1-2. Обвинение в хлыстовстве. Заблуждение архиепископа Феофана
5. Епископ Гермоген и иеромонах Илиодор
9. М. В. Родзянко (годы 1912 -1913)
10-11. Торжества в Костроме и Москве. Попытка покушения в Ялте (1913 год). Джунковский. Скандал в ресторане «Яр»
13. Алексей Хвостов. Организация покушение на старца Григория. Слухи о шпионаже (годы 1915-1916)
Еще будучи министром, но понимая, что дни его пребывания у власти сочтены, Хвостов, тем не менее, решил сделать все от него зависящее, чтобы так или иначе навредить Распутину. По его распоряжению был арестован Симанович, который в то время был дружен с Григорием Ефимовичем, более того, входил в его близкое окружение и даже считался чуть не личным секретарем Распутина. В квартире Симановича был произведен обыск, при котором были обнаружены множество записок-«пратец» (т. е. протекций), где сверху был проставлен крест, далее следовал написанный от руки текст: «Милый дорогой помоги Грегорий». Писать такие записки заранее и раздавать всем подряд Григорий Ефимович, конечно, не мог, не в его это было правилах. Записки он писал сам, всегда к определенным лицам и по определенному поводу. Значит, фальшивые записки были изготовлены заранее, Симановичем ли, или еще кем-то, а может, и в ведомстве Хвостова (т. е. попросту говоря, подброшены Симановичу при обыске). Важно, что такие заранее изготовленные фальшивки были, и что ими злоупотребляли, а почерк Григория Ефимовича умели ловко подделывать.
Прошел слух, что готовится обыск в квартире и самого Григория Ефимовича. Он вновь был очень расстроен, просто измучен нравственно и физически всеми переживаниями, постоянными провокациями и самой угрозой его жизни. Как вспоминает г-жа Беллинг, Григорий Ефимович, узнав о готовившемся обыске, обхватил голову руками и сказал: «Злодеи! Чего мучаете? Прекратить! Горя не видали? Гнева Божьего не испытали?»246
Конечно, в воспоминаниях Беллинг простые и естественные чувства затравленного человека получили совершенно превратное освещение.
Узнав о состоянии Григория Ефимовича в связи с готовившимся обыском, на его защиту решительно встала Государыня Императрица Александра Феодоровна и через Анну Вырубову обратилась к самому Хвостову. На допросе в Ч.С.К. (1917 г.) Анна Александровна показала: «Я сейчас же написала Хвостову письмо, чтобы он не делал обыска в квартире Распутина, прибавив, «если только это не шантаж». Я написала Хвостову из дворца, согласно тому, что было мне сказано».247
С увольнением Алексея Хвостова и назначением вместо него его дяди Александра Хвостова попытки компрометации Григория Распутина не закончились. Так, возвратившись 7-го сентября 1916 г. в Петроград из Покровского, и несмотря на то, что с его стороны не было абсолютно никакого повода, Григорий Ефимович вновь подвергся преследованиям полиции. На сей раз действовали через его друзей. Дело было обставлено очень хитро и тонко. Директор департамента полиции Евгений Константинович Климович отдал распоряжение арестовать И.Ф. Манасевича-Мануйлова, близкого к старцу Григорию и отвечавшему за его охрану. Был арестован и банкир Дмитрий Рубинштейн, посещавший Распутина. Еще ранее, как уже было сказано, был произведен обыск у «секретаря» Распутина, Арона Симановича. Через них предполагалось собрать компрометирующие сведения о самом старце Григории. И хотя с его стороны не было никакого повода, опытные игроки от политики рассудили, что повод всегда можно создать, была бы причина.
А причина естественно была. Хотя непосредственной мишенью провокаций был именно он, но, подчеркнем еще раз, конечной целью являлся подрыв престижа Царской власти. События разворачивались на фоне решительного перелома к лучшему на фронте, славная победа была не за горами. Налаживалась работа тыла, обстановка была стабильной и не было никаких объективных причин ожидать осложнений. Казалось бы, все шло так благополучно, что лучшего нечего было и желать. Немалая заслуга в столь благоприятном повороте, конечно же, принадлежала старцу Григорию, духовная поддержка и советы которого так благотворно воздействовали на состояние духа Императрицы и Императора, а его молитвы за Россию и Русское воинство не могли не отразиться самым положительным образом на фронтовой обстановке, как и в тылу. Государь - верховный главнокомандующий. Удачно проведенная летняя кампания 1916 г. Трудности со снабжением армии, наконец-то, были преодолены, налажены поставки на фронт оружия, боеприпасов и обмундирования. Армия была полностью подготовлена к зимнему периоду и готовилась к летнему решающему наступлению. На внешнем фронте все было благополучно, и победа над врагом была не за горами. И вот в этот самый момент был нанесен предательский удар в спину врагом внутренним.
А.И. Спиридович: «Осенью [1916 г.] общественно-политические круги столицы были в большом волнении. «Батюшинская комиссия» (контрразведка Северо-Западного фронта и комиссия по борьбе со спекуляцией) арестовала за спекуляцию банкира Рубинштейна, известного всем под именем Мити Р., а департамент полиции во главе с директором Климовичем арестовал Манасевича-Мануйлова. Об этих событиях говорил и спорил весь Петроград. Оба арестованные дружили с Распутиным. Рубинштейн давал деньги на благотворительные учреждения Вырубовой, говорил об этом повсюду, устраивая приемы, вел крупные дела».248
Через Манасевича-Мануйлова под удар, прежде всего, был поставлен его патрон - премьер министр Штюрмер. Нет смысла отрицать того, что и Борис Владимирович Штюрмер, и Иван Федорович Манасевич-Мануйлов, который служил при нем чиновником особых поручений, были хорошо знакомы с Григорием Ефимовичем. Они неоднократно встречались, и, несомненно, обсуждали важные политические вопросы. По утверждению Манасевича-Мануйлова, именно такая встреча произошла сразу после назначения Штюрмера премьер-министром. В дальнейшем, опять же со слов Манасевича-Мануйлова, встречи между Штюрмером и Григорием Распутиным происходили достаточно часто.
Штюрмер, Манасевич-Мануйлов, Распутин большинством автором представлены в виде некоей группы порочных людей, преследовавших преступные цели, надо понимать, шайка разбойников, прокравшаяся к власти. Но, как следует из фактов, изложенных в предыдущих разделах, Штюрмер вовсе не был авантюристом или преступным человеком. Высоту его нравственных принципов отмечали многие современники. В частности Белецкий вынужден был признать, что Штюрмер - «человек испытанной верности Трону, имеющий огромный круг знакомств в придворных кругах».249
По поводу круга лиц, собиравшихся в доме Штюрмера, в своих показаниях Ч.С.К. Белецкий отметил: «В кружке Штюрмера был цвет русской аристократии и влиятельной бюрократии, члены Государственного Совета, сенаторы, потомки древнейших русских фамилий, губернаторы, церковные иерархи».250
Итак, избрание Штюрмера состоялось не только благодаря прагматическому расчету, но и потому, что он был честным человеком, добросовестно исполнявшим свой долг, преданным Государю и верно служившим ему в меру своих сил и возможностей. Т. е. он был проверенный, верный человек, и кроме того, опытный царедворец и мудрый политик. Государь сделал точно рассчитанный, совершенно правильный, и может быть, единственно возможный в тех обстоятельствах выбор.
Теперь о Манасевиче-Мануйлове. Конечно, Иван Федорович не был ангелом. Например, вызывает недоумение показания Манасевича-Мануйлова на допросе в Ч.С.К., приведенные в книге Радзинского. Если им верить, то Григорий Ефимович обращался с премьер-министром [Штюрмером] без всяких церемоний. Со слов Манасевича-Мануйлова, Распутин позволял использовать резкие по тону выражения в духе: «Ты не смеешь идти против желания мамы! Смотри, чтоб я от тебя не отошел! Тогда тебе крышка! <...> Старикашка [Штюрмер] не повинуется маме - стал сам прыгать, шея ему будет быстро сломана».251
Так передал Манасевич-Мануйлов характер разговора Григория Распутина с премьер-министром Штюрмером. Но надо учесть, что это было сказано тогда, когда Распутина уже не было в живых, зато была Чрезвычайная следственная комиссия вместе с перспективой провести остаток своих дней в казематах Петропавловской крепости. Эта перспектива наложила отпечаток на показания многих свидетелей. В поведении на допросе Манасевича-Мануйлова легко угадывается стиль опытного игрока, привыкшего блефовать, разыгрывать комедии, из любых ситуаций выходить сухим из воды, из всего извлекать свою выгоду. Похоже, что он просто смеялся над теми, кто его допрашивает, намеренно превращая все в балаган и придерживаясь той линии, что надо говорить все, что от него желали услышать. Такие приемы могут изобличать авантюриста высокого пошиба, для которого слово ничего не значило: правдивое оно, лживое. Если так, то Манасевич - человек с двойным лицом, но подлинного его лица, наверное, никто, никогда не видел, свою истинную роль он никогда и никому не раскрывал.
Но есть основания предполагать и другое: все это было лишь проявлением его профессиональных приемов тайного агента полиции. Агентом полиции - да, но был ли авантюристом Манасевич-Мануйлов? Вряд ли. Быть может, обычным карьеристом? Но кому из современных людей чуждо это качество? Пожалуй, никому. В той или иной степени все строят свою жизнь и руководствуются при этом подчас довольно меркантильными интересами. Не исключением был и Манасевич-Мануйлов. Но выделять его из общего ряда вряд ли стоит. Во всяком случае, таким проходимцем, каким оказался Хвостов, Мануйлов себя не показал. Напротив, Спиридович отмечает вполне приличные эпизоды его биографии, характеризующие Манасевича-Мануйлова с положительной стороны: «Мануйлов состоял в распоряжении Штюрмера и исполнял обязанности начальника личной охраны Распутина». Кроме того, Манасевич-Мануйлов, как пишет Спиридович, «уже двадцать лет был чиновником Министерства внутренних дел и носил Владимира в петлице, которого действительно заслужил».252
Стремление к карьерному росту вообще нынче возведено в принцип жизни, а умение достигать успеха, т. е. попросту говоря, делать карьеру, расценивается как добродетель. Пусть так, лишь бы не по трупам. А Манасевич-Мануйлов вроде никому дороги не перебегал и подлостей не делал. Ну, встретился со Штюрмером, с митрополитом Питиримом, порекомендовал, дружил с Распутиным. Кому от этого плохо, кому он что сделал не так, кто от этого пострадал? Конечно, если представить Штюрмера главарем шайки или резидентом германской разведки на посту премьер-министра, тогда Мануйлов - пособник и сообщник. Но если это не так, то и личность Мануйлова выглядит совершенно по иному, и прилагать к нему эпитеты: авантюрист, проходимец, политикан становится совершенно несправедливым.
Во всяком случае, Царя он не продавал и не предавал, как и о Григории Распутине не оставлял гадких воспоминаний подобно Симановичу и подобно Белецкому. Может, не успел, конечно. Преуспела в гнусном деле составления пасквилей, его дочь. Но, хотя яблоко от яблони..., все же, дочь не есть ее родитель - Иван Федорович Манасевич-Мануйлов. Каждый даст ответ за себя. И не удивительно, если пути-дорожки Манасевича и его дочери разминулись. Революция - сын на отца, брат на брата - искушение через которое пришлось пройти русским людям. Но покушений на Распутина Манасевич не устраивал, подобно Хвостову. Так что на их фоне он вполне положительный персонаж. Кроме того, именно И. Ф. Манасевич-Мануйлов по поручению Штюрмера вполне успешно исполнял поставленную Императором задачу по организации охраны Григория Ефимовича.
Еще одна заслуга Манасевича-Мануйлова - написание ряда разоблачительных статей о масонах. По утверждению историка Мельгунова, на которого ссылается Башилов, Манасевич-Мануйлов получал информацию о деятельности масонских лож и отдельных членов через секретаря "ложи" "Северная Звезда" князя Бебутова.253
Так или иначе, важно, что Мануйлов дружил со старцем Григорием. Важно и то, что через Мануйлова Григорий Ефимович поддерживал связь с премьер-министром Штюрмером, который в отличие от многих не чурался общества сибирского мужика, за что ему честь и хвала. Но получил Штюрмер за это только порицание. Собственно говоря, дело даже не в Штюрмере и не в Мануйлове. По большому счету, всем было безразлично, был ли Манасевич-Мануйлов авантюристом или не был, преследовал он благородные цели или руководствовался иными мотивами. Всех интересовал не он, а тот человек, с кем он водил тесное знакомство - Григорий Ефимович Распутин-Новый. Топили именно Распутина, а через него подбирались к Государю.
Директор Департамента полиции Евгений Константинович Климович был ставленником Алексея Хвостова, и при новом министре - Александре Хвостове играл первостепенную роль в полицейском ведомстве. Новый министр внутренних дел просто не мог без обходиться без Климовича. Не сложно сделать вывод, что арест Рубинштейна и Мануйлова вновь был подстроен А.Н. Хвостовым через его ставленника Климовича. Как было показано выше, за Хвостовым стояли, мало сказать, высокопоставленные и влиятельные, скорее, могущественные лица. После того, как Хвостов скомпрометировал себя участием в покушении на жизнь Григория Распутина, вряд ли он бы решился на столь активные действия самостоятельно. С одной стороны, это была месть Хвостова Григорию Распутину и Царскому Селу, а с другой стороны, арест можно рассматривать, как услугу новым хозяевам. Были и мотивы личной неприязни Хвостова к Мануйлову, т. к. тот лично принимал участие в расследовании еще одной неудавшейся попытки Хвостова отравить Григория Ефимовича.254
В своем новом положении изгнанника А.Н. Хвостов пытался услужить Думе. Еще будучи министром, в разгар скандала со Ржевским, он начал заигрывать с думской общественностью, надеясь в случае своей отставки получить ее покровительство.
Бывший сотрудник Хвостова, Е.К. Климович, который занимал пост директора департамента полиции, вел двойную игру. Продолжая выполнять поручения Алексея Хвостова, и, как пишет Спиридович, «угождая Старцу и Вырубовой, Климович, в сущности, интриговал против них, а также против их друзей, Штюрмера и Мануйлова. <...>
По плану Климовича, Хвостов [в данном случае - Иван Хвостов], родственник уволенного Алексея Хвостова, договорился о каком-то деле за определенный гонорар. Хвостов принес Мануйлову несколько тысяч рублей, пронумеровав бумажки. Сделка состоялась. Но как только Хвостов вышел из квартиры Мануйлова, туда поднялась сидевшая в засаде полиция. Произведя обыск, нашли помеченные деньги, составили протокол и арестовали Мануйлова. Дальше к расследованию были подключены показания Хвостова.
Так была осуществлена эта провокация».255
В истории был замешан Татищев, который желал занять пост министра финансов. Чтобы придать своей кандидатуре больший вес, по совету Манасевича-Мануйлова, Татищев написал статью во французскую газету «Матэн». Для опубликования требовалась денежная сумма в 25 000 руб., которую Татищев передал Манасевичу-Мануйлову через племянника А. Н. Хвостова, Ивана Хвостова. Деньги оказались краплеными. Как утверждает дочь Мануйлова, личной денежной заинтересованности ее отца не было, а деньги предназначались редакции «Матэн».256
Роль Климовича была совершенно ясной для Государыни Императрицы Александры Федоровны. В письме Государю от 7 сентября 1916 г. по поводу Климовича она высказалась вполне определенно:
«Мой ненаглядный,
Хоть я и очень устала, все же хочу начать письмо сегодня же вечером, чтоб не позабыть того, что наш Друг мне сказал. Я передала Ему твой привет, и Он шлет тебе Свой привет и говорит, чтоб ты не беспокоился, - что все пойдет хорошо. Я пересказала ему мой разговор с Штюрмером, который говорит, что Климовича непременно следует уволить (он назначается сенатором), и тогда уйдет старый Хвостов [Александр Хвостов - дядя Алексея Хвостова], так как он без него не сможет обойтись. Хвост, нервничает и плохо себя чувствует (я знаю, что он ненавидит Шт., не любит его также и Климович, этот скверный человек, который ненавидит нашего Друга и все же ходит к Нему, притворяясь и подлизываясь)».257
Позиция Государыни была не совсем понятна Государю и в ответном письме от 9 сентября 1916 г. он возражает ей: «Этого Климовича я лично не знаю. Разве хорошо одновременно уволить обоих - т. е., я хочу сказать, министра внутренних дел [Александра Хвостова] и начальника полиции. Это нужно тщательно обдумать! И с кого начать? От всех этих перемен голова идет кругом. По-моему, они происходят слишком часто. Во всяком случае, это не очень хорошо для внутреннего состояния страны, потому что каждый новый человек вносит также перемены и в администрацию».258
Однако Государыня была права. Относительно Климовича А.И. Спиридович пишет следующее: «Обладая весьма посредственными умственными способностями, Климович не понимал, что арестом Мануйлова он, прежде всего, подрубал тот сук, на котором сам сидел. Своим усердием он уже нанес вред правительству, поддерживая некогда в Москве группу правых террористов, а позже он также навредил и белому движению при Врангеле, будучи одураченным большевиками с их трестами.
Почти одновременно с Климовичем был уволен и министр внутренних дел Александр Хвостов [дядя Алексея Хвостова]».259
Характеристика Спиридовича позволяет сделать вывод, что мнение Государыни относительно Климовича было абсолютно точным, а его отставка не случайна и вполне оправдана. Из другого письма Государыни следует, что отставка Александра Хвостова произошла по его собственной просьбе. Как и предполагала Государыня в письме Государю, Александр Хвостов не мог наладить работы министерства без Климовича, который являлся его правой рукой. Итак, отставку Климович заслужил, а Хвостов старший ушел сам. Но эта информация более относится к теме «назначение министров». Что же касается истории с арестом Мануйлова, то она закончилась следующим образом.
Благодаря вмешательству Государя и по просьбе старца Григория дело Мануйлова было прекращено. Это случилось накануне гибели Григория Ефимовича. По этому поводу А.И. Спиридович пишет в своих воспоминаниях, что «15 декабря Распутин приезжал к Вырубовой. Он хотел лично поблагодарить Царицу за помилование его друга Мануйлова. Царица не пожелала приехать. Старец был огорчен».260
Государыня просто не могла приехать в связи с большой занятостью и плохим самочувствием, но в письме Государю от 15 декабря 1916 г. писала следующее: «Очень благодарю тебя (также от имени Гр.) за Мануйлова».261
Как следует из вышеизложенных фактов, обвинение Мануйлова было ложным и грубо сфабрикованным. Истинная причина ареста - желание нанести удар по Григорию Распутину, притянув его по делу о махинациях в военное время, как соучастника. Цель - создать повод для нового скандала вокруг имени Распутина, и вновь бросить тень на имя Императрицы.
Манасевича удалось отстоять, а вот банкира Рубинштейна, которому подобным же образом было предъявлено обвинение, не удалось вызволить из беды, несмотря на то, что Григорий Ефимович до самых последних дней своей жизни не прекращал попыток вытащить человека из жерновов той машины, которая действовала под покровительством тайных, но достаточно могущественных противников Царя и которая перемалывала всех, кто оказывался на ее пути. Вспомним потомственного дворянина полковника Мясоедова, вспомним преданного царского генерала Сухомлинова, с которыми эта машина расправилась беспощадно. Что же говорить о престарелом, больном еврейском банкире Дмитрии Рубинштейне. Все эти люди оказались жертвами, которые были нужны для продвижения адской машины к заданной цели.
Какие мотивы привели Рубинштейна к Распутину? Важно ли это? Мотивы у всех часто если и не совпадают совершенно, то во многом перекликаются, поскольку они, эти мотивы - человеческие. Конечно, Рубинштейн, как и Симанович, как и Манус, преследовал свои, наверное, еврейские цели. Но старец Григорий мог уживаться со всеми и всем стремился помочь, т. к. всех жалел. Для его всеохватывающей любви не было национальных рамок. Он был со всеми великодушен и искренен. Взамен каждый выражал свою признательность Григорию Ефимовичу как мог.
Что мог еврейский банкир Дмитрий Рубинштейн? Рубинштейн помогал старцу Григорию, прежде всего, деньгами. Куда шли деньги? Известно, что большие суммы были пожертвованы на лазарет Анны Вырубовой. Спасибо и за это, ведь в лазарете лечились искалеченные на войне русские воины. Но несомненно, что лазарет Анны Вырубовой - не единичный пример. Зная, с какой щедростью Григорий Ефимович раздавал деньги нуждавшимся, не трудно заключить, что главным направлением вложения денег была благотворительность, наверняка много жертвовалось на нужды фронта, на организацию работы тыловых предприятий, выпускающих продукцию для фронта и т. д.
Там, где деньги, всегда есть повод для предъявления штампованных обвинений в финансовых махинациях, так же, как власть автоматически делает обладающего ею потенциальным заложником обвинения в ее злоупотреблении. Что же приобрел Дмитрий Рубинштейн взамен? Кроме искреннего расположения и дружбы старца Григория, в общем-то, ничего. Он даже не получил так вожделенного для него чина действительного статского советника, которым он надеялся упрочить свое положение в православном государстве. Но ему, как еврею, было отказано. А еще Рубинштейн за дружбу с Григорием Ефимовичем приобрел тюремные застенки, где и сгинул после февральского переворота.
О том, что старец Григорий все время помнил о судьбе Рубиншейна и стремился спасти его, говорят письма Государыни к Государю, где она передает просьбы Григория Ефимовича относительно Рубинштейна.
Так, в письме от 26 сентября 1916 г., обращаясь к мужу, Государыня пишет: «... поговори с ним [Протопоповым] относительно Рубинштейна, чтоб его без шума отправили в Сибирь; его не следует оставлять здесь, чтоб не раздражать евреев. - Прот[опопов] совершенно сходится во взглядах с нашим Другом на этот вопрос. - Прот. думает, что это, вероятно, Гучков подстрекнул военные власти арестовать этого человека, в надежде найти улики против нашего Друга. Конечно, за ним водятся грязные денежные дела, - но не за ним же одним. - Пусть он совершенно откровенно сознается тебе; я сказала, что ты всегда этого желаешь, так же как и я».262
27 сентября 1916 г.: «Поговори с Протопоповым о следующем: 1. Сух[омлинов]. - вели найти способ освободить его. 2. Рубинштейн - выслать».263
31 октября 1916 г.: «Затем относительно Рубинштейна - этот человек при смерти. Протелеграфируй или же прикажи Алекс[ееву] немедленно телеграфировать Рузскому о переводе Руб. из Пскова в ведение Министра Внутр. Дел (лучше ты сам телеграфируй, тогда он сразу все сделает)».264
1 ноября 1916 г.: «Надеюсь, ты послал телеграмму относительно умирающего Рубинштейна?»265
Примечания:
Деятельность начальника Департамента полиции Климовича (год 1916).
246. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 443-444.
247. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М. Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 444.
248. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 350.
249. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 434.
250. Там же.
251. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М.Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 459.
252. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 350, 351.
253. Башилов Б. Легенда, оказавшаяся правдой. 1998 г. Интернет сайт: «Неизвестные страницы Русской истории», http://rus-sky.com/
254. Расследование цареубийства. Секретные документы. М: Юго-Запад. Российская книжная палата. 1993. С. 99.
255. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 350.
256. Расследование цареубийства. Секретные документы. М: Юго-Запад. Российская книжная палата. 1993. С. 99.
257. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 544-545.
258. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 47. 259. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 351.
260. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 412.
261. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 640-641.
262. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 574-576.
263. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 577-578.
264. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 601-602.
265. Платонов О. А.Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 602-603.
