество более осуществляет христианскую правду, оно не только законное и нормальное, но радостное явление в жиз­ни церкви и должно быть приветствуемо всеми верными сынами ее, для которых будет преступно отнестись к этому новшеству не только враждебно, но даже остаться к нему равнодушными деятельно не поддержать его.

Трудовое братство, стремящееся организовать труд и взаимные отношения на основе братолюбия, является ли личной выдумкой отдельного человека, чуждого духу заве­тов Христа Спасителя, новшеством, не имеющим цены для осуществления христианской правды?

Ведь мы верим в Бога-Любовь, ведь мы признаем Спа­сителем мира единородного Сына Бога-Любви. Ведь самая суть христианства и состоит в том, чтобы мы восстановили в себе образ и подобие Бога-Любви, чтобы водворилось в душе нашей царство мира и любви, чтобы устойчивою, торжествующей любовью, став единомысленными и едино­душными с Богом-Любовью, мы могли сознательно и искрен­не вернуться в дом Отца нашего Небесного, от которого, как блудные сыны, ушли искать по миру приключений.

Еще в ветхом завете даны были народу избранному за­поведи любви, и Спаситель, объясняя жестокосердием лю­дей заповеди Моисея, временно дозволявшие руководиться справедливостью око за око и зуб за зуб, именно заповеди любви признал главными, вечными заповедями, в которых весь закон и пророка заключаются.

Каковы же были эти ветхозаветные заповеди о любви?

Первая и наибольшая заповедь такова: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем, разумением твоим (Мф. 22, 37).

Что значит возлюбить Бога всем разумением своим? Это значит - положить все силы разума своего на познание воли Божией, на то, чтобы понять, в кого веруем, и затем честно согласовать мысли свои с мудростью Творца, понимая, как наивно, глупо упускать из виду, при выкладках ума нашего, волю Творца всего сущего, высшего разума мира. Не любит Бога всем разумением тот. кто не признает боговедения выс­шим из всех знаний, для которого познать волю Божию не является высшею, насущною потребностью разума.

Любить Бога всею крепостью - значит положить все силы свои на осуществление в жизни понятой нами воли Творца нашего.

Любить Бога всею душою своею - значит честно согласовать собственную свою жизнь и отношения с волею Творца.

Любить Бога всем сердцем - значит не только осу­ществлять понятую волю Божию, но и делать это с любовью и радостью. Пока мы со страхом и трепетом совершайте свое спасение (Флп. 2, 12), мы не любим Бога и правду Его, а только, как корыстные, трусливые рабы, подчиняемся игу грозной силы.

Если мы при этом будем твердо помнить, что и в Ветхом Завете мы имеем дело все с тем же единым, истинным, неиз­менным Богом-Любовью, заповедь эта приобретает для нас особое значение, и мы поймем, что любить Бога-Любовь всем разумением - значит положить все силы разума своего на уразумение высшей истины и правды любви Его со всеми логичными ее последствиями, значит положить все силы ра­зума своего на то, чтобы понять истинное значение любви в экономии творения Бога-Любви и дела осуществления прав­ды Его.

Вторая заповедь, - возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 39). Любовь к себе, при свете сознательной ве­ры в Бога-Любовь, не может не побудить нас искать едино­мыслия и единодушия с Творцом нашим путем приобрете­ния добрых духовных привычек устойчивой, торжествую­щей любви. Любя ближнего своего, как самого себя, я не могу и для него не желать того же, не могу не уразуметь того, как существенно при этом стройно организовать и труд и отношения наши на основе братолюбия, без чего жизнь будет не способствовать, а препятствовать мне и ближним моим возрастать в этих добрых духовных привычках устой­чивой, торжествующей любви.

На сих двух заповедях утверждается весь закон и проро­ки (Мф. 22, 40), сказал Спаситель. Нет и иного большего де­ла для церкви его, как дело осуществления любви в жизни и стройной организации жизни на началах братолюбия.

В Новом Завете только полнее раскрыта та же неизмен­ная, вечная заповедь Бога-Любви.

Заповедь новую даю вам, - говорит Спаситель, - да лю­бите друг друга: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин. 13, 34). В Новом Завете Господь возводит любовь из главной заповеди в единственную. Он говорит: заповедь новую даю вам. Апостол Павел говорит: любящий другого исполнил закон; более лее всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14). Тут никакого сомнения быть не может. Для христиан один за­кон - любовь, во всем остальном - свобода. Надо много злой воли, чтобы не признать, что для христиан не только иго подзаконное заменено законом свободы, но и обязательно высоко дорожить законом свободы, ревниво отстаивать христианскую свободу свою. Но так как свобода не закон, а отсутствие закона, то и остается один закон любви. Один этот закон и ограничивает христианскую свободу нашу. Только в деле любви не предоставлено свободы, только от обязанности любить никто освободить нас не может и сами мы освободить себя не можем, оставаясь христианами.

Зато в деле любви требования значительно повышены. В Ветхом Завете в самой любви была основа справедливости: люби ближнего, как самого себя. В Новом Завете самая лю­бовь возрастает от справедливости до великодушия, до са­моотвержения. Как возлюбил нас Господь? Для нас Он ос­тавил радостное общение с духами рая, для нас Он принял на себя скорбь воплощения, скорбь соприкосновения со злом, скорбь поругания святыни любви своей, для нас Он добровольно пошел на крестные муки и позорную казнь, для нас, имея силу ежеминутно перестать страдать и сойти с креста, Он остался на кресте, чтобы показать нам высший пример самоотверженной, устойчивой, торжествующей люб­ви, остался на кресте, молился за тех, кто издевался над Его страданиями и выпил чашу до дна. Так любить Он завещал и нам. Такая любовь обязательна для христиан и дает им право на свободу во всем остальном.

По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). Где нет любви, там нет и христианства. Кто не любит, тот не христианин, что бы он ни делал и что бы с ним ни делали. Где нет любви, там нет и заслуги в очах Божьих.

Еще в Ветхом Завете заповедь о любви к ближнему, как к самому себе, заключала в себе завет братолюбия, требование стройной организации жизни, труда и взаимных отношений на началах братолюбия. Действительно, пророк Самуил ор­ганизовал братство пророков, царь Давид воспевает в псалме братскую общину, говоря: что добро и что красно, как жить братиям вместе, и самая благочестивая секта, секта иессеев, собирается в трудовое братство.

В Новом Завете братская община является естествен­ным плодом любви.

Без любви нет ни святости, ни чистоты в христианском значении этих слов. Любовь все освящает, все очищает, в ней и святость, и чистота, она - совокупность совершенства.

И апостолы создают братские общины, в которых все лее верующие были вместе и имели всё общее (Деян. 2, 44). У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее (Деян. 4, 32).

Нужно много злой воли, чтобы после всего этого не признать, что дело организации жизни и труда на началах братолюбия не только вполне соответствует духу заветов Спасителя мира, логично вытекает из Его учения, но и со­ставляет главную, насущную потребность Церкви Хрис­товой, осуществляя в жизни единый закон церкви ново­заветной, представляя из себя тот плод любви, по которому узнается возросшее дерево христианства. Нужно много злой воли для того, чтобы это дело признать пустою затеей, из­лишним и даже вредным новшеством.