Последние рыцари последнего царя

Как мы сообщали, из печати выходит сборник «Правая Россия. Жизнеописания русских монархистов начала XX века». Сегодня мы публикуем вступительную статью к книге главного редактора РНЛ и одного из составителей этого труда.

 

***

 

 

В патриотической публицистике конец ХХ - начало XXI века нередко называют третьей смутой, вслед за Смутой начала XVII века и революционными потрясениями начала века ХХ-го. И для такой оценки есть основание, - слишком много похожего.

Сегодня мы видим, как меняется ситуация в нашей стране, власть все тверже направляет государственный корабль на державный путь, Россия возвращается к своему традиционному курсу в мировой политике. И самое главное - меняется атмосфера в обществе, наступает прояснение в общественном сознании. Ведь смута, как известно, начинается в головах. А одним из ее важных признаков является искажение, а то и прямая подмена, понятий.

Книга, которую Вы держите в руках, призвана внести свою скромную лепту в этот процесс исправления, возвращения к аутентичному пониманию смыслов.

Либералы, захватившие власть в России в 90-е годы и по сию пору занимающие господствующие позиции в информационной и идеологической сфере, прекрасно понимали, что под их собственным именем у них нет будущего в России. Действительно, народ скоро опомнился, стряхнул морок беспамятства, и либералы с треском провалились на выборах. Тогда для маскировки они придумали себе другое имя. Они решили назваться «правыми», надеясь увлечь народ слоганами: «Правые всегда правы», «Наше дело правое», «Ты прав» и т.п. Под это был создан политический проект (партия «Союз правых сил»), который, впрочем, тоже быстро и с треском провалился.

Отчасти для такой маскировки у либералов было основание, поскольку «правыми» принято называть их единомышленников в англо-саксонской политической традиции, - абсолютно чуждой и даже враждебной России цивилизации. Наши либералы, конечно, тем самым саморазоблачились, показали наглядно «чьих они будут», но путаницу в общественное сознание, тем не менее, внесли изрядную.

В России, как и в других континентальных европейских странах (Франции и Германии) правыми принято называть консерваторов и традиционалистов, а не крайних либералов. Нынешнее бытование термина «правые», таким образом, полностью оторвано от традиции русской политической культуры и русской мысли. По большому счету, либералы-западники, ставящие целью максимально полный перенос традиций чуждой нам европейской культуры на российскую почву, распродажу государственной собственности в частные руки, превращение религии в частное дело индивида и т. п., - не имеют никакого права называть себя правыми.

Эта книга рассказывает о судьбе настоящих русских правых начала ХХ столетия. А это - православные традиционалисты, монархисты, сторонники национальной самобытности. Правые в ту эпоху - это К.П. Победоносцев и Л.А. Тихомиров, П.Н. Дурново и И.Л. Горемыкин, И.Г. Щегловитов и Н.А. Маклаков, А.И. Дубровин и Н.Е. Марков и другие столпы русского политического консерватизма. Правые - это св. прав. Иоанн Кронштадтский и подавляющее большинство российского духовенства, в том числе прославленные в сонме Новомучеников и Исповедников Церкви Русской. Правые - члены Союза русского народа и других монархических организаций.

Понятно, что нынешние «правые» никакого отношения к настоящим правым не имеют, да и от родства с русскими консерваторами и традиционалистами они откажутся, не задумываясь.

Окончательное преодоление смуты произойдет только тогда, когда наступит ясность в головах, в первую очередь, будет наведен порядок в головах правящего класса. А для этого нужно исправить понятийный аппарат, в том числе вернуть имени «правые» исконный смысл, очистить его от искажений и путаницы. Ведь без ясности политической мысли не будет ясности политического действия.

Настоящие правые в России были всегда. И всегда они составляли подавляющее большинство - и среди народа и среди элиты. Их кровью защищалось от врагов Отечество, их духовными трудами воздвигались непреоборимые рубежи Святой Руси, их потом созидалось могущество Державы Российской. А немногочисленные левые (неслучайно слово «левый» в русском языке имеет такой двусмысленный характер - «сходить налево», «левый товар» и пр.), т. е. либералы и радикалы-социалисты разрушали Веру, Державу и Национальную Культуру.

Отношение к политическим «правым» и «левым» в христианской традиции основывалась на Священном Писании. В Притчах читаем: «Пути правые наблюдает Господь, а левые - испорчены» (Притч. 4: 28). Спаситель, рассказывая Своим ученикам как будет происходить Его Второе Пришествие, говорит, что Он отделит овец от козлищ, первых поставит справа от Себя, вторых слева. Правые наследуют Царство, пойдут в жизнь вечную, а левые - в муку вечную (Мф. 25: 41-46). Четко различал правых от левых св. прав. Иоанн Кронштадтский: «Правые стоят за монархию, левые за конституцию. Запомните, если не будет монархии, не будет и России; только монархический строй дает прочность России. При конституции она вся делится по частям...».

Эта книга о судьбе «прямых» (некоторые из них, как напр. В.М. Пуришкевич, пошли, правда, «кривыми» путями, назидая нас, что от отпадения никто не застрахован) в годы второй русской смуты, о выдающихся представителях правой России начала прошлого столетия, - той эпохи, которая определила направление и характер русского ХХ века. Века героического и трагического, века выдающихся побед и достижений, века тяжелейших утрат и поражений русского народа.

 

В XIX веке правые - это московские славянофилы, почвенники круга Ф.М. Достоевского, это авторы «Русского вестника» М.Н. Каткова, это люди из окружения И.С. Аксакова, последователи Н.Я. Данилевского, ученики и молодые друзья К.Н. Леонтьева. Они не составляли какую-то организованную силу, нередко даже полемизировали между собой, но были по существу людьми одного образа мысли, одной партии, в широком смысле этого слова. Кстати, «партии» XIX века имели специфический характер, они формировались вокруг журналов и газет, через посредство которых влияли на умы соотечественников.

Надо признать, что во второй половине XIX века «правая партия» явно проигрывала в идейной борьбе левым. Это было связано с тем, что умеренно либеральные идеи доминировали на вершине власти в годы царствования императора Александра II. Поэтому, когда с воцарением императора Александра III произошел консервативный ренессанс, правительство в лице своего выдающего представителя К.П. Победоносцева всерьез озаботилось падением идейного влияния правых и попыталось оживить «правую партию» поддержкой журнала «Русское обозрение». Правда, из этой затеи ничего толкового не вышло, журнал просуществовал недолго с 1890 по 1898 год.

 

Близился век ХХ-й, век иной политической культуры, другого типа партийности. Правые почувствовали это, пожалуй, раньше либералов. И на исходе XIX столетия была предпринята попытка создать первую правую общественную организацию «Русское cобрание» (РС). Предварительные совещания завершились к концу 1900 года. Проходили они в редакции самой авторитетной тогдашней газеты «Новое время», издатель которой выдающийся русский публицист, писатель и театральный деятель А.С.Суворин был в числе сорока членов-учредителей Собрания. К январю 1901 года организационная работа была завершена подготовкой и утверждением устава. Председателем РС стал член Государственного совета один из самых популярных писателей того времени князь Д.П. Голицын (литературный псевдоним - Муравлин), а его заместителями публицист А.А. Суворин и геополитик, писатель С.Н. Сыромятников. В феврале 120 действительных членов Собрания избрали Совет организации из 18 человек (именно Советом назывался руководящий орган РС, так что советы придумали вовсе даже не большевики).

Совет состоял из представителей политической и культурной элиты империи. В этом несложно убедиться, увидев перечень имен его членов. Помимо председателя и двух его товарищей в состав Совета РС вошли: историк и публицист, генерал-майор Военно-окружного суда (впоследствии начальник Военно-юридической академии и сенатор) М.М. Бородкин; известный публицист-славянофил, генерал-контролер А.В. Васильев; популярный поэт и публицист В.Л. Величко; сын выдающегося русского военачальника, генерал-майор граф Н.Ф. Гейден; статс-секретарь Государственного совета барон Р.А. Дистерло; профессор Николаевской Академии Генерального штаба генерал-майор А.М. Золотарев; ветеран патриотической публицистики, в прошлом офицер-доброволец, сражавшийся в Сербии, издатель В.В. Комаров; будущий министр земледелия А.В. Кривошеин; будущий статс-секретарь Государственного совета В.А. Лыщинский; правовед и писатель по церковным вопросам А.А. Папков; публицист и цензор Н.М. Соколов; будущий товарищ министра внутренних дел А.Н. Харузин; популярный писатель Н.А. Энгельгардт; музыковед, библиотекарь Государственной канцелярии С.В. Юферов.

А среди членов-учредителей были такие крупные деятели отечественной науки и культуры, как: профессор К.Я. Грот, академик Н.П. Кондаков, помощник директора Публичной библиотеки, доктор русской истории Н.П. Лихачев, профессор Санкт-Петербургской духовной академии и директор Археологического института Н.В. Покровский, начальник Николаевской Академии Генерального штаба генерал-лейтенант Н.Н. Сухотин, директор управления государственными ссудо-сберегательными кассами Государственного банка А.П. Никольский, известные писатели М.М. Коялович и В.Г. Янчевецкий (Ян).

С первых дней существования Русского собрания ряды его начали быстро расти, - инициаторы явно угадали настроения в среде общественности. Появились отделения в других городах, ведь потребность в организации правого толка ощущалась многими. Через Русское собрание прошли почти все выдающиеся правые деятели начала ХХ века.

По мере обострения политической борьбы в период между революциями 1905 и 1917 годов пути этих людей разошлись: одни включились в партийно-политическую борьбу в составе многочисленных монархических партий и союзов, другие остались на позициях культурно-просветительских и умеренно-патриотических, а некоторые и вовсе примкнули к либеральному лагерю. Но в начале ХХ столетия они были вместе, трудясь над пробуждением русского духа в обществе.

 

В разгар революционных беспорядков 1905-1906 годов, когда революционные толпы захватывали улицы городов, когда демонстрации стали обыденным явлением, востребованы оказались другие формы правых организаций - партии уличного действия (Союз русского народа, Союз русских людей, Русская монархическая партия и др.). Для отражения революции потребовалось пробуждение сил всего народа, а не только патриотической части элиты.

Самой мощной правой организацией стал Союз русского народа, впервые заявивший о себе 22 октября (4 ноября н.ст.) 1905 года, в день Праздника Казанской иконы Божией Матери. В этот день в Петербурге прошло организационное собрание, на котором было принято окончательное решение о создании Союза. Это было глубоко символично, - в день памяти одоления смуты XVII века появилась организация, ставившая задачу победить новую смуту на Руси. Через месяц 8 (21) ноября в день праздника Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных был создан Главный совет Союза русского народа. Его руководителями стали члены Русского собрания детский врач, доктор медицины А.И. Дубровин (председатель), сын известного русского поэта, художник, автор проекта нагрудного знака Союза А.А. Майков и инженер А.И. Тришатный (заместители председателя). Этот день стал считаться днем рождения Союза.

Союз русского народа - это первая в России массовая организация, первая партия нового типа. По подсчетам Департамента полиции в 1906-1908 годах монархистов, которых их враги назвали черносотенцами, насчитывалось около 500 тысяч человек (львиная их доля - члены отделений Союза русского народа). Современные ученые, проанализировав документы монархических союзов, называют для первой половины 1906 года цифру в 400 тысяч членов. Сами же монархисты числили в своих рядах значительно большее число единомышленников - до трех миллионов. Столь разительное расхождение в цифрах объясняется разной методологией подсчета. Полиция, несомненно, подсчитывала только более-менее активных участников движения. Но если учитывать пассивных членов, т.е. тех, кто разделял правую идеологию, кто заявлял о своем согласии с целями и практическими действиями монархистов, численность монархистов была значительно большей. К примеру, руководитель Почаевского отдела Союза архимандрит (впоследствии зарубежный архиепископ) Виталий (Максименко) привез в 1911 году с Волыни в Петербург петицию, под которой стояли подписи 1 миллиона человек (большинство из них, разумеется, формально не состояли в патриотических организациях). Но даже если взять за основу минимальную цифру (400 тысяч человек), то можно констатировать, что монархисты-черносотенцы в начальный период своей деятельности не только были самой многочисленной политической силой, но их численность превышала совокупную численность всех остальных партий.

Если Русское собрание было организацией, объединявшей правую элиту общества, и в его рядах мы видим весь цвет правого чиновничества, духовенства, ученых, деятелей культуры, военных (пока их членство в организации не было воспрещено правительством), то Союз русского народа был массовой организацией, костяк которой составляли крестьяне, мещане и рабочие. Но и в рядах Союза видную роль играли правые интеллектуалы, такие как: выдающийся филолог академик А.И. Соболевский, один из столпов отечественной дерматологии профессор Киевского университета П.В. Никольский, выдающийся историк, знаток европейского средневековья профессор Харьковского университета А.С. Вязигин, профессор медицины ректор Новороссийского университета С.В. Левашев, юрист и литературовед, первый публикатор произведений Александра Блока профессор Б.В. Никольский, филолог, профессор И.П. Созонович, историк профессор Ю.А. Кулаковский, геолог профессор Киевского университета П.Я. Армашевский, историк, профессор Киевского университета Т.Д. Флоринский, писатель князь М.Н. Волконский, философ и математик барон М.Ф. Таубе, философ права и экономист, профессор Казанского университета В.Ф. Залеский и многие другие. Да и все вожди Союза имели высшее образование (А.И. Дубровин окончил Медико-хирургическую академию, Н.Е. Марков - Институт гражданских инженеров, В.М. Пуришкевич - историко-филологический факультет Новороссийского университета).

Любопытно, что в русском патриотическом движении принимали активное участие обрусевшие инородцы, ставшие искренними русскими патриотами и нередко занимавшие руководящие посты в Союзе русского народа и близких ему по духу организациях. Среди них: немцы по происхождению В.А. Грингмут и барон В.Ф. Таубе, поляки В.Ф. Залеский и С.К. Глинка-Янчевский, молдаване П.А. Крушеван и Г.В. Бутми-де-Кацман, грузин И.А. Думбадзе, француз В.Ф. Доррер, голландец граф Н.Ф. Гейден и другие. Таким образом, в свои ряды Союз русского народа охотно принимал обрусевших инородцев, не отделявших себя от исторической России.

 

Особо стоит сказать о святых черносотенцах. Для либерального уха такое словосочетание звучит ужасно, но это - «железный факт». Правые были единственным общественно-политическим движением, во главе которого стояли святые. Прежде всего, стоит сказать о постоянной поддержке монархических организаций святым праведным отцом Иоанном Кронштадтским. Он лично присутствовал на торжестве освящения хоругви и знамени Союз русского народа, передал на нужды организации громадную по тем временам сумму в 10 тысяч рублей. При этом о. Иоанн был не только жертвователем, но и формально состоял членом Союза, собственноручно написав заявление под номером 200787 следующего содержания: «Желая вступить в число членов Союза, стремящегося к содействию всеми законными средствами правильному развитию начал Русской государственности и русского народного хозяйства на основах Православия, Неограниченного Самодержавия и Русской Народности, - прошу зачислить меня, как единомышленника». А 15 октября 1907 года постановлением Главного совета Союза русского народа Всероссийский Батюшка был избран пожизненным почетным членом организации, приняв это избрание с благодарностью. Кстати, в Морском соборе Кронштадта ныне выставлена копия поздравительной телеграммы с днем Ангела отцу Иоанну Сергиеву (Кронштадтскому) от Александро-Невского отдела Союза русского народа.

Во главе многих местных отделов Союза русского народа и других патриотических организаций стояли архипастыри и пастыри, прославленные Русской Православной Церковью в сонме Новомучеников и Исповедников Церкви Русской. Так, Святейший Патриарх Тихон (Беллавин) являлся почетным председателем Ярославского отдела Союза русского народа; священномученик митрополит Серафим (Чичагов) - Аккерманского отдела Союза; священномученик митрополит Владимир (Богоявленский), заявивший, «кто чувствует себя русским, тому естественно быть членом Союза русского народа», оказывал всемерную поддержку монархическому движению в Москве; священноисповедник митрополит Агафангел (Преображенский) поддерживал ярославских черносотенцев. Священномученик архиепископ Андроник (Никольский) был почетным председателем Новгородского и Пермского отделов Союза и даже составил книгу «Беседы о Союзе Русского Народа», в которой не только защищал черносотенцев от лжи и клеветы, но и обосновывал с позиций Православной Церкви многие постулаты монархической идеологии. Священномученник епископ Макарий (Гневушев) был одним из руководителей монархического движения в Киеве и Москве. Священномученик епископ Гермоген (Долганов) был вдохновителем и организатором Всероссийского братского союза русского народа в Саратове. Священномученик епископ Ефрем (Кузнецов) активно участвовал в деятельности идейно близкого Союзу русского народа Русского народного союза имени Михаила Архангела. Священномученик протоиерей Иоанн Восторгов был признанным лидером Черной сотни в Москве и организатором монархических отделов в Сибири и на Дальнем Востоке. В монархическом движении участвовали священномученик митрополит Вениамин (Казанский), священноисповедник митрополит Макарий (Парвицкий-Невский), священномученик протоиерей Евграф Еварестов, канонизированный Зарубежной Церковью священномученик протоиерей Михаил Алабовский.

 

Возникают, конечно, вполне резонные вопросы. Как же случилось, что при такой духовной и интеллектуальной мощи, при такой поддержке народных масс правые проиграли левым? Почему в 1905 году монархистам удалось сплотиться и победить революцию, а через 12 лет монархическое движение оказалось повержено революцией? Почему правые не сумели предотвратить революцию?

Эти горькие, мучительные вопросы русская национальная мысль начала ставить сразу после того, как в феврале 1917 года произошла национальная катастрофа. Некоторые, искренне заблуждавшиеся, поддавшиеся эйфории первых месяцев «великой бескровной», подступили к этим вопросам чуть позже - в эмиграции, когда «на реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом» (Пс. 136).

Увы, на эти вопросы нет простых ответов. Хотя бы потому, что проиграли не правые, а проиграла Россия, повержена была вместе с правыми сама Россия.

В поисках причин катастрофы надо начать с тяжелейшей духовно-душевной болезни предреволюционного общества, которое было прямо-таки поражено бациллами наивности и сентиментализма, какой-то нездоровой восторженности. Общественность проливала слезы над лживым по сути своей «Рассказом о семи повешенных» Л.Н. Андреева, восторженно встречала Манифест 17 октября 1905 года, которым был нанесен тяжелый удар по Самодержавию (об этом дает наглядное представление картина И.Е. Репина «Манифестация 17 октября 1905 года», написанная, что называется, с натуры), охотно верила всяким сплетням про Царскую Семью... Эдакий духовный феминизм охватил не только женскую часть образованного слоя, но и мужскую. Кстати, неслучайно одной из популярных тем в философской публицистике начала ХХ века была тема «женственной природы России». Словом, российское общество, образованный класс, политическая элита России были явно нездоровы. В таких условиях приход чуждых любой сентиментальности, но при этом презиравших роскошь и изнеженность, безжалостных «комиссаров в пыльных шлемах» был неизбежен. Неудивительно, что сентиментальная Россия «слиняла в три дня», по злому, но справедливому слову В.В. Розанова.

Правые, несмотря на свою идейную противоположность левым, были детьми той же эпохи, заражены были (в меньшей степени, разумеется, иначе они не были бы правыми) социально-политическими болезнями эпохи.

Одна из таких заразных болезней - борьба амбиций лидеров правого движения, что стало важной причиной расколов в Союзе русского народа и других монархических организациях. Сначала в 1907-1908 годах разразился конфликт между председателем Союза русского народа А.И. Дубровиным и его заместителем В.М. Пуришкевичем, который привел к изгнанию последнего и его сторонников из Союза и появлению альтернативной монархической организации - Русского народного союза имени Михаила Архангела. После чего началась многолетняя конкуренция, переходившая в открытую вражду между организациями.

Еще более тяжелый урон правому движению нанес раскол 1909-1912 годов, спровоцированный отстранением А.И. Дубровина от руководства Союзом русского народа. Результатом «тихого переворота» в Союзе стал его раскол на две самостоятельных организации: Союз русского народа (марковский, как его называли для простоты, поскольку его председателем стал лидер правой фракции Государственной думы Н.Е. Марков) и Всероссийский Дубровинский Союз русского народа.

Причем, причины этой ожесточенной междоусобной вражды явно имеют духовную природу, поскольку однозначно нельзя признать правоту ни той, ни другой стороны. Эта вражда ослабляла правое движение, дискредитировала его в глазах общества. «И как правительству на нас опираться, когда мы друг друга едим», - горько сетовал на положение дел в правом движении один из его лидеров сщмч. протоиерей Иоанн Восторгов в письме к своему другу и заместителю по монархическим союзам Москвы сщмч. архимандриту (впоследствии епископу) Макарию (Гневушеву).

Борьба амбиций и самолюбий, страсть к самолюбованию и славолюбию не сыграли бы такой роковой роли для правого движения, если бы распри не подогревались извне. И речь, увы, не только и не столько о действиях вольных или невольных провокаторов, что тоже имело место. Как это не прискорбно признать, но главную роль в развале правых сыграло правительство Его Величества, особенно в то время, когда им руководил выдающийся государственный деятель П.А. Столыпин.

 

После подавления революции 1905-1907 годов сложилась парадоксальная ситуация. Монархические организации и союзы сыграли огромную роль в разгроме революции. Именно им принадлежала главная заслуга в очищении улиц и площадей городов России, охваченных манифестациями и демонстрациями под красными флагами, - с чем силы правопорядка в то время не могли справиться самостоятельно из-за отсутствия опыта. Эта борьба «красных» и «черных» за господство на улицах носила, разумеется, силовой характер, были убитые и раненые с обеих сторон. В 1905-1907 годах от рук террористов были убиты многие монархисты, в этих схватках с крамольниками было много раненых и изувеченных. Это было понятно и объяснимо. Но вот что трудно было объяснить, - привлечение защитников Православия и Самодержавия к суду на основании законов Российской Империи, подготовленных для регулирования правовых отношений в мирное время. Многие монархисты, по большей части простые люди, были арестованы за насилие в отношении «мирных демонстрантов». На них обрушилась вся мощь судебной системы государства, которое они защищали от бунтовщиков. И фактически эти люди были предоставлены сами себе. Правительство сделало вид, что его это не касается, что люди, совершавшие насилие в целях защиты государства должны так же отвечать перед законом как и люди, совершавшие насилие в интересах свержения государства. Судьба защитников монархии волновала только немногочисленных адвокатов из числа членов монархических партий, которые защищали их в судах. Да еще Царя, который своей волей амнистировал многих осужденных судами империи монархистов. Понятно, что в 1917 году у многих уже не было желания защищать государство, которое не только не гарантировало впоследствии защиты своим защитникам, но структуры которого собственно их и преследовали. Это первое, что нужно отметить.

Второй момент, который нужно иметь в виду, - власть после подавления революции оказалась в непростом положении. На борьбу против революции были мобилизованы большие массы народа, объединившиеся в монархические союзы и партии. И вот революция подавлена. Что-то надо делать с этими сотнями тысяч людей. А они не только были разгорячены еще борьбой, но и были убеждены, что революция окончательно не побеждена, что она ушла в подполье. К таким выводам их приводили простые наблюдения, когда они видели, что либералы, одобрявшие террористические акты против государственных лиц, требовавшие ограничения, а то и упразднения Самодержавия остались на своих постах, сохранили свое влияние, а значит, при первом удобном случае они снова примутся за свои крамольные дела. Эти люди требовали продолжения контрреволюции, очищения власти от либералов.

А что же правительство? Оно в ответ предложило им ... разойтись по домам. Типа, ну вы свое дело сделали, помогли нам, а теперь можете расходиться. Это противоречило убеждению монархистов, которые начали выражать недоверие сановникам и чиновникам. Правительство, по большому счету, оказалось не на высоте решения задачи. Вместо того, чтобы придумать форму как сохранить монархические организации на случай обострения ситуации, им предложили разойтись. А когда они не согласились, против монархистов начались провокации и интриги.

Проблема тут заключалась в том, что монархисты стали идеологической помехой проведению нового курса главы правительства П.А. Столыпина. Премьер-министр, жестко наводивший порядок во время революции и сам оказавшийся мишенью террористов (во время одного из самых громких терактов на Аптекарском острове были ранены его сын и дочь), тем не менее, был сторонником либеральных преобразований в экономике и политическом устройстве страны. Его аграрная реформа предполагала разрушение общины, веками являвшейся основой социального мира Русской цивилизации. Правые, которые выступали идеологическими наследниками русской консервативной мысли, иначе смотрели на общину. Для них община - необходимый элемент социального устройства, гарантия России от социальных потрясений. Они считали преступным разрушение общины, приветствуя при этом переселенческую политику правительства. Поэтому правые были решительными противниками аграрной реформы Столыпина.

Другой точкой расхождения с главой правительства было отношение к Государственной думе. Большинство правых полагало, что Дума была вырвана у Царя революцией, а С.Ю. Витте, с именем которого связывали давление на Императора Николая II и учреждение Думы, воспринимался правыми откровенно враждебно. Поэтому правые выступали за ликвидацию Госдумы (особенно после опыта первых двух революционных Дум) или, в лучшем случае, за превращение ее в законосовещательный орган.

Столыпин понимал ситуацию иначе. После подавления революции он попытался договориться с умеренными либералами (октябристами и правыми кадетами) по формированию коалиционного правительства, однако те выдвинули неприемлемые для амбициозного премьера условия. Тогда Столыпин озаботился созданием партийной опоры для проведения своего курса. Поскольку правые выступали против его реформ, а левые выдвинули неприемлемые условия для сотрудничества, премьер начал создавать промежуточную партию русских националистов - Всероссийский национальный союз. Эта политическая сила призвана была обеспечить поддержку премьеру в Госдуме. Однако для новой партии, прежде всего, надо было освободить политическую нишу. И люди Столыпина начали раскалывать правое движение с целью оторвать от него националистов и умеренно правых, а также с целью ослабить правых распрями, чтобы они не мешали политике премьера. Власти налагали денежные штрафы на монархические издания, запрещали собрания, угрожали судебным преследованием, одновременно с этим, приближали к себе готовых к компромиссам лидеров, выборочно выдавая денежные субсидии.

По утверждению одного из лидеров Союза русского народа Н.Е. Маркова (в целом лояльного премьеру) Столыпин «всячески через своих подчиненных поддерживал рознь в союзе». В конечном счете, именно правительство Его Величества превратило мощный многочисленный Союз русского народа в конгломерат организаций, лидеры которых подозревали друг друга в тайных кознях и постоянно враждовали. Видный правый деятель, Одесский градоначальник И.Н. Толмачев (кстати, один из сторонников Столыпина) писал в 1911 году: «Меня угнетает мысль о полном развале правых. Столыпин достиг своего, плоды его политики мы пожинаем теперь; все ополчились друг на друга»...

Итогом ожесточенной внутренней борьбы в правом лагере стал упадок монархического движения. Достаточно сказать, что к 1916 году членов монархических союзов насчитывалось на порядок меньше, чем 7-8 лет назад - около 40 тысяч человек. Конечно, на этот процесс наложила отпечаток начавшаяся в 1914 году Великая война, ведь многие монархисты ушли на фронт, где сложили свои головы за Веру, Царя и Отечество, либо отошли от политической деятельности ради помощи фронту. Но дело не только в этом, - приходится признать, левым удалось по существу «сломать хребет» правым. Внутренние распри создали какую-то атмосферу упадка и обреченности в правом лагере.

Сам Петр Аркадьевич Столыпин пал жертвой террориста Богрова в 1911 году, а часть его детища - партии русских националистов - вступила в 1915 году в антигосударственный Прогрессивный блок (перед тем треть фракции националистов вышла из ее состава и создала группу «прогрессивных националистов»), который сыграл ключевую роль в подготовке февральского государственного переворота. И как венец - лидер этой группы известный публицист и монархический деятель В.В. Шульгин вместе с лидером партии октябристов А.И. Гучковым поехал принимать отречение у Царя-Мученика Николая Александровича.

 

Пять лет с 1909 года правые уничтожали друг друга во взаимной борьбе. Даже празднование 300-летия Династии Романовых широко отмечавшееся в стране не примирило их. И только грянувшая в 1914 году Великая война отодвинула в сторону взаимные обиды и претензии. Но поворотным оказался не 1914 год, а следующий 1915 год, когда стало очевидно, что готовится новая революция. Создание Прогрессивного блока, в который вошли либералы, умеренные социалисты и даже часть националистов, в недалеком прошлом бывших единомышленниками правых, радикально изменило политический ландшафт. В мгновение ока в политическом пространстве монархической страны монархисты оказались в меньшинстве.

Явно обознавшаяся угроза государственного переворота и революции заставляла искать пути к примирению и объединению. Поскольку в столицах градус борьбы зашкаливал, инициативу по созыву монархического съезда взяли на себя представители провинции. Многомесячная работа лета-осени дала свои плоды, и в ноябре 1915 года буквально подряд состоялись два совещания правых в Петрограде и Нижнем Новгороде. Результаты взаимной борьбы и разделения были настолько сильными, что собрать всех активных деятелей правого толка в одном месте не удалось.

Но радость от объединения была преждевременной. Избранный по итогам, более представительного чем Нижегородское, Петроградского совещания председателем Совета монархических съездов (руководящего органа черносотенного движения) выдающийся представитель правой России И.Г. Щегловитов горько сетовал в письме академику А.И. Соболевскому: «Как все у нас странно. В монархии монархистов только небольшая кучка». А анонимный «авторитетный источник в правых кругах» заявил газете «Вечернее время», что надежды «некоторых руководителей нашей внутренней политики» сделать из Петроградского совещания политическую демонстрацию и показать либералам, что дело консерваторов еще не проиграно, «что еще есть порох в пороховницах», не оправдались.

Тем не менее, даже в таком куцем виде эти совещания стали прорывом, поскольку благодаря им в 1916 году началось объединение усилий двух ветвей Союза русского народа. А.И. Дубровин и Н.Е. Марков уже не обменивались колкостями, но выступали с совместными заявлениями. Однако шел этот процесс очень медленно и, что называется, «со скрипом».

«Лебединой песней» монархического движения в начале 1917 года была попытка организовать монархический съезд. Его намеревались провести как раз в феврале 1917 года, чтобы оказать политическую поддержку Государю. Однако идея проведения съезда встретила противодействие со стороны либеральных сановников. Начались разговоры, что во время войны надо заниматься делом, а не говорильней, к тому же раскалывающей общество и т.п. За этими лукавыми формулировками скрывалось опасение либералов, что монархисты могут помешать провести уже намеченный ими «штурм самодержавия». Пусть монархисты и были политическими калеками, но даже в таком виде они представляли опасность для левых.

Впрочем, сами правые как-то нерешительно добивались права на проведение съезда. Была уже какая-то обреченность в их действиях. В результате монархические общественные организации встречали февральскую революцию 1917 года разобщенными, организационно ослабленными, морально не готовыми к борьбе, не способными противопоставить левым силу народного единства.

 

Другой формой борьбы правых против надвигавшейся революции были попытки повлиять на кадровую политику и убедить Государя пойти на решительные превентивные меры по подавлению очагов смуты. Император Николай II, судя по всему, и сам давно вынашивал план консервативных преобразований политической системы. В конце 1916 года, приехав с фронта в столицу, Государь начал производить серьезные кадровые перестановки в руководстве государством. 27 декабря председателем Совета министров был назначен человек правых взглядов, член Государственного совета, председатель Комитета по оказанию помощи Русским военнопленным во вражеских странах князь Н.Д. Голицын, который в конце ноября передал Государю Записку правых, где предлагалась целая программа противодействия революции. Видимо, Государь рассчитывал, что Голицын станет реализовывать эту программу. Ранее на некоторые министерские должности были назначены правые сановники. А 1 января 1917 года Государь назначает самого авторитетного лидера правых, руководителя правой группы Государственного совета, бывшего министра юстиции И.Г. Щегловитова председателем Государственного совета, ставя перед ним задачу создать правое большинство в Госсовете. В начале февраля Царь поручает еще одному авторитетному вождю правых, бывшему министру внутренних дел Н.А. Маклакову подготовить проект роспуска Государственной думы. Характер кадровых назначений в конце 1916 - начале 1917 года позволяет утверждать, что это был не хаотичный набор мер, а продуманная система. Государю и правым просто не хватило времени...

С осени 1915 года начал действовать влиятельный правый кружок члена Государственного совета А.А. Римского-Корсакова. В него входили члены правой группы Государственного совета Н.А. Маклаков, А.А. Макаров, князь А.А. Ширинский-Шихматов, князь Н.Д. Голицын, член Главного совета Союза русского народа М.Я. Говорухо-Отрок, руководители правой фракции Государственной думы Н.Е. Марков и Г.Г. Замысловский, вице-председатель Госсовета, член группы правого центра В.Ф. Дейтрих, Н.К. Кульчицкий (назначенный в 1916 году министром народного просвещения), сенатор С.П. Белецкий, известный дворянский деятель и публицист Н.А. Павлов и другие. Члены кружка обменивались мнениями по вопросам внутренней политики. Кружок активизировал свою деятельность в конце 1916 - начале 1917 года, когда из его недр вышли две важные аналитические записки с предложением конкретных мер по подавлению революции.

Первую из них, составленную видным правым деятелем М.Я. Говорухо-Отроком, князь Н.Д. Голицын от своего имени передал Государю. В «Записке», фактически была сформулирована правая программа противодействия революции. Правые констатировали, что Госдума бесповоротно вступила на революционный путь и готовится к государственному, «а, весьма вероятно, и династическому» перевороту. В «Записке» предлагались следующие меры по предотвращению революции и спасению монархию: 1) назначение на высшие государственные и командные должности верных самодержавию, единомышленных и энергичных лиц; 2) немедленный роспуск Думы без указания срока нового ее созыва, но с упоминанием предстоящего «коренного изменения» законов и положений о выборах в законодательные учреждения; 3) введение военного положения в Петрограде и Москве; 4) концентрация в обеих столицах надежных войск, вооруженных пулеметами; 5) немедленное закрытие всех органов левой печати с одновременным усилением правых газет; 6) милитаризация всех предприятий, работающих на оборону, с подчинением всех их работников законам военного времени; 7) назначение правительственных комиссаров во все главные и местные комитеты союзов земств и городов; 8) предоставление права генерал-губернаторам и губернаторам отстранять от должности «чины всех рангов», замешанных в антиправительственной деятельности; 9) усиление Государственного совета правыми элементами и прекращение назначения в него лиц, поддерживающих Прогрессивный блок.

Позднее, 8 января 1917 г., уже Н.А. Маклаков передал Императору вторую «Записку», которая также была составлена М.Я.Говорухо-Отроком. Она представляла собой своего рода пояснение ко второму пункту первого документа, где шла речь о роспуске Государственной думы. Маклаков, видимо, принимал участие в подготовке текста (по крайней мере, в разговоре с Государем он выразил свое полное согласие с идеями документа). В «Записке» отмечалось, что компромисс в отношении Государственной думы ничего не даст, не приведет к успокоению общества, напротив, надо «ждать государственной катастрофы».

Правые считали, что уступка Думе в виде министерства «общественного доверия» и вступление на путь преобразований в сторону конституционной монархии не приведут к выходу из политического кризиса, поскольку, как отмечал автор «Записки», кадеты и октябристы, домогающиеся власти, «столь слабы, столь разрозненны, столь бездарны, что торжество их было бы столь кратковременно, сколь и непрочно». Впрочем, автор «Записки» признавал, что и «правые партии находятся в состоянии летаргии». Реальную силу он видел только у левых, поскольку у них «есть идея, есть деньги и есть толпа, готовая и хорошо организованная».

В «Записке» отмечалось, что торжество либералов обернулось бы «полным и окончательным разгромом партий правых», а затем постепенным уходом с политической сцены «партий промежуточных» и, как финал, полным разгромом партии кадетов, которая ненадолго получит решающее значение в политической жизни страны. «Последние, бессильные в борьбе с левыми и тотчас утратившие все свое влияние, если бы вздумали идти против них, оказались бы вытесненными и разбитыми своими же друзьями слева. А затем... Затем выступила бы революционная толпа, коммуна, гибель династии, погром имущественных классов и, наконец, мужик-разбойник», - пророчески предсказывал М.Я.Говорухо-Отрок. Так и произошло в реальности...

Обе «Записки», составленные М.Я. Говорухо-Отроком, свидетельствовали, что правые адекватно понимали политические процессы, которые происходили в обществе, видели угрозы, с которыми столкнулась страна. Эти документы, а также, ставшая известной уже после революции, пророческая «Записка» Императору Николаю II лидера правой группы Государственного совета П.Н. Дурново, составленная еще в начале 1914 года, демонстрируют высокий интеллектуальный уровень правых.

Но маятник истории двигался не в правую сторону. Какое-то помрачение умов все более и более охватывало общество...

Потом, в эмиграции правоту правых признавали даже некоторые политические противники, - те, у кого сохранилась совесть и честь. Так один из кадетских лидеров В.А. Маклаков писал, что «в своих предсказаниях правые оказались пророками». «Они предсказали, что либералы у власти будут лишь предтечами революции, сдадут ей свои позиции. И их предсказания подтвердились во всех мелочах», - писал кадетский лидер, прозревший с опозданием на много лет, когда в мясорубке репрессий и гражданской войны погибли многие лучшие люди России, в том числе его родной брат, расстрелянный ЧК в сентябре 1918 года.

А накануне и в первые месяцы революции атмосфера в обществе была иной, прямо-таки восторженной. В эмигрантском монархическом журнале «Двуглавый орел» в 1920 году она описывалась так: «Всё жило в каком-то угаре, вчерашние консерваторы кричали о демократической республике, люди порядка и закона восторгались Родзянко, Гучковым, Милюковым, Терещенкой и прочими убийцами России. Боевые генералы восторженно "ели глазами" жалкого главковерха, истерика Керенского и, казалось, всерьез ожидали, что фонтанами красноречия ему удастся победить стальную силу германских штыков. Монархисты молчали...».

 

Правые стали первой жертвой победившей революции. Против их лидеров и рядовых монархистов-черносотенцев начались репрессии Временного правительства. В условиях воцарившейся «демократии» все монархические организации были запрещены, а их печатные органы закрыты. «Мы все уничтожены, мы фактически разгромлены, отделы наши сожжены, а руководители, которые не арестованы, в том числе и я, пока не арестован, - мы скрываемся», - так описывал ситуацию лидер Союза русского народа, депутат Государственной думы Н.Е. Марков (штаб-квартира Главного совета Союза, которая располагалась в Басковом переулке в Петрограде, была разгромлена и сожжена толпою, все документы уничтожены). Почти все видные деятели правых были арестованы в первые дни революции. Некоторые не вышли из застенков до самой смерти.

С приходом к власти большевиков на правых обрушился настоящий шквал репрессий. Многие руководители монархического движения погибли в застенках ЧК, либо были растерзаны революционной чернью.

В начале 1918 года в Киеве был убит митрополит Владимир (Богоявленский). В июне в Перми был умучен архиепископ Андроник (Никольский), а накануне его убиения революционные бандиты расстреляли лидера пермских монархистов Петра Васильевича Рябова. В том же июне по пути из Екатеринбурга в Тобольск был зверски замучен епископ Гермоген (Долганов). В сентябре в Москве были расстреляны видные правые деятели протоиерей Иоанн Восторгов, епископ Ефрем (Кузнецов), Иван Григорьевич Щегловитов, Николай Алексеевич Маклаков, Алексей Николаевич Хвостов, Степан Петрович Белецкий, а в Смоленске был убит епископ Макарий (Гневушев). В 1918 году в Черкассах на воротах собственного дома был повешен член Главного совета Союза русского народа и депутат III Государственной Думы священник Александр Вераксин, а в Петрограде чекисты расстреляли группу видных монархических деятелей, среди них: Леонид Николаевич Бобров, художник Лука Тимофеевич Злотников, Иосиф Владимирович Ревенко, Александр Львович Гарязин и другие. В Курске был расстрелян видный монархист, депутат Государственной думы Николай Иоасафович Шетохин.

Расправы над монархистами продолжались и в 1919 году. В Одессе местные террористы убили на глазах жены прямо на улице одного из организаторов Одесского Союза русского народа педагога Николая Николаевича Родзевича (его жена Нина Пантелеймоновна - участница монархического движения - была расстреляна чекистами через несколько месяцев), а в Гдове у алтаря храма Димитрия Солунского был расстрелян оппонент Родзевича граф Алексей Иванович Коновницын. В Петрограде в праздник Сретения Господня были расстреляны руководители Союза русского народа присяжный поверенный Павел Федорович Булацель и купчиха Елена Адриановна Полубояринова. В Орле были зарублены взятые в заложники в Харькове руководитель фракции правых в III Думе профессор Андрей Сергеевич Вязигин и его друг профессор Яков Андреевич Денисов, а в Петрограде был расстрелян другой член Союза - крупный ученый и публицист профессор Борис Владимирович Никольский. Обстоятельства убийства еще одного видного правого ученого и общественного деятеля члена Главного совета Союза русского народа и председателя фракции правых в IV Государственной думе профессора Сергея Васильевича Левашева доподлинно неизвестны. В конце марта - начале апреля при подавлении одного из восстаний против советской власти был расстрелян председатель Гомельского отдела Союза русского народа Аким Харлампиевич Давыдов. В Кисловодске в 1919 году был расстрелян видный правый публицист, автор статей по еврейскому вопросу Георгий Васильевич Бутми. Весной-летом 1919 года чекисты расстреляли несколько десятков членов Киевского Клуба русских националистов. Списки членов Клуба попали в руки ЧК в ходе одного из обысков, по этим спискам были арестованы многие представители русской национальной элиты матери городов русских. Среди расстрелянных: профессор Тимофей Дмитриевич Флоринский, профессор Петр Яковлевич Армашевский, профессор медицины Сергей Никифорович Щеголев и другие.

1920 год унес из жизни Владимира Митрофановича Пуришкевича (есть надежда, что он покаялся перед кончиной, по крайней мере в его последнем стихотворении рефреном звучат слова: «пошли нам, Господи, Царя») и Георгия Георгиевича Замысловского, скончавшихся от тифа, а также известного курского монархиста и депутата Государственной думы Георгия Алексеевича Шечкова, сердце которого не выдержало потрясений революцией и гражданской войной. В апреле 1921 года чекистами был расстрелян Александр Иванович Дубровин, расстрелян вопреки ими же объявленному мораторию на смертную казнь.

О тех, кто уцелел в годы революции и гражданской войны, чекисты вспомнили в 1930-е годы, когда были расстреляны многие православные священнослужители, в прошлом - члены Союза русского народа (членство в Союзе ставилось им в вину).

К сожалению, судьба многих монархистов до сих пор неизвестна. В эпоху революционного безвременья где-то сгинули: лидер астраханских монархистов Нестор Николаевич Тиханович-Савицкий, один из основателей Союза Ростислав Вадимович Трегубов, составитель Устава Союза Александр Иосифович Тришатный и другие.

Лишь немногим монархистам удалось бежать из охваченной смутой страны. В их числе были члены Государственного совета князь А.А. Ширинский-Шихматов, М.Я. Говорухо-Отрок, князь Д.П. Голицын и А.А. Римский-Корсаков, руководители Союза русского народа Н.Е. Марков и В.П.Соколов, товарищ обер-прокурора Святейшего Синода князь Н.Д. Жевахов, граф П.Н. Апраксин, полковник Ф.В. Винберг, городской голова Одессы Б.А. Пеликан, Н.Д. Тальберг и некоторые другие. Все они скончались на чужбине.

 

Но чем же сегодня нам интересны эти люди? Зачем нам сегодня о них вспоминать? Ведь по прошествии ста с лишним лет не только кардинально изменилась политическая ситуация, радикально изменился политический стиль, изменился даже сам язык политики. Чему мы можем научиться у людей, живших по сравнению с нами почти что в доисторическую эпоху? Да и опыт-то у них негативный, - опыт поражения. Да, они - умные, да, они - мужественные, но ведь они не сумели остановить падение Российской Империи... Так (или примерно так) может рассуждать современный политик даже консервативного образа мысли. Что можно возразить на это?

Во-первых, мы должны помнить этих людей из свойственного любому нравственному человеку чувства благодарности к своим учителям и предшественникам. Да, они не смогли остановить процессы разрушения, но они пытались это сделать, они боролись, они предостерегали. К ним не прислушались, над ними насмехались, но сегодня мы можем твердо сказать: правые были правы! Мы должны помнить, чтобы понимать.

Во-вторых, мы должны учиться на их ошибках. Опыт поражений и утрат - необходимый опыт. Конечно, изменились условия жизни, изменилась эпоха, но национальный характер, менталитет народа остались прежними. По-прежнему нас окружают враги, стремящиеся, как и 100 лет назад, окончательно и бесповоротно «решить русский вопрос». И они будут пытаться использовать наши слабости в своих интересах. Поэтому мы должны помнить, чтобы действовать, опираясь на опыт наших предшественников.

В-третьих, представителей правой России начала ХХ века нужно помнить, чтобы попытаться выстроить единую линию идейной преемственности от славянофилов и почвенников XIX века к нынешним правым, борющимися за возвращение России к своим исконным ценностям, на традиционный путь развития страны. Когда-то Ф.И.Тютчев написал, что «в Россию можно только верить». Но чтобы верить, надо помнить.

 

Консервативный правый ренессанс в начале ХХ века не состоялся. Но предпосылки к нему, можно с уверенностью сказать, были. Ведь в конце XIX - начале ХХ века в среде национальной элиты появился интерес к национальной культуре и русской истории, к иконописи, русскому стилю в зодчестве, русским традиционным промыслам и ремеслам. Зодчие и живописцы, архитекторы и скульпторы, писатели и музыканты искали вдохновения в русской старине, русской традиции. На волне этого интереса в Петрограде в марте 1915 года было создано «Общество возрождения художественной Руси», среди более трехсот учредителей которого мы видим выдающихся мастеров национальной культуры, цвет русского духовенства, видных ученых и общественных деятелей. В сфере политики правый ренессанс выразился в широкой поддержке монархического движения на начальном этапе его деятельности.

Но Россия мощно шагнула влево. И правой России понадобилось много лет, что исправить это искривление.

Сегодня эта задача снова актуальна. А потому, я надеюсь, у этой книги найдутся читатели.

 

 

От редакции: Книга «Правая Россия. Жизнеописания русских монархистов начала ХХ века» вышла из печати сегодня, 18 июня 2015 года. Об условиях приобретения книги подробнее здесь.