Язык племени, имеющего глубокое историческое самосознание и культурное прошлое, есть такая святыня, за которую лучшие люди жертвуют всем.
С.Ф. Шарапов
Предисловие
Слово «матица» в сербском языке означает «царицу роя» (пчеломатку), именно поэтому на эмблеме Матицы Сербской находится изображение улья. Но 190 лет назад это слово приобрело новый оттенок смысла, новое значение: культурно-просветительское общество, предназначенное для обороны славян от ассимиляции.
В 1996 году вышел двухтомник «Славянские матицы»(1), который был создан коллективом авторов на основе архивных материалов и зарубежных источников, однако, осталось несколько важных неразработанных тем, касающихся истории Матиц.
На рубеже XIX и XX столетий возник наиболее разработанный проект Всеславянской Матицы (подобные проекты возникали и раньше, но были, чаще всего, уделами одиночек). Он не был воплощён в жизнь по ряду причин (справедливости ради, следует сказать, что конгрессы славянских Матиц проходят с 2007 года на базе возрожденной Матицы Словацкой).
Задачей нынешней статьи будет - обозрение русской дореволюционной литературы о Матицах, для определения степени осведомлённости о них в России. Это нужно для того, чтобы понять, насколько вопрос о Всеславянской Матице мог заинтересовать русское общество.
Непосредственным поводом к написанию статьи послужило моё пребывание на Видовдан 2016 года на Успенском кладбище города Нови-Сад, где покоится прах нескольких зачинателей дела Матиц и их преемника Д.В. Скрынченко.
Исторический процесс включает в себя как хронологию (или, если угодно, хронотоп) событий, так и их осмысление, причём результаты этого осмысления - исторические тексты - иногда несут на себе печать более отдалённых эпох. Универсальным примером в этом смысле является приведение библейских цитат в связи с историческими событиями, произошедшими от поздней античности до современности.
Текст и идеи, в нём содержащиеся, в определённых случаях очень надолго переживают автора. В особенности долговечны алфавиты и связанные с ними знаковые системы. Вне зависимости от конкретных исторических подробностей, народное сознание (и его высшее проявление - Священное Предание) связало наш алфавит и родственные ему - с именами Кирилла и Мефодия. Из совокупности трудов славянских первоучителей и их последователей (Св. Стефана Пермского, Константина Костенечского, Епифания Славинецкого, Яна Амоса Коменского, Св. Иоанна Вишенского, Кариона Истомина, Яна Коллара) складывается система Кирилло-Мефодиевской идеологии.
Язык и текст как крепости, которые нельзя взять - в отличие от павших твердынь Велеграда, Смедерева и Белой Горы... Язык и текст - таково было вдохновение просветителей славянских народов XVIII - XIX веков. Но где языку искать опоры, где его фундамент? В богослужении? Да, но только в своём, церковно-славянском. Те же народы, которые были лишены этого главного Кирилло-Мефодиевского сокровища - чехи, словаки, словенцы, лужичане (или почти лишены, как хорваты, у которых едва теплилась глаголица) - им оставался народный говор, облагороженный появившейся в две предыдущие эпохи - Возрождения и Просвещения - национальной литературой. У одних - более представительной (хорваты, поляки), у других - скудной и презираемой иноземцами (лужичане, русины).
У сербов положение было особенным. В конце XVII - начале XVIII столетий огромная часть народа сняла пламя с вековых очагов и, под предводительством Патриархов Арсения III и Арсения IV унесла его далеко на север, от Воеводины до Северского Донца рассыпались цепью сербские городки и сёла. В старых римских, немецких, венгерских городах образовались крупные общины - так возникли культурные феномены «Сербской Вены», «Сербского Будапешта» (Буды и Пешта - до слияния), «Сербского Темешвара» (Тимишоара). Но центром стал сербский город, столица изгнанников - Нови-Сад. В Воеводине творили новую сербскую литературу Досифей Обрадович и Захария Орфелин, Лукиан Мушицкий и Стефан Стратимирович, Йован Хаджич и Георгие Магарашевич. Для поддержки журнала Магарашевича - «Сербской Летописи» и была основана в 1836 году первая в истории Матица - Сербская.
Милош Светич
Среди её основателей были Милош Светич (Йован Хаджич) Савва Текелия (Текели), архимандрит монастыря Крупа Герасим (Зелич)... В 1842 году Савва Текели завещал Матице всё своё состояние вместе с домами, нивами, лугами, на сумму свыше 200000 флоринов (2).
Савва Текели дважды посещал Россию и приходился племянником генерал-аншефу Петру Текели, сподвижнику Потёмкина и Суворова (3).
Доктор Йован Хаджич «выступил в 1821 году на поприще литературы сербской, как поэт, придерживавшийся школы классической; первые свои произведения он издавал под псевдонимом Милоша Светича. Кроме многочисленных оригинальных стихотворений и различных учёных статей, он обогатил сербскую литературу переводами из Гомера, Вергилия, Горация и немецких поэтов; он перевёл также «Слово о полку Игореве» прекрасными стихами в духе народного сербского эпоса... В последнее время он был секретарём основанной ещё в 1826 году... «Матицы Сербской», старейшего из подобных литературных обществ между славянами» (4)...
В конце XIX века Матица Сербская, находившаяся в Нови Саде, располагала капиталом, превышавшим 100000 гульденов (5). Матица содержала стипендиатов, издавала книги и журналы.
Один из основателей Матицы, архимандрит Герасим, добывал до того «правые» книги из России, он привёз в свой монастырь Крупу два круга богослужебных книг и книги учительные.
Его глубокое убеждение состояло в том, что:»Русские, поляки, сербы, болгары, чехи, карниольцы, крайнцы ( словенцы) и моравцы - это единый народ» (6).
Второй по времени была основана Матица в Чехии. И Воеводина, и Чехия в то время входили в состав Австрии, общение между славянами внутри империи не было стеснено границей, кроме того, славянскую народность продолжали защищать остатки средневекового общественного порядка (их уничтожение в 1867-1894 гг. приведёт к резкому ухудшению положения славян).
Чешское национальное возрождение на рубеже XVIII -XIX веков было связано с противостоянием немецкой культурной экспансии, но вместе с тем отношение чехов и немцев внутри Богемии представляли собой сочетание диалога и соперничества. Наиболее острым был языковой вопрос. В XVIII столетии латынь окончательно утратила значение универсального языка Европы, на этот статус претендовали сначала французский, а затем - немецкий языки. Первые произведения чешского Просвещения (XVII - XVIII веков ) были написаны по латыни и по-немецки, впрочем, это касалось и других зарубежных славянских народов. Между тем, перед глазами у чехов был печальный пример полного исчезновения в конце XVIII века вендского языка и его носителей - древан Люнебурга. От древан нам осталось несколько словарей, созданных немцами и французами (а также записи крестьянина Шульце), судя по словарям, вендский язык накануне своей смерти находился в состоянии хаоса.
Чехи понимали, почему вымерли древане: у них не было школы и литературы, их культура ни для кого не представляла ценности. Чехи постарались извлечь урок из печальной судьбы вендов. Так родилась идея Матицы.
«Чешское движение быстро разрасталось в различных направлениях: рядом с научными историческими и этнографическими изучениями, развивалась обширная литература беллетристики, популярных и общеполезных книг; основывался театр; распространялась чешская школа; учреждается чешский музей, собрание национальных достопримечательностей, древностей, рукописей, книг и прочие; для удешевления книг - вопрос, очень важный для вообще небогатой, особенно народной публике - устроилось своеобразное учреждение «Матица» (Общество, члены которого вносят ежегодно скромную подписку и затем получают по дешёвой цене его издание)» (7). Первым куратором Матицы был князь Рудольф Кинский, пожертвовавший на основание капитала 1000 флоринов. Последнее время занимал это место известный профессор физиологии Пуркинье; когда он отказался от него в начале нынешнего года, куратором выбран был известный чешско-немецкий писатель Венциг... Матица имела огромный успех... В 1831 году, на другой год по открытии её, Матица считала 15 членов и около 2,5 тысяч флоринов капитала; в конце 1846 года число членов возросло уже до 1900, а капитал до 50000 флоринов; к концу 1854 года, капитал вырос до 100000; в 1857 году число членов доходило до 5000. Комитет, заведовавший изданиями, исполнил самым добросовестным образом свои обязанности к подписчикам Матицы: сочинения, изданные ею, имеют несомненные достоинства; особенное внимание обращено было на издание важных и обширных книг, которые иначе были бы недоступны для большинства; по содержанию издания были довольно разнообразны. Матица сделала, например, следующие издания : словарь Юнгманна, Древности Павла Йозефа Шафарика, «Историю» Франтишека Палацкого, «Историю литературы» Юнгманна, сочинения Челаковского, книги по географии и естественной истории. Матица издаёт так же известный журнал чешского музея «Часопис», «Археологические памятники» профессора Запа, и «Живу», прекрасный популярный журнал по естественной истории, редакцией которого занимаются профессоры Пуркинье и Крейчий» (8).
С Чешской Матицей- Обществом Чешского музея было связано и Общество Матицы школьной. основанная в 1880 году (было также много местных обществ с названием "Матица").
"Школьную матицу" поддерживали политик Франтишек Ладислав Ригер (один из руководителей музейной Матицы), староста сокольства Ян Подлипный, писательница Елишка Красногорская.
Главной целью "Школьной матицы" было сохранение новых поколений чехов от германизации. "Фабрикант-немец, - писал в 1895 г. русский публицист Л. Василевский, - нанимая чешского рабочего, нередко ставит ему условие, чтобы его дети посещали не чешскую, а немецкую школу... Нужно было противодействовать... в границах возможности... "Школьная Матица" - это учреждение общенациональное, лишённое всякой партийной окраски. И консервативный старочех (Ф.Л. Ригер был как раз из таких - А.П.), и либеральный младочех, и клерикал, и социал-демократ одинаково заботятся об интересах дорогой для каждого чешского сердца "Матицы"... На "Матицу" дают средства и ремесленники, и рабочие, и крестьяне. Особенно много жертвуют именно последние.
И покидая свою отчизну..., чех не забывает свою "Матицу". Ежегодно получает она тысячи гульденов из Америки, Австралии, России, Лондона, Вены и других местностей, где живут чешские переселенцы..." Школьная Матица продавала бумагу, конверты, визитки, спички (последние - посредством автоматов), в её пользу устраивались "театральные представления, концерты, лекции, балы, рауты, маскарады, базары, загородные экскурсии с музыкой, лотереи". На праздник Св. Вацлава по всей стране собирался "Святовацлавский дар Матице".
Общество строило школы, субсидировало сельские общины в просветительских целях, противостояла размыванию славянского духа не только в Чехии и Моравии, но и в Силезии и Галиции (9).
С Чешской Матицей исторически и этнолингвистически были связаны Моравская в Брно (Брюнне), Словацкая (в русской дореволюционной литературе называемая Словенской - а Словенская, в свою очередь, называлась Словинской) в Турчанском Св. Мартине (Туроц-Сентмартон) и Силезская в Опаве (Троппау). Расскажем о них по порядку.
Официально к моменту начала моравского национального возрождения, верховным правителем Моравии (маркграфом) был правитель Австрии. Элита моравского народа состояла из крупных землевладельцев различного национального происхождения, а также духовенства, причём в отличие от Чехии в Моравии духовенство в XIX веке было строго католическим, там не предпринималось серьёзных попыток возродить протестантизм или гуситство (правда, к 1900 г. было некоторое количество православных).
К сожалению, моравское дворянство в массе своей было онемечено (исключение - род Пражаков, но и он был полубуржуазным), в то время как крестьяне, духовенство и часть горожан сохраняли национальное самосознание. В связи с пронемецкой ориентацией владельцев крупных капиталов, просветительские организации должны были ограничиваться весьма скромными пределами своей деятельности.
Центральное место среди этих учреждений занимала Матица Моравская. Она была основана в 1849 году в Брно под именем Народного общества святых Кирилла и Мефодия. С 1853 года Общество приобрело единое для всех славян название Матицы.
В 1859-1863 гг. главой Матицы был профессор Ян Евангелиста Хелцелет (Гельцельт, 1812-1876), учитель генетика Менделя. «Г.В. Вавра в 1899 г. напечатал переписку двух довольно видных в своё время деятелей чешского возрождения - Игнатия Гануша, профессора философии в Пражском университете, автора известного «Мифологического календаря у славян» и доктора Яна Гельцельта, профессора политической экономии в Оломоуцком университете и председателя Моравской Матицы. Корреспонденция, обнимая время с 1849 по 1865 г.г. с небольшим перерывом от 1851 до 1855, содержит много любопытных подробностей отн6осительно как частной деятельности двух чешских патриотов, так и вообще об общественных и культурных течениях этой мрачной для чехов эпохи, так беспощадно разбившей лучшие мечты деятелей 1848...» (10).
А.С. Будилович в 1869 году критически оценивал положение Матицы: «В продолжение своего 20-летнего существования не издала и 10 книжек, касса Матицы 5000 флоринов; с 1856 года приостановилось было даже издание календаря; теперь оно как будто просыпается, издаёт сочинения Драгутина Жеротина и ещё кое что, но всё то очень скудно и случайно» (11). А.А. Котляревский в 1876 г. оценивал Матицу гораздо выше: «Моравская Матица издаёт свой журнал, которого идёт уже 7 том («Часопис» издавался с 1869 г. - А.П.). Несмотря на незначительный объём, в нём встречаются статьи, очень важные для чешской и вообще славянской старины. Таковы монографии (архивариуса) (В.) Брандля (главы Матицы в 1894-1901 гг. ), Кульды и Бартоша» (12). В 1868-1894 гг. главой Матицы был родовитый аристократ Эгберт Белькреди, в отличие от собратьев, довольно решительный защитник славянской народности.
Франтишек Бартош
Чешский историк Ю. Поливка придирчиво разбирал творчество Франтишека Бартоша, главы Часописа Матицы (Ск. 1906). По мнению Поливки, Бартош «скорее является панегиристом народной поэзии своей родины, панегиристом и старшего моравского поколения, создавшего эти песни, восхвалителем прекрасных былых времён. Господин Бартош является не только народником, самобытником - смеем ли переносить термин русской публицистики на Запад - идеализатором народного быта, но и охранителем, а иногда и противником европейской культуры, насколько под её влиянием разлагается старый самостоятельный народный быт» (13).
Стоит ли говорить, что Бартош был русофилом... В 1890 году Императорская Академия в Санкт-Петербурге наградила его премией Котляревского за работу «Моравская диалектология».
Франтишек Бартош высказывался в поддержку литературной славянской взаимности, предлагая для её реализации изучение славянских языков в гимназиях, систематическую журнальную популяризацию славяноведения, выработку общеславянской научной терминологии (14).
В 1907-1922 гг. главой Матицы был Франтишек Каменичек. В 1901 году Каменичек, тогда редактор Часописа Матицы, договорился с русскими учёными о книжном обмене: «Читано отношение редактора Часописа Матицы Моравской доктора Франтишека Каменичка из Брно от 30 июня сего года, с предложением вступить в обмен изданиями. Положено изъявить согласие на означенное предложение Матицы». (15).
Матица в Троппау (Опаве), административном центре Австрийской Силезии, была основана в 1877 году, информация о ней очень скупо попадала на страницы российских изданий. Судя по многогранности общественного служения второго председателя этой Матицы, небогатого доктора Яна Калофика (1846-1904) - а он был и главой опавского сокольства, и членом певческого общества, и участником многих других организаций - слой национальной интеллигенции в Опавском крае был ещё тоньше, чем, например, в Моравии. Только в 1897 году чехам удалось добиться открытия гимназии в Опаве - это, вероятно, было наибольшим достижением Матицы.
Между тем, Силезия как историческая область, разделённая между Австрией и Пруссией, имела для славянства принципиально важное значение - через Нижнюю Силезию славянский массив соединялся с самым западным славянским анклавом - Лужицами. Почти эфемерная к концу XIX века, эта связь всё же имела психологическое значение. Силезия - край, где соединялись чешское, польское и лужицкое наследие ( а в первой половине XIX века - и население), - оказался на острие агрессивной германизации. В Стрелене (Штрелен, Прусская Силезия) местный славянин (слензак) жаловался в 1840 г. И. И. Срезневскому: «Не забудьте написать, что молиться велят, а читать не учат. Дали нам какого-то «затраценего нимца» учителем, мы его не разумеем, а он нас. Вот мой сынишка и твердит «Фатер унзер» место «Ойче наш»...» (16). Чешская школьная матица в 1903 году смогла содержать в своей части Силезии только 3 класса - что считалось большим успехом (17).
Со своей стороны, лужичане и словаки, связанные с чехами культурным родством, прилагали экстраординарные усилия для сохранения своей народности - первые в борьбе с немецким засильем, вторые - в борьбе с венгерским.
Н.П. Аксаков писал в 1880-е годы:"Поучителен... пример Сербов-Лужичан, национальное возрождение которых совершилось почти что на наших глазах в считавшихся почти совершенно немецкими Верхнем и Нижнем Лаузице..." (18).
В 1892 году генерал М.М. Бородкин, в 1919 году убитый большевиками, отмечал: "Самое малочисленное славянское племя - сербы-лужичане (в Королевстве Саксонском и в Пруссии), земля коих равна нашему уезду, а количество населения не превышает населения Варшавы - не потонуло ещё среди немецкого моря, благодаря настойчивости (Гандрия) Зейлера (1826 г.), жившего верою в будущее полное общение славянских народов, трудами доктора (Б.А.) Клина, отстаивавшего родную речь (на сейме Лузации), и особенно (Яна Арношта) Смоляра, издававшего журналы и газеты, а также составившего "Собрание лужицких народных песен". Много и с успехом Ив. Смоляр поработал над основанием сперва Сербо-Лужицкой Матицы, а затем книжной лавки, с целью поддержать славянские народные начала и славянскую литературу (19). Ведущая роль в возрождении серболужицкого национального самосознания принадлежала Матице Серболужицкой.
Об основании её ярко писал в 1913 году А.Н. Сиротинин: "Осуществляются бреславльские мечты Смолера о создании сербского просветительного общества наподобие чешской и иллирской Матиц. Клин, ходатай за сербов во всех делах практического свойства, пишет устав, выхлопатывает в Дрездене его утверждение, в Берлине позволяют прусским лужичанам вступать в общество, и в среду на Святой неделе 1847 года собираются в Будишине со всех концов лужицкой земли священники, учителя, адвокаты, кое-кто из торговцев и ремесленников, и открывается Матица. невелик был членский взнос - около рубля на наши деньги в год; скуден капитал - всего 400 талеров - ; но и на эти гроши начала Матица издавать в 1848 году, кроме дешёвых книжек для народа, ещё свой Casopis и с тех пор... выходят по две на год его тоненькие тетради, и успело в них за это время накопиться много важного материала для истории, этнографии, языка и литературы Лужиц. С Матицей образовалось у сербов особое средоточие всей их просветительной деятельности" (20).
"Существующее с 1847 году в Будышине учёно-литературное и издательское общество верхних лужичан, т.н. Сербская Матица, является важнейшим органом умственной жизни всех лужичан, так как посильно заботится о поддержании просвещения и чувства народности также и у нижних лужичан. Возможность более успешного развития верхнелужицкой литературы обуславливается сравнительно лучшим политическим положением верхних лужичан, по крайней мере, части их, живущей в Саксонии, в противоположность нижним лужичанам, подвергающимся наиболее сильному угнетению со стороны немцев..." (21). С 1862 года Российская Академия Наук получала от Общества Матицы Сербской в Будышине издания Матицы (22).
Летом 1896 года открыта была в Дрездене Саксонская ремесленная и художественно-промышленная вычтавка. На этой выставке устроено было, между прочим, небольшое лужицко-сербское народописное (этнографическое - А.П.) отделение. Впервые здесь представлена была в известной степени полная и цельная картина жизни и быта лужицко-сербского народа. Заботы и хлопоты по устройству этой в высокой степени интересной и поучительной лужицко-сербской этнографической выставки в значительной мере лежали на известном лужицком учёном, редакторе Casopisa Macicy Serbskeje, Эрнесте Муке (Арношт Мука) и его верном сотруднике, учителе Будишинского городского училища Адольфе Зоммере...
Арношт Мука
Лужицко-сербское отделение состояло из выставки типических народных построек и небольшого народописного музея... ". Планировалось, что экспонаты выставки пополнят коллекцию Народного Дома Матицы Сербской (23). Славянские общества жертвовали на Дом Матицы уже в 1878 году (24). Торжество открытия Дома широко освещалось в русской печати начала XX века.
В "Церковных ведомостях" Святейшего Синода в 1907 году отмечалось: "Кроме нескольких просветительных учреждений лужичане имеют 60 обществ и несколько народных библиотек. В 1904 году в Будишине создан обширный "Сербский Дом", - одно из лучших зданий города, в котором помещаются Сербский музей, Матица, театральный зал, читальня. народ сохранил многие черты славянского характера" (25).
Матица Словацкая была создана позже Серболужицкой, и погибла под ударами мадьяризации. «Я жил в Австрии, в Венгрии, - писал академик В.И. Ламанский, - когда была разрешена правительством и торжественно открыта Словенская (здесь подразумевается - словацкая - А.П. ) Матица. На моих глазах производилась народная агитация в её пользу. Дружеские связи со многими словаками - вождями позволили мне довольно близко следить за этим делом. Боже мой! Какими бы огромными капиталами ворочало теперь наше общество, если бы его одушевляли та же любовь к народности, та же вера в неё и та же твёрдая добрая воля, как у словаков. Бедный двухмиллионный народец, находящийся под двойным гнётом немецкого и мадьярского правительства, оставленный совершенно своим испорченным дворянством, - помощью одних католических и лютеранских священников, нескольких малых торговцев, адвокатов, врачей и студентов, собрал на Матицу в течение года до 150000 гульденов. Правда, в этих бедных, маленьких обществах не царит дух официальности или вражда поколений старших и младших. Так отцы не отчаиваются в своих детях, но с надеждою и любовью глядят на них и вверяют им довершение своих замыслов. Там дети стараются не безоглядчиво ломать и разрушать, а исправлять и продолжать дело отцов». (26).
А.Вознесенский писал, что Матица была обязана своим официальным утверждением епископу Стефану Мойзесу, который добился аудиенции у императора Франца-Иосифа 21 июля 1861 года. (27).
Т.Д.Флоринский упоминает о том, что в 1870 году на средства Матицы был издан сборник народных песен с нотами (28).
В 1875-1876 гг. Матица была уничтожена по распоряжению премьер-министра Кальмана Тисы, а её капитал был передан обществу, предназначенному для уничтожения словацкой народности. Единственным, кто заступился за словаков, был сербский депутат венгерского парламента Светозар Милетич (29).
Лишь в 1895 году было открыто словацкое Музейное Общество, заменившее Матицу в просветительском деле (30)...
Обратимся теперь к истории ещё одной (после сербской) южнославянской Матицы - словенской.
Ловро Томан
Доктор Лаврентий (Ловро) Томан (1827-1870), основатель (в 1864 г.) и председатель Словенской Матицы, получил известность с 1848 года, когда он принял деятельное участие в славянском движении в Австрии и издал сборник патриотических стихотворений под заглавием «Гласи домородни». Целью этих патриотических голосов было - «Облегчить тяжёлое время братьев, пробудить окаменевшие сердца». В утеснении братьев-хорватов мадьярами поэт видит опасность для всех западных славян и призывает их соединиться против чужеземцев.... Поэт тесно соединяет судьбу своей родины с судьбою других славян и даёт клятву - с братьями жить и умереть» (31).
«Словенская Матица, - сообщал Т.Д. Флоринский, - в Любляне предприняла весьма важное, давно ожидаемое и словенским народом, и учёными славистами, возможно полное издание народных песен словенцев. Песни эти рассеяны частью в старых и новых печатных сборниках Кастелца, Корытки, Станко Враза, Матии Маяра, Кукулевича, Янежича, Вальявца, Шейнига, Кухача, Кубы, частью в различных периодических изданьях, частью в рукописях, сообщённых Матице в разное время разными лицами. Матица Словенская задалась счастливой мыслью собрать в одно целое весь этот разбросанный по разным местам песенный материал и осуществление этой мысли поручило почтенному учёному доктору Штрекелю, энергично принявшемуся за трудное и хлопотливое дело» (32).
А.Н.Сиротинин описывает Лайбах (Любляну) начала XX века: «Здание Матицы Словенской и помещение «либералов», редакции газеты «Словенски народ», красивого еженедельника «Слован» и ежемесячного «Люблянского звона», ещё не так давно под редакцией Ашкерца бывшего первым у нас всеславянским журналом. Всё, что есть только достопримечательного у словенцев, появляется в Любляне. Здесь печатаются Цанкар, Зупанчич Зофка Кведрова» (33).
Словенская и Словацкая Матицы родственны не только по названиям. И у словаков, и у словенцев это были не только главные национальные просветительские центры, но и единственные общенародные институты, представлявшие эти два славянских этноса перед Веной и Будапештом. Ни словаки, ни словенцы не обладали в рамках Австро-Венгрии даже символической государственностью (в отличие от чехов, у которых было хотя бы декоративное Королевство), Матицы защищали само существование этих народов.
Кратко скажем об остальных южнославянских матицах - Иллирской (Хорватской, основана в 1842 г. ) и Далматинской (основана в 1862 году).
Обе этих организации изначально придерживались идеи дружбы и сотрудничества с сербским народом и включали в себя влиятельных русофилов. Однако, австрийским властям удалось изменить характер хорватского национального движения, внедрив в него антисербский дух, а Далматинская Матица была просто закрыта, как и Словацкая.
Перейдём к единственной Матице, созданной зарубежными русскими в 1848 году - Галицко-Русской. Вот что сообщала о ней русская пресса:
" Яков Феодорович Головацкий, униатский священник (затем православный - А.П.), профессор русского языка и словесности во Львовском университете. Издал грамматику для русских галичан, русскую анфологию (антологию), лекции о словесности разные мелкие статьи. Он, вместе с г. (Михаилом) Куземским,, был в числе главных учредителей "Русского Народного дома" и "Галицко-Русской Матицы" во Львове.
Адольф Иванович Добрянский, один из немногих дворян русских комитатов Венгрии, которые остались верными своей народности, содействовал чрезвычайно пробуждению славянского духа между жителями этого края. Его статьи, помещённые в разных изданиях, имели преимущественно целию защиту славянской народности в его Отечестве...
Богдан Дедицкий был деятельным сотрудником издававшегося во Львове учёно-литературного сборника "Семейная Библиотека"...", в начале XX века он возглавил Матицу... (34).
В воспоминаниях Василия Кельсиева о Львове середины XIX века предстаёт довольно яркий образ русинского национального движения. «Дом Народный», слава и гордость галичан, очень невелик: в четыре этажа и в девять окон в ряд. В 1849 году император Франц-Иосиф подарил своим верным русинам развалины бывшего университета, разбитого во время бомбардировки. Мигом священники, чиновники, учителя, хлопы сделали складчину и поставили этот дом, палладиум русской народности в Австрии. Последнее, что было, отдавали: мне указывали одного старенького чиновника, который имеет всего 800 гульденов годового жалованья. Всю жизнь копил этот человек крейцеры себе на старость, 500 гульденов скопил, а стали делать складчину на русское дело, он их все отдал. Священники по 1000 гульденов давали, оставляя дочерей своих без приданного. Мужики развязали свою тугую мошну -не было русского, который не принёс бы своей посильной лепты - и Дом Народный, этот вечный памятник русского патриотизма нынешнего поколения галичан, красуется, неприметный... за гордою спиною Яблоновского. В этом домике помещается русская гимназия, бурса для бедных учеников, Матица и "Русская беседа" с их казино, то есть, клубом; театр и библиотека..." (35).
Всё время существования Матицы - борьба за русскую народность, против онемечивания, мадьяризации и «украинства».
Осип Андреевич Мончаловский
"Исторический вестник" сообщал: " 1 ноября (1906 г._) скончался во Львове Осип Андреевич Мончаловский, публицист и видный общественный деятель Галицкой Руси. Сын сельского учителя, он вырос с народом и всю свою жизнь посвятил народу. За последние годы едва ли какой-нибудь галицкий крестьянин не знал Мончаловского. Покойный был всецело проникнут духом и идеалами протоиерея И. Наумовича. Он составил прекрасное его жизнеописание, изданное Обществом имени М. Качковскаго. Наумович служил для покойного живой и естественной связью с первыми провозвестниками галицко-русского возрождения. От того покойный был чужд мелкой партийности и нетерпимости. Беззаветно любя свою Родину, он считал грехом отрывать её от общего корня, "половинить" Русь... Отсюда горячая любовь к России, её истории и литературе. Мончаловский прекрасно знал русский литературный язык и был одним из самых энергичных сторонников общерусского литературного единения. Благодаря ему, предпринятое в 1901 году Галицко-Русской Матицей издание "Научно-литературного сборника" продолжалось до последнего времени на общерусском литературном языке. Покойный горячо любил и свою родную малорусскую речь, но его его глубоко возмущало желание во что бы то ни стало обособить её в совершенно отдельный язык, причём для этой цели выковывались новые дикие слова или заимствовались отовсюду, лишь бы только не из общерусской сокровищницы. Покойный напечатал в "Галичание" ряд статей по вопросу о литературном споре двух русских народностей. Они изданы были потом отдельною брошюрою ("Литературное и политическое украйнофильство", Львов, 1898), которая не потеряла своего значения и до сих пор... Он умер в цвете сил, 48 лет от роду. В Галицкой Руси он оставил глубокий след и благодарную память" (36).
... Итак, перед нами солидный массив сведений о Матицах, доходивших до русского общества в XIX - начале XX столетий
Какие выводы мы можем сделать, проанализировав этот массив?
Прежде всего, мы можем наблюдать устойчивый позитивный интерес к Матицам, причём не только славянофильской части общества. Следовательно, проект Всеславянской Матицы мог бы, по крайней мере, встретить неравнодушный приём в русском обществе.
Мы также заметим разное положение Матиц в различные исторические периоды. Зарождение первых Матиц относится к периоду, когда слышны были отголоски общеевропейских войн. Русские армии, проходившие по славянским землям в XVIII - первой четверти XIX столетий, укрепляли убеждение в родстве славян. Чехи, сербы, лужичане с радостью узнавали в речи представителей могущественного и свободного народа знакомые слова. Одновременно, в среде европейского образованного класса пробуждался интерес к местной истории и локальной традиции - в противовес космополитизму французского Просвещения. Интерес к полузабытым древностям Уэльса, Ирландии, Чехии постепенно возрастал в течение XVIII века, встречая поддержку в том числе у философов, рассуждавших о национальном духе (И.Г. Гердер). Но сербам, например, не нужно было опираться на авторитет Гердера - у них традиция литературного самопознания не прерывалась со времён Средневековья. Мировоззрение Герасима (Зелича), например, сочетает в себе черты Средневековья и Нового времени.
Второй этап связан с «Весной народов» 1848 года, когда славяне активно проявили себя в деле защиты собственной народности от включения в революционно-унифицированную Германию или Венгрию. Однако, с 1852 по 1860 годы Матицы резко свернули свою деятельность - сказались репрессии неоабсолютизма. Третий период, 1861-1871 годов, был наиболее плодотворным. Затем Австро-Венгрия подпала под господствующее влияние Германии, и Матицы стали закрываться (Словацкая, Далматинская), либо превращаться в закрытые для широкой публики научные общества (Лужицкая). Наконец, австрийские власти даже стали предпринимать попытки создания послушных славистических обществ, лишённых симпатий к России (на этом неблагодарном поприще работали словенские и хорватские клерикалы, а также украйнофилы). К 1898-1899 годам (оформление проекта Всеславянской Матицы А. А. Боголюбовым при участии И.П. Корнилова) Матицы подошли во многом ослабленными и лишёнными поддержки властей, более того, находившимися под подозрением. Это было одной из причин неудачи боголюбовского проекта.
Продолжение следует...
Алексей Александрович Поповкин, кандидат исторических наук
Примечания:
1. Славянские матицы: XIX век. Ч. 1-2. М.: Институт славяноведения и балканистики РАН, 1996. - 198 с.
2. Будилович А.С. Славянские Матицы и учёные дружества.//ЖМНПр. - 1869. - N2. С. 463.
3. Григорович В.И. Об участии сербов в наших общественных отношениях. // Записки Императорского Новороссийского университета. Одесса. Т. 20. 1876. С. 59.
4. Краткие сведения о литературной и учёной деятельности славянских писателей, удостоившихся получить Высочайшие награды 8 сентября 1862 г. //ЖМНПр. - 1862. - октябрь. Отд. IV. С. 122.
5. Овсяный Н. Сербия и сербы. СПб. 1898. С. 277.
6. Герасим (Зелић), архим. Житије сирјеч Рожденије, Воспитаније, Странствованија и различита по свијету и отачеству прикљученија и страданија Герасима Зелића. Будим. 1823. С. 177, 281.
7. Пыпин А.Н. Панславизм в прошлом и настоящем. // Вестник Европы, 1 (13) сентября 1878 года. С. 339.
8. А.Р. Два месяца в Праге. // Современник. - 1859, том 74. С. 363.
9. Василевский Л. Из культурной жизни мелких народностей. Чешская школьная матица//Мир Божий. - 1896. - N1. С. 144-152.
10. Юбилейный сборник в честь В.Ф.Миллера, изданный его учениками и почитателями/ Под редакцией Н.А.Янчука. М. 1900. С. 14.
11. Будилович А.С. Ук. соч. С. 473.
12. Котляревский А.А. Успехи славяноведения за последнее время/Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской академии наук Т. 48. 1890. С. 386.
13. Поливка Ю. Обзор трудов по чешской этнографии за последние десятилетия (1880-1890). //Живая старина. - 1892. Вып. 1 С. 104.
14. Юбилейный сборник в честь В.Ф.Миллера... С. 14-15.
15. Отделение русского языка и словесности. Извл. из протоколов. //Известия Императорской Академии Наук. Том. 14. 1901. С. 43.
16. Срезневский И.И. Путевые письма из славянских земель. 1895. С. 132-133.
17. Фоминых С.Ф. Степнов А.О. Народное образование у славян в неславянских государствах в конце XIX - начале XX в. (на материалах журнала «Славянский век»)// Русин. - 2016. - N1. С. 171.
18. Аксаков Н.П. Всеславянство. М. 1910. С. 130.
19. Бородкин М.М. Всеславянское братство (панславизм). Пг. 1892. С. 21.
20. Сиротинин А.Н. Россия и славяне. СПб. 1913. С. 194.
21. Флоринский Т.Д. Славянское племя//Университетские известия. - 1907 - Т. 10. С. 161.
22. (Хроника) По отделению русского языка и словесности//Записки Императорской Академии наук. Т. 2. Спб. 1862. С. 97.
23. Францев В.А. Рецензия: Sächsische Volkstrachten und Bauernhäuser/ Herausgegeben von dem Ausschuss für das Sächsische Volkstrachtenfest zu Dresden 1896 ; Landbauinspektor Schmidt, Maler Q. Seyffert, Dr. Sponsel. Dresden. 1897//ЖМНПр. 1898. Т. 318. - июль. С. 467-470.
24. И.С. Аксаков в его письмах. Ч. 2. Т. 4. 1896. С. 96.
25. Сообщения из заграницы. Церковная жизнь у славян. //Прибавл. к ЦВ. - 1907. - N20.С. 825.
26. Ламанский В.И. Столетняя память М.В.Ломоносова. 1865. С. 44-45.
27. Вознесенский А. Западные славяне к началу ХХ века: Словаки, словинцы и славонцы (письмо в редакцию) //Богословский вестник, май 1901 года. С. 158.
28. Флоринский Т.Д. Новые книги по славяноведению. // Университетские известия, - 1891 - июль. С. 55-56.
29. Сиротинин А.Н. Ук. соч. С. 283.
30. Там же. С. 284.
31. Макушев В. Словенцы. Из путевых воспоминаний. // Русский вестник. Т. 106. 1873, июль. С. 358.
32. Флоринский Т.Д. Новые книги по славяноведению. // Университетские известия. - 1898.- N6. С. 102.
33. Сиротинин А.Н.... С. 344.
34. Краткие сведения о литературной и учёной деятельности славянских писателей... С. 131.
35. Кельсиев В. Галичина и Молдавия, путевые письма Василия Кельсиева. СПб. 1868. С. 91.
36. Некрологи. // Исторический вестник. Том 106, 1906 г.С. 1148.
