Как в Калининграде память нацистов увековечивают

О лагере военнопленных «Офлаг-52» («Шталаг-I-D»), действовавшем во годы Великой Отечественной Войны неподалеку от города Нестерова (до 1938 года именовался Шталлупенен; с 1938 по 1946 гг. именовался Эбенроде) на территории, примыкающей к северной окраине поселка Пригородное (до 1938 года именовался Петришкен, с 1938 по 1946 - Шютценорт), я уже писал в статье «Как чиновники концлагерь потеряли».[i] Было это два года назад. Что изменилось за прошедшие два года? Изменилось руководство Калининградским региональным отделением РВИО. В исполнительную дирекцию РВИО я обращался 16 апреля 2015 года с предложением увековечить память тех тысяч пленных красноармейцев, которые были замучены в лагере «Офлаг-52» («Шталаг-I-D»). У московского руководства РВИО тогда была навязчивая идея поставить памятник красноармейцам, погибшим в польском плену где-то под Краковом. Ничего из этого, конечно, не вышло. Польские власти прогнозируемо отказали. Память о погибших в польском плену красноармейцах сейчас увековечена в... Катыни, за сотни километров от места их фактической гибели. Установка памятника под Нестеровом, непосредственно на месте лагеря военнопленных «Офлаг-52» («Шталаг-I-D»), выглядела более реальной. Вроде бы своя, российская территория. Но на практике все оказалось не так.

Фотография памятника лагеря нацистской Имперской службы труда в поселке Калинино Нестеровского района

с сайта «Prussia39.ru»

Дмитрия Вострикова

Оперативно, уже 17 апреля 2015 года мне ответил Владислав Кононов, заместитель исполнительного директора Российского военно-исторического общества. Владислав Александрович посоветовал обратиться к руководителю регионального отделения РВИО Светлане Сивковой: «Для решения вопроса прошу Вас обратиться в Калининградское региональное отделение РВИО - отделению по силам, как минимум, обратить на это общественное внимание. После того, как местное отделение проработает вопрос, его имеет смысл выносить на общероссийский уровень. Возможно, это будет дело небыстрое, но от этого не менее нужное».

20 апреля я направил почтой письма в адрес Сивковой и в адрес губернатора Калининградской области Николая Цуканова. Никакого официального ответа от Сивковой я не получил. Мое письмо Светлана Геннадьевна зачитала на одном специфическом мероприятии: совместное заседание президиумов Советов по культуре и по увековечению памяти погибших при защите Отечества при губернаторе Калининградской области. После чего сообщила присутствующим, что в таких вопросах она не компетентна, что на посту руководителя регионального отделения РВИО её скоро сменит Владимир Егоров, и что письмо будет передано новому руководителю, который и примет решение. Присутствующий на этом совместном заседании Дмитрий Востриков очень настойчиво стал доказывать, что увековечить память погибших в лагере военнопленных невозможно, так как точное место их погребения неизвестно. Это утверждение является абсолютно неверным, так как Федеральный Закон №4292-1 «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» предполагает не только благоустройство непосредственно воинских захоронений, но и «установку... памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений и объектов, увековечивающих память погибших, СОХРАНЕНИЕ И ОБУСТРОЙСТВО ОТДЕЛЬНЫХ ТЕРРИТОРИЙ, ИСТОРИЧЕСКИ СВЯЗАННЫХ С ПОДВИГАМИ ПОГИБШИХ ПРИ ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА» (ст.2). Территория же лагеря «Офлаг-52» («Шталаг-I-D») известна. Место захоронения погибших в лагере тоже кое-кому известно. Желательно, конечно, чтобы его «определила» какая-нибудь поисковая организация. Пусть бы и определила! В чем вопрос?

От Владимира Егорова никакого ответа я также не получил. Сегодня региональным отделением РВИО руководит уже другой человек - Андрей Ермак, министр культуры и туризма Правительства Калининградской области. Не знаю даже, передал ли вообще ему Егоров мое письмо. Между тем, мое обращение в московское руководство РВИО от 16.04.2015 также было направлено в Калининградское отделение РВИО «для сбора дополнительной информации». Своему московскому начальству Сивкова ответила довольно быстро. Уже 05.06.2015 исполнительный директор РВИО Андрей Назаров в своем письме (исх.№ 1114) сообщил мне: «в ходе проработки вопроса выяснилось, что место захоронения узников до настоящего времени точно не установлено». Фактически эти слова являются повторением утверждения Дмитрия Вострикова на вышеупомянутом заседании. Понятно, откуда уши растут.

Про ветвь переписки с губернатором Николаем Цукановым я уже рассказал в статье «Как чиновники концлагерь потеряли» . Во втором ответе из Правительства региона (исх.№3677-1/15 от 25.06.2015) за подписью заместителя Председателя Правительства А.Н. Силанова говорилось:

«Правительство Калининградской области запросило в администрации муниципального образования «Нестеровский район» информацию о предпринятых органом местного самоуправления мероприятиях по присвоению территории бывшего концлагеря «Офлаг-52» - «Шталаг-I-D» статуса воинского захоронения. Согласно полученному ответу, В АДМИНИСТРАЦИИ МУНИЦИПАЛИТЕТА ОТСУТСТВУЮТ ПОДТВЕРЖДАЮЩИЕ ДОКУМЕНТЫ О НАХОЖДЕНИИ КОНЦЛАГЕРЯ НА ТЕРРИТОРИИ НЕСТЕРОВСКОГО РАЙОНА...»

Фотография памятника лагеря нацистской Имперской службы труда в поселке Калинино Нестеровского района

с сайта «Prussia39.ru»

Дмитрия Вострикова

Но на этом дело не совсем закончилось. Очевидно, Силанов тогда решил всё-таки добиться официального установления точного местонахождения этих лагерей военнопленных. Калининградские поисковики получают бюджетные средства на свою деятельность (гранты и прочее), поэтому зависят в определенной степени от областных властей. 1 октября 2015 года я неожиданно получил по электронной почте от исполнительного директора Калининградской общественной организации «Ассоциация поисковых отрядов «Память» Александра Будаева документ под названием «План основных мероприятий при подготовке и проведении «Вахты Памяти - 2016». В восьмом пункте (Планируемые районы проведения поисковых работ «Вахты Памяти-2016») значилось: «Нестеровский район (по обращению о. Георгия Бирюкова)».

Таким образом, мне предлагалось подождать, пока в рамках «Вахты Памяти-2016» не будет официально подтверждено местонахождение лагерей военнопленных «Офлаг-52» («Шталаг I-D»). Доколе ждать? В начале февраля 2016 года Правительство области провело совещание с руководителями общественных поисковых объединений в рамках проведения региональной "Вахты Памяти 2016". В выписке из рабочего плана реализации программы на 2016 год, фигурировавшей на этом совещании, под пунктом 10 значилось: «В рамках проверки заявлений местных жителей и очевидцев: Озерский район, Нестеровский район, Гурьевский район, Зеленоградский район, обследование на предмет обнаружение и установление фактов мародерства, и расхищение воинских захоронений. Время проведения: октябрь, ноябрь. Ответственный: штаб КРМОО АПО «Память».

Таким образом, ждать предлагалось до ноября 2016 года. Однако, в течение этого 2016 года губернатор Николай Цуканов ушел «на повышение», затем ушел в Москву и ВРИО губернатора Зиничев. Алексея Силанова избрали депутатом Госдумы. Видимо, в таких условиях «Ассоциация поисковых отрядов «Память» не стала утруждать себя запланированными поисковыми работами в Нестеровском районе. По показаниям представителей администрации МО «Нестеровский район», поисковые работы на месте нахождения лагерей «Офлаг-52» («Шталаг I-D») в 2016 году никто не проводил. Т.о. план мероприятий «Вахты Памяти 2016» не выполнен (пункт 8 Плана основных мероприятий или пункт 10 рабочего плана касательно Нестеровского района). Однако, 2 декабря 2016 года Министерство по муниципальному развитию и внутренней политике Калининградской области организовало конференцию по итогам поисковой работы, проведённой в 2016 году на территории региона. По результатам проделанной работы руководители поисковых организаций были отмечены благодарственными письмами губернатора Калининградской области, Министерства образования Калининградской области, а также общественных объединений. Комментировать это как-то не хочется.

Таким образом, вопрос увековечения памяти погибших в плену в лагерях военнопленных «Офлаг-52» («Шталаг I-D») красноармейцев саботируется. На фоне разгула в Калининградской области национал-социалистической монументальной пропаганды это производит тягостное впечатление. А разве в Калининградской губернии есть разгул национал-социалистической монументальной пропаганды? Не будем далеко ходить и вспоминать про снятые прокуратурой три мемориальные доски в честь руководительницы женской нацистской организации Кенигсберга, писавшей хвалебные оды Гитлеру. Приведу пример ближе к теме. Тема лагерей, тот же Нестеровский район и... те же действующие лица.

Дмитрий Александрович Востриков ныне является заместителем Председателя Совета при губернаторе Калининградской области по увековечению памяти погибших при защите Отечества (см. приложение к Указу Губернатора Калининградской области от 17 марта 2017 года №22). Председателем этого Совета является врио Губернатора Калининградской области Алиханов. Т.о. Востриков является заместителем Алиханова в этом Совете. Дмитрий Востриков также является Председателем Общественного совета при Службе государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области (протокол заседания Общественного совета от 25 августа 2016 года №2). Приказом от 20 декабря 2016 года №397 Руководителя Службы государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области Е.А. Маслова информация о деятельности Общественного совета должна размещаться на сайте «Пруссия39.ру» (http://www.prussia39.ru). Таким образом, данный сайт приобрел официальный статус при структурном подразделении Правительства Калининградской области. Заглянем на этот сайт и мы можем найти на нем прекрасный образец пропаганды нацистского наследия.

На этом сайте выложена информация про «памятник государственному трудовому лагерю» в поселке Калинино Нестеровского района[ii]. Указан адрес памятника: Калининградская область, Нестеровский район, п. Калинино, юго-западная часть поселка, у дороги. Далее Дмитрий Востриков информирует читателей сайта: «Памятник государственному трудовому лагерю, работавшему в Мелькемене в 1934-1936 годах. На июль 2012 года памятник находился в аварийном состоянии: в результате шквального ветра и ливня обелиск опрокинулся, обелиск и постамент частично раскололись. На конец 2012 года памятник отремонтирован, постамент укреплен».

К материалу приложено семь фотографий, сделанных лично Востриковым («Дмитрий Администратор»). На трёх показано состояние разрушенного памятника в июле 2012 года. На четырех - состояние отремонтированного памятника в сентябре 2013 года. Памятник украшен символом RAD - национал-социалистической организации.

Информацию сайта «Пруссия39.ру» можно считать показательным примером мимикрии, так как в ней нет даже намёка на принадлежность этого лагеря к национал-социалистической организации - Имперской службы труда, существовавшей в Третьем Рейхе. Да, эта служба именовалась «имперской», а не «государственной». Про неё есть некоторая информация в соответствующей статье Википедии[iii]: «Имперская служба труда (нем. Reichsarbeitsdienst, RAD) - национал-социалистическая организация, существовавшая в Третьем рейхе в 1933-1945 годах. С июня 1935 года каждый немецкий юноша должен был проходить шестимесячную трудовую повинность, предшествовавшую военной службе. С начала Второй мировой войны деятельность RAD распространялась также на девушек. Имперская служба труда была составной частью экономики Третьего рейха и частью воспитания в духе национал-социализма. С середины 1944 года RAD взяла на себя функцию шестинедельной военной подготовки. Руководителем организации был Константин Хирль».

Хирль был ближайшим соратником Гитлера. В 1919 году майор Хирль направил своего подчинённого ефрейтора Гитлера на собрание Германской рабочей партии. Гитлер вступил в эту организацию, и под его руководством она вскоре превратилась во всем известную НСДАП. В 1936 году Хирль получил звание рейхсляйтера НСДАП (нем. Reichsleiter; Имперский руководитель) - высший партийный функционер, руководивший одной из главных сфер деятельности НСДАП. До 1945 года титул рейхсляйтера получило только 25 человек. В числе одиннадцати человек (только четверо - при жизни) был награжден высшей государственной наградой Третьего рейха - Германским орденом. Каково?

Система трудовых лагерей RAD очень эффективно воспитывала нацистское мировоззрение. Все молодые немцы вырывались из привычной городской среды обитания и отправлялись в эти лагеря на полгода, для того, чтобы под руководством нацистских комиссаров трудиться и воспитываться в нацистском духе. Поддерживалась строжайшая дисциплина. Евреи в лагеря не допускались, а представителям других народов, например, славянам, и метисам запрещалось занимать какие-либо руководящие должности. Личный состав лагерей RAD носил форму с нацистской символикой (свастика и т.п.). Роль лагерей RAD в формировании нацистского мировоззрения у германской молодежи исключительно велика.

Вопросов появляется много. Кто восстановил разрушенный памятник нацистской организации? По чьему разрешению? Мы же знаем, что с некоторого времени установка любого памятника, памятного знака или мемориальной доски на территории области должна производиться только по разрешению Совета по культуре при губернаторе. Нацистский памятник был восстановлен в конце 2012 года. Губернатором тогда был Николай Цуканов, а вот кто в Совет по культуре тогда входил? Почему заместитель Алиханова по Совету при губернаторе Калининградской области по увековечению памяти погибших при защите Отечества Дмитрий Востриков популяризирует на своем сайте нацистское наследие? Есть ли связь между этим его милым увлечением и его же действиями, препятствующими увековечению памяти красноармейцев, погибших в лагерях военнопленных «Офлаг-52» - «Шталаг-I-D»? Почему вообще стала возможной такая ситуация: памятник нацистской организации благополучно стоит, за ним присматривают, а памятника жертвам нацистов - умерщвленным в лагере военнопленным красноармейцам - поставить нельзя? Будет ли в этой губернии когда-нибудь увековечена память погибших в «Офлаг-52» - «Шталаг-I-D» военнопленных красноармейцев? Ну и кто на это ответит?

P.S. Свидетельство Бохны М.С. о пребывании в лагере военнопленных «Офлаг-52 Эбенроде». Бохна Михайло Семёнович, проживающий в Тернопольской области Украины, 25.11.2005 направил германской организации «Контакты» письмо со своими воспоминаниями о пребывании в лагере Эбенроде в 1941 году. В частности, он написал:

«Уважаемые доктор Готтфрид Эберле, Эберхард Радзувайт и все члены вашего общества! С уважением и большой благодарностью обращается к Вам бывший военнопленный Бохна Михаил Семёнович. Ваше письмо и гуманитарная помощь очень обрадовали меня на склоне лет. Я всю свою жизнь прожил и некому было дела к моей непростой судьбе. Много раз я вспоминал весь ад прожитых лет. Спасибо Вам, что занялись очень полезным делом- поддержкой бывших военнопленных, людей, которые стали заложниками злой судьбы. <...> ...а потом посадили в товарняк и повезли в Восточную Пруссию, местность Эбенродэ. Здесь нас ждал лагерь! Большая ровная площадь ограждена высокими столбами 3х метровой высоты с колючей проволокой. Посредине- дорога, а по обе стороны от неё - клетки. Так нас в клетках и разместили, водили на работу нас тоже клетками. Охрана была большая - отсюда уже не убежать. Кормили нас очень плохо. На обед давали капусту, приготовленную вместе со всякими насекомыми. А вечером - одну буханку хлеба на пятерых. Давали крайнему в строю, а он должен был разделить между всеми пятью. Не всегда получалось съесть этот хлеб... Все были молоды: очень хотелось кушать, люди пухли с голоду, умирали. Спали мы как скотина-под голым небом на сырой мокрой земле. Каждую ночь вывозили 600-700 мёртвых, а вечером завозили новых пленных. Когда умирал белый человек, то чёрные могли его съесть, если бы свои не дежурили. Было очень тяжело всё выдержать. Это был ад на Земле. У меня был один знакомый, который знал немецкий язык и работал переводчиком. Он иногда говорил со мной и я учился от него новым словам. Местность, где был лагерь, находилась близко от моря. Здесь часто шли дожди. Мы - худоба сбивались в кучи и так по 100 чел., прижавшись один к другому, стояли и мокли. После дождя мы ложились в образовавшиеся лужи, пили из них воду. Когда утром надо было вставать на работу, мы сначала закрывали глаза и садились, потом открывали глаза и ждали, когда перестанет кружиться голова, а потом уже поднимались на ноги. Я до сих пор не могу спокойно рассказывать об этом - слёзы сами катятся по щекам. Мне тогда было 22 года, так хотелось жить, а смерть каждую секунду поджидала меня. Если бы не случай, что помог мне выбраться из этого лагеря, меня уже давно не было бы в живых ...

Я в числе других 600 счастливчиков был перевезён из этого лагеря в другой. В первом лагере я пробыл 3 месяца. Мой номер был 8618. В новом лагере было значительно лучше...»[iv]

P.P.S. В материале про узника концлагеря «Офлаг-52 - Эбенроде» Анисимова Никиту Фёдоровича сообщается:

«...33-я Армия. 17-я стрелковая дивизия народного ополчения Москворецкого района Москвы. 980 арт. полк.

Дивизия народного ополчения Москворецкого района на момент сентября 1941 года была дислоцирована южнее Варшавского шоссе под Спас-Деменском.

26 сентября дивизия и ее полки были переформированы по штатам регулярных войск Красной Армии.

А уже 30 сентября с ним была потеряна связь и 5 октября в условиях рано наступившей зимы, немецкого наступления и полной неразберихи Анисимов был взят в плен под Спас-Деменском, где наши войска и госпитали были окружены немцами.

«Первый лагерь, в который его заключили, назывался Эбенроде, в Восточной Пруссии. Свидетельство очевидца "... огромная огороженная территория и полное отсутствие каких бы то ни было жилищ. Стоял октябрь, а у нас не было ни сапог, ни шинелей, ни шапок. Мы устраивали себе жилища, кто как мог - чаще всего выкапывали ямы в песке и покрывали их корнями деревьев, попадавшимися при копке. По утрам палками и плетками выгоняли нас немцы на поверку. Ночи становились все холоднее. Не выдержав голода и холода, многие военнопленные умирали. Наконец немцы решили построить для нас землянки. Наши новые жилища - бараки строились так: выкапывались ямы длиной метров 100 и шириной метров 8, сверху ямы покрывались цельными хвойными деревцами: стволами вместе с ветками. Деревья мы таскали из леса, находившегося за территорией лагеря. Под усиленным конвоем на рубку леса ежедневно водили человек по 80, по 100».

Далее последовал перевод в шталаг III B, Фюрстенберг, где он умер 14 декабря 1941 года»[v].

P.P.P.S. «Важным фактором высокой смертности советских военнопленных были условия их содержания. По задумке ОКВ и ОКХ большая часть советских военнопленных должна была содержаться в прифронтовой зоне (привлекаемые к работам), рейхскомиссариатах , генерал-губернаторстве и Восточной Пруссии (нетрудоспособные и не привлекаемые к работам). Собственно, на территорию рейха советских военнопленных решено было не завозить. Но основная часть пленных все же должна была оставаться в прифронтовой зоне и рейхскомиссариатах. Такое положение сохранялось до сентября 1941 года, ибо политическое и военное руководство Германии полагало, что кампанию на Востоке можно будет завершить до наступления холодов. Первое решение о размещении на территории рейха 500 тыс. военнопленных было принято 23 сентября 1941 года, и вызвано оно было пока еще не экономическими мотивами, а просто опасением, что огромное количество пленных в прифронтовой зоне может восстать и усилить начавшееся партизанское движение. И только потом, в конце октября 1941 года, появились соображения об использовании советских военнопленных в экономике рейха.

Но в любом случае возведение лагерных сооружений возлагалось на самих пленных. Как и в случае с питанием, повсеместно были разосланы инструкции "при постройке жилых помещений ограничиваться минимальными ресурсами". На местах командование часто не предоставляло пленным даже возможности постройки каких-то убежищ, а иногда, руководствуясь аксиомой нацистской пропаганды что "русский недочеловек может выжить в самых примитивных условиях", даже запрещало постройку каких либо сооружений.

Так, советские военнопленные, которых представители ведомства Розенберга посетили в начале июля 1941 года в стационарном лагере II В Хаммерштейн размещались под открытым небом прямо на земле. В 52-м (Эбенроде) и 53-м (Погеген) офлагах (офицерский лагерь) на территории Восточной Пруссии "пленные поначалу вынуждены были ночевать в вырытых ими ямах. Вскоре, однако, их разместили в самодельных, вырытых глубоко в земле и утепленных травой бараках. Нары состояли в них из уложенных в два ряда досок и были устланы сеном»[vi].

P.P.P.P.S. Свидетельство обер-ефрейтора 336-го пехотного полка 161-й пехотной дивизии Франца Вескалниса, Эбенроде, Восточная Пруссия:

«Рядом с моим родным городом Эбенроде в Восточной Пруссии, в деревне Петрикачен, находился лагерь военнопленных. В декабре 1941 года прибыл эшелон с несколькими сотнями пленных красноармейцев. Они перевозились при 18 градусах мороза в открытых вагонах. Сцепщик Вильгельм Савицки из Эбенроде рассказал мне об этом следующие подробности, очевидцем которых он был лично. Вагоны были настолько переполнены, что пленные не могли лежать. Они рассказывали, что их не кормили 6 дней. Они были настолько голодны и испытывали жажду, что во время разгрузки все они ели снег и вагонную смазку с колес вагонов. Когда двери вагонов открывались, оттуда выпадали кучи испражнений. В каждом вагоне находились трупы красноармейцев, умерших во время транспортировки. Для вывоза трупов понадобилось несколько грузовиков. В лагере не было никаких строений, и пленные были вынуждены копать ямы для того, чтобы хоть как-то укрыться от ледяного ветра. Из 25 000 пленных подавляющее большинство умерло от голода и тифа, осталось в живых лишь 1000 человек...»[vii]

---

[i] http://exclav.ru/stati/temyi/kak-chinovniki-kontslager-poteryali-2.html

[ii] http://www.prussia39.ru/sight/index.php?sid=291

[iii] https://ru.wikipedia.org/wiki/Имперская_служба_труда

[iv] http://www.kontakte-kontakty.de/russisch/pismasowwoenplen.htm

[v] http://soldaty-pobedy.ru/soldiers-of-victory/detail.php?ID=17210

[vi] http://mihalchuk-1974.livejournal.com/44402.html

[vii] "Stets zu erschießen sind Frauen, die in der Roten Armee dienen." Geständnisse deutscher Kriegsgefangener über ihren Einsatz an der Ostfront. Hamburger Edition, 1997, S. 45.