Этот подвижник подчинил палестинские лавры доброму уставу
Святой Савва был воспитан в киновии, закален отшельничеством, однако в конечном итоге выбрал для себя и своих учеников промежуточный вид подвига - лавриотское житие. В лавры собирались монахи, живущие в некотором удалении друг от друга и соответственно - обособленно подвизающиеся. Объединяла их всех личность игумена, как правило, духовно опытного старца. И, можно сказать, что до преподобного Саввы это объединение было несколько условным, но именно этот подвижник ввел в лаврскую жизнь стержень, которого ей уже в тот момент сильно не хватало - достаточно подробно разработанный общий устав.
МОЛИТВЕННИК И СТРОИТЕЛЬ
Жизнь и труды преподобного Саввы Освященного относятся ко времени зрелого монашества Востока. Уже сложились основные формы монашеского бытия, определилось отношение общества и Церкви к монашеству как духовному явлению. Подвижникам оставалось только выбирать подходящий подвиг и трудиться. Но, чаще всего, это происходило спонтанно, то есть творческий Промысл Господа маскировался под ряд случайностей. Именно так было поначалу с преподобным Саввой.
Неслучайные случайности
На первый взгляд, кажется, что преподобный Савва, как и преподобный Павел Фивейский, стали иноками по воле случая - преподобного Павла принудил к уединенной жизни муж его сестры, а отрока, почти младенца, Савву - жена его дяди, которому поручил воспитание сына уехавший на военную службу отец мальчика. У дядиной супруги был злобный нрав, и отрок поначалу убежал к другому родственнику, а когда они все стали ссориться из-за прав на опеку над чадом, последнее удалило из дома предмет ссоры - то есть себя. И отправилось тайком в близлежащий монастырь святой Флавианы. Лет семь-восемь ребенку было. Случайно ли он набрел на это место, или уже теплились о нем в душе какие-то светлые впечатления - история умалчивает. Чисто ретроспективно автор его жития святой Кирилл Скифопольский справедливо полагает, что избран он был к иноческому подвигу от чрева матери. Но тогда это еще, возможно, не было столь очевидно; и, как юноше Павлу приходилось прилагать усилия, удаляясь в пустыню, чтобы его не нашли, так и отрок Савва очень старался угодить Богу - Хозяину монастыря, чтобы не оказаться за его стенами и не попасть снова в водоворот семейных ссор за родительское имение. Здесь мальчик честно зарабатывал свой кусок хлеба, которым его никто не попрекал. Похоже, братия ничего не знала о солидном имении и любила его просто так - по Заповеди Божией и потому что проголодавшийся серьезный малыш, растоптавший вожделенное яблоко в борьбе с похотью чревоугодия, конечно же, не мог не умилять ту часть иноков, которая нешуточно боролась со страстями. «После этого случая (с яблоком) он получил силу свыше, - замечает преподобный Кирилл, - и предался воздержанию; поскольку оно обуздывает злые мысли и прогоняет тяжесть сна. При воздержании он трудился и телесно».
Его чистота и усердие не могли не привлечь благодать Божию, о чем свидетельствует событие, произошедшее с ним в отроческом возрасте: «Монастырский хлебник в зимнее время, когда не было солнца, разостлав мокрую одежду в теплой печи, чтобы она там высохла, забыл о ней. Чрез день некоторые из братьев, в числе которых был и юный Савва, по приказанию настоятеля, работали в хлебопекарне. Когда они затопили печь, тогда хлебник вспомнил об одеждах. Никто не смел войти в печь, поскольку она была велика и уже сильно разгоралась. Юный Савва, с глубокой верой перекрестившись, вскочил в печь, и взяв одежду, вышел из нее невредимым».
К 17 годам преподобный Савва вполне определился с дальнейшими планами на жизнь - мир его абсолютно не привлекал, но монастырь он, видимо, уже рассматривал как переходную стадию к пустынножительству и надеялся, посетив Святой град Иерусалим, поселиться в близлежащей пустыне. Настоятель этого замысла не одобрил, и святой подчинился, однако в это время Господь счел нужным непосредственно вмешаться в судьбу юноши. Настоятелю было некое откровение, и он тайком от братий отпустил святого.
В Иерусалиме его принял некий старец в монастырь святого Пассариона Великого.
Под крылом святого Евфимия
Вскоре юного инока заинтересовали подвиги преподобного Евфимия Великого, и по благословению настоятеля, он решился обратиться к нему и попросился в ученики. Святой Евфимий отказал ему, на первый взгляд, по чисто внешней причине - соискатель постнической жизни был молод и не завел бороды. Но, возможно дело было и в том, что молодой монах еще не имел той меры, которая нужна для пустынножительского труда, и Старец на 10 лет отправил его снова в общежитие - к своему другу Феоктисту. Едва ли у Саввы борода росла целое десятилетие! Но когда он стал настоятелем лавры, то ни под каким видом не принимал безбородых. Сам же он в зрелом возрасте бороды почти лишился (по другой версии жития - остался совсем безбородым, попав в горящую яму, возможно, вулканического происхождения).
Через 10 лет после водворения в монастыре святого Феоктиста, где он трудился чрезвычайно усердно, ревностный подвижник попросил у настоятеля благословение подвизаться в пустыне. Настоятель обратился с этим к святому Евфимию, и тот препятствовать не стал. Следующее пятилетие начинающий отшельник проводил так: «в день воскресный к вечеру выходил он из киновии с таким количеством пальмовых ветвей, которое достаточно было для работы на неделю, оставался в пещере пять дней, не принимая никакой пищи, в субботу поутру возвращался в киновию и приносил с собою пятидневное рукоделие - пятьдесят отделанных корзин». Великий Евфимий вскоре после этого стал брать его с собой в большую пустыню. Сам святой Евфимий каждую Четыредесятницу уходил в отдаленные безлюдные места, чтобы усугубить свои отшельнические подвиги, которые и так были немалыми, и, конечно же, приглашал себе в спутники надежных, духовно и физически закаленных людей.
Пустыня была безводной, Старец безмятежно шагал впереди, а тридцатипятилетний Савва выбился из сил от жажды, но не подавал виду, целеустремленно следуя за Аввой. В конце концов он потерял сознание. Преподобный Евфимий извел молитвой воду из земли, напоил ученика, а тот за терпение получил от Господа дар без ущерба переносить жажду.
Нужно отметить, что биограф святого четко выстроил ряд его особых подвигов, каждый из которых возносил пустынного труженика на новую духовную ступень. Все это совершалось на пределе сил, а благодать Божия впоследствии выводила подвижника за пределы человеческих возможностей.
От силы в силу
Видимо, после кончины Евфимия Великого бесы воздвигли против святого Саввы сугубую брань, у него даже не было сил стоять, и он молился лежа. Они возникали перед его взором в виде змей и скорпионов, потом в виде огромного страшного льва. Последнему подвижник сказал: «Если ты получил надо мною власть, то что медлишь? Если же не получил, то для чего напрасно трудишься? Ты не можешь отвлечь меня от Бога, ибо Он сам научил меня мужеству такими словами: на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона». После этого лев стал невидим, а духовный богатырь получил от Господа власть над дикими зверями. Через много лет он повстречал в пещере обычного, не инфернального льва, но тоже весьма устрашающего вида. Лев предпринял две попытки вытащить молитвенника из своего обиталища за край одежды. Это не произвело на святого никакого впечатления, ему тогда некуда было деваться, и он спокойно сказал жуткому зверю: «В пещере хватит места нам обоим, но поскольку я почтен Образом Божиим, то тебе лучше уступить ее мне». И лев ушел.
В другой раз, когда на преподобного нападал грозный разбойник, вполне реальный, не мистический, - святой только молился, и не пытался защищаться физически, - и земля поглотила наглеца, а отшельник получил от Господа дар не бояться бандитов, то есть не просто храбрость, а храбрость, умноженную на совершенное упование на милость Божию. Кстати, разбойнички, которых он даже подымал в свою пещеру на веревке (настолько не боялся), видя его нестяжательность, каялись и меняли образ жизни.
«В 473 году святой Савва оставил свою пещеру и киновию Феоктиста, так как образ жизни киновиатов переменился к худшему, и направился в ту часть иорданской пустыни, где сеял семена благочестия святой Герасим - житель и покровитель иорданской пустыни. Монастырь святого Герасима находился в таком же отношении к лавре Евфимия, как и киновия блаженного Феоктиста - подготавливая для нее келиотов.
Имея под своим руководством 70 отшельников, святой Герасим устроил среди отшельнических келий киновию, сделав так, чтобы вступившие в его общину, жили сперва в киновии и в ней исполняли монашеские обязанности, а впоследствии, когда они привыкали к продолжительным трудам и достигали совершенства, он помещал их в так называемых келиях. Савва Освященный был принят святым Герасимом в число келиотов и, живя в пустыне, окружавшей монастырь, свободно упражнялся в разных аскетических подвигах. Кроме лавры святого Герасима, в Иорданской пустыне было много других монастырей и отшельнических келий, внешнее и внутреннее устройство которых преподобный Савва изучал в течение четырех лет».
«Процвела пустыня, яко крин...»
Наконец, Господь через Своего ангела указал подвижнику место, где следует создать лавру. Причем, предложено было ему населить пустыню, как город, то есть лавра замышлялась на Небесах явно не одна. И, похоже, у святого был выбор: «Если ты хочешь», - сказал посланник Божий. Труд-то предстоял немалый и достаточно чуждый его наклонностям - он любил покой и уединение и совсем не видел себя наставником монахов. Однако же послушником Савва был совершенным - сразу откликнулся на зов Господа и поселился в указанном месте. Пять лет он молился один, потом стали приходить братья-отшельники. «Савва каждому приходящему к нему давал приличное место, на котором находилась небольшая пещера и келья».
О первых семидесяти лавриотах святой Кирилл Скифопольский восторженно пишет: «все были боговдохновенны, все христоносцы. Если кто назовет их ликом ангелов, или народом подвижников, или градом людей благочестивых, или новым ликом семидесяти апостолов, тот не ошибется в этом названии».
Для этой чудесной братии преподобный и воду извел из земли, и построил им два храма по чудесному указанию свыше. Первые семьдесят отшельников подвизались уже до того в пустыни и были людьми духовно опытными. Все они или почти все впоследствии стали настоятелями монастырей или знаменитыми анахоретами. Но появились и новички. Вот им-то суровая жизнь лавры пришлась не по душе, монашеские ограничения вызвали протест, и они стали бунтовать против настоятеля. Пользуясь тем, что на иерусалимскую кафедру взошел новый патриарх, они решили просить другого настоятеля для лавры. Первый их демарш закончился рукоположением святого Саввы во пресвитера и подтверждением его власти патриаршим авторитетом. Чуть позже подвижник понял, что в лавре - чисто отшельническом монастыре - не стоит смешивать новоначальных послушников и зрелых борцов против духов злобы, поэтому первых он стал отсылать к своему другу по монастырю святого Феоктиста - преподобному Феодосию Великому. В первую очередь туда попадали безбородые ревнители постничества, но, судя по всему, не только они. «Великий авва Феодосий, принимая к себе брата, посланного Саввой, всемерно старался об усовершенствовании его из уважения к пославшему. Ибо Савва и Феодосий были единодушны и единомысленны, дышали более друг другом, нежели воздухом, так что Иерусалимские жители, видя их единомыслие и согласие в отношении к Богу, называли, их новой апостольской двоицей, подобной двоице Петра и Иоанна. Поэтому архиепископ Саллюстий незадолго пред своей кончиной во Христе, по прошению всего монашеского сословия, сделал их обоих архимандритами и начальниками монахов»
«Как Савва, так и Феодосий стремились к той же цели, что и Евфимий: они желали сообщить правильный ход развитию жизни палестинского монашества; выработать для последнего такую форму жизни, которая бы более всего способствовала осуществлению подвижнических идеалов. Но деятельность каждого из них имеет свои особенности, смотря по тому, на какую сторону монашеской жизни они обратили внимание - келиотскую или киновиальную, и какая из них более соответствовала их личным наклонностям и стремлениям.
Савва Освященный выступает в истории палестинского монашества, подобно своему наставнику Евфимию, устроителем и распространителем лавр и сторонником жизни келиотской, почему он и назначен был Иерусалимским патриархом начальником всех палестинских лавр и келий. Но было бы ошибочно заключить отсюда, что жизнь киновальная, с ее созданными еще Евфимием преимуществами, в лице святого Саввы не встретила сочувствия. Устроение киновий, раскрытие правильного взаимоотношения лавр и киновий занимали Савву Освященного не менее, чем устройство лавр, и если он не считается, подобно Феодосию, киновиархом, то потому, очевидно, что сам он управлял не киновией, а лаврой, в которой жил».
Преподобный Савва только сам построил три лавры - великую, новую и гептастом - семиустную, а также четыре киновии - кастеллийскую, пещерную, заннову и схолариеву. Кроме того, и его учениками было возведено и обустроено немало монастырей.
Святой чрезвычайно заботился не только о храмовом строительстве, - впоследствии были созданы кельи (возможно, для того, чтобы было где переночевать и уединенно помолиться в субботу и воскресенье, когда все отшельники собирались на Богослужение), хозяйственные постройки. Из-за немалого наплыва паломников возводились странноприимные дома. Отдельная башня была сложена для женщин, которые не допускались на территорию лавры. Особенно продвинулось материальное благоустроение, когда мать святого, София, уже вдова, поселилась рядом с монастырем и завещала свои деньги лавре.
Новые труды подвижника, особенно по созданию Кастеллийской киновии вызвало следующую волну недовольства у всё тех же лиц, которые к тому времени обзавелись еще двумя десятками единомышленников. Авва пытался призвать их к порядку по-доброму - все его старания натыкались на стену озлобления. Когда он понял, что она неодолима, ушел от них подальше в пустыню (503 год). Злоумышленники не успокоились и доложили патриарху, что Савву съел лев, и нужен новый настоятель. Патриарх, сам ученик Евфимия Великого, им не поверил, дождался пока преподобный появится в Иерусалиме и возвратил его в лавру. Тут уж недовольные бежали сами, предварительно разрушив наиболее высокое строение в лавре - башню, которую с самого начала велел возвести святой Савва.
После этого бесчинники нашли место для новой - своей - лавры. Естественно, подстрекаемые духами тьмы, они очень быстро переругались и стали нуждаться. Святой, зная об их трудностях, лично снабдил их продуктами, стройматериалами и всем необходимым для нормальной жизни. В конце концов, он поставил им настоятеля, который, не потакая их слабостям, сумел, по молитвам преподобного Саввы, найти с ними общий язык.
Общественное служение
Для своих обителей в 524 году великий устроитель создал устав, который получил название Иерусалимского или Палестинского.
Позднее он был введён в общежительных монастырях всей Палестины, откуда распространился по Православному Востоку. Судя по «Преданию», напечатанному в виде предисловия к теперешнему Типикону, Устав был принят святым Саввой от преподобного Евфимия Великого († 473), его учителя.
Но преподобный усовершенствовал свой устав некоторыми иноческими правилами Пахомия Великого и Василия Великого. Оригинальный список Иерусалимского устава, по сообщению Симеона Солунского, сгорел в 614 г. когда Иерусалим захватил персидский царь Хосров, однако остались копии.
Устав преподобного Саввы в значительной степени регламентировал порядок Богослужений, хотя прописывал и монашеские традиции палестинских монастырей VI века, то есть в классическую эпоху их истории. Этот устав затрагивает не только бытовые стороны жизни лавры, но и проникнут духом древних преданий и наставлений святого Саввы.
Преподобный был выдающимся аскетом своего времени, но аскетизм его в молодые годы был ограничен наставниками в монастыре, а в поздние подчинен откровению Духа. Это понимали те, кто с ним общался.
«Савва был весьма воздержан, так что во все постные дни пребывал без пищи, и даже часто постился по целым неделям. Впрочем, если когда принимал кого-нибудь к себе для угощения, или если сам приходил к кому-нибудь на обед, то в один день ел два раза. И, хотя он принимал пищи более обыкновенного, у него никогда не болел желудок. Однажды он обедал с двумя архиереями. Первый, архиепископ, посадив его около себя, клал перед ним хлеб и другую еду, какая была; также и второй - Антоний, епископ Аскалонский, сидя с правой стороны от святого, побуждал его к принятию пищи. Божественный старец непритворно и с великим простодушием пробовал все, предлагаемое ему. Но пока два епископа, посадив его между собой, заботливо побуждали его к трапезе, он все же сказал: «Оставьте, оставьте меня, отцы, я буду есть, сколько мне нужно». При этом великий авва Феодосий в шутку заметил: «Савва очень голоден; трудно насытить его». - На что архиепископ ответил: «Послушайте, отцы, мы все не можем сносить ни поста, ни сытости; а этот человек Божий умеет жить и в скудости, умеет жить и в изобилии». Удивительные слова - действительно, в преподобном, руководимом Духом Божиим, действовала некая разумная мера, которая позволяла ему в любой ситуации находить безоговорочно верные решения и в частной и в общественной жизни. Поэтому к нему обращались не только для разрешения чисто монашеских проблем. Нравственный авторитет Аввы в то время был очень высок. С ним сносился патриарх Иерусалимский для совета в смутное время оригенистских споров среди монашествующих. И если с ненавидевшими его иноками святой Савва расходился мягко, то к оригенистам как к еретикам был беспощаден.
Когда монофизитствующий император Анастасий сместил православного Иерусалимского Патриарха, и нависла угроза отпадения следующего иерарха в монофизитство, в дело вмешались святые Савва и Феодосий со своими монахами. Они пришли в Иерусалим и быстро навели порядок в Церкви. Императору же пришлось перед ними оправдываться письменно.
Дважды преподобный ездил в Константинополь в составе правительственной делегации с деликатными дипломатическими поручениями. Императоры Анастасий и Юстиниан выделили его среди членов делегации, долго беседовали c ним лично и богато одарили при расставании. На эти деньги Авва развернул крупномасштабное строительство монастырей, храмов, странноприимных домов и прочих Богоугодных заведений.
Уже при жизни преподобный творил немало чудес - исцелял, изгонял бесов, вымаливал дождь во время засухи. Этим чудесам посвящено много увлекательных строк в книге святого Кирилла Скифопольского.
Почил преподобный 5 декабря 532 года на девяносто четвертом году жизни. Но, как справедливо сказал его жизнеописатель: «не умер сей святой, а спит, потому что он провел жизнь свою неукоризненно, и потому что Писание говорит: «Души праведных в руце Божией и не прикоснется к ним мука» (Прем. 3, 1) Подлинно тело его до настоящего дня сохранилось во гробе в целости и нетлении».
В седьмом веке над нетленными мощами святого построили усыпальницу. В 1256 году мощи преподобного Саввы были вывезены в Венецию и помещены в церкви Сан-Антонио. Как рассказывают монахи лавры, по особому троекратному явлению святого Аввы папе римскому в шестидесятых годах прошлого века, 12 ноября 1965 года мощи были возвращены в Лавру Саввы Освященного. В Венеции остался монашеский крест преподобного Саввы.
В Москве на Люблинском поле хранится частичка мощей святого в храме изумительной красоты, единственном в России, посвященном великому подвижнику.
2017 г.
Использованная литература:
1.Cвятой Кирилл Скифопольский «Житие преподобного отца нашего Саввы освященного» Палестинский патерик, выпуск 1 Издание ИППО. С-Петерубрг. 1895 г. // Публикация на официальном портале Иерусалимского отделения ИППО http://jerusalem-ippo.org/palomniku/sz/jd/sava/a/as/
2.Преподобний Савва Освященний http://poliske.church.ua/?p=1133
3.Иеромонах Феодосий Олтаржевский Палестинское монашество с IV до VI века. Савва Освященный Православный Палестинский сборник. 44-й выпуск. Т. XV. В. 2. Издание ИППО. С-Петербург. 1896 г. // Публикация на официальном портале Иерусалимского отделения ИППО http://jerusalem-ippo.org/palomniku/sz/jd/sava/a/as/
4. Святитель Димитрий Ростовский Житие и подвиги преподобного отца нашего Саввы Освященного: https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/1074
