Государь

Моя недавняя статья «Владимир Второй» вызвала читательскую полемику, далеко отклонившуюся от поставленного в ней основного вопроса. Но прежде чем обсуждать его по существу, мне бы хотелось предложить авторам и читателям РНЛ своего рода «кодекс полемической чести» - не унижать оппонента, не видеть в инакомыслящем врага. Каждый из постоянных авторов и читателей РНЛ предлагает своё понимание вещей. Давайте согласимся в том, что все мы вместе и каждый по отдельности готовы подписаться под общим девизом РНЛ - «Православие. Самодержавие. Народность», и уже потому друг другу не враги. Враги пишут на других сайтах. Дискутируют с единомышленниками, а с врагом не дискутируют...

Основой вопрос, затронутый в моей статье - феномен президента В.В.Путина. Вопрос не историко-теоретический, а целиком устремленный в настоящее и будущее. Хотя, как известно, нет ничего практичнее хорошей теории. Вопрос, собственно, в адекватном определении статуса Путина, который по факту в 2015 году превышает административный функционал президента Российской Федерации, определенную в Конституции, и приближается к монархическому. Я имею в виду прежде всего его личный политический и державный авторитет, образ национального вождя, поддерживаемый, согласно последним опросам, 88% процентами населения. На другой стороне шкалы - несколько процентов «креативных» граждан, главным образом эгоцентрической творческой интеллигенции, которые его люто ненавидят. Проблема, кроме того, в том, как быть с такой государственно-политической и национально-культурной конструкцией в дальнейшем - например, при грядущих президентских выборах 2018 года, и ещё дальше, когда Владимир Путин, просто в силу возраста, вынужден будет уйти.

Повторю то, о чём я писал прежде: с точки зрения монархического легитимизма, Путин, конечно, не царь. Тут представитель Дома Романовых г. Закатов совершенно прав. Но у меня возникают сомнения, когда г. Закатов распространяет династический принцип наследственной монархии на возможное будущее России - даже при оговорке, что нынешние члены Дома Романовых ни на какую политическую роль в стране не претендуют. Замечу, кстати, что Романовы, безусловно, одна из самых успешных царских династий в мировой истории, и мы должны быть им глубоко благодарны за всё, что они сделали для Отечества, вплоть до страстотерпца Николая Второго. Ни Иоанну Грозному, ни Петру Великому, никакой человеческой силе вообще (особенно политической) не удалось бы удержать падающую с христианской высоты в глубь духовного (либерально-атеистического) соблазна страну, что и произошло с Россией в начале ХХ века.

Но сейчас речь не об этом - речь о современности. Россия весь ХХ век искупала свой грех. Октябрь 1917 года был искуплением за Февраль, 1945 год - искуплением Октября и продолжением под красными знаменами дела Святой Руси. Каждый из этих этапов нес в себе своё добро и своё зло. Но до сегодняшнего дня Россия (в отличие от многих «постхристианских» цивилизаций) сохранила в себе тот «небесный остаток», который на самом деле является её ядром, который существовал и существует независимо от политических и экономических режимов, и который принимает на себя грехи предков и современников. Властным представителем такой России является сегодня президент Путин. Наша задача заключается в том, чтобы помочь ему в деле возрождения России и закрепить достигнутые при его правлении результаты.

И вот тут династический принцип не сработает. Трагическая серьёзность момента заключается в том, что у нынешнего поколения русских людей сильно поколеблены, или даже начисто сломаны, идеальные структуры личности. Я имею в виду почтение к предкам, уважение к национальной традиции, чувства верности и чести - всё то, на чем покоится законная династическая монархия. «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам, на них основана от века по воле Бога самого самостоянье человека, залог величия его» (Пушкин). Вот чего нам катастрофически не хватает. Если после смерти Сталина - успешного и жестокого носителя национал-большевистской государственности («красного императора») - ещё на сорок лет хватило энергии накопленной им сверхдержавы, то это связано не только с его личной харизмой, но и с идеей коммунизма как превращенной формой русской правды (подробнее см. об этом мою книгу «Великая Россия. Религия. Культура. Политика». СПб., «Петрополис», 2007). Так или иначе, она исчерпала себя в качестве базовой энергетической матрицы русско-советской цивилизации только к середине 1980-х годов.

Иное дело - сейчас. Сейчас мы, откровенно говоря, находимся на пепелище. В 1991 году в Москве произошла первая в восточной Европе «цветная» революция - не в Берлине, не в Варшаве и не на киевском майдане, а именно в Москве. Потом русский народ 20 лет, как и после февраля 1917 года, ломали через колено. Не буду описывать всё это снова - от американских советников в каждом кабинете при Гайдаре до порнухи и чернухи по телевизору как новой массовой идеологии. Компрадорской капиталократии нечего предложить туземному населению, кроме этого. Ей вообще чужда Россия. Если использовать термин Солженицына, это был перелом духовного хребта русского народа, пострашнее сталинской коллективизации. У людей отняли нравственную опору жизни, отняли свет.

Вот к этому развалу пришел Путин 31 декабря 1999 года. Не знаю, о чём думал Ельцин, когда делал его преемником, не знаю, о чём думал при этом Путин - но это был явно метаисторический шаг. Именно это решение привело нас через 15 лет в вероломно отторгнутый от Родины Крым. Медленно и осторожно, с ошибками и зигзагами, Путин восстанавливал страну после необуржуазной революции 1991-93 годов, и этот процесс далеко ещё не закончен. Причем все эти годы Путин правил, опираясь политически на две соперничающие элиты - условно «силовиков» и «либералов». Тактически это было неизбежно. Но сейчас этому приходит конец.

В последние годы - и особенно после Крыма и Донбасса - Путина стал поддерживать народ. Народ почувствовал в нём не временщика и демагога, а свою судьбу - религиозную, национальную, политическую. Судьбу своих детей, судьбу России. Перейдя в марте 2014 года американскую «красную черту», Путин, несомненно, поставил на мировую политическую карту свою жизнь. И кое-кто за границей и внутри страны уже готовит ему новый «Нюрнбергский процесс».

Таким образом, 2014 год обозначил своего рода религиозно-политический союз России с Путиным. На поверхности жизни и сознания растерянный и в значительной мере намеренно развращаемый народ сегодня служит только самому себе. Однако в своём бессознательном духовном ядре народ поверил Путину, точнее, сверхличному характеру его миссии. В глубине этой веры таится идеал, большей частью не осознаваемый нашими людьми, и который невозможно сформулировать иначе, чем народная монархия и православный социализм (о нём особый разговор). Мне понравился отклик на мою статью читателя ВЛДМР, который прямо написал, что Путин перерос наследственную монархию. Это правда: получилась та «самодержавная республика», о которой говорил в 1880 году Константин Дмитриевич Кавелин (1). Что касается формулы «Бог + 1 человек - уже большинство», то тут читатель преувеличивает: у Христа есть могущественный противник, который далеко ещё не побежден, и не будет побежден до конца истории, и который неизменно сопрягает с грехом всякое человеческое дело.

Есть грехи, ошибки и слабости и у Владимира Путина. В статье «Владимир Второй» я уже отмечал, что на каждый его верный шаг может быть предложен «противошаг»; всё зависит от того, откуда эти шаги считать. Экономикой у нас по-прежнему руководят гайдаровцы, миллиардеры (второе место в мире) платят такой же подоходный налог, как и нищие, деревня умирает, промышленность (за исключением военной) топчется на месте, образованием и культурой заведуют явные и скрытые либералы («шестая колонна») и т.д.

Список внутренних противоречий «путинизма» можно продолжать до бесконечности. Однако именно Путин заставил наших «естественных монополистов» платить налоги за добычу и экспорт нефти/газа (при Ельцине об этом как-то забыли), он же показал «семибанкирщине», что деньги не всё могут. Гусинский, Березовский и Ходорковский уже проложили соответствующие маршруты. Недавно даже «непримиримый» Чубайс запросил мира. Наконец, именно Путин реализовал идею превращения таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана в единое экономическое пространство, а затем и в Евразийский союз - некое наднациональное структурное образование (вроде, например, Европейского союза, но с другой метафизикой и историей), долженствующее со временем оформить гигантское геополитическое пространство «мирового острова» - Евразии. А кто владеет Евразией, владеет миром.

Путинская перспектива для России - постепенное, осторожное восстановление исторической России, как бы она ни называлась - то ли Российской Империей, то ли Евразийским Союзом. Это правильная линия, соответствующая нашей религиозно-национальной традиции. Более того, это единственно возможная для России форма геополитического существования, облеченная пока в форму личного авторитаризма (секуляризованного варианта монархии). Капиталократия для Россия разрушительна. Путин до сих пор мог бы сидеть за столом «большой восьмерки» и обниматься с Обамой и Меркель под аплодисменты либерастии всего мира, в стиле Горбачёва и Ельцина. Но он встал и пошел против них - и за это ему честь и хвала.

Вопрос - что будет дальше? Согласно заимствованной у Запада республиканской Конституции 1993 года, у нас грядут очередные думские и президентские выборы, да и человек не вечен. Легитимисты, вопреки республиканцам, возлагают в подобных обстоятельствах надежды на династический принцип наследования «первого места» - увы, он не сработал в феврале 1917 года, когда абсолютно законный царь вынужден был отречься от власти в пользу своего законного брата, но сразу же отрекся и брат. Тем более он не сработает теперь, в условиях кризиса идеальных - разумных и нравственных - уложений в обществе и отдельных людях. Антипутинские силы (как внешние, так и внутренние «колонны») проектируют массовые «евромайданы» на площадях русских городов. Для чрезвычайной - военной, переломной, кризисной - ситуации нужен и чрезвычайный Правитель, обладающей не столько историко-юридической, сколько актуальной общенародной легитимацией. Именно такой метаисторической легитимацией и обладает сегодня президент России. Опираясь на неё, Путину необходимо сформировать идейно мотивированную патриотическую элиту (своего рода «опричнину»), как это делали Иоанн Грозный, Петр Великий и Иосиф Сталин. Первые шаги в этом направлении сделаны, но их явно недостаточно. Патриотическая элита, в свою очередь, должна обеспечить, во-первых, связь носителя Верховной власти с поддерживающим его народом; во-вторых, она способна выдвинуть из своей среды достойного преемника путинской стратегии и тактики. В противном случае все дела Путина, включая Крым и Новороссию, пойдут прахом. Расколется Россия. Пропадёт и он сам. Как говорится, назвался груздем, полезай в кузов.

Сегодня Россия делится не на три, а на два: всё «слишком человеческое» (законническое) отходит на второй план, и дело идет о прямом божественном вмешательстве в русскую и мировую историю. 2/15 марта 1917 года Державная икона Божией Матери дала русскому народу понять, что именно Она сохраняет священные основы русской государственности. Советский Союз на краткое историческое время стал сверхдержавой и одержал славные победы, но «исторический материализм» погубил его. В 2014 году президент Путин показал стране и миру, что Русская Держава существует. Думаю, что уже к 2017 году может сложиться такое положение - стратегическая нестабильность ХХI века только возрастает - при котором должен будет собраться Земский Собор, который назовет имя Верховного Правителя - Государя земли русской, обладающего полнотой исполнительной и судебной власти. Повторяю, это будет только общенародным признанием и закреплением того личного авторитета и объема полномочий, которыми Владимир Путин по факту располагает уже сегодня. При этом он, естественно, останется Президентом РФ, избранным согласно действующей Конституции. Корона Российской империи находится ныне не в Доме Романовых (при всем глубоком уважении и благодарности к ним), а в руках Божьих, и Господь передаёт её тому, кто лично этого достоин.

Нам нужен избираемый царь, но избираемый не профессиональными политиками (и политиканами с их смехотворным «электоратом»), а всей Землей по промыслу Божию. Сам Путин, возможно, не разделяет пока этой мысли - сама жизнь поставит её в повестку дня. Ключи российской государственности не у Ротшильдов с Рокфеллерами, и не у обслуживающих их политтехнологов и продажных журналистов, а выше - там, где происходят небесные битвы. Как заметил выдающийся современный мыслитель А.С. Панарин, история слишком серьезное дело, чтобы доверять её только человеку.

Что касается монархического легитимизма, то он является элементом классической традиционной цивилизации, равной самой себе и не ставящей под сомнение собственные духовно-политические скрепы. В условиях внутриисторического апокалипсиса ХХI века, когда Удерживающий отнят от постхристианского мира, монархия на Руси также приобретает активный, консервативно-революционный характер. Это тем более верно применительно к искусственному политическому устройству современной РФ, с её кабинетными партиями и подражательным «ельцинскими» законами. С 1993 года мы живём под знаком химеры, как верно заметил А.Сотниченко.

Я, коренной петербуржец дворянского происхождения, горжусь тем, что вырос в этом имперском городе почти в одно время с Владимиром Путиным: он на Басковом переулке, а я - на Кронверкском проспекте Петроградской стороны. Я не принадлежу к той черни, о которой писал Пушкин: «Живая власть для черни ненавистна. Они любить умеют только мертвых».

Примечание

1.      «Позвольте мне теперь напомнить вам одно очень умное слово Ю.Ф.Самарина. Он где-то сказал: «В идеале русском представляется самодержавная власть, вдохновляемая и направляемая народным мнением». Мне кажется, это вполне верно. Тут выражено органическое единство власти и народа, а так как народ, без сомнения, по самому существу своему самодержавен, то и единая с ним власть, eo ipso должна быть самодержавной. Когда наша интеллигенция вся сполна перейдет, втянется в народ и перестанет отделяться от него не только правами и положением, но и тенденциями своими, когда она перестанет жить обособленной корпорацией, как некая опричнина в земле, то есть когда она вполне сбросит с себя безнравственную и развращающую её рознь с народом, тогда Россия станет тем, чем ей быть должно и по демократическому её складу, и по смыслу всей её прошлой истории, выдвигавшей на первый план только царя и народ. Погнавшись за европейским образованием, мы сбились с нашего исторического пути. Отсюда все наши ошибки, все невзгоды».

Страницей выше Кавелин замечает: «Конституция - это плен царя и разорение народа в пользу ничтожнейшего и притом развратнейшего меньшинства». (Разговор с социалистом-революционером // К. Д. Кавелин. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М.,1989. С. 438-439).

По сути, у Кавелина (со ссылкой на славянофила Самарина) речь идет о самодержавии народа, что, конечно, решительно отличается от либеральной демократии. Впрочем, демократии как таковой в современном мире вообще не существует: от имени народа правят те или иные меньшинства.