Персты боярыни Морозовой

«Персты твои тонкокостны, очи твои молниеносны...»

Протопоп Аввакум

Напомним, что в пушкинской фразе «мы ленивы и не любопытны», которую так любят ныне приводить к месту и не к месту, имеется в виду «нелюбопытство», чтобы не сказать равнодушие, к отечественной истории.

И здесь поэту трудно отказать в правоте не только по отношению к своим современникам. Достаточно обернуться хотя бы на наше с вами школьное образование. Мы совершенно точно с младых ногтей, как говорится, куда подробнее учили и глубже знали историю древней Греции, древнего Рима и европейского средневековья, чем родную - древнерусскую, да и дальнейшую - российскую, царскую, советскую...

И если заглянуть в нашу художественную литературу, даже в её «золотой» и «серебряный» века, то мы найдём там довольно скромный перечень эпопей, романов, повестей, написанных на собственном историческом материале. По крайней мере, значительно меньший, чем, положим, в литературе английской или французской. Как ни грустно сознавать, у нас недоставало популярных авторов вроде плодовитого Вальтера Скотта или дерзкого Александра Дюма, говорившего, что для него «история - это гвоздь», на который он «вешает свои романы». И хотя в советские, в постсоветские времена наблюдались попытки исправить такое положение, число исторических авторов и произведений заметно возросло, однако ещё столько осталось важных, знаковых событий, не тронутых писательским пером, столько ярких личностей, не отражённых в литературе. И остаётся по сию пору...

Мне вот, к примеру, частенько приходит на ум Феодосия Прокопьевна Морозова. Будь подобная персона в истории той же Франции, Англии либо Италии, о ней бы давно написали гору книг в стихах и прозе, не говоря уже о череде поставленных опер и балетов. У нас же редко кто прикоснулся к её образу, и в народе она известна во многом лишь благодаря картине нашего великого живописца Василия Сурикова «Боярыня Морозова» в центре с неистовой страстотерпицей, вознёсшей двуперстие...

Между тем, эта трагическая фигура, как говорится, сама просится не только на полотно, но и в книгу, и на сцену, и на экран, да и на постамент - в бронзе и мраморе. Вы только задумайтесь над этой невероятной судьбой, над этим характером с чисто русскими «крайностями» - от широты и вольности до гордого терпения и кроткого смирения. До полной самоотрешённости ради избранного раз и навсегда духовного идеала - Христа Живаго и неколебимой веры в Него.

Послушайте, что пишет один из старинных авторов о ней - родовитой боярыне и первой красавице-богачке на Руси в свои времена: «Окружённая роскошью, она выезжала в расписной карете, запряжённой 12-ю арабскими конями с серебряными цепями. В доме её было не менее 300 слуг, а крестьян насчитывалось до 8 тысяч. К ней сваталось множество самых знатных в России женихов...»

Но вот наступает полоса испытаний в её жизни. И что же? Эта дама из высшего света, эта барыня-боярыня, когда неистовый Патриарх Никон замахнулся на некоторые догматы исконно русского Православия, решив его «подреформировать», подтянуть к новым веяниям в мировом христианстве, вдруг обнаруживает в себе ревностную преданность древлему благочестию. Она отвергает все новшества Никона и, вместе с огненным протопопом Аввакумом, идёт на прямое противостояние им. Идёт в раскол.

Так, по крайней мере, трактуются эти драматические события 17 века в нашей истории, хотя, по существу, раскольниками-то явились скорее Никон и его послушные «никониане», отступившие от отеческой традиции. На боярыню Морозову, как и на Аввакума Петрова, со стороны тогдашних «обновленцев» церкви обрушиваются все мыслимые и немыслимые гонения, давления и преследования. И эта первая богачка Русского царства, выросшая в роскоши и неге, мужественно переносит их, оставаясь глубоко преданной «неповреждённой» вере отцов и завещанному ими обряду. Кандалы, застенки, дыбы, ямы, не говоря уже о лишении всех боярских имений и привилегий, - всё претерпевает она воистину стоически, с непостижимою отвагой и жертвенностью.

Наконец, гонители готовят ей самое страшное испытание - позорную казнь и умерщвление на её глазах любимого сына Ивана. По сути дела, рабу Божию Феодосию ставят перед выбором - сын или Христос, в староверском Его исповедании. И она, ни минуты не колеблясь, выбирает «своего» Христа, Его путь и заветы. Вот что, по свидетельству современников, говорит она своим истязателям, недавним единоверцам: «Ивана я люблю и молю о нём Бога безпрестанно. Но Христа люблю более сына... Знайте, ежели вы умышляете сыном меня отвлекать от Христова пути, прямо вам скажу: выводите сына моего на лобное место, отдайте его на растерзание псам, - не помыслю отступить от благочестия, хотя бы и видела красоту, псами растерзанную...»

Вот как стояли в вере православной наши благочестивые предки! Вот что нужно бы проповедовать в нынешних школах и вузах, вместо пресловутой «толерантности» в мировоззрении, «вариативности» в трактовании событий истории и всяческого «секспросвета» насчёт свободы в отношениях полов.

Между прочим, если отойти от духовно-нравственной сферы и обратиться к сфере идеологической, социальной, то можно заключить, что одной из главных причин развала нашей Державы было падение числа носителей и защитников социалистических идей - народовластия, равенства и братства - до уровня «критической массы». И ниже её. В обществе образовался явный недостаток людей, силою духа равных боярыне Морозовой, протопопу Аввакуму и их младшим советским сестрам и братьям по вере в высшую справедливость (как они её понимали), наподобие Зои Космодемьянской или Саши Матросова. Слишком много «толерантных» и «плюралистических» мещан вырастили мы в том обществе и его авангарде - «ведущей и направляющей» партии.

Помнится, когда, уже во время смуты и разрухи Державы, журналисты спросили замечательного философа и социолога Александра Зиновьева, смогут ли нынешние коммунисты вернуть свою власть в России, он ответил примерно так: «Да, смогут... Если среди них найдётся достаточно людей, готовых умереть за коммунистические идеалы добра и справедливости». Как это, добавим мы, отчасти было в дореволюционные и в «молодые» советские времена. Особенно - в пору военного лихолетья, в годы яростных сражений с коричневой нечистью «до последнего патрона». Ведь те советские люди, формально безбожные, тоже шли до конца «по пути Христа», в широком смысле слова, ибо они шли за торжество правды и справедливости, и не из личной корысти, а ради общего мира и счастья, «ради жизни на земле».