Революция в России: есть ли предпосылки?

Введение

Российская правящая элита испытывает страх перед революцией, перед политическими пертурбациями, даже в соседних странах. Она боится любых революций независимо от их цвета и значения. Как мне представляется, это обусловлено тем, что Кремль подсознательно экстраполирует «цветную революцию» на российскую ситуацию. Российская реакция на «цветные революции» на постсоветском пространстве (особенно на Украине) была особо сильной. «Оранжевая революция» была ударом для правящего класса России. Она оказала влияние на российскую политическую жизнь, т.к. была воспринята в Москве исключительно как заговор внешних врагов (США и ее союзников), опирающийся на поддержку «пятой либеральной колонны» внутри украинского общества и власти и направленный на дестабилизацию существующего политического режима. Российские власти ответили на «оранжевую революцию» путем создания проправительственных молодежных организаций (например, движение «Наши», «Молодая Гвардия»), Общественной палаты, которая объединила под одной крышей лояльные власти неправительственные организации. В общественно-политической жизни тогдашний главный куратор внутренней политики Владислав Сурков выдвинул концепцию «суверенной демократии». Евромайдан российские государственные СМИ также преподносили только отрицательных тонах. События на Украине были обусловлены действиями иностранных государств, вмешательством западных государств во внутренние дела Украины, которые рассматривались как спонсоры и организаторы Евромайдана. Российской аудитории говорили, что это заговор Запада против России с целью оторвать Украину. Участники акций протеста - это нанятая за деньги массовка и «подготовленные оппозицией боевики», которые являются убежденными националистами, последователями Степана Бандеры (ОУН-УПА), приехавшие с Западной Украины (из Львова и Ивано-Франковска). Таков был месседж российских СМИ. С моей точки зрения, у вышеназванной российской реакции на «цветные революции» была цель - дискредитировать революцию как таковую, «оранжевую» в частности и не допустить ее распространение в Россию. Мне думается, что подобные политические события, сценарии развития событий, которые произошли на Украине в 2004 и 2013-2014 гг., невозможно просто так перенести куда-либо. Иными словами, внешний фактор важен, но без наличия внутренних условий и предпосылок никакой революции произойти не может, т.к. любой революции предшествует масса причин. Целью моей работы является анализ ситуации в России на предмет свершения революции. Хочу обозначить несколько теорий, объясняющих причины революций. Это экономическая, психологическая, социально-психологическая, политическая. Мы рассмотрим концепции, которые поддаются эмпирической проверке, и мы предпримем попытку оценить применимость различных теорий на предмет возможной революции в России.

Экономический кризис

Часть представителей научного, академического сообщества и генезис революции, и непосредственные ее причины усматривают главным образом в экономическом кризисе. Революции происходят тогда, когда власть по тем или иным причинам лишается традиционных источников поступлений в бюджет и происходит резкое расширение расходов бюджета.

Основные проблемы современной экономики России - сильная зависимость от сырьевого экспорта. Современное развитие российской экономики базируется на стратегии экспортно-сырьевой ориентации. Главная особенность экономики России - моно-сырьевая экспортная специализация. Российские нефтегазовые доходы составляют примерно 50% доходов федерального бюджета.

Экономический кризис может быть вызван низкими ценами на нефть. Экономический упадок, негативные или близки к негативному показатели экономического роста могут привести к неспособности властей удовлетворять экономические потребности общества. Устойчивость политической системы зависит от лояльности основных социальных групп (электората). Политическая устойчивость власти обеспечивается за счет так называемого патронажа, т.е. распределения материальных выгод, направленных на завоевание электората. Патронаж в данном случае определяется как стратегия неявной «покупки» голосов избирателей путем распределения среди граждан материальных благ от лица правящих групп в целом и доминирующей партии в частности, заинтересованных в мощной электоральной поддержке, способной обеспечить их дальнейшее, желательно безальтернативное, пребывание у руля государства. В условиях экономического кризиса государству становится все труднее обеспечивать большинству населения «отеческую заботу», особенно для определенных категорий граждан, которые являются социальной базой власти (пенсионеры, работники оборонных предприятий и силовики). Недовольство уровнем жизни может трансформироваться в рост протестных политических настроений.

Конвертация социального недовольства в политические протесты - спорный вопрос. В 2009 году была опубликована книга американского ученого Томаса Пепински под названием «Экономические кризисы и крушение авторитарных режимов», в которой автор непосредственно связал устойчивость авторитарного режима со способностью удовлетворять интересы общественных групп, его поддерживающих. Такого же мнения придерживаются Джулия Брауэр и Томас Карозерс. Они проанализировали взаимосвязь между экономическим кризисом и сменой внутреннего политического режима. Из 34 случаев экономического кризиса в ограниченных демократиях и военных режимах, половина привела к смене режима[1].

В качестве доказательства обычно приводят падение режима Сухарто в Индонезии (1968-1998). Экономический кризис, охвативший Восточную и Юго-Восточную Азию в 1997-1998 гг., привел к тяжелым последствиям в Индонезии. Резко упал курс национальной валюты, промышленное производство значительно сократилось, начались увольнения рабочих. Ростом цен на продовольствие, топливо и товары первой необходимости затронули всех индонезийцев. Начались массовые демонстрации граждан, главным образом студентов, которые были недовольны внутренней политикой правительства. Они переросли в массовые грабежи, сопровождавшиеся поджогами, беспорядки с гибелью людей. В тех условиях Сухарто был вынужден уйти с политической сцены.

Есть ли экономический кризис в России? Можно выделить основные признаки, характеризующие экономический кризис:

1) спад промышленного производства (в % к предыдущему году)

2012	2013	2014	2015	2016
103,4	100,4	101,7	96,6	101,1

http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/enterprise/industrial/#

2) массовый рост безработицы

2012	2013	2014	2015	2016
5,5	5,5	5,2	5,6

http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/labour_force/#

3) спад ВВП

2013	2014	2015	2016
1,30%	0,60%	-3,80%	-0,2%

http://investorschool.ru/vvp-rossii-po-godam

4) снижение платёжеспособности населения

2013	2014	2015	2016
104,0	99,3	96,8	101,2

http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/level/#

Как показывают цифры, новая экономическая ситуация в стране, вызванная низкими ценами на углеводороды, не сильно ударила по простым гражданам, население не испытывает серьезных экономических трудностей и невзгод. Поэтому говорить об экономическом кризисе в России не совсем корректно. Тем не менее неблагоприятные экономические условия могут стать питательной средой для роста протестных, революционных настроений.

В целом необходимо отметить, что ухудшение народного благосостояния не обязательно предшествует революции. Уровень жизни имеет значение не сам по себе, а только в сочетании с другими факторами, о которых пойдет речь ниже. Даже самое драматическое падение жизненных стандартов, если оно не комбинируется с другими обстоятельствами, с моей точки зрения, не ведет к революции.

Психологические концепции

Особого внимания заслуживает так называемая теория относительной депривации. Эта теория была сформулирована американским социологом Тедом Гарром в книге «Почему люди бунтуют» (Why Men Rebel)[2]. Термин «депривация» обозначает состояние, возникающее вследствие ощущения лишений, обделенности чем-то важным. Под относительной депривацией понимается разрыв между ценностными ожиданиями (материальными и иными условиями жизни, признаваемыми людьми справедливыми для себя) и ценностными возможностями (объемом жизненных благ, которые люди могут реально получить). С его точки зрения, если люди даже крайне нищие, но воспринимают это как должное, как предписание судьбы, провидения или как соответствие предопределенному социальному статусу, то революционного брожения не возникает. Лишь когда они начинают задаваться вопросом о том, что они должны иметь по справедливости, и ощущать разницу между тем, что есть и что могло бы быть, тогда и появляется чувство относительной депривации. Это ощущение тесно связано с чувством несправедливости, возникающим из сравнения того, что люди имеют в действительности, и чего уже достигли другие, похожие на них.

Как показывает история, была масса периодов, когда люди жили в ужасающей нищете и подвергались жесточайшему угнетению, однако не восставали и не протестовали. Постоянная бедность или обездоленность не делают людей революционерами, они скорее склонны переживать подобные обстоятельства смиренно, с тихой безысходностью. Революции происходят тогда, когда наблюдается некоторое улучшение условий жизни людей. Когда стандарты жизни начинают расти, уровень ожиданий тоже возрастает. Если же улучшение фактических жизненных условий замедляется, создаются предпосылки к возмущению, поскольку растущие ожидания не сбываются. Другими словами, революции вызывают не абсолютные, а относительные лишения (относительная депривация); значимым оказывается противоречие между жизнью, которую люди вынуждены вести, и их представлением о том, чего они могли бы достичь[3].

Как показывает социология (см. графики 1 и 2), относительная депривация не наблюдается в современной России. «Завышенных ожиданий» со стороны граждан не фиксируется, население достаточно адекватно оценивает свое материальное положение с реальным положением дел в стране.

График 1.

Индекс «Как бы Вы оценили в настоящее время материальное положение Вашей семьи?»

http://wciom.ru/news/ratings/indeksy_socialnogo_samochuvstviya/

График 2.

Динамика индекса социального самочувствия

http://wciom.ru/news/ratings/indeks_soc_ozhidanij/

Социально-психологические теории

Социолог Питирим Сорокин в своей книге «Социология революции» предпринял попытку научного анализа феномена революции. Выясняя причины революций, П. Сорокин основывался на господствовавшей тогда в социально-политических науках бихевиористской методологии. Он полагал, что человеческое поведение определяется врожденными, «базовыми» инстинктами. Это пищеварительный инстинкт, инстинкт свободы, собственнический инстинкт, инстинкт индивидуального самосохранения, инстинкт коллективного самосохранения. Всеобщее подавление базовых инстинктов неизбежно приводит к революционному взрыву. Он сосредоточился на причинах, «порождающих революционные отклонения в поведении людей», и искал причины этого «отклонения» в области основных, базовых потребностей и инстинктов человека. Непосредственной предпосылкой всякой революции, с точки зрения Питирима Сорокина, было увеличение числа подавленных базовых инстинктов большинства населения, а также невозможность даже минимального их удовлетворения. «Всеобщее подавление базовых инстинктов человека», либо подавление большого их числа, неизбежно приводят к революционному взрыву. Среди основных инстинктов Сорокин перечисляет: желание есть («пищеварительный рефлекс»); индивидуальную безопасность («инстинкт самосохранения»); «рефлекс коллективного самосохранения; потребность в жилище, одежде и т. п.; сексуальный инстинкт; инстинкты собственности, самовыражения и личностной идентификации. Подавление потребности в свободе («в смысле свободы слова и действия»), в свободе общения, монотонность жизни и подавление творчества указываются в качестве дополнительных[4].

Если применить эту теорию, то в годы, предшествующие началу революции, следует ожидать увеличения числа преступников, суицидентов и психически больных. Однако имеющиеся данные (см. график 3, таблицы 1 и 2) не подтверждают эту гипотезу.

График 3.

Число самоубийств в России

http://politikus.ru/articles/85739-chislo-samoubiystv-v-rossii-pri-putine-stabilno-umenshaetsya.html

Таблица 1.

Число лиц, содержащихся в местах лишения свободы (тысяч человек)

2000	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015
925,1	823,4	871,6	883,4	887,8	864,2	819,3	755,6	701,9	677,3	665,6	639,9

http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/infraction/#

Таблица 2.

Заболеваемость населения социально-значимыми болезнями психические расстройства и расстройства поведения, тыс. чел.

2010	2011	2012	2013	2014	2015
74,3	70,3	68,2	65,1	64,4	62,8

http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/healthcare/#

Политические теории

Ротация элиты. Одним из основоположников этой теории был итальянский экономист и социолог Вильфред Парето. Он считал, что любое общество делится на элиту (т.е. небольшую группу людей, обладающих наивысшим индексом деятельности в той области, которой они себя посвятили, - прежде всего в управлении) и неэлиту (т.е. всех остальных). В свою очередь, элита включает в себя два основных социальных типа: «львов» - тех, кто обладает способностью к насилию и не останавливается перед его применением, и «лис» - тех, кто способен манипулировать массами с помощью хитрости, демагогии и лицемерия. Процесс периодической смены данных типов у власти образует своеобразную циркуляцию. Такая циркуляция носит естественный характер, потому что «львы» в большей степени приспособлены к поддержанию статуса-кво при постоянных условиях, в то время как «лисы» адаптируемы, инновативны и легче заменяемы. Когда тот или иной тип задерживается у власти слишком долго, он начинает деградировать, если не уступит другому типу, или же не будет рекрутировать в свои ряды тех представителей низших слоев (неэлиты), которые обладают необходимыми способностями (тоже своеобразная «циркуляция», но уже персонального состава данного типа элиты). Эта деградация и создает революционную ситуацию, весь смысл которой, по сути, сводится к обновлению либо смене находящегося у власти типа элиты либо персонального состава ее. Другими словами, революция происходит тогда, когда не обеспечивается своевременная циркуляция элиты - как горизонтальная, так и вертикальная. Следовательно, одна из основных социальных функций революции заключается в прочищении каналов социальной мобильности[5].

Что касается России, то правящая федеральная и региональная элиты постоянно поддерживают цикл обновления, подтягивая кадры из разных сфер общества (см. таблицы 3 и 4).

Таблица 3.

Ротация в высших эшелонах власти

Ведомство	Старый руководитель	Дата смены руководства	Новый руководитель
РЖД	Владимир Якунин	20.08.2015.	Олег Белозёров
Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков	Виктор Иванов	05.04.2016.	-
Федеральная служба охраны	Евгений Муров	26.05.2016.	Дмитрий Кочнев
Федеральная таможенная служба	Андрей Бельянинов	28.07.2016.	Владимир Булавин
Администрация президента	Сергей Иванов	12.08.2016.	Антон Вайно

Как видно из таблицы, за последнее время в высших эшелонах власти произошли значительные кадровые изменения. Видные представители старой гвардии президента ушли на заслуженный отдых. На их место пришли более молодые технократы. Технократы - высшие чиновники, госслужащие, которые:

(1) не имеют своего мнения, политической позиции (публично ее не высказывают);

(2) позиционируют себя как «солдатов», т.е. «приказали-пошли делать»;

(3) не являются ставленниками какой-либо группы элит;

(4) отличаются большим профессионализмом по сравнению с политическими назначенцами.

Таблица 4.

Ротация на региональном уровне

Территория	Старый руководитель	Дата смены руководства	Новый руководитель
Кировская область	Никита Белых	28.07.2016	Игорь Васильев, руководитель Росреестра
Ярославская область	Сергей Ястребов	28.07.2016	Дмитрий Миронов, замминистра внутренних дел.
Калининградская область	Николай Цуканов	28.07.2016	Евгений Зиничев, глава регионального УФСБ
город федерального значения Севастополь	Сергей Меняйло	28.07.2016	Дмитрий Овсянников, экс-заместитель министра промышленности и торговли РФ
Северо-Западный федеральный округ	Владимир Булавин	28.07.2016	Николай Цуканов, Губернатор Калининградской области
Сибирский федеральный округ	Николай Рогожкин	28.07.2016	Сергей Меняйло, мэр/губернатор Севастополя
Северо-Кавказкий федеральный округ	Сергей Меликов	28.07.2016	Олег Белавинцев, полпред президента в Крымском федеральном округе
Республика Адыгея	Аслан Тхакушинов	12.01.2017	Мурат Кумпилов, Председатель Государственного совета Республики Адыгея
Пермский край	Виктор Басаргин	06.02.2017	Максим Решетников, глава департамента экономической политики Москвы
Республика Бурятия	Вячеслав Наговицын	07.02.2017	Алексей Цыденов, замглавы Минтранса РФ
Новгородская область	Сергей Митин	13.02.2017	Андрей Никитин, глава Агентства стратегических инициатив
Рязанская область	Олег Ковалев	14.02.2017	Николай Любимов, депутат ГД
Карелия	Александр Худилайнен	15.02.2017	Артур Парфенчиков, глава Федеральной службы судебных приставов

Политическая практика демонстрирует, что в российской власти работают механизмы ротации и обновления правящей элиты, российская политическая система заботится об «обновлении крови».

Марксизм. Одну из первых теоретических концепций революции создал Карл Маркс. С точки зрения марксизма, глубинные причины революций связаны с конфликтом внутри способа производства - между производительными силами и производственными отношениями. Маркс видел причины революций в отставании производственных отношений от ушедших вперед производительных сил. Причиной революции, по мнению К. Маркса, является объективное противоречие между опережающим развитием производственных сил и устаревающими производственными отношениями. Конфликт между производительными силами и производственными отношениями разрешается с помощью революции[6]. Согласно марксистской концепции, главная и единственная предпосылка революций состоит в конфликте между растущими производительными силами и сложившейся системой социальных отношений и учреждений. Иначе говоря, предреволюционное общество находится в состоянии глобального системного кризиса, вызванного тем, что быстрое экономическое развитие по капиталистическому пути требует адекватных социальных и политических реформ, а они не проводились. В результате этого возникает пресловутое несоответствие производительных сил и производственных отношений.

Глубочайшей экономической основой и причиной социальной революции является конфликт между новыми производительными силами и старыми производственными отношениями. Этот конфликт быть разрешен лишь путем революционной замены отживших производственных отношений новыми производственными отношениями. Противоречие, конфликт между новыми производительными силами и тормозящими их развитие отжившими производственными отношениями выражается, таким образом, в борьбе между классами. Главным элементом производительных сил являются производители материальных благ - трудящиеся массы, а носителями отживших производственных отношений являются господствующие эксплуататорские классы. Конфликт между производительными силами и производственными отношениями приводит к возмущению трудящихся масс против господствующего эксплуататорского класса, к революционным действиям трудящихся, к насильственному свержению политического и экономического господства реакционного класса, отстаивающего старые, отжившие производственные отношения. В отличие от реформ, представляющих частичные уступки, на которые идут господствующие классы в интересах сохранения своего господства, социальная революция означает переход власти от одного класса к другому[7].

Более современная версия марксисткой теории революции, как нам представляется, была представлена в работе Стародубровской И., Мау В. «Великие революции». С их точки зрения, революции происходят в тех странах, которые сталкиваются с принципиально новыми, нетипичными для них проблемами, порожденными как процессами внутреннего развития, так и общемировыми, глобальными тенденциями. Они считают, что вызревание предпосылок революции тесно связано с экономическим ростом, т.е. периодом, в течение которого происходит увеличение ВВП на душу населения. Экономический рост порождает новые тенденции и проблемы, постоянно требует адаптации. Однако институциональная структура и психологические стереотипы населения не позволяют четко приспосабливаться к новым требованиям. Адаптации мешают встроенные ограничители[8].

Мы думаем, что политическая система России со слабыми политическими институтами, с имеющимися авторитарными тенденциями, с централизацией и унификацией, гипертрофированной ролью государства соответствует нынешней модели экономики. Это жизнь преимущественного за счет природных богатств и извлечения прибыли от продажи углеводородов. Для российской модели экономики характерно технологическое отставание от экономически развитых стран, низкая производительность труда, низкое качество государственного управления[9]. Кроме того, в России наблюдается не рост ВВП на душу населения, а процесс обратный, скорее вызванный девальвацией национальной валюты, пик которого пришелся на вторую половину 2015 года (см. таблицу 5).

Таблица 5.

Динамика ВВП на душу населения

2012	2013	2014	2015	2016
$ 14 069,16	$ 14 467,79	$ 12 717,69	$ 8 447,42	$ 8 058,26

http://investorschool.ru/vvp-rossii-na-dushu-naseleniya-po-godam-1993-2016

Ленинизм. Дополнения, сделанные В.И. Лениным, вышли за рамки собственно марксистской парадигмы. В частности, это относится к ленинской концепции революционной ситуации. Ленин считал, что любая политическая революция нуждается в определенных условиях для своей победы. Победа революции никогда не приходит сама. Ее надо подготовить и завоевать, которую может только сильная пролетарская революционная партия. Для этого требуется, чтобы рабочий класс и идущие за ним полупролетарские массы осознали ее необходимость и готовы были идти на решительный штурм капитализма. Руководящей и организующей силой социалистической революции является партия пролетариата. Задачи партии заключаются в том, чтобы воспитать рабочие массы в революционном духе, привить им боевую решимость, поднять их на борьбу против капитализма, за государственную власть. Задачи партии в социалистической революции состоят в том, чтобы подготовить и подтянуть резервы, выковать союз рабочего класса с полупролетарскими элементами населения, с миллионами трудящихся и эксплуатируемых масс[10].

В России, как нам представляется, нет сильных разветвленных организаций, способных мобилизовать и удерживать значительное число сторонников не только в столице, но и в регионах, нет у оппозиции огромного опыта массовых уличных протестов[11]. Сознательные действия властей, которые были направлены на маргинализацию оппозиции, загнали ее в политическое «гетто». В 2000-е годы власти последовательно и систематически превращали оппозицию в «вымирающий вид»[12].

В обществе имеется довольно неоднозначное мнение по поводу лидеров несистемной оппозиции. Для «патриотов», «государственников» она - ничто иное как «пятая колонна» иностранные (проамериканские) агенты, которые ведут подрывную деятельность, «национал-предатели». В настоящее время для представителей несистемной оппозиции (Илья Яшин, Алексей Навальный, Михаил Касьянов) характерна низкая популярность среди населения. Некоторые представители несистемной оппозиции в настоящее время эмигрировали за рубеж. Например, Гарри Каспаров, Андрей Илларионов и др. Даже те люди, которые недовольны действиями нынешнего правительства, считают, что в несистемной оппозиции нет лидеров, способных достойно руководить страной. Перспективы несистемной оппозиции довольно туманны. Её поддержка среди избирателей всё больше падает. Шансы на то, что представителям оппозиционных сил удастся попасть в парламент, приближаются к нулю. Разобщённость между отдельными организациями оппозиции довольно сильна, а союзы - ситуативные. Организации, входящие в несистемную оппозицию, имеют очень разные идеологические взгляды. Оппозиционные политики и партии ведут борьбу больше друг с другом, за расширение своего влияния в нише «оппозиционной политики», чем с властью. Российская оппозиция остается крайне разобщенной и до сих пор не смогла выработать четкой позитивной повестки дня. По данным социологических опросов Левады-Центра, ни одни из лидеров внесистемной оппозиции не входит в Топ-10 политиков, которым больше все доверяет население[13].

Группы элит. Американский политолог Чарльз Тилли объясняют революции исключительно динамикой политических сил. Так, по мнению Ч. Тилли, революции - это не экстраординарные, исключительные, отклоняющиеся явления, а «продолжение политики другими средствами», т.е. разновидность нормального политического процесса, в котором различные группы элит стремятся реализовать свои цели путем завоевания власти. Революции представляют собой крайние формы соперничества различный групп элит между собой за политический контроль. Они происходят только тогда, когда противоборствующие стороны способны мобилизовать значительные ресурсы, необходимые для завоевания власти у старого режима[14].

Российская власть - это конгломерат кланов и групп, которые конкурируют друг с другом за ресурсы. Роль Владимира Путина в этой системе - это роль арбитра и модератора. Политическое руководство РФ можно разделить на несколько групп.

По отношению к вооруженному конфликту на территории Украины можно выделить «партию мира» и «партию войны». «Партия мира» - группа политиков, которые являются сторонниками дипломатического урегулирования украинского кризиса и постепенного снижения градуса накала страстей в межгосударственных отношениях между Москвой и Киевом. К этой группе можем отнести Владислава Суркова, Дмитрия Медведева и ряд российских крупных бизнесменов (Виктор Вексельберг, Геннадий Тимченко, Аркадий Ротенберг и др.). «Партия войны» - представители политического сектора, силовых ведомств, ультраправых группировок России, которые выступают за активную поддержку проекта «Новороссия». Они настаивают на продолжении и эскалации конфликта на востоке Украины и заявляет о необходимости «восстановления империи». К наиболее известным представителям данной группы можем отнести: Александра Бортникова, Сергея Шойгу, Николая Патрушева, Дмитрия Рогозина и др. К «публицистам», «политологам» и «экспертам» можно отнести Александра Проханова, Сергея Кургиняна и Александра Дугина[15].

В зависимости от главного внешнеполитического приоритета России выделяют западников и евразийцев. К западникам примыкал ряд видных политиков ранней ельцинской поры - А.В. Козырев, Е. Гайдар, Г. Бурбулис, А. Чубайс, Б. Федоров, Г. Старовойтова и т.д. Для российских либералов Запад - естественный и предпочтительный партнер Москвы на мировой арене. Россия должна стремится к интеграции в западные экономические, военные и политические институты, а на пути к этой цели - стараться поддерживать отношения партнерства и сотрудничества с Западом. Для атлантистов неприемлема дорогая сердцу реалистов концепция многополярного мира, ибо, по их мнению, она нацеливала Россию на отрыв от Запада, союз с Китаем, Индией, Ираном, который может губительно сказаться на будущем России. По их мнению, Москва должна вести себя на международной арене в соответствии с новыми реалиями. Они считают, что основные угрозы национальной безопасности России лежат не на Западе, а на Юге и на Востоке, где находятся нестабильные или агрессивные режимы, формирующие по периметру РФ «дугу нестабильности». Для западников НАТО - это союз демократий, где эффективно действуют экономические, социальные, политические и военные институты и у кого России можно было бы многому научиться. По их мнению, именно «расширившаяся» НАТО должна стать сердцевиной нового режима международной безопасности, ибо у этого союза есть весь необходимый политический и военный инструментарий, позволяющий эффективно организовать и поддерживать механизм международной стабильности.

Евразийцы («Восточная партия») - последовательные критики западников и евро-атлантической направления российской внешней политики. С их точки зрения, однозначная ориентация Москвы на Брюссель и Вашингтон является ошибкой и что Москва должна строить свою внешнюю политику по всем геополитическим линиям, многовекторную политику в силу своего географического положения. Евразийцы видят основную угрозу для национальной безопасности страны в «торговой цивилизации» (главным образом в США). Они негативно относятся к расширению НАТО на восток, к вхождению в Альянс бывших советских республик[16].

В зависимости от клановой принадлежности обычно выделяют «силовиков» и «либералов».

К «силовикам» можем отнести Александра Бортникова, Игоря Сечина, Владимира Кожина, Сергея Иванова, Николая Патрушева, С. Шойгу.

Во-первых, «силовики» выступают за дальнейшую консолидацию политической и экономической власти в руках высокоцентрализованного государства, подкрепленного мощными, щедро финансируемыми военными структурами и органами безопасности. Сотрудники этих ведомств, по их мнению, должны иметь особый статус в госаппарате и экономике, поскольку они выполняют «государственнические» задачи. Порядок и стабильность для них гораздо важнее, чем демократические процедуры или активное гражданское общество.

Во-вторых, этатизм для «силовиков» - основополагающий принцип экономической политики. Сильное государство должно играть решающую роль в экономической жизни страны. Стратегические сектора нельзя отдавать на откуп частному капиталу, отечественных производителей необходимо защищать от последствий глобализации.

В-третьих, «силовики» - сторонники экономического национализма. Они утверждают, что природные богатства страны принадлежат российскому народу, а потому государство от имени народа должно полностью контролировать их эксплуатацию. На данный момент они выступают за ограничение иностранных инвестиций в сырьевые сектора и высокие выплаты «естественных монополий» в казну.

В-четвертых, «силовики» стремятся возродить «величие» России на международной арене. В их глазах США и другие страны НАТО по-прежнему представляют для страны угрозу: они активно подрывают суверенитет России и в конечном итоге добиваются крушения ее государственности. Эта фракция считает, что Россия должна вновь завоевать то уважение, которым некогда пользовался в международной политике Советский Союз, за счет мощи своей армии, оснащенной современными вооружениями. Они также настаивают на максимально возможной интеграции с Россией других стран бывшего СССР.

Наконец, «силовики» поддерживают националистические, ксенофобские, а порой и антисемитские взгляды самых консервативных элементов Русской православной церкви. Фракция активно поощряет усиление роли церкви в общественной жизни и выступает за жесткое ограничение иммиграции[17].

Таким образом, лагерю «силовиков» приписывают черты государственнической идеологии, патриотизм, антиамериканизм и антизападничество, экономический дирижизм (ручное управление), внешнеторговый меркантилизм, реприватизация собственности и пр. «Силовики» скептически относятся к демократическим институтам, выборам, не приемлют федерализма, являются сторонниками централизации и сильной власти. В культурно-идеологическом отношении силовиков отсылают к советской традиции, к ценностным парадигмам времен Брежнева, КПСС, КГБ, позднего СССР. Они противостоят либеральным силам, не приемлют западное понимание свободы, прав человека и демократии.

К лагерю «либералов» обычно относят: И. Шувалова, А. Дворковича, А. Белоусова, Э. Набиуллину, А.Кудрина, Г. Грефа, А. Силуанова, А. Чубайса, С. Кириенко и пр. Идеологическая база либерального лагеря зиждется на западно-либеральном мировоззрении. Отечественные либералы ориентируются на больший уровень гражданских и политических свобод, честные выборы, демократию, федерализм и децентрализацию власти. В экономике либералы являются сторонниками рыночно-монетаристского курса на максимальное дерегулирование бизнеса, минимизацию социальных расходов, приватизацию госсобственности, жесткую кредитно-денежную политику, свободную внешнюю торговлю и пр. Идейно либералы остаются противниками СССР и всего советского. Российские либералы считают, что именно западный опыт построения демократии и создания эффективной экономики может быть полезным для России[18].

Таким образом, в России существуют элитные фракции, имеющие различную идеологию и различные представления о структуре желательного социально-экономического и общественно-политического порядка. В будущем это может сыграть отрицательную роль и, с нашей точки зрения, является предпосылкой революции. Как нам представляется, российские элиты, согласно классификации Дж. Хигли, можно отнести к разрозненным.

Анализируя существующие типы организации элит, Дж. Хигли выделяет три основных типа - разрозненные, идеологические и консенсусно согласованные элиты.

Разрозненные элиты - это элиты, для которых нет консенсуса по набору основных ценностей. Это элиты, которые разъединены на различные фракции, различные лагеря, которые пытаются бороться друг с другом с использованием любых методов. Это элита, в которой политика является формой войны, формой, при которой победитель получает все.

Идеологические элиты представляют собой пример очень тесной и высокоцентрализованной интеграции. Все ее представители выступают с одинаковыми мыслями по всем основным вопросам. Иными словами, существует идеология, которую разделяют все представители элит.

В рамках последнего типа элит существует определенный консенсус между группами элит о наборе ценностей, которые не декларируются в открытую, но подразумеваются. Консенсуально согласованные элиты говорят про какие-то преступные действия, но существует определенный консенсус и есть определенные правила игры. Большинство людей, которые не следуют этим правилам, должны быть наказаны. Другими словами, есть некий кодекс поведения, в рамках которого существуют согласованные элиты, ситуации, когда люди публично воюют друг с другом, но при определенной степени взаимной сдержанности[19].

Кризис с легитимностью

Легитимность - это согласие большинства принять правление группы элит состояние власти, когда она признается большинством народа законной и справедливой. Американский ученый Д. Истон выделил следующие разновидности легитимности: идеологическую, структурную и личную.

Идеологическая легитимность основана на соответствии власти определенной идеологии. Граждане убеждены в ценности существующего политического строя как самого передового. Они разделяют идеологические установки правящей элиты. Власть с помощью интенсивной пропаганды поддерживает приверженность граждан официальной идеологии. Такой тип легитимации власти существовал в СССР, где идеология обосновывала правомерность режима.

Структурная легитимность опирается на приверженность граждан механизму и нормам политического режима. Граждане доверяют существующей системе власти с устоявшимися, отработанными механизмами формирования ее институтов. В качестве примера можно привести Великобританию с ее демократическими традициями и парламентаризмом.

Личная (персонализированная) легитимность опирается на одобрение массами власти конкретного лидера. Люди доверяют этому лидеру, убеждены в его способности должным образом использовать политическую власть. Личная легитимность близка к харизматической, но не тождествен на ей. Харизма базируется на вере, близкой к фанатической, на преклонении и готовности подчиняться. Персонализированная легитимность базируется на заслуженном авторитете, уважении, на рациональном расчете[20].

В России, как мы считаем, сложился персональный тип легитимации политической системы, который выражается в высоких и стабильных показателях популярности Президента Владимира Путина (см. таблицы 6 и 7).

Таблица 6.

Рейтинг одобрения деятельности Владимира Путина

	Август 2016	Сентябрь 2016	Октябрь 2016	Ноябрь 2016	Декабрь 2016	Январь 2017
Путин В.В.	82	82	84	86	84	85

http://www.levada.ru/2017/01/25/yanvarskie-rejtingi-2/

Таблица 7.

Уровень доверия к президенту РФ

	22.01.2017	29.01.2017	05.02.2017	12.02.2017
Путин В.В.	51,4	54,3	53,4	53,4

http://wciom.ru/news/ratings/doverie_politikam/

Можно обозначить основные факторы высоких рейтингов популярности Владимира Путина.

Первый - этатистская ориентация российской политической культуры. Главной чертой политической культуры российского общества является патернализм, традиционное патриархальное отношение к власти, персонифицированное ее восприятие, надежда на призванного разрешить все проблемы сильного лидера, что оборачивается сакрализацией верховной власти[21].

Второй фактор популярности президента состоит в том, что Путин обеспечил населению страны ощущение защищенности и спокойствия, стабильности и безопасности. Владимир Путин позиционируется как гарант сохранения порядка.

Наконец, грамотная внутренняя политика. Популярность главы государства и, как следствие, легитимность власти базировалось в 2000-ые годы на «социальном контракте», суть которого заключалась в следующем: население в обмен на рост доходов (ситуацию в стране, при которой уровень жизни населения в целом растет), стабильность и порядок поддерживает власть. Этот общественный договор был характерен для периода высоких цен на энергоносители. Сверхдоходы от продажи углеводородов позволяли федеральным властям проводить политику, направленную на увеличение социальных выплат гражданам. В этот период отмечался рост заработной платы, пенсий и пособий. Через социальные выплаты происходила покупка политической лояльности граждан. К 2014 г. государство предложило в обмен на лояльность уже не рост благосостояния, а чувство - ощущение принадлежности к «встающей с колен великой державе», патриотизм и гордость за свою страну. Иными словами, старый контракт «лояльность в обмен на стабильность и потребительское благополучие» ушел в прошлое, сегодня действует новый - «лояльность в обмен на чувство гордости». Патриотизм, ощущение великой державы стал заменителем роста благосостояния. Необходимо отметить, что такая легитимность нуждается в постоянной подпитке экстраординарными действиями: Олимпиада-2014, Крым, Сирийская операция. Патриотической мобилизации в России способствовали и конфронтация с Западом, формирование «образа врага» из США. Патриотическая мобилизация населения способствовала сплочению населения вокруг власти в целом и президента Путина в частности под лозунгом «Крымнаш».

Таким образом, на данный момент в России не наблюдаются признаки делегитимации власти. Однако долгосрочной перспективе это может стать политической проблемой и подорвать политическую стабильность, т.к. легитимность власти зависит от одного человека.

Революция в России, как и в любой другой стране, теоретически возможна, но в данный момент маловероятна. Чтобы революция возникла и победила, необходима комбинация нескольких факторов. На сегодняшний день в России они отсутствуют или слабо выражены.

Чтобы в России в средне- и долгосрочной перспективе не случилось революции, необходимо предпринять властям, как мы представляем, ряд шагов.

Во-первых, диверсификация экономики. Главной особенностью развития экономики страны в настоящее время, как мы уже отмечали, является доминирующее положение нефтегазового и сырьевого секторов. Сильная зависимость национальной экономики от конъюнктуры мировых рынков топливно-энергетических ресурсов и металлов, мирового финансового рынка, ставит под вопрос экономическую безопасность России. В таких условиях абсолютно необходимой представляется государственная политика диверсификации и модернизации экономики государства в целях повышения ее конкурентоспособности, обеспечения устойчивого экономического роста страны. Это подразумевает расширение ассортимента выпускаемой конкурентоспособной на мировых рынках продукции, освоение новых видов производств, в том числе и высокотехнологичных. Именно диверсификация защитит национальную экономику от угрозы внезапных изменений мировых цен на углеводородное сырье.

Во-вторых, стабильность российской политической системы, с нашей точки зрения, во многом зависит от способности представителей национальной элиты достигать между собой консенсуса, касающегося принципов политической деятельности и взаимоотношений, а также поддержки существующих политических институтов. Элиты должны трактовать политику не как искусство войны между собой, а как искусство договариваться. Ключевым признаком стабильности считается общность взглядов элит на политические институты, нормы и правила политической борьбы. Общим принципом разрешения политических конфликтов должна являться ориентация на компромисс, а не на подчинение (уничтожение) противоборствующей стороны, контрагента. Основой движения к согласию, как мы считаем, - это взаимные компромиссы, задачей которых является завершение конфликта путем частичных уступок. Они достигается посредством дискуссий, круглых столов, переговоров конфликтующих сторон. Достижению согласия способствует и объединение, сотрудничество, кооперация. Это предполагает направленность конфликтующих на конструктивное обсуждение проблемы в поисках конкретных практических результатов. Проблема гражданского согласия, общенационального консенсуса всегда была сложной для России в силу ее пространственного, геополитического положения, этнического, культурного, регионального и прочего многообразия. Главные политические силы страны пока не нашли формулу компромисса, способную привести общество к согласию. Как нам представляется, согласие по основным ценностям и нормам не возникает сразу, изначально, его можно приобрести только в качестве целевого результата.

В-третьих, для придания устойчивости политической системы необходима политическая трансформация. Речь о передаче части полномочий президента парламенту и правительству. Нужно осуществить переход от президентской к президентско-парламентской республике, поставить правительство в полную зависимость от парламентского вотума доверия, усилить контрольные функции парламента. Российское правительство должно быть не «техническим», в котором работают исполнители, а политическим, которое формируется партией, победившей на парламентских выборах. Для надежного обеспечения устойчивости политического режима нужно провести деконцентрацию власти. Это позволит усилить другие политические институты и, как следствие, придаст политической системе большую гибкость.

Мухаметов Руслан Салихович, кандидат политических наук, доцент Уральского федерального университета (УрФУ)

---

[1] Каково влияние экономического кризиса на политические режимы? Природа элиты и роль капитала. [Электронный ресурс]. URL: http://caa-network.org/archives/7186 (дата обращения: 23.01.2017).

[2] Гарр Т. Почему люди бунтуют. М.: «Питер», 2005. - 462 с.

[3] Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 2005. - 632 с.

[4] Сорокин П. Социология революции. М.: Территория будущего: РОССПЭН. - 702 с.

[5] Парето В. Трансформация демократии / пер. с итал. М. Юсима. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2011. - 208 с.

[6] Шульц Э.Э.Теория революции Маркса в контексте общественной мысли XIX в.в Европе // Вопросы управления. 2014. № 1. С. 32-42.

[7] Шульц Э.Э. Теория революции: Маркс и марксизм // Приволжский научный вестник. 2014. № 2. С. 188-194.

[8] Стародубровская И., Мау В. Великие революции. От Кромвеля до Путина. Москва: Вагриус, 2004. - 512 с.

[9] Гуриев С., Сонин К. Экономика «ресурсного проклятия» // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 61-74.

[10] Б. Н Пономарев , М С Болим, В. С. Зайцев. История Коммунистической партии Советского Союз, 5-е издание. 1976.

[11] Гельман В.Я. Развилки России: почему Болотная не стала Майданом. [Электронный ресурс]. URL: https://republic.ru/russia/razvilki_rossii_pochemu_bolotnaya_ne_stala_maydanom-1174318.xhtml (дата обращения: 23.01.2017).

[12] Гельман В.Я. Режим, оппозиция и вызовы электоральному авторитаризму в России // Неприкосновенный запас. 2012. № 4. [Электронный ресурс]. URL: http://www.nlobooks.ru/node/2578#sthash.CC4jX9qS.dpuf (дата обращения: 23.01.2017).

[13] Декабрьские рейтинги. 15.12.2016. [Электронный ресурс]. URL: http://www.levada.ru/2016/12/15/dekabrskie-rejtingi-2/ (дата обращения: 23.01.2017).

[14] Штомпка П. Социология социальных изменений/Пер с нем. М.: Аспект Пресс, 1996.

[15] Борьба кремлевских мальчиков: Кто и как делит Путина. [Электронный ресурс]. URL: http://www.depo.ua/rus/svit/politicheskie-rasklady-v-rukovodstve-rossiyskoy-federatsii-11062016120000 (дата обращения: 23.01.2017).

[16] Сергунин А.А. Российская внешнеполитическая мысль: проблемы национальной и международной безопасности: Монография. Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет имени Н.А. Добролюбова, 2003.- 94 с.

[17] Бреммер Я., Чэрап С. «Силовики» в путинской России: кто они такие, и чего хотят [Электронный ресурс]. URL: http://inosmi.ru/inrussia/20070119/232313.html (дата обращения: 23.01.2017).

[18] Диалектика кремлевских башен [Электронный ресурс]. URL:

http://rabkor.ru/columns/editorial-columns/2013/11/11/kremlin/ (дата обращения: 23.01.2017).

[19] Хигли Дж. Демократия и элиты // Полития. 2006. № 2.

[20] Ачкасов В. А., Елисеев С. М, Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. М., 1996.

[21] Баранов Н.А. Политическая культура России: традиции и современность. Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры. 2015. Том 208. Социология культуры: опыт и новые парадигмы. Часть 2. С. 203-213.