Писатель Андрей Синявский вместе с писателем Юлием Даниелем в середине шестидесятых годов прошлого века стали одними из самых ярких символов «демократического» сопротивления существующей власти в СССР. За антисоветскую пропаганду и агитацию оба писателя были осуждены на семь лет.
В защиту окруженных романтическим ореолом «борцов с режимом» в адрес властей СССР было написано множество писем от имени известных советских творческих деятелей. Но было немало и тех, кто осудил очернителей всенародного дела построения социализма. В их числе - писатель Михаил Шолохов.
На Западе по-своему отреагировали на критику Шолохова, Нобелевского лауреата по литературе. После освобождения из колонии, Андрей Синявский был радушно принят во Франции, где поселился в уютном отдельном доме и занялся творчеством.
В 2015 году автобиографический роман Синявского «Спокойной ночи» был издан в России издательством «АСТ».
Синявский до такой степени был болен эгоизмом, что совсем не видел себя со стороны. И находясь в плену своей гордыни, сам загонял себя в нелепые ситуации. В романе «Спокойной ночи» он описывает свою встречу с заключенными по дороге в колонию:
Он ждал от «гоев» грубости и свиста. А уголовники встречают его - аплодисментами. Политический заключенный Синявский уголовникам по душе, как борец с ненавистной советской властью, которая не дают свободно грабить и убивать!
Слушая аплодисменты, герой романа, (то есть сам Синявский), восклицает с большим пафосом:
- Это мой народ! И он меня не убьёт!
Надо обратить внимание на одну особенность. Ни до, ни после этой встречи мы не наблюдаем в романе ни одной попытки писателя духовно сблизиться с «его народом». Большинство страниц романа посвящено личным переживаниям и раздумьям самого героя. Он «выпускает пар» досады и презрения, он не жалеет чёрных красок в изображении представителей правоохранительных органов.
А «мой народ» куда-то «растворился». Оказывается, для героя - это массовка, которую он, как режиссёр спектакля, вывел на сцену только для того, чтобы показать, что народные массы одобряют его борьбу с «режимом».
Писатель не собирается пристально всматриваться в лица и поведение заключённых, как это делал Фёдор Михайлович Достоевский в своём «Мёртвом доме», чтобы понять истоки многих наших трагедий, чтобы попытаться найти спасительные возможности для оздоровления российского общества.
Нет, Синявскому от заключённых нужны только аплодисменты в его честь. Потом «толпа» будет удалена со сцены! И больше на неё не вернётся!
Вы не дождётесь от главного героя романа причисления к «моему народу» - самых ярких деятелей русской культуры. Герой, как и сам писатель, не сошёлся с ними «эстетически». Вот как описывал Синявский в своём романе одного из советских героев, служивших примером для подражания: «блаженный Павлик Морозов ходил среди нас живцом, подобно бесплотному отроку юродской картины Нестерова. Блудливая улыбочка святости, плачет, скисая, на страдальческих губах»
Всё ясно. «Народ Синявского» сидит по камерам, и, «откинувшись», сопротивляется общепринятым нормам морали и нравственности!
Но даже этот лирический приступ мимолётной симпатии героя романа к аплодирующим ему простым гражданам страны проживания, будет очень коротким.
По выходу из тюрьмы в душе героя не останется и следа от той непростительной минутной слабости, которой он когда-то поддался под опьяняющим фимиамом аплодисментов. (Ведьма-гордыня будет еще долго мстить ему за эту слабость.) В поезде бывшего «зека» Синявского окружают «полные рвения», раздражающие его, командировочные из «загвазданного Челябинска», толпы каких-то людей, которых «хотелось задеть, оскорбить».
И надо всем этим безобразием реют «мистические усы Сталина»!
Дмитрий Быков в предисловии к роману «Спокойной ночи» приводит чьё-то сообщение о том, что писатель Синявский умер со словами: «идите все на....»! Жутко становится, когда представишь: в какие адские подвалы на том свете может загнать себя эгоист, если устанет еще и от самого себя!