В этом году в Новосибирске при поддержке министерства культуры Новосибирской области был выпущен альбом, посвященный жизни и творчеству художника Константина Черных и приуроченный к 90-летию со дня его рождения [1].
Удивительный человек и удивительная жизнь. Судьба художника, выпадавшего из общества того времени, казалось бы, не обещала ничего, кроме забвения. Но его жизнь была вся - звоном туго натянутой струны, одной пронзительной нотой, которая беспрепятственно прошла и сквозь вату застоя и сквозь какофонию ломки эпох, не погасла и услышана.
Константин Черных (1923 - 1968 гг.) родился в семье яростно убежденных революционеров-интеллигентов, по-своему честных, преданных новому прометееву веку. Бескомпромиссно отрицающих Бога и посвятивших свою жизнь служению благу так, как они его понимали.
Творческие способности мальчика проявились в стихосложении и в увлечении живописью, но началась война, и в восемнадцать лет Константин ушел на фронт, но вскоре был комиссован по причине тяжелого хронического заболевания. По возвращении подрабатывал, где придется, и учился рисовать.
С 1944 года стал работать художником-оформителем в театрах, которых тогда в Новосибирске было больше обычного: к своим прибавились эвакуированные.
Я не буду пересказывать жизнеописание, оно скудно внешними событиями - предельно неприхотливая жизнь, проведенная в 10-ти метровой комнате с раскладушкой в углу - чем-то она напоминала жизнь столь любимого им Ван-Гога, о котором Константин Александрович даже написал поэму. Такая жизнь была тогда у большинства, это не воспринималось как лишение. Но вот отсутствие признания - тяжкое испытание для художника.
Он не был в системе, не входил ни в один из союзов, но, тем не менее, талант, бескомпромиссный, как сжатые зубы, собрал вокруг него кружок художников-единомышленников. Авторитет мэтра в их среде был единственным воздаянием при жизни.
Негромким, полуофициальным признанием можно считать то, что гражданская панихида состоялась в актовом зале Новосибирского Cоюза художников... Персональная выставка Константина Черных была проведена уже после его смерти, в 1971 году в Доме Ученых Академгородка.
Собственно, написать заметку о Константине Черных меня заставила фраза из его дневника: «На войне погибает много солдат. Но наиболее почетна могила неизвестного солдата». В этих словах - его судьба, понимание ее и мужественное, героическое принятие. Но не пассивное терпение стоика, а путь сквозь мрак и холод на зов.
В какой же зов он вслушивался, куда шел? Биограф художника - его племянник, Д.В. Черных - пишет, что дети и внуки родителей Константина росли в полностью атеистической обстановке. Даже за машинально сказанное «ей-Богу!», получали от матери шлепок по губам. Нам сейчас трудно представить это полностью заасфальтированное поле духовной пустыни той эпохи. Ничто не возвещало весну возрождения, ничто не давало надежду на нее. Но все же и в этой застывшей коре образовалась трещина: в семье о Боге не говорили, этой темы не было, но не было и хулы на Него, яд глумления не отравлял детские души. И еще слова отца молодому художнику: «Ты рисуй хоть чертей, хоть ангелов, только Боже упаси тебя делать то, к чему ты не призван». Это было как пророчество: ведь если призван, то есть и Призывающий.
И некрещеный художник рисовал ангелов. В его картинах, графических работах, литографиях мы не увидим самовыражения - этого идола, которому многие художники отдают свои жизни. Душа Константина Черных пробивалась сквозь кору обезбоженности и изо всех сил тянулась на зов, пытаясь заглянуть за горизонт, очерченный атеизмом. Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому... (Пс.41;3). Судьбу этих художников, рожденных в года глухие, предсказал Блок:
Не жди последнего ответа,
Его в сей жизни не найти.
Но ясно чует слух поэта
Далекий гул в своем пути.
Он приклонил с вниманьем ухо,
Он жадно внемлет, чутко ждет,
И донеслось уже до слуха:
Цветет, блаженствует, растет...
Константин Черных говорил: «Мои истины я постигал не в спорах, а в молчании». Не было надежды на воздаяние, на победу, на торжество. Была решимость самопожертвования солдата, обреченного остаться неизвестным.
Еще что утоляло его духовную жажду - искусство русской старины, к которому он потянулся и полюбил. Были поездки по городам Золотого кольца, изучение древней истории, шедевров архитектуры и иконописи.
Эти впечатления и любовь вылились в серию «Святая Русь».
Так обозначился его уже сознательный путь к Богу - ведь русская культура и Православие неразделимы. Тогда же он начинает писать слово «Бог» с большой буквы. Самые последние творения художника всецело посвящены религиозной тематике: «Вознесение», «Бегство в Египет», «Вход в Иерусалим», «Успение Пресвятой Богородицы»...
«Я страдал от того, что был чужд самому себе. Но теперь я вновь узнаю себя, потому что люблю храмы и города родной земли и людей, на земли живущих. Как хорошо быть всего лишь человеком, осознающим всемогущество Бога». (Из дневника художника).
Думается, мы можем видеть торжество Православия не только в постановлениях Вселенских Соборов, возрождении церковной жизни, но и в судьбе таких вот художников и поэтов, некрещеных исповедников. Проступил образ Божий сквозь уродливые наслоения.
Верую, что Бог милостив к ним, Той бо весть тайная сердца...
[1] - Константин Черных. Альбом. К 90-летию со дня рождения. Новосибирск 2013. Фотография и иллюстрации публикуются с любезного разрешения правообладателей.
К.А. Черных у себя в комнате. Конец 1950-х. Из семейного архива.
К.Черных. "Ангелы и автомобили". Холст, масло. 1956. Из собрания Д. и Е.Черных.
Бегство в Египет I. 1966 г. Б., акварель, тушь. Собрание О.К. Черных.
Моление о чаше II. Б., тушь, белила, карандаш. Из собрания Д. и Е.Черных.
Эскиз декорации к кукольному спектаклю. 1950-е. Б., гуашь. Собрание О.А. Черных.
