«Американская история» Екатеринбургского злодеяния

«Новое расследование принадлежности «Екатеринбургских останков», проводимое сейчас группой исследователей, которым доверило руководство Русской Православной Церкви установить истину, просто не имеет права не провести историческую экспертизу документов, в том числе, наиболее близких, по времени, к рассматриваемой трагедии гибели Царской Семьи. Известно, что с течением времени неизбежно появляются наслоения, затушевывающие действительность. Очень надеюсь, что историки-эксперты обратят свое внимание на эту публикацию». В.Корн

***

Рупор Государственного Департамента США, каким и в начале 20-го века была газета «Нью-Йорк Таймс», принадлежащая финансовому магнату Я. Шиффу, 23 декабря 1918 г. опубликовала рассказ своего корреспондента Карла В. Аккермана о смерти «бывшего царя Николая Романова», известный как «Отчет Парфена Домнина» - якобы, «царского камердинера и слуги».

Не случайно, поток дезинформации начался в США, откуда, по данным Н.А. Соколова, поступил приказ Я. Шиффа на убийство Царской Семьи. Совершенно очевидно, что тот, кто заказал это злодеяние, тот и внедрял в мировое общественное мнение лживую версию о «казни бывшего царя» и отправки Царицы и Наследника «неизвестно куда».

В начале 2006 года в России была издана книга «Секретный план спасения царской семьи» [1], в которой наиболее полно исследована история появления «Отчета Парфена Домнина». Ценность этого труда в том, что ее автор, для подтверждения своей версии, опубликовала документы из архивов США. Однако, ее выводы о намерении союзников спасти Царскую Семью, зачастую наивные и противоречивые, опровергаются ею самой. Вот характерный «пассаж» из ее книги.

«Некоторые исторические труды говорят о том, что после спонтанно (здесь и далее, выделено мною. - В.К.) произошедшего восстания чешского легиона царская семья была уничтожена главным образом потому, что чехи приближались к Екатеринбургу, и большевики впали в панику, опасаясь, что Романовы будут вырваны из их рук. Но Массарик впоследствии в своих мемуарах утверждал, что чехи не намеривались освобождать бывшего царя» [1, c. 127].

Анализируя эту ситуацию на основании известных источников, не позволяющих опровергнуть утверждение Массарика, Ш. МакНил, не нашла иного объяснения, чем то, что настоящая правда составляла государственную тайну: «Эту тайну он должен был хранить как глава государства».

Здесь славянин, с его «загадочной душой» и со своими понятиями о добре и зле, сталкивается с непреодолимым препятствием: можем ли мы понять, не менее нашей, загадочную душу «наших оппонентов»? Зачем так долго было скрывать тайну о благом деянии Запада - спасении Царской Семьи? Славянский эпос весь состоит из восхваления добрых дел, совершенных в борьбе со злом. Возможно, что «наши оппоненты» вовсе не англосаксы, с их-то «славным, добрым Робин Гудом»?

Далее, Ш. МакНил находит несколько другое объяснение: «Британские летописи также обнаруживают, что генерал Дитерихс... командовавший другой чешской группировкой, наступавшей со стороны Владивостока, находился на содержании британцев. С появлением этой дополнительной информации определение чешского восстания как спонтанного должно быть пересмотрено, а правильный ответ может быть обнаружен после того, как будет установлено тайное участие американцев в двойной политике» [1, c. 129].

На «содержании британцев», после октябрьского переворота, находился Чехословацкий корпус, который должен был быть переброшен на западный фронт. «Генерал М.К. Дитерихс в июне 1918 г. был командующим Забайкальской группой сил Сибирской группировки Чехословацкого корпуса... он в июне 1918 г. взял Владивосток. Продвигаясь в Сибирь, соединился с силами Гайды 11 июля 1918 г. в районе Иркутска», - сообщает Википедия.

Таким образом, генерал М.К. Дитерихс к наступлению на Екатеринбург и его взятию не имел никакого отношения. Что до того, что в основе событий, до и после убийства Царской Семьи, по отношению к нему имело место «тайное участие американцев в двойной политике», тому есть множество подтверждений. Прежде всего, это тот факт, что глава американского клана еврейских банкиров, имевший большое влияние на политику США и тесно связанный с Госдепом, Я. Шифф «снабжал деньгами Л.Д. Троцкого» [2]. Без чего невозможен был приезд 4 мая 1917 г. в Петроград его и трехсот боевиков, и последовавшая затем кипучая деятельность «демона революции».

«Троцкий сыграл огромную роль в "распропагандировании" и переходе на сторону большевиков солдат стремительно разлагавшегося Петроградского гарнизона. Уже с мая 1917 года, практически сразу после своего прибытия, Троцкий начал уделять особое внимание кронштадтским матросам, среди которых были также сильны позиции анархистов», - сообщает Википедия. И не она одна: существует множество публикаций, в т.ч. и того периода времени.

Конечно, это отдельная тема, но методы воздействия тогда на рабочих, солдат и матросов - деньги, алкоголь и наркотики - напоминают нам события на Майдане в Киеве в 2012 году. Когда стало известно об убийстве Царской Семьи, «в США стали распространяться слухи, которые приписывали большевистскую революцию евреям и лично Шиффу». В связи с подобными обвинениями «Шифф направил в Государственный департамент США письмо, в котором отмежевался от "красных"» [3]. Интересно было бы прочитать исповедь «кормильца» Троцкого!

«В течение тридцати лет после революции многие американские разведчики и дипломаты, работавшие в России, имели связь с синдикатом Шиффа» [2]. Получается, что холодная война прервала эту связь, возобновленную в наше время, с другими именами, но все из того же клана.

Вернемся к ключевой теме - к восстанию Чехословацкого корпуса, которое началось после инцидента, произошедшего 14 мая на станции Челябинск, после которого срочно собранныйсъезд чехословацких военных делегатов (16-20 мая), постановил разорвать отношения с большевиками и прекратить сдачу оружия, как одно из условий свободного проезда корпуса во Владивосток.

Дальнейшее развитие событий полностью зависело от действий «наркомвоенмора» Троцкого, избравшего путь ультиматума. Оперативный отдел комиссариата по военным делам 23 мая телеграфировал в Пензу: «...Предлагаю немедленно принять срочные меры к задержке, разоружению и расформированию всех эшелонов и частей чехословацкого корпуса...».

В ответ на отказ разоружиться, 25 мая последовал приказ самого Троцкого: «...Каждый чехословак, который будет найден вооружённым на железнодорожных линиях, должен быть расстрелян на месте; каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один вооружённый, должен быть выгружен из вагонов и заключен в лагерь для военнопленных».

Насколько самостоятелен в своих действиях был Троцкий, который не мог не знать, что части Красной армии, которые были там, не способны выполнить его приказ. По сути, это была провокация по принципу «чем хуже, тем лучше», которая привела к продвижению, в том числе и на Екатеринбург, легионеров Чехословацкого корпуса, отрядов добровольцев и казаков.

Вывод Ш. МакНил верен: «...царская семья была уничтожена главным образом потому, что чехи приближались к Екатеринбургу и большевики впали в панику, опасаясь, что Романовы будут вырваны из их рук». Конечно, это был лишь повод для дальнейших демагогических рассуждений вроде тех, что Екатеринбург мог быть окружен, в город могли пробраться белые, был заговор...

На самом деле, возможность для эвакуации была и до 17 июля, за неделю до оставления большевиками Екатеринбурга: в действительности положение частей Красной Армии не было таким катастрофическим. В разговоре по телеграфу 20 июля в ответ на вопрос Свердлова о ситуации, Белобородов ответил: «Положение на фронте несколько лучше, чем казалось вчера. Выясняется, что противник оголил все тылы и бросил все силы на Екатеринбург: удержим ли долго Екатеринбург, трудно сказать. Принимаем все меры к удержанию» [4, c. 314].

Но после убийства Царской семьи защищать столицу Красного Урала создателю Красной армии и ее руководителю Троцкому не было смысла - мировые силы зла, местонахождение которых выдала публикация в «Нью-Йорк таймс», добились своей, давно поставленной, цели.

Со дня публикации «Отчета Парфена Домнина» начала тиражироваться ложь о последних днях жизни Царя и «спасении» Его Семьи, в котором под слугой подразумевался Т.И. Чемадуров, переведенный еще 24 мая в тюремную больницу, где его там «забыли», что и спасло ему жизнь. «Профессор истории» М. Ферро в своей книге «Николай II» (М. 1991, с. 320) придает лживому вымыслу достоверность: «Свидетельство Парфена Алексеевича Домнина, на самом деле Чемадурова Терентия Ивановича». И это при том, что в сборнике Н. Росса «Гибель Царской Семьи» приведены протоколы допроса Т.И. Чемадурова. С Марком Ферро все ясно и понятно - удивительно другое: откуда взялись у него в России сторонники, даже среди академиков.

Основой «Отчета Парфена Домнина» была рукопись «Последние дни бывшего царя Николая Романова», переданная из «местного монастыря» американскому консулу США в Екатеринбурге Палмеру. Помощник военного атташе в консульстве майор Гомер Слаутер 12 декабря 1918 г. отправил рукопись, во Владивосток, в штаб Американских Экспедиционных сил. Позже Слаутер отправил «Отчет Домнина» в Вашингтон, где «он и хранится до сих пор в архиве разведки... Аккерман и Слоутер были оперативными сотрудниками разведки. С какой стати они поверили бы в существование человека по имени Парфен Домнин, если бы он не существовал» [1, c. 266].

Вопрос чисто риторический: с той стати, что Чемодуров не мог рассказать ничего подобного, и, тем более, не мог и написать. Неизвестно и каким образом попал к консулу из монастыря, где жил, якобы, Парфен Домнин, «Отчет»: кто-то принес или передал кем-то. «Слаутер... говорит, что рукопись П. Домнина ему передал американский консул Палмер, получивший ее от монахини женского монастыря, которая поставляла яйца и молоко семейству» [1, c. 265].

В бумагах Аккермана была найдена, неопубликованная им, запись о встрече с монахиней:

«21 ноября 1918

...Второго июля по старому стилю (15 июля нового стиля) сестру попросили принести бумагу и чернила, которые забрали в среду (16 июля). Второго (15 июля) ее попросили принести на следующий день помимо молока пятьдесят яиц, что и было сделано»[1, c. 278].

Аккерман знал о том, что и когда носили в Ипатьевский дом из монастыря в последние дни, не знал только, что это были две молодые послушницы, в светском одеянии, а не монахиня. Чернила и бумагу принести никто не просил - это попытка Аккермана объяснить: почему «Отчет» был написанразными чернилами и на разной бумаге. Потому и не был опубликован его дневник [5]. Вопрос авторства рукописи «Последние дни бывшего царя Николая Романова», остается открытым и может быть установлен в случае доступа к его оригиналу исследователей. Дело в том, что рукопись выполнена разными чернилами и на разной бумаге. С уверенностью можно сказать, что тот, кто написал его, обладал профессиональными навыками писателя, историка и знаниями всего того, что происходило в России, в том числе, в Екатеринбурге,и имел доступ к архивам.

Ш. МакНил пишет: «Также поразительно, что сокращения и инициалы для индивидуумов, о которых говорится в «Записках Юровского», в рукописи Парфена Домнина и «Спасении царя» [6] имеют сильное стилистическое сходство» [1, c. 196]. Ее вывод следует дополнить идентичностью фраз в «Отчете» («вырвать его из рук Советской власти») и в листовке «Расстрел Николая Романова», выпущенной ВЦИК после 18 июля 1918 г. (больше нигде эта риторика не встречается).

«В последние дни столице Красного Урала Екатеринбургу серьезно угрожала опасность приближения чехословацких банд, в то время был раскрыт новый заговор контрреволюционеров, имевших целью вырвать из рук Советской власти коронованного палача. Ввиду этого Уральский областной (исполнительный) комитет постановил расстрелять Николая Романова, что и было приведено в исполнение шестнадцатого июля. Жена и сын Николая Романова в надежном месте. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет признал решение Уральского областного Совета правильным» [7].

Совпадает и сообщенная Уралоблсоветом ложная дата «шестнадцатого июля», «запрятанная» в тексте «Отчета Домнина», в отличие от указанной даты расстрела: «ночью 15 июля группой красноармейцев, состоящей из двадцати человек». 15 июля поздно вечером на заседание «Уральского Совета... комиссар охраны» увел «бывшего Царя», который «не возвращался... приблизительно два с половиной часа...». После того как Совет принял решение, «председатель Совета» дал «бывшему Царю... три часа, чтобы сделать ваши последние распоряжения».

На заседании ВЦИК 18 июля 1918 г., на котором слушали «Сообщение о расстреле Николая Романова. (Телеграмма из Екатеринбурга.)», было поручено «...т.т. Свердлову, Сосновскому и Аванесову составить соответствующее извещение для печати. Опубликовать об имеющихся в ЦИК документах (дневник, письма и т.п.) [бывшего] царя Н. Романова. Поручить тов. Свердлову составить особую комиссию для разбора этих бумаг и их публикации» [8].

Это был тот «прокол» Свердлова, выдавший его как организатора убийства Царской Семьи, о котором писал Н.А. Соколов: «Дневники же и письма царской семьи были действительно доставлены к Свердлову, но 18 июля он их у себя не имел и никак иметь не мог» [4, с. 316].

Во время переговоров в Екатеринбурге по телеграфу 20 июля 1918 г. «неизвестное лицо» спросило Свердлова: «Сообщи решение ВЦИК, и можем ли мы оповестить население известным вам текстом?» [4, c. 314]. Этот текст («Телеграфное сообщение Уральского облсовета о расстреле бывшего царя Николая II», полученное в Москве в 12 ч. дня 17 июля 1918 г.) был настолько важен, что он, в своей основе, вероятно, был составлен еще во время пребывания Голощекина в Москве. Текстологический анализ документов тех дней 17-20 июля - тема для будущей статьи.

Разборкой «документов Романовых», срочно доставленных в Москву Юровским, занималась комиссия в составе министерства просвещения, заместителем которого с мая 1918 года был М.Н. Покровский, знакомый также и со всеми документами руководящих органов «соввласти» по делу «бывшего царя», в том числе, и как член ВЦИК.

«В комиссариате просвещения есть два - и только два - товарища с заданиями исключительного свойства. Это - нарком, т. Луначарский, осуществляющий общее руководство, и заместитель, т. Покровский, осуществляющий руководство, во-первых, как заместитель наркома, во-вторых, как обязательный советник (и руководитель) по вопросам научным, по вопросам марксизма вообще» [9].

«Декрет СНК РСФСР от 01.06.1918 "О реорганизации и централизации архивного дела»...

8) Главное Управление Архивным Делом входит в Народный Комиссариат Просвещения, составляя в нем особую часть.

9) Заведывающий Главным Управлением Архивного Дела утверждается по представлению Народного Комиссара Просвещения Центральным Правительством».

Имя первого «заведывающего» пока установить не удалось, но в 1920 г. главой «Центрархива» был назначен заместитель министра просвещения М.Н. Покровский и вряд ли он и до этого не возглавлял «Архивное Дело»: просто в тот год произвели очередную его реорганизацию.

Анализ текста рукописи «Последние дни бывшего царя Николая Романова» позволяет сделать вывод о его происхождении в центральных органах власти и наиболее вероятным ее автором является М.Н. Покровский. Передача рукописи в Екатеринбург, находившийся в руках белых, была невозможна, так как не исключала ее попадание к ним. Наиболее надежным способом для доставки этой рукописи в Екатеринбург был окружной путь из Европы через Дальний Восток.

Известно, что М.Н. Покровский передавал свою корреспонденцию на Запад, в том числе, для американского журналиста Исаака Дон Левина, через дипломатическую почту «миссии РСФСР в Швейцарии», бывшую там с мая по ноябрь 1918 г., в которой работала его жена. Теперь следует обратить внимание на автора той публикации в газете «Нью-Йорк Таймс» - скорее всего, именно того человека, который доставил рукопись «Последние дни...» в Екатеринбург осенью 1918 года.

Карл В. Аккерман, корреспондент «Сэтэдей Ивнинг Пост», а затем и «Нью-Йорк Таймс» еще в августе 1917 г. был направлен в Берн по линии Госдепа США для сбора разведывательных сведений касающихся Германии, где, как писал в сопроводительном письме Госсекретарь США Лэнсинг: «Он имеет источники информации...» [1, c. 173]. Варбурги, родственники Я.Шиффа?

Аккерман «оплачивался Государственным департаментом. В январе, вскоре после публикации его статьи в «Нью-Йорк таймс», он получил 1500$ через офис Государственного департамента в Японии, на документе им сделана карандашная пометка: "Специальный агент"» [1, c. 173-174].

Ш. МакНил пишет: «...Аккерман, подобно многим журналистам в то время, действовал в качестве шпиона... поддерживал тесные связи с Государственным департаментом. Его не было в России в июле, когда произошло восстание Савинкова, но к 7 сентября он уже ехал в Россию через Дальний Восток, куда была послана следующая телеграмма Государственного департамента:

«Вы уполномочены принимать по телеграфу или передавать в Департамент или полковнику Хаусу через Департамент послание от Карла Аккермана, который едет сейчас через Дальний Восток. Лэнсинг (Государственный секретарь США)» [1, c. 123].

Миссия, с которой направлялся в Екатеринбург Аккерман, была настолько важна, что обеспечением надежной связи его с Госдепом и разведкой США озаботился сам госсекретарь. Это был не первый приезд в Россию Аккермана, автора книги «По следам большевиков» (1919) [10], в которой он писал, что «за домом Ипатьева наблюдали иностранцы» и, как считает Ш. МакНил, «возможно, был сам в числе этих людей» [1, c. 162].

Представляя читателям «Последние дни бывшего царя Николая Романова», Ш. МакНил пишет: «Многое из того, что вы сейчас прочитаете, мир узнал 23 декабря 1918 года из передовицы «Нью-Йорк таймс» от репортера-разведчика Карла Аккермана, потратившего 6000$, чтобы телеграфировать весьма объемный рассказ в сокращении своему издателю». И далее: «В интересах исторического обзора этот документ представлен с неправильными написаниями и во всей полноте, именно так, как он появился в секретном досье Слаутера» [1, c. 163. На с. 344 ссылка на источник: «Ljrevtyns Карла Аккермана. Отделение манускриптов Библиотеки Конгресса Соединенных штатов, Вашингтон DC].

Ссылка Ш. МакНил на источник, откуда она взяла «этот документ», способна вызвать оторопь: «Майнулас Андрей и Мироненко Сергей. Страсть длиною в жизнь. Николай и Александра. Их собственная история. Даблдей, Нью-Йорк. Лондон, Торонто, Сидней и Окленд, 1977, с. 625» [1, c. 332]. Русск. изд.: Мейлунас А., Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998.

Издать эту книгу в СССР было невозможно, но и издание ее за рубежом было разрешено потому, что в ней «Николай и Александра» были представлены в одном только свете: «Страсть длиною в жизнь» превалировала над их истинным предназначением. Немалую роль в разрешении издания этой книги, в пяти странах англосаксонского мира, была публикация в ней «Отчета Парфена Домнина» - «исключительного свойства», которое составил «обязательный советник».

Так, в год сноса Ипатьевского дома, в 1977 г. на Западе, а в 1998 г. - в год захоронения мнимых «царских» останков в Петропавловском соборе и в России,повторно был представлен пасквиль на эту трагедию общерусской боли. Но, не для всех, как подтверждает история с «Отчетом»: ведь «Американская история» Екатеринбургского злодеяния имеет и российское происхождение.

Виктор Корн, 24 мая 2016 года

[1] Шэй МакНил. Секретный план спасения царской семьи. АСТ «Астрель», М. 2006.

[2] Léonard Leshuk. US intelligence perceptions of Soviet power, 1921-1946. - Psychology Press, 2003. - P. 24.

[3] Леон Поляков. История антисемитизма. Книга II. Эпоха знаний. Англо-саксонский мир. «В 1921 году русский юрист-эмигрант Борис Бразоль в своей книге The world at the cross roads привел отрывок из донесения русского агента в Нью-Йорке от 15 февраля 1916 года. В донесении описывалось собрание русских революционеров, на котором при обсуждении вопроса о деньгах на революционную деятельность упоминалось имя Шиффа. Французский историк Леон Поляков отмечает, что в архиве Государственного департамента США сохранился доклад Бразоля, озаглавленный «Большевизм и иудаизм», датированный 30 ноября 1918 года... Поляков пишет, что доклад обвинял Шиффа в руководстве группой еврейских революционеров, которые, якобы, 14 февраля 1916 года в Нью-Йорке приняли решение свергнуть царское правительство». https://ru.wikipedia.org/wiki/Шифф,_Джейкоб.

[4] Н.А. Соколов Убийство Царской семьи. М. 1990. С. 314.

[5] Виктор Корн. В эту самую ночь. Одесса. 2006. Глава 7. «Отчет» Покровского-Аккермана?

[6] Sammers, Antony &Mangold, Tom, The File of Tsar, Harper & Row, Нью-Йорк, 1976 [1, c. 338].

[7] ГАРФ. Ф. 9550. Оп. 2. Д. 421. Л. 1. Типографский экземпляр.

[8] ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 28. Д. 24. Л. 1. Подлинник.

[9] В.И. Ленин. Полное Собрание Сочинений. Том 42, с. 324.

[10] В каталоге Кремлевской библиотеки Ленина (кабинет) указана книга: «Ackerman C. V. Trailing the bolsheviki. Twelve thousand miles with the Alliesin Siberia. New York. C. Scribner's sone. 1919. (Аккерман Карл В. По следам большевиков. Двенадцать тысяч миль с союзниками по Сибири. Чарльз Скрибнер и сыновья. Нью-Йорк, 1919)».