Лобзанием предается Царь

I. Русский перевод Хухтиниеми. Вопросы, вопросы, вопросы.

«Русская Народная Линия» опубликовала статью «Отделить правду от лжи. По поводу авторства финского прототипа так называемых «неопубликованных воспоминаний Анны Вырубовой». В статье были изложены наши соображения относительно выхода книги псевдовоспоминаний «Анна Танеева - фрейлина Государыни», редакция Ирмели Вихерьююри; русский перевод с финского Людмилы Хухтиниеми; издательство «Общество памяти игумении Таисии» СПб, 2012; возглавляет общество - иеромонах Александр Фаут. Л. Хухтиниеми является зам. председателя общественной организации с названием: «Общество памяти Святых Царственных Страстотерпцев Николая II и Его Семьи, а также фрейлины Государыни Анны Танеевой (Вырубовой) в Финляндии».

Название книги несколько отличается от ее финского прототипа. «Анна Вырубова - фрейлина императрицы» (редакция Ирмели Вихерьююри) - финский прототип; «Анна Танеева - фрейлина Государыни» - русский перевод финского прототипа, выполненный Людмилой Хухтиниеми.

Книга состоит из трех частей: 1-ая часть - основной блок текста, за которым среди тех, кто интересуется вопросом воспоминаний А. Вырубовой, закрепилось название «неопубликованных воспоминаний Вырубовой»; 2-ая часть - фрагмент подлинных воспоминаний Анны Танеевой «Страницы моей жизни», который затрагивает период «петроградских гонений»; 3-ья часть - объемный блок фотографий из альбомов Анны Вырубовой.

Основное наше возражение против публикации книги состоит в том утверждении, что входящий в состав издания текст, так называемых «неопубликованных воспоминаний» является подлогом, соответственно, Анна Танеева (Вырубова) не является автором этого текста, а публикация новой русской версии этого текста - продолжение затянувшейся кампании по искажению подлинных воспоминаний Анны Александровны Танеевой-Вырубовой (монахини Марии).

Перед теми, кто несет ответственность за издание этой фальшивки, поставлены вопросы, которые остаются без ответа и которые множатся со скоростью лавины:

1. Почему не опубликован первоисточник - рукопись на русском языке или русский оригинал?

2. Где находится русский оригинал, т. е. тот текст, который написан непосредственно Анной Танеевой на русском языке? Где он? Почему об этом молчала Вихерьююри? Почему об этом молчит архиепископ Арсений (Хайкенен)? Почему об этом молчит Хухтиниеми?

3. Людмиле Хухтиниеми, находясь в Финляндии, не так сложно найти следы того самого портфеля, где хранились все материалы книги: рукописные тексты, переводы, комментарии, фотографии, документы, письма. Где и у кого находится содержимое кожаного портфеля с оригинальной рукописью Анны Танеевой и другими историческими материалами? Ведь портфель, абсолютно невредимым, т. е. содержащим все бумаги, как они были при ее отце, перешел по наследству к Ирмели. Ирмели приступила к редактированию РУКОПИСИ? Так ли это или не так? Если так, то где рукопись? Если не так, то что же редактировала Ирмели?? Почему об этом ничего не сказано в предисловии?

4. Почему, по собственному признанию редактора Ирмели Вихерьююри, в подлинник были внесены существенные изменения (редакторская правка)? Как посмели издатели подвергнуть оригинальный текст, который имеет не столько литературное, сколько, прежде всего, историческое, документальное значение, как они посмели подвергнуть этот исторический документ-свидетельство правке?

5. Почему книгу не могли опубликовать в течение 50 лет (с 1937 до 1987)?

6. Монахиней Марией написано обращение, не публиковать ничего из того, что ей принадлежит, без особого разрешения и консультации вплоть до ее смерти! Не ясно, какого характера было это письменное обращение. Было ли это просьба, как пишет Вихерьююри, или завещание, или запрет? Где собственно документ, почему не опубликован хотя бы текст документа? Итак, почему монахиней Марией был наложен запрет на издание, который не был ею снят в течение ее жизни?

7. На каком основании Вихерьююри решила обойти запрет и приступить к изданию?

8. Почему в столь обильно иллюстрированном издании не нашлось места для документов, подтверждающих подлинность текста «неопубликованных воспоминаний»: фотографий листков рукописи, комментариев, написанных рукою автора, договора с издательством, письменной просьбы-запрета и других, которые имеют отношение к изданной книге?

9. Почему столь часто встречаются катастрофические противоречия двух текстов: книги «Страницы моей жизни» и «неопубликованных воспоминаний»?

10. Почему столь сильные расхождения текстов в различных версиях «неопубликованных воспоминаний»?

11. Почему Анна Александровна не пожелала использовать текст своих воспоминаний «Страницы моей жизни» в качестве основы, которую можно было дополнить и расширить более подробным описанием каких то событий или обстоятельств. Почему она отказалась от своего первого детища?

12. В новых воспоминаниях отсутствует блок писем Императрицы к своей подруге. Почему Анна Танеева не включила в свои воспоминания бесценное историческое сокровище - письма Государыни?

13. Не слишком ли дорогую цену заплатила Анна Александровна, чтобы ублажить финских читателей, поступившись при этом ценнейшей исторической информацией?

14. В новых воспоминаниях отсутствует ценнейший блок текста, относящийся к петроградским гонениям. Этот блок, в несколько переработанном виде включен уже редакторами при подготовке книги «новых» воспоминаний. Поскольку текст почти идентичен аналогичному месту в книге подлинных воспоминаний «Страницы моей жизни», не сложно сделать вывод, что текст заимствован из «Страниц моей жизни». Но, если верить предисловию к «неопубликованным воспоминаниям», книги «Страницы моей жизни» больше не было. «Нашлись те, кто приложил усилия, чтобы последний экземпляр стал недоступен читателю». Откуда же редакторы взяли текст книги «Страницы моей жизни», если книги не было? Это означает то, что текст подлинных воспоминаний «Страницы моей жизни» все-таки был в распоряжении редакторов. Почему же книга не была переиздана отдельным изданием, как оригинальный текст исходных воспоминаний?  Тем более, что они были «утеряны», значит, это, ко всему прочему, было бы уникальное издание утерянного текста. Но этого сделано не было. По каким причинам?

15. Факт наличия книги «Страницы моей жизни» у редакторов опровергает утверждение предисловия к «неопубликованным воспоминаниям», что таковой книги больше нет. Как объяснить это противоречие?

16. Если верить Вихерьююри и Хайкенену, новые воспоминания были готовы уже в 1937 году. До войны оставалось три года. Три года! За это время можно было десять раз выпустить книгу. Для сравнения возьмем историю написания подлинных воспоминаний «Страницы моей жизни» («Страницы из моей жизни» по парижскому изданию). Анна Александровна бежала из России в декабре 1920 года. Книга «Страницы из моей жизни» с иллюстрациями вышла в Париже в 1922 г. и в 1923 году переиздана в Берлине (с незначительно измененным названием «Страницы моей жизни»). Итак, за три года книга написана, отредактирована и дважды издана разными издательствами! А тут за двадцать семь лет (с 1937 до 1964 - год преставления монахини Марии) нулевой результат.

17. Какой текст переводился в 1939 году? Какой был подготовлен Х.И. Вихерьююри в послевоенные годы? Какой именно текст использовала Ирмели Вихерьююри? 

 

Ответить на поставленные вопросы необходимо для того, чтобы объяснить, в чем причина катастрофического расхождения двух текстов: подлинных воспоминаний Анны Вырубовой «Страницы моей жизни» и «неопубликованных воспоминаний», авторство которых пытаются связать с ее именем. Расхождение настолько очевидно и по объему, и по временному охвату, и по стилю, и, если хотите, по духовному видению и духовному изложению материала, что невозможно не увидеть двух разных авторов. В чем ином может состоять объяснение? В том, что Анна внутренне изменилась? Что она перестала быть подругой Государыни? Что она перестала быть верноподданной своего Императора, и перестала испытывать к нему благоговейное чувство? Или она за чечевичную похлебку продалась финской публике, разбавленной «благонадежной» русской эмиграцией?

Все вопросы, возможно, и были бы сняты, если бы издание было подготовлено не так, как это сделала Л. Хухтиниеми, но серьезно, с учетом всей полноты картины по этой теме. Материал требует разбирательства, выяснения истории появления текстов, требует проведения исторического анализа, требует предоставления документальных свидетельств и, главное, русского оригинала. Ведь все искажения, кем бы они ни были сделаны, ложатся пятном, прежде всего, на автора, т. е. на А. А. Танееву-Вырубову. Вот почему это оскорбление памяти русской страдалицы Анны, и, конечно, Святых Царственных Мучеников. Без расстановки всех точек над «i» публиковать книгу нельзя было. И именно по этой причине выход книги - провокация.

Со стороны популяризаторов книги (издателей и переводчиков) не последовало должной реакции на наши замечания, если не считать той скандальной, заказной перебранки, которая возникла в комментариях на статью.

Из тех претензий, которые все же прозвучали в комментариях оппонентов, наиболее существенным является обвинение в отсутствии конкретики с нашей стороны. Т. е. нас обвинили в голословности и оторванности наших рассуждений от реального текста, который, якобы, по всем статьям заслуживает самого высокого одобрения. Дальнейшие усилия с нашей стороны были бы неосновательными, если не дать ясный ответ на высказанную претензию. А ответить можно только одним - конкретным анализом конкретных примеров, взятых из конкретного текста, к чему и приступим.

 

II. Разоблачение подлога. Поездка Анны Вырубовой на Урал. 

Предложим читателю рассмотреть то место книги «Анна Танеева - фрейлина Государыни» в переводе Хухтиниеми, где рассказано о поездке Анны на Урал и о мотивах, побудивших ее решиться на это предприятие. Параллельная версия событий изложена в подлинных воспоминаниях «Страницы моей жизни», а также в воспоминаниях тех лиц, кто сопровождал Анну Вырубову в ее путешествии. Проведем сравнительный анализ двух версий, чтобы наглядно продемонстрировать их глубокое расхождение, а точнее, катастрофическое несоответствие описаний. Выявленные антагонистические противоречия являются доказательством того, что версия «неопубликованных воспоминаний» не имеет ничего общего с реальными событиями, являясь плодом чьей-то фантазии, а Анна Александровна Танеева-Вырубова (монахиня Мария), в свою очередь, не имеет никакого отношения к этой фальшивке.

I.

По тексту книги Людмилы Хухтиниеми «Анна Вырубова - фрейлина Государыни» можно выстроить следующую картину событий, которую мы и прокомментируем по ходу.

1) 1914 год. Крым, Ливадия. Вследствие интриг Государыня Александра Феодоровна приревновала Государя к Анне Вырубовой, что и послужило причиной резкого охлаждения Императрицы к своей подруге. Этому эпизоду отведено, ну, очень много места. Приводится подробное описание обстоятельств повлекших размолвку, что занимает не меньше страницы текста. Причина ссоры названа конкретно, без всякого смущения - сплетня о связи между Вырубовой и Государем, пущенная офицером свиты.
Настораживает то, что в «Страницах моей жизни» Анна Александровна лишь вскользь упоминает этот эпизод, щадя Императрицу, не указывая конкретно, что именно произошло, т. е. не опускаясь до обмусоливания грязной сплетни. Об этом еще будет подробно сказано.

2) Далее, согласно тексту «неопубликованных воспоминаний» (пер. с финн. Хухтиниеми), Анна решает уехать из Ливадии: «Я чувствовала свое пребывание в Крыму ненужным и решила уехать». Она едет в Орел к брату, а затем оттуда сразу «на Урал, в Верхотурский монастырь, помолиться и умиротворить свою душу». «Уже на одной из первых станций моего пути мне передали телеграмму, в которой Государыня просила меня как можно скорей вернуться».

По смыслу данного эпизода, Анна покинула Ливадию по своему почину. Вот так легко взяла и поехала в Сибирь, через Орел, через брата, прямо в Верхотурье, помолиться. На первой станции получила телеграмму от Царицы с просьбой скорее вернуться, но не стала торопиться с возвращением, а поехала себе дальше, по дороге полюбовалась красотами Урала, и приехала в Верхотурский монастырь, а там и к старцу в скит, где и отдохнула душой, выплакала наболевшее, а старец Макарий ее утешил.

Если прочесть подлинные воспоминания «Страницы моей жизни», то станет ясно, что таковой ситуации с добровольным отъездом, телеграммой Царицы и странным решением Анны Вырубовой продолжить путь, быть не могло. Анна Александровна расценивала свое пребывание рядом с Царской Семьей, прежде всего, как служение. Этому служению была подчинена вся ее жизнь. И это она неоднократно подчеркивала. Все свои действия она согласовывала с Государыней, и без ее ведома ничего не совершала. Относительно побудительных мотивов чрезвычайно дальней и утомительной для нее поездки, Анна Александровна в книге «Страницы моей жизни» вполне определенно пишет, что была лишь дважды в Сибири, и ездила она, во-первых, на родину Григория Распутина, во-вторых, по повелению Государыни, а не по собственному почину, а, в-третьих, с определенной целью. Первый раз в 1914 году, второй раз в 1916 году на прославление святителя Иоанна Тобольского. Анна Вырубова «Страницы моей жизни»: «Хотя, как я сказала, Ее Величество доверяла ему, но два раза она посылала меня с другими к нему на родину, чтобы посмотреть, как он живет у себя в селе Покровском».

Таким образом, о своем личном желании и интересе Анна ничего не говорит, но подчеркивает, что, во-первых, исполнила волю Государыни, а, во-вторых, прежде всего, ездила в гости к Григорию Ефимовичу, чтобы посмотреть, как он живет. Вот основной мотив этой поездки - посмотреть, как живет отец Григорий, а потом уже, все остальное, как он благословит. Старец Макарий на втором плане, а на первом плане - старец Григорий.

3) По ходу заметим, что в новых «неопубликованных воспоминаниях» нет ни одного слова про посещение Покровского. Но именно жизни в Покровском уделено основное внимание автора подлинных воспоминаниях. А в «новых воспоминаниях» ни слова. Провал памяти?

4) Но продолжим дальше рассматривать текст русского перевода Л. Хухтиниеми «неопубликованных воспоминаний»: «Накануне моего отъезда у Государыни уже все же возникла мысль, что что-то не так. Она пришла проводить меня на машине до своего имения, находящегося высоко в горах, над Ливадией. Раньше в жаркие дни мы часто заезжали туда прохладиться, выпить молока или покушать простокваши. Разлучаясь, мы горько плакали, так как внутренне чувствовали все случившееся недоразумением. Государыня вернулась в Ливадию, я продолжила свой путь по крутым горным дорогам до маленького татарского города, где села в поезд».

Итак, из Ливадии Анну Вырубову подвезла сама Императрица на авто. Судя по тексту, поездка носила конфиденциальный характер.  Государыня, почувствовав, что она ошиблась, решила загладить свою вину и смягчить неприятный осадок от ссоры, поэтому и подвезла Анну. Логика рассказа такова, что в голове читателя невольно выстраивается картина из голливудского романтического кино - расставание двух подруг, которые наедине, обливаясь слезами, прощают друг друга. Сцена не рассчитана на третьих лиц. Поэтому ясно, что никакого шофера, никакого эскорта при расставании быть не могло, а значит за рулем была сама Государыня, да еще и без охраны (?!). Красивая, конечно, сцена: Царица и ее подруга в авто на горной дороге... - но слишком фантастичная, чтобы относиться к этому, как к исторической реальности. Выдумка чистейшей воды. Нигде, ни в одном историческом свидетельстве нет упоминаний о том, что Императрица Александра Федоровна самостоятельно водила автомобиль.

А если был шофер и эскорт, не проще ли было проститься наедине в покоях Императрицы или во время уединенной прогулки по дорожкам вокруг Ливадийского дворца, а не демонстрировать своих нежных чувств перед посторонними, тем более, что тема особого положения Вырубовой при Царской Семье, отягченная новым потоком грязных сплетен, наверняка занимала головы многих. Нужно ли было давать повод для новых пересудов? В таких обстоятельствах вряд ли бы Государыня захотела афишировать свои чувства пусть даже на виду охраны и личного водителя.

5) А что это за мифическое имение  Императрицы высоко в горах?! Такового имения никогда не существовало, кроме Ливадийского дворца. Известно, что был Царский дворец, построенный еще при Николае I в Красной поляне, но, как свидетельствуют краеведы, в том дворце Николай II ни разу не бывал. Наверное, были и другие царские места. Но излюбленным и, пожалуй, единственным местом постоянного отдыха была Ливадия, Ялта. Может быть, речь идет об Охотничьем домике высоко в горах в окрестностях Космодемьянского монастыря? Действительно, Государь в сопровождении Великих княжон, Наследника и свиты совершали прогулки к этому домику. Автомобили оставляли на шоссе, а дальше двигались пешком в горы. Такое утомительное путешествие было не по силам Государыне с ее больными ногами. Поэтому она не принимала участия в походах к Охотничьему домику. И ни на одной из фотографий, сделанных во время этих прогулок, Государыни нет. Наверное, была и автомобильная дорога к этому домику, т. к. известно, что в 1913 году в рамках мероприятий по случаю 300-летия Дома Романовых Царская Семья посещала Космодемьянский монастырь и была в Охотничьем домике, где находился святой источник. Но зачем было ради того, чтобы сесть в поезд, забираться высоко в горы?

6) Расставшись с Государыней возле мифического имения, Анна продолжила свой путь по горной дороге. Ее довезли до «маленького татарского города», где она села на поезд. Опять какая-то глупость. Чтобы сесть на поезд, надо было из Ялты добраться не до маленького татарского селения, двигаясь по горам, а доехать либо до Севастополя, либо до Симферополя, уж на худой конец, до Феодосии, куда были проложены шоссейные дороги.

Что же касается Космо-Дамианского монастыря, через который теоретически могла бы проехать Анны Вырубова, следуя на Симферополь через Алушту, то это опять же невероятно, зная состояние тогдашних дорог. Ситуацию с дорогами была следующая: «С 1910 года к царскому домику, а значит и к монастырю, стали прокладывать улучшенные грунтовые дороги от Ялты, Алушты и важнейших охотничьих мест» (подробнее смотри http://www.alushta.org/books.php?p=10&b=6). Значит, грунтовые дороги в 1914 году были от Ялты и Алушты на побережье до Космодемьянского монастыря и Охотничьего домика в горах. Все. А дальнейший путь?

А дальнейший путь следующий: «Кругом монастыря, на расстоянии более 10 верст, не имелось никаких селений и никакого человеческого жилья. Дороги же, которые шли в монастырь, были чрезвычайно неудобны и пролегали через густые леса и высокие горы. Две из них - одна на деревню Дегерменкой (ныне с. Запрудное) и другая на деревню Биюк-Ламбат (ныне с. Малый Маяк) - были пригодны только для пеших паломников, фактически являясь тропинками. Третья дорога, более удобная, шла из Алушты - по ней в монастырь приезжали в основном верхом на лошадях, иногда прибывали и на татарских мажарах, но большинство богомольцев шли по этой дороге пешком. Четвертая дорога, относительно других самая удобная, шла по берегу реки Альмы и выходила через село Саблы (ныне с. Партизанское) в Симферополь. По этой дороге можно было ехать уже и экипажем, но тоже не без трудностей. Река Альма многократно пересекала дорогу, а в русло при проливных дождях скатывались с гор большие камни, что делало путь очень опасным, препятствовали свободному проезду частые выбоины и топкие места по берегам. В летнее время, особенно после проливных дождей, монахи киновии постоянно занимались поправкой дороги: очищали от больших камней переезды через Альму и устраивали гати из хвороста и валежника на топких местах и выбоинах по берегам реки и краям опасных спусков. Без такого ухода доступ к монастырю в экипажах был бы совсем невозможен. Благодаря такому попечению, с мая по август, если только не шли в горах проливные дожди, можно было без особых путевых происшествий посетить Косьмо-Дамиановскую киновию» (http://www.alushta.org/books.php?p=6&b=6).

7) Читаем дальше книгу Л. Хухтиниеми. В маленьком татарском городе (каком?) Анна села на поезд, доехала до Орла, побывала у брата, а от него сразу на Урал в Верхотурье - ура. Соответственно, в тексте дано описание впечатлений от красот Урала, видимо, при переезде через Уральские горы - все натурально. Обратим внимание, что Анна сразу едет в Верхотурье, собственно, это и есть цель ее поездки.

По приезде в Верхотурский монастырь Анну поселили в «небольшом здании», построенном для Императорской семьи. Кто был в Верхотурье и видел «построенное здание для Императорской Семьи», тот знает, что это строение не маленького размера по меркам одноэтажного Верхотурья, но вполне просторный деревянный дворец, выстроенный по инициативе Григория Ефимовича Распутина-Нового и частично на собранные им средства.

8) В монастыре любовалась видом на Уральские горы, который открывался прямо из окна ее апартаментов: «Здание было на высоком холме, с балкона открывалась великолепная панорама на монастырь и Уральские горы».

От монастыря Анна ехала к старцу Макарию в скит на тройке через горные ручьи (надо полагать по горной местности в Уральских горах): «Дорога шла сквозь темные леса и через журчащие горные ручьи».

Кто был в Верхотурье, согласится со мною, что Верхотурский кремль стоит на высоком обрывистом берегу реки Туры, но это не горы. И никакой панорамы «Уральских гор» там быть не может! И горных ручьев там нет. Тура течет быстро в высоких, часто крутых берегах. Ну, нет там гор, ни Уральских, ни Гималайских, никаких.

Откуда же взялся этот пассаж про Уральские горы. Все очень просто. Он взялся оттуда же, откуда взялась вся часть про «петроградские мытарства» - из, якобы, «исчезнувшей» книги «Страницы моей жизни». Там Анна Александровна пишет: «Оба раза на обратном пути заезжали в Верхотурский монастырь на Урале». Больше про Урал речи не было. Действительно, по географическим представлениям того времени Урал - некая область, которая включает собственно Уральские горы, а также прилегающие, сопредельные равнинные области Западной Сибири, которые долгое время, на протяжении веков после покорения Сибири Ермаком, все еще ассоциировались с Уралом, поскольку, чтобы туда попасть, надо было перевалить через Камень (т. е. Уральские горы). Т. е. это географическое название, но не сами Уральские горы. Но незадачливый писатель, встретив в книге «Страницы моей жизни», выражение «Верхотурский монастырь на Урале», воспринял это буквально. Сам то он никогда ни в Сибири, ни на Урале, ни в Верхотурье не был. Вот и получилась панорама Уральских гор из окна небольшого дома Верхотурского монастыря, а также горные ручьи с зарослями шиповника и т. д.

Суммируем информацию «неопубликованных воспоминаний» (в переводе Л. Хухтиниеми) относительно поездки Анны Вырубовой на Урал в 1914 году: Ливадия - ревность Государыни - обида Анны - на авто до мифического имения высоко в горах - далее непонятно на чем и как до маленького татарского города - посадка на поезд - г. Орел - через Урал в Верхотурье - скит с отшельником Макарием.

 

II

Теперь сопоставим ход событий, как он представлен в книге «Анна Вырубова - фрейлина Государыни», с тем, что известно о посещении Анны Вырубовой Верхотурского монастыря по другим источникам, и, прежде всего, по книге ее собственных воспоминаний «Страницы моей жизни».

Как же на самом деле происходила поездка Анны Вырубовой в Сибирь в 1914 году?

Время поездки - начало июня 1914 года (ст. ст).

Схема поездки:

1. /Поездом/ Санкт-Петербург (Царское Село) - Пермь - Кунгур - Екатеринбург - Тюмень /далее на тарантасе/ - Покровское - Тюмень - /далее поездом/ - Горнозаводск - Верхотурье - Пермь - Царское Село.

2. От Петербурга до Перми дан особый вагон 1-го класса.

3. Кто ехал в вагоне: Анна Вырубова, ее горничная, госпожа Орлова, Мария Головина с матерью (Любовью Валериановной Головиной), еще одна дама (баронесса Иссыккуль), Григорий Распутин, два сыщика и господин еврейского типа.

4. От Перми ехали по новой короткой /железной/ дороге через Екатеринбург до Тюмени.

5. В Перми подсел Н.А. Ордовский-Танаевский (управлял Казначейством в Перми, в последующем губернатор Тобольска, он же помогал организовать поездку) и ехал с паломницами до Кунгура 40 верст, где вышел для ревизии Казначейства.

6. 8 июня прибыли в Тюмень.

7. Поезд поджидал высоких паломниц в Тюмени, пока они ездили в гости к Григорию Распутину в Покровское: «Из Тюмени ехали на тарантасе в Покровское 80 верст через необъятную ширь сибирских полей (подчеркнуто Ю.Р.). Правил сильными лошадками сам Григорий Ефимович» («Страницы моей жизни»).

8. В Покровском ночевали три ночи («Страницы моей жизни»).

9. Возвратились в Тюмень, где поджидал спец. вагон 1-ого класса.

11. «Оба раза на обратном пути заезжали в Верхотурский монастырь на Урале, где говели и поклонялись мощам св. Симеона. Посещали также скит, находившийся в лесу, в 12 верстах от монастыря; там жил прозорливый старец отец Макарий, к которому многие ездили из Сибири. Интересны бывали беседы между ним и Распутиным» («Страницы моей жизни».

12. Вагон ожидал в Верхотурье 2-3 дня, пока паломницы говели.

13. В Верхотурье приехал Н.А. Ордовский-Танаевский с женой Александрой Ивановной.

14. Через три дня вагон через Пермь отправился в Царское Село.

15. Из Верхотурья ехали вместе с Ордовским-Танаевским до станции «Узловая», где ждали поезд из Екатеринбурга.

Из этого, хотя и сжатого, схематичного, но достаточно информативного перечня событий, понятно, что в поездку была заложена обширная программа. Поездка носила паломнический характер. В ней приняли участия десять человек. Для организации поездки были задействованы высокие административные инстанции на местах.

Из этой схемы также понятно, что совершить подобного рода поездку походя, между прочим было невозможно. Требовалось время на решение организационных вопросов. Хотя бы для того, чтобы разработать план, утрясти все детали, согласовать с людьми, кто должен был ехать, написать письма на места, получить ответы. Наконец, помимо общих организационных вопросов, нужно было каждому из участников просто подготовиться к поездке, продумать все до мелочей, собрать вещи и т. д. С кондачка такие мероприятия не проводят - совершенно ясно, что поездка была задумана заранее.

А теперь, если на эти необходимые условия наложить то обстоятельство, специально подчеркнутое Анной Александровной, что Царица именно посылала свою подругу в Покровское и именно посмотреть, как живет Григорий Ефимович, становится совершенно ясным, что поездка, кто бы ни был ее инициатором (вряд ли сама Анна Александровна, скорее, либо действительно Государыня, либо Григорий Ефимович Распутин), но поездка была подготовлена заранее, и подготовка проходила с ведома  и под контролем Императрицы.

Необходимо учесть еще два обстоятельства. Во-первых, для Анны Александровны это была первая поездка в Сибирь, и ломануться туда вдруг, да еще попутно прихватить столько людей, это просто невероятно. Судьба Анны Вырубовой не дает оснований считать ее ветреной, импульсивной женщиной, способной идти на поводу сиюминутных настроений. Во-вторых, и ее родители не хотели ее отпускать, а воля родителей и их благословение для Анны были далеко нее пустыми словами. Как она могла поехать в Сибирь без родительской воли и по собственному почину? А вот повеление Царицы - закон для исполнения и для Анны Александровны, и для ее родителей - преданных царских слуг.

 

III

Подведем промежуточный итог.

1. Реальная картина путешествия Анны Александровны Вырубовой в Сибирь в 1914 году полностью разрушает версию, предложенную в «поздних или неопубликованных воспоминаниях», и суть которой сводится к тому, что поездка произошла спонтанно, вдруг, по почину Анны Вырубовой и по причине ссоры, возникшей между Государыней и Анной на почве ревности.

2. Все подробности и детали поездки Анны Вырубовой «на Урал в Верхотурский монастырь», которые были поведаны читателю в «неопубликованных воспоминаниях» полностью выдуманы.

3. Реальные события либо искажены, утрированы до предела, либо пропущены совершенно.

4. Правдоподобным остается даже не остов рассказа, а только небольшая часть этого остова. А именно: Анна Вырубова была в 1914 году в Верхотурском монастыре, была в скиту и видела старца Макария. Все.

5. Полностью отрезана основная, смысловая часть, сердцевина и цель паломничества - поездка в Покровское. Выброшены все наиболее существенные детали, о которых Анна Александровна в первую очередь рассказывает в своих подлинных воспоминаниях.

 

III. Сказка про валаамского монаха

Итак, проведенный анализ, далеко не полный, тем не менее, исчерпывающе показал, что таковой поездки, как она изображена в книге Л. Хухтиниеми, никогда не было.

Укажем еще на один, невесть откуда взявшийся перл, который обличает замаскированный подлог.

«Неопубликованные воспоминания» (пер. Хухтиниеми): «Прибыв туда, я сразу пошла к настоятелю, бывшему монаху Валаамского монастыря».

Кто же был настоятелем Верхотурского монастыря и был ли он когда-нибудь монахом Валаамского монастыря? Вот, что известно по этому поводу. Бессменным настоятелем Верхотурского Николаевского монастыря, начиная с 1905 года и до закрытия обители, был архимандрит Ксенофонт (Медведев), который никогда не был Валаамским иноком. Он родился 14 июня 1871 г, уроженец Верхотурского уезда.

«В миру звался Константином Петровичем Медведевым, его отец был помощником лесничего Северского завода, сам Константин крестьянствовал <...>, отслужил в армии и в возрасте 23 лет пришел в монастырь /речь идет о Верхотурском монастыре - Ю.Р./. Около шести месяцев исполнял послушание пономаря в церкви, затем был переведен в канцелярию писцом. Через семь лет послушничества, 14 июня 1901 года, принял постриг с именем Ксенофонт, три дня спустя был удостоен сана иеродьякона, а через год с небольшим, 6 августа 1902 года, - сана иеромонаха. Еще будучи иеродьяконом, он стал исполнять обязанности казначея (с 5 декабря 1901 года), а 12 августа 1903 года был окончательно утвержден в этой должности и награжден набедренником. 29 сентября того же года Ксенофонт стал членом монастырского совета (совещательного органа при настоятеле).

Энергичная деятельность Ксенофонта (Медведева) была по достоинству оценена, и 31 мая 1904 года указом епископа Екатеринбургского Владимира он был назначен исполняющим должность настоятеля Далматовского Успенского монастыря. Через год отозван в Верхотурье, на помощь и замену настоятелю архимандриту Евгению.
После официального увольнения от должности в сентябре 1905 года архимандрита Евгения (по его собственному прошению) 11 сентября, во время визита в Верхотурье епископа Екатеринбургского Владимира, братия почти единогласно избрала своим новым настоятелем иеромонаха Ксенофонта (Медведева)» (из книги «Уральская Лавра». Екатеринбург. 2006 г).

Таким образом, вся жизнь архимандрита Ксенофонта (Медведева), как мирская, так и монашеская (до его ареста) прошла в Верхотурье. Иноком или монахом Валаамского монастыря он никогда не был. Именно архимандрит Ксенофонт в качестве настоятеля встречал Анну Александровну в Верхотурском монастыре, о чем свидетельствует и переписка Анны с настоятелем Ксенофонтом, и другие источники.

Откуда же взялся этот пассаж про «бывшего монаха Валаамского монастыря»? Легко догадаться откуда. При написании подложных воспоминаний настоящий автор (или авторы) для создания видимости правдоподобия решился (решились) вставить это уточнение, поскольку, видимо, знал (знали), или слышал (возможно, что и от самой Анны Александровны), что Анна Вырубова приняла постриг на Валааме, и была в тесном общении с валаамскими старцами. Вот отсюда и всплыла валаамско-монашеская тема. Настоящие подробности горе-писака (или писаки) выяснить не удосужился. Прямо согласно русской пословице «слышал звон, да не знает, где он»

 

IV. Про тройку, кур о. Макария и Тобольск

Еще несколько слов по поводу «поездки на Урал». В описании поездки основной акцент делается на посещение Верхотурского монастыря и скита, где жил отшельник Макарий. Акценты смещены просто чудовищно.

Как уже было отмечено, основной целью первой поездки Анны Вырубовой в Сибирь являлось посещение села Покровского, где Анна и ее спутницы гостили несколько дней. Все внимание подлинных воспоминаний сосредоточено именно на пребывании на родине Григория Ефимовича, в окружении его родных, духовных братьев и сестер. Старец Григорий - стержень всей поездки, основной объект внимания и впечатлений. Не трудно увидеть, что личность этого человека заслонила все. Естественно, что и вся канва поездки была соткана его мудрым желанием и благословением, тем более, что Григорий Ефимович ехал с Анной Вырубовой от самого Петербурга, сопровождал паломниц всюду, и, конечно, в Верхотурье, которое являлось его духовной родиной.

Почин посетить старца Макария, духовного друга старца Григория, мог ли принадлежать кому другому, как не самому Григорию Ефимовичу? Об этом ясно пишет Анна Александровна в книге «Страницы моей жизни», когда, касаясь посещения о. Макария, прежде всего, при всем безусловном уважении к Макарию, стремится подчеркнуть, значимость Григория Ефимовича, и вывести его на первый план: «Посещали также скит, находившийся в лесу, в 12 верстах от монастыря; там жил прозорливый старец отец Макарий, к которому многие ездили из Сибири. Интересны бывали беседы между ним и Распутиным».

Но вот в новых «воспоминаниях» все расписано новыми красками.  Надуманности и несуразности описания не устаешь удивляться.  Ни слова не сказав, что рядом был отец Григорий, некий автор-фантазер вворачивает: «Нам посоветовали посетить уединенную обитель, которая находилась в 12 верстах от монастыря, и мне захотелось съездить туда». Кто же это посоветовал, народная молва или американский шпион?

И снова первичное желание действий исходит, якобы, от самой Анны: «я решила уехать», «мне захотелось съездить». Такая активная, эмансипированная, в современном вкусе, дамочка. Но ведь надо же поддать жару и наложить погуще красок, иначе не поверят - это же не кто-нибудь, а знаменитая Анна Вырубова!

Вот так стереотипы, принятые в обществе, заставляли выводить литературного ловкача образ Анны Вырубовой - всесильной фаворитки Русского двора. Борзописец-трюкач просто вошел в раж. А когда он вспомнил о тройке, этой удалой русской тройке, его, что называется, просто понесло: «Мы ехали в обитель на тройке, и когда доехали до места, увидели старца, кормящего кур, которые сотнями окружали его. У меня было много горя, я надеялась, что он помолится за меня. Помню, как я бежала к нему впереди всех, как я плакала, и как он дружески положил свою руку на мою голову, рассматривая меня доброжелательными, радушными глазами, и сказал: «Ничего, ничего, все пройдет, не волнуйтесь, все ваши дела уладятся!».

Те несколько дней, что я провела в обители, я часто ездила, чтобы увидеть его, этого доброжелательного старца-монаха, которого посещали и многие другие люди, надеясь получить утешение и советы в своих тяжких жизненных испытаниях. Я заметила, что и ему завидовали, хотя он ничего не требовал себе. Он был простой, неученый человек, но Господь дал ему дар видеть горе людей, утешать и помогать им.
Подобных благочестивых людей в России было много - особенно в монастырях, - и примечательно то, что они зачастую были выходцами из народа, и к тому же еще и неграмотными. Но сказано же в заповеди: «Блажени нищие духом, яко тех есть Царство Небесное

Во всяком случае, я по-детски привыкла верить святым мужам и святым женам, которые были в России».

Какое яркое описание, особенно правдоподобно про кур. Анна Александровна недаром посылала в конвертах подписи к фотографиям, кое-что пригодилось. Про кур то можно - это всем интересно, дух захватывает от простоты. Но вот то, что про мужика Распутина, тут с Вырубовой надо построже. Ладно, помянем его разок для наглядности. И уже было начал, болезный, но хватит, спохватился писака, и тут же прикрыл тему, что бы не изгадить именем Распутина свой шедевр про Верхотурье и старца Макария: «Так же сильно верила я, что нашла духовно одаренного человека, когда познакомилась с Г. Распутиным, человеком, который сыграл такую печальную роль в моей дальнейшей жизни».

Тройка - тройкой, а мужик есть мужик, в общем, не вынесла душа поэта, и тема Распутина, отравленная ложкой дегтя, оборвалась на печальной ноте...

В той ли тональности писала Анна Александровна Танеева-Вырубова (монахиня Мария) о своем духовном наставнике? Давайте сравним. Анна Танеева «Страницы моей жизни» о Григории Ефимовиче Распутине-Новом: «Свидетельствую страданиями, которые я переживала, что я лично за все годы ничего непристойного не видела и не слыхала о нем, а, наоборот, многое из сказанного во время этих бесед помогло мне нести крест поруганья и клеветы, Господом на меня возложенный».

Так что же все-таки: «печальная роль в жизни» или помощь в несении креста поругания и клеветы? Что-то не вяжется одно с другим.

Ну, хватит о Распутине. Едем на тройке дальше. Эй, эй, болезный, не гони так шибко... эххх, поздно! Бах!!! и мы опять в грязном кювете...: «Из монастыря я отправилась в Тобольск, где жила в губернаторском доме, в том самом, в котором Императорская семья позднее была заключена под стражу».

И снова ошибочка вышла! Не ездила Анна Вырубова в Тобольск в июне 1914 года! В Тобольск она ездила в 1916 году, ездила на поклонение мощам новопрославленного святителя Иоанна Тобольского. Ездила не в начале жаркого лета, а в середине августа, почти осенью, было холодно.

Действительно, как то неловко за писателя. Небось, Гоголем себя вообразил, Николай Василичем, да тройкой то русской не всякому дано управлять.

Рассмотрим, чем закончилась «поездка на Урал» по версии «неопубликованных воспоминаний». Наконец то, Анна, вновь приняв самостоятельно решение, прервала свой вояж. Прервала потому, что Государыня, оказывается, прислала письмо: «Государыня обнаружила, что меня оклеветали безо всякой на то причины, и написала мне дружеское письмо, в котором просила меня вернуться. К тому времени я успокоилась и поспешила исполнить ее просьбу».

Далее следует эффектная, романтическая концовка (перевод Л. Хухтиниеми): «Я вспоминаю, как поезд мчался по узкой Уральской железной дороге и вез меня на встречу новым, неведомым событиям. На опушке леса стоял отец Макарий, прощаясь и благословляя поездку крестным знамением».

Надо так понимать, что поезд мчался, а о. Макарий стоял за окном и махал поезду ручкой... Опять же вопросик. Ежели возвращались из Тобольска, то о. Макария как извлекли из скита, за двенадцать то верст от железки, с нарочным или по телефону?

Ну и голливудская концовка: «...Государыня и я, счастливые, снова встретились друг с другом. Мы плакали и обнимались, все было прощено и забыто».

Аплодисменты, занавес...

Каков же вывод? А вывод таков, что все написанное в книге Хухтиниеми про посещение Урала - вольное попурри неизвестного автора на заданную тему, навеянную как подлинными воспоминаниями, так и, возможно, записками или рассказами Анны Александровны. Но к небольшой доли подлинной информации добавлена громадная порция фантазии и откровенной заказной лжи, которая полностью дезавуирует тему, поскольку смешивает правду с вымыслом. Разобраться, где правда, а где ложь было бы гораздо легче и нагляднее, если бы были опубликованы оригинальные рукописные тексты монахини Марии. Но пока рукописи нет, решим эту задачу с помощью других доступных способов - сопоставления источников и нехитрого логического анализа.

 

V. Ссора или небылицы в лицах

Но если допущено столь катастрофическое искажение в описании поездки Анны Вырубовой на Урал, можно ли доверять предыстории поездки, как она представлена в версии «неопубликованных воспоминаний»? Доверять нельзя. После таких ляпов весь рассказ о причинах размолвки между Императрицей и ее подругой автоматически ставится под очень большое сомнение. Выясним, насколько эти сомнения оправданы.

Коротко воспроизведем фабулу интриги против Анны Вырубовой. Впрочем, совсем коротко не получится по причине большого массива литературно-художественных наворотов и историко-фантасмагорийных завалов, которые придется неспешно разгрести.
Но, приступим.

Итак, весна 1914 года, Ливадия. У некоего офицера свиты был любовный роман, так сказать, на стороне. По этой причине, он пропускал обязательные, так надо понимать, игры в теннис с Государем. Что ж, дела сердечные, кто без греха...

Получается так, что отлучки офицера были как бы никем не замечены, в том числе и Государем. Все преспокойно играли в теннис и без него. И вот некто бдительный, попросту говоря, заложил бедного влюбленного. Этим бдительным стражем  моральных устоев русского офицерства в окружении Императора оказалась, по версии «неопубликованных воспоминаний», кто бы вы думали? - ну, конечно - Анна Вырубова, больше некому!

Надо так полагать, что сослуживцы  влюбленного согласно правилам офицерской чести и дружбы, делали все, чтобы скрыть его увлечение, никто не осквернил себя доносительством. А вот Анна Вырубова сдала бедолагу. Что же последовало? Императорская семья, включая юных Царевен и Наследника Цесаревича Алексея, была возмущена и оскорблена поведением молодого человека, который позволил себе влюбиться. Русский Царь, сам забыв о своих увлечениях молодости, не сделал никакого снисхождения русскому офицеру, и видимо, каким-то образом наказал его, может быть, посадил на гауптвахту, или перестал играть с ним в теннис. Об этом, к сожалению, ничего не сказано.

В общем, Анна удивила своей строгостью, бдительностью и принципиальностью, а также склонности к стукачеству. Удивила и Императорская Семья. Неужто и впрямь оскорбились и были возмущены?  А как же воспитание Наследника Цесаревича Николая Александровича? Помнится, отец его, Император Александр III, о воспитании своего сына в компании сверстников, говорил что-то матери одного из тех, кто был выбран в качестве товарища по играм юному Наследнику. А говорил он примерно так, что ему не нужно оранжерейного растения в лице своего сына, если даже и подерутся - ничего страшного, но доносчику - первый кнут. А разве драка с Наследником Престола - не есть проступок? А доносить за мелкий проступок - разве это не гадко, разве это не подло. Значит, Николай II забыл уроки своего Державного отца? А как же офицерское братство, офицерское собрание, которое так любил Государь, и дорожил своей дружбой с полковыми товарищами? Выходит, все это пустое, если по такому пустяку вдруг такая реакция.

За кого же хотят выдать Русского Императора? За мелкого и мелочного обывателя, за немецкого бюргера с его педантизмом и формализмом, за финского сановника, который изобрел систему штрафов и вышвыривал на улицу работника за малейшее  нарушение кодекса? Любовь к Государю и Государыне, обязывает считать, что они были выше всего этого. Государыня ненавидела весь этот этикет, все эти условности, сковывающие живую душу, а ценила, прежде всего, искренность человеческих отношений. Они были настоящие люди, в самом высоком смысле этого слова, и опуститься до такой низости, чтобы оскорбиться по поводу амурных приключений офицера - это уж слишком!

Но если Император с Императрицей были такими, как они изображены в этом эпизоде, что ж ожидать от офицера. И он был им под стать. Как он отреагировал на доносительство фрейлины? Русский офицер решил ей мелко, гадко и подло отомстить. При этом ни мало не смущаясь, что затронута четь Императора и Императрицы, он решил пустить грязную сплетню о связи между Вырубовой и Императором. Вот это офицер в Царской свите, вот это подлец!

Читаем дальше «замечательную» книгу «воспоминаний»: «Государь был «человеком свежего воздуха», как он сам обычно говорил, совершал прогулки пешком и под парусами...».

Так, стоп. Пешком... Да, Государь любил совершать прогулки, пешком. Любил и верхом. Любил и водные прогулки на байдарке или шлюпке, т. е на веслах. Но, под парусом...? Что-то я не могу вспомнить ни в мемуарной литературе, ни на фотографиях, чтобы Государь ходил на прогулку под парусом. На яхте «Штандарт», конечно, были паруса. Для прогулки на «Штандарте» надо было задействовать весь экипаж, и выйти в открытое море на морском судне. Но речь идет не о морском плавании, а о прогулках... под парусом, т. е. о прогулках, которые Государь никогда не совершал. Явное несоответствие исторической реальности.

Еще фраза: «Естественно, что два человека сближаются, когда находятся много времени в общении друг с другом, как среди окружения, так и наедине, как оказывались Государь и я».

Прогулки прогулками, но подчеркивать свою «близость» Государю, тут даже проступок офицера отступает.

В подлинных воспоминаниях написано не так. Там нет речи о «близости». Там речь идет о том, что находясь в обществе Государя, Анна Вырубова никогда не могла избавиться от чувства, что перед нею Царь, Император, а не кто-то, с кем можно запросто поболтать, отвлечься, «сблизиться». Итак, она всегда благоговейно ощущала дистанцию и никогда ее не разрывала. Причем тут «близость»?

Автор опуса остановить свою фантазию уже не может. Невероятные события развиваются стремительно: «Как-то, играя с Государем в теннис и уже собираясь покинуть корт, некий офицер «Штандарта» воспользовался случаем и сказал: «Не верьте, что вам говорят об Анне Александровне, она никогда не говорит плохо о Вашем Величестве».

Так. Появляется новый наворот, никак логически не связанный с предыдущими. Речь шла о сплетне, пущенной офицером свиты в отместку за стукачество. Значит, плохо говорили о Вырубовой. А здесь получается, что Вырубову заподозрили в том, что она плохо говорит о Его Величестве»?  Ничего не понятно, сплошной туман, логические нестыковки.

Далее, цитата: «У офицера не было никакого права заговаривать с Государем. Это было почти оскорблением Его Величества; офицер мог бы понести строгое наказание. Все-таки этого не произошло; Государь побледнел, но промолчал, хотя был очень сердит».

На что сердит? На то, что офицер нарушил субординацию и заговорил с Царем, или Государь рассердился по поводу смысла сказанного офицером? Тут скорее, надо поблагодарить офицера, что он вступился в защиту Анны. Можно расстроиться. А тут «был сердит». Да и как представить игру в теннис с человеком, без эмоций, набравшим в рот воды, хмурым и неразговорчивым? В этом фэнтази ничего не понятно. Писал явно не Дюма, и даже не штатный романист среднего пошиба. Может старшеклассник свое первое сочинение о любви?

Если так, то понятно. В голове «старшеклассника» выстраивались все новые и новые картины, навеянные любовными романами, которыми он был начитан в средних классах. Он пишет: «Упомянутый молодой офицер был горячо влюблен в Великую княжну Татьяну, но, естественно, восхищался ею издалека, так как Великая княжна могла вступить в брак только с человеком, принадлежащим к королевскому роду».

Видно по  всему, «любовная тема» не отпускала «старшеклассника», воображение разыгралось. Анна Александровна никогда не позволяла себе так вольно изъясняться в отношении ни одной из Великих княжон. О всех внутренних переживаниях мы узнаем из частной переписки членов Царской Семьи, которая ныне опубликована. Подсмотреть душевные секреты юных царевен и обнародовать их сердечные тайны мог кто угодно, но только не Анна Танеева. Иначе она бы никогда не была Анной Танеевой - ближайшей подругой Императрицы, ее доверенным лицом.

А здесь, как у Высоцкого: «железом по стеклу».

Но это еще не самый большой перл горе-романиста. Читаем дальше: «Многие другие также были влюблены в прелестную и застенчивую Великую княжну, в частности, один молодой адъютант, из-за которого Татьяна и я были соперницами, так как он нравился мне».

Оказывается Анна Вырубова и Вел. княжна Татьяна были соперницами... Вот как.

Просто какое-то маниакальное стремление втянуть Царских детей во все тяжкие: «В конечном счете, со мною не здоровались даже камеристки Государыни. Даже императорские дети услышали сплетни и относились ко мне негативно».

Дальше все до кучи, врать так врать: «В это время моя сестра, которой я ничего не говорила о моей скорби, прибыла с визитом в Ялту. Государыня сразу же пригласила ее к себе и пересказала то, что ей было рассказано о моем поведении».

Ну, прям так уж и сразу. Одно дело фрейлина и личная подруга, другое дело, ее сестра, которая и не фрейлина, и не подруга. Так с какой стати рассказывать сокровенные переживания третьим лицам, при этом, даже не поговорив, и не расспросив обо всем свою лучшую подругу....!!!!????

Вот такая романтическая, душещипательная история получилась у «писателя-фантаста», а может быть, «романтика-старшеклассника», или у профессионального литературного шулера-трюкача, который получил неплохой гонорар (в долларах, в финских, в немецких марках, в английских фунтах?).

Кто может подтвердить, так ли было дело или нет? Да сама Анна Александровна, кто же еще. Только она не подтвердит, а полностью опровергнет версию «неопубликованных воспоминаний». В интервью американской корреспондентке Рите Чайлд Дорр Анна Александровна конкретно рисует ситуацию, которая послужила причиной волнений Государыни в отношении Анны. Стоит ли говорить, что эти детали совершенно отличаются от того, как эта история представлена в «неопубликованных воспоминаниях». А выглядело все так, приведем цитату.

«Семейная жизнь Царской Семьи была самой счастливой и гармоничной из всех, которые я видела, Царь боготворил свою жену, а дети боготворили их обоих. Поверьте, но некоторые придворные злопыхатели пытались разрушить эту идиллию.

Когда Император однажды поехал в Крым, в Ливадию, кто-то каждый день присылал огромную корзину цветов, и ее ставили у его письменного стола. В корзине каждый раз была моя карточка. Они думали, что смогут заставить Императрицу поверить, что у меня роман с Императором. На самом деле, Императрица однажды спросила меня напрямую, я ли посылала цветы. Я ничего не слышала об этом до того момента, и если бы она просто отстранила меня от двора, я бы никогда  не узнала причины.

Против меня бесконечно плелись интриги. Зачем? Императрица любила меня и доверяла мне, я бы умерла за нее, и все это знали. Они ненавидели нашу дружбу. Им было невыносимо видеть, как мы часами сидим вместе над нашими книгами» (интервью с Анной Вырубовой 1917 года. Из книги «Русская революция изнутри» Риты Чайлд Дорр, Нью Йорк, компания МакМиллан, 1918)

Осталось завершить наше литературно-историческое расследование отрывком из подлинных воспоминаний Анны Танеевой (Вырубовой) «Страницы моей жизни», чтобы читатель мог тонко уловить почерк, литературный стиль самой Анны Александровны, тот стиль, за которым нетрудно увидеть ее исполненную благородства, верную и преданную душу.

Анна Танеева «Страницы моей жизни»:

«Мирно и спокойно для всех начался 1914 год, ставший роковым для нашей бедной Родины и чуть ли не для всего мира. Но лично у меня было много тяжелых переживаний; Государыня без всякого основания начала меня сильно ревновать к Государю, слава Богу, это продолжалось всего несколько месяцев и потом бесследно исчезло.

Всем известно, что между близкими друзьями скорее, чем между посторонними, случайные недоразумения способны вызвать временное охлаждение прежних отношений, горячие вспышки и взаимные упреки. Там, где эти дружественные отношения глубоко искренни и покоятся на твердом основании, подобные недоразумения и размолвки служат лишь пробным камнем дружбы и обычно ведут к дальнейшему упрочению и углублению дружественных связей и взаимному пониманию.

Подобному испытанию подверглась и моя любовь и преданность моей Государыне в 1914 году. Государыня без всякого основания начала меня лично ревновать к Государю. Считая себя оскорбленною в своих самых дорогих чувствах, Императрица, видимо, не могла удержаться от того, чтобы не излить свою горечь в письмах к близким, рисуя в этих письмах мою личность далеко не в привлекательных красках.

Но, слава Богу, наша дружба, моя безграничная любовь и преданность Их Величествам победоносно выдержали пробу и, как всякий может усмотреть из позднейших писем Императрицы в том же издании, а еще более из прилагаемых к этой книге, «недоразумение» продолжалось недолго и потом бесследно исчезло и в дальнейшем глубоко дружественные отношения между мною и Государыней возросли до степени полной несокрушимости, так что уже никакие последующие испытания, ни даже самая смерть - не в силах разлучить нас друг от друга».

 

VI. Свободное сочинение в стиле «фэнтази»

Представленный анализ текстового фрагмента со всей очевидностью доказал, что автор «неопубликованных воспоминаний Вырубовой» не стремился к сохранению исторической правды. Его задача заключалась в создании литературного продукта, который способствовал бы закреплению некоторых известных стереотипов и штампов в отношении Русского Царя и его окружения.  Отсюда легко объяснить появление в книге многих неправдоподобных, искажающих реальность сюжетов, вызвавших справедливый протест у православного читателя.

Примером такого рода может служить описание бала, где акцент чудовищным образом смещен на внимание, которое было оказано Вел. Князем Вырубовой, на чисто женское соперничество между Вырубовой и одной из Вел. княжон, на фантастический эпизод падения Вырубовой и Вел. Князя к ногам Императора во время танца и проч. Совершенно очевидно, что весь этот сюжет является выдумкой человека, писавшего сочинение на заданную тему, совершенно безответственно дав волю своей фантазии.

Вторым возмутительным примером является пассаж про носки, где на полном серьезе и в развернутом виде смакуется ситуация, когда Государь, якобы, позавидовал офицеру Свиты, носившему какие-то особенные носки, которых не было у Николая II, и которые Анна Вырубова, специально приобретя, подарила Императору.

 

VII. Про болтуна и потаскуна

Помнится, у Владимира Высоцкого есть шуточная песенка про «колдуна, вруна, болтуна и хохотуна», который был к тому же «знаток дамских струн». Неиначе, как к проделкам этого песенного персонажа можно отнести появление в книге Хухтиниеми следующего опуса (стр. 171-172), уже вовсе не шуточного рассказа некоего болтуна про его некоего друга потаскуна. Приводим рассказ дословно, но с заменой дорогих имен, вставка которых в рассказ есть глумление над их памятью, на местоимения «он», «она», хотя более справедливо было бы дать условные имена тех подлинных (кто именно писал этот опус) и фантастических (о ком именно опус писался) персоналий. Так вот некто «болтун» пишет о своем друге, который, как следует из рассказа, был форменный «потаскун»:

«Он очень любил ее, но видел ее в течение дня мало. Выражение лица его всегда становилось радостным и нежным, когда он входил в ее комнату перед утренней или вечерней прогулкой. Правда, я знаю, что родственники неоднократно затевали интриги и пытались развести счастливых супругов, и заставить его полюбить какую-нибудь молодую красавицу из тех, с которыми они познакомили его для соблазна. Они пытались испортить их семейные отношения, полагая, что она имеет неблагоприятное воздействие на своего супруга.

Так, как-то раз в Крыму некий его кузен на организованном там празднестве познакомил его с восхитительной девушкой-англичанкой. Той осенью в Ялте повсюду играли в лото, и было принято покупать небольшие сувениры выигравшему. Он отдавал свой выигрыш всегда той девушке, а также и другими способами выражал свое восхищение ею.

Во время празднования юбилея мы с нею пили чай во дворце. Он ушел на чай к своему кузену; мы ждали его, но он пришел очень поздно. Сияя глазами, он рассказал о пребывании там молодой девушки-англичанки и добавил затем с улыбкой, что кузен деликатно оставил их вдвоем.

Также часто приглашались артистки на полковые товарищеские обеды, на которых он присутствовал. Особенно в последнее время, в главном штабе в Могилеве, Ему пытались устраивать случаи встреч с такими женщинами. Об этом говорилось совершенно открыто. Я помню услышанный мною разговор двух господ из его окружения о замысле склонить его к неверности. Но он был тверд характером и не поддался хитроумным интригам. Также во дворце были дамы, которые пытались навязать ему свою компанию. Если бы в ее письмах, которые были опубликованы после революции, не говорилось бы в этой связи и обо мне со слегка колким оттенком, принесшим мне неприятные переживания, я не стала бы сейчас говорить об этом.

Себя не защищаю, далека от этого. Была молодая, миловидная, гордилась пребыванием в его обществе. Он чувствовал себя хорошо в моем присутствии, с удовольствием совершал со мною прогулки и играл в теннис. Естественно, благосклонное внимание его льстило мне. Но я всегда оставалась верной ей, никогда не забывая, что она доверяет мне.  <...>

Я могла развлечь также его после забот его продолжительного рабочего дня, рассказывая ему всевозможные забавные истории. Она называла меня «большим ребенком», тогда как он дал мне в шутку ласкательное имя «Суламита» (Суламита - героиня Книги Песни Песней Соломоновых, возлюбленная царя Соломона - прим. изд).

Я никогда не уставала лазать с ним по горам или играть вместе с ним теннис. Когда мы играли, то я точно знала, какие мячи подать ему, так как в игре он был словно избалованный ребенок, - прекращал игру, не доводя ее до конца, если не видел возможности выиграть».

 

Л. Хухтиниеми и издатели из организации «Общества памяти...» полагают, что это могла написать монахиня - монахиня Мария, которую они почитают, как святую и которой молятся. Они также полагают, что этот нравственный стриптиз можно каким-то боком приклеить  к облику Царя Мученика Николая.

Особенно поражает рассказ о том, как Государю в Ставке в Могилеве, в момент, когда армия испытывала неимоверные напряжения, и таких же неимоверных усилий по разработке планов операций и решению острых военных вопросов требовалось от Государя, кто-то посмел предлагать Русскому Царю потаскух, и не был после этого немедленно расстрелян или, по крайней мере, отстранен от службы в Ставке с направлением в воинские части на передовую позицию. Уже одна эта скабрезность в отношении Царя Николая II является оскорблением его памяти, а все прочие грязные намеки - подлой провокацией, прикрытой именем Анны Танеевой. Доказательством тому служат всем известные факты, что Государь постоянно был в разъездах с инспекцией частей, дислоцированных не где-нибудь, а на передовой линии. При том, что с ним рядом почти всегда присутствовал Наследник Цесаревич Алексей Николаевич, и что их походные кровати стояли рядом в одной комнате. Кроме, как глумлением, этот опус назвать нельзя.

Откровенной куртизанкой, гейшей, а по-русски сказать, потаскухой, предстает и та особа, от лица которой идет рассказ. Просто отвратительными выглядят все ужимки и прыжки этой дамы, нагло флиртующей вокруг Российского Императора.

Государь прекрасно играл в теннис, был спортивного сложения, ловким и подвижным. В то время, как не сложно убедиться, комплекция Анна Александровны, и то, что она была обычной женщиной, а не теннисисткой Шараповой, вряд ли оставляла шансы ей в соревновании с Государем на теннисном корте. По тексту Хухтиниеми получается, что некая теннисистка легко обыгрывала своего соперника, как малого ребенка, который ко всему прочему не умел владеть собой. 

Я что-то не могу припомнить ни в мемуарной литературе, ни в опубликованной переписке, чтобы за Анной Вырубовой среди членов Царской семьи закрепилось кличка «Суламита». Более вероятно, что под таким кодовым именем она проходила в определенных кругах, кто кипел от ненависти и зависти и к ней самой, и к Государыне, и, в конечном счете, к Государю.

Автор этого опуса предстает как форменный болтун, который без зазрения совести и без какого бы то ни было напряжения рассудка, в лучшем случае, выбалтывает все без разбора, а в худшем, нагло лжет. Такой интеллектуальный понос более свойственен набитым дурам, или развратным особам с прожженной совестью. Но именно таковой и желалось представить некоторым господам ближайшую подругу Государыни Анну Вырубову. Очевидно, что представителями именно этого контингента царских «доброжелателей» и был написан этот фантастический водевиль про красотку-англичанку, с которой Государь оставался наедине, а потом хвастался этим перед Государыней, зная, что она будет испытывать неимоверные нравственные страдания. Государь был склонен к садизму? И так то Государь любил Государыню, что таскался за всяким красотками-англичанками?

Вина за тиражирование этой безответственной болтовни в какой-то степени снимается с переводчицы Л. Хухтиниеми, которая, плохо зная русский язык, и, видимо, финский также, просто, как выяснилось, пользовалась для перевода услугами гугл-словаря, при этом не утруждая себя ни попыткой литературной обработки текста, ни попыткой сопоставления содержания переводимого продукта с реальной исторической канвой событий и с подлинными воспоминаниями Анны Танеевой. Но с «финских друзей», как говорится, взятки гладки. Но каким образом эту подлую провокацию относительно Святых Царственных Страстотерпцев и их верной подруги могло пропустить издательство, которое позиционирует себя, как российское, и как православное, и, к тому же, духовно окормляемое иеромонахом Александром Фаутом - вот это совершенно непонятно.

 

VIII. Прямое обвинение Государыни Императрицы Александры Федоровны

Вопрос об отношениях между двумя Императрицами: правящей Императрицей Александрой Феодоровной и Императрицей-Матерью Марией Феодоровной, был принципиальным. В своих подлинных воспоминаниях Анна Вырубова сделала все, чтобы указать людям на истинную причину той неприязни со стороны окружающих, которая так отравляла жизнь Царицы Александры Феодоровны и приносила ей столько скорби и слез. Анна Александровна всеми мерами старается развеять тот ореол отрицательных мнений, который окружал Государыню. Она старалась показать, что причиной является не Государыня, а предвзятость света, атмосфера двора, склонного к интригам, а также нежелание и отказ Государыни принимать эту сторону придворной жизни. Анна Александровна подчеркивает, что поведение Государыни было следствием с одной стороны ее природной застенчивости и скромности, а с другой ее благородства, возвышенности духа, наконец, религиозности в лучшем смысле этого слова. Ко всему прочему причиной ее кажущейся замкнутости являлась постоянное переживание за здоровье своего единственного горячо любимого сына - Наследника Цесаревича Алексея, что побудило Государыню отказаться от проведения так всеми любимых балов и светских приемов.

Книга «Страницы моей жизни»:

«Я лично думаю, что в отношениях двух Государынь виноваты были окружающие. Между Дворами создался непонятный антагонизм; для лиц Двора Императрицы-Матери, что бы Их Величества ни делали, все было плохо. Равным образом Императрица-Мать никогда не хотела уступить первого места Государыне Александре Феодоровне как царствующей; на выходах, приемах и балах она всегда была первая, а Императрица Александра Феодоровна позади. Императрица-Мать любила общество, которое критиковало молодую Государыню».

А теперь тот же сюжет в «неопубликованных воспоминаниях». Книга «Анна Вырубова - фрейлина Государыни» (пер. Л. Хухтиниеми):

«Позднее отношения Государынь еще более обострились. В этом, по моему мнению, есть вина и Государыни Александры Федоровны, так как она, будучи моложе, могла бы сделать первый шаг к примирению. Однако она по характеру была замкнутой, с большим чувством собственного достоинства, и ей трудно было это сделать».

Та мысль, которая высказана в «новых воспоминаниях», не только противоречит, но и разрушает все усилия Анны Вырубовой, приложенные ею для воссоздания истинного благородного облика Царицы Александры. Оказывается, причиной непонимания и охлаждения между двумя Императрицами была гордость Государыни Александры Феодоровны, поскольку гипертрофированное чувство собственного достоинства и непримирительность как раз и есть проявление гордости. Значит, во всем виновата Царица Александра Феодоровна.

 

IX. Скрытый подтекст с обвинением Государя Императора Николая II в неуважении к своему народу

Есть русское слово «уважить». Уважить, значит, проявить к человеку уважение, выразить ему свою любовь. Даже если тебе трудно, и не всегда хочется, но кто-то очень нуждается в твоей любви, в твоем уважении, тогда в русском обычае последовать голосу своей совести и уважить человека. Как и Господь велел: «Если кто просит пройти с ним поприще, пройди с ним два».

Так и Сам Господь снисходит к нашему недостоинству, исполняя во благих наши желания, дождит на праведные и неправедные. А уж кто ревностно желает лицезреть Христа, не уйдет не отмеченным и не утешенным им, как в притче о Закхее: «Потом Иисус вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперед, влез на смоковницу, чтобы увидеть Ею, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Ею с радостью. И все, видя то, начали роптать и говорили, что Он зашел к грешному человеку; Закхей же, став, сказал Господу: Господи! Половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздал вчетверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Лк. 19, 1-10).

Помазанник Божий - образ Христа. Вот как Русский Царь, тот, кто носит образ Царя Небесного, и о котором так много свидетельствовано, что он любил свой народ, изображен в книге «Анна Танеева - фрейлина Государыни» (2012), стр. 124:

«Жители местности, находящейся недалеко от одной небольшой станции, каким-то образом узнали, что императорский поезд пройдет мимо, и все пришли на станцию. Они собрались на платформе и возле здания станции. Некоторые из них сидели на крыше здания станции, даже на ближайших деревьях. Поезд не должен был здесь останавливаться, но по той или по другой причине все же остановился. Окна императорского вагона были уже закрыты шторами, так как был вечер, но Государыня отодвинула их в сторону и показалась народу. Толпа кричала «Ура» и пела Царский гимн.
Государыня упрашивала и Государя подойти к окну, но он упорно отказывался, так как остановка на этой станции не была предусмотрена программой. Поезд отправился со станции под возгласы «Ура».

 

X. История появления «неопубликованных воспоминаний»

Картину появления «поздних или неопубликованных воспоминаний Вырубовой» можно представить из анализа трех доступных в настоящий момент источников:

1. предисловия Ирмели Вихерьююри к книге «Anna Virubova - kejsarinnans Hovdam» (редакция Ирмели Вихерьююри, на шведском языке);

2. статьи иеромонаха Арсения Хайкенена в этой же книге.

3. статьи в сборнике «Николай II», издание «Пушкинского фонда», 1994 г.

Суммируем почерпнутую информацию. Анна Танеева к 1937 году уже написала новые мемуары, которые привлекли внимание Х.И. Вихерьююри. По утверждению Ирмели Вихерьююри и иеромонаха Арсения Хайкеннена, рукопись была написана по-русски. Затем русский текст стал переводиться на английский, шведский и финский языки. Из не вполне последовательного рассказа Ирмели Вихерьююри трудно понять, как именно протекал процесс написания книги. Писалась ли она именно, как книга? Или это были отдельные подписи (комментарии) к фотографиям, которые подробно раскрывали сюжет. Ирмели пишет, что она лично привозила своему отцу (Х.И. Вихерьююри), редактировавшему книгу, письма с фотографиями (и, надо полагать, с комментариями) в знак благодарности Анны за свежевыпеченный хлеб. Т. е. эти фото в конвертах, по существу, являлись платой за хлеб. Время написания (1937 г) также вызывает вопросы, поскольку фотографии и подписи к ним продолжали поступать и после окончания войны, значит, в период конца 40-х - начала 50-х годов. Вполне закономерно задать следующий вопрос: какой же текст переводился в 1939 году, а какой был подготовлен Х.И. Вихерьююри в послевоенные годы, и какой именно текст использовала Ирмели Вихерьююри? 

Итак, рукопись написана по-русски. Согласно предисловию Ирмели Вихерьююри, ее отец г-н Вихерьююри накануне войны передал английский вариант перевода своему другу - немцу-фотографу. Остальные материалы накануне войны г-н Вихерьююри упаковал в кожаный портфель, в котором они пролежали до 1987 года, когда «было положено начало написания этой книги» (т.е. книги «Анна Вырубова - фрейлина императрицы» под ред. Ирмели Вихерьююри).

Однако, еще ранее 1987 года английский перевод рукописи всплыл в США и оказался в распоряжении редакции «Нового журнала». С него был сделан перевод на русский К.Г. Линтваревой, который был опубликован в 1978 году в двух номерах «Нового журнала» (Нью-Йорк). Одновременно, английский перевод был прислан Ирмели, видимо, примерно в это же время. Скорее всего, владелец английского перевода решил извлечь текст «неопубликованных воспоминаний» из-под спуда и, предоставив его издателям, дать ход его тиражированию. Соответственно, Ирмели Вихерьююри при подготовке своего проекта могла пользоваться и русским оригиналом, и шведским переводом (хранившимися в портфеле своего покойного отца), и присланным ей английским переводом, а также русским переводом Линтваревой.  В результате ее работы появилась новая финская версия Ирмели Вихерьююри, опубликованная в Финляндии в 1987 году.

Именно с этой версии был сделан перевод на русский язык Людмилой Хухтиниеми. Русский перевод Хухтиниеми опубликован в России, в Санкт-Петербурге, в 2012 году под названием «Анна Танеева - фрейлина Государыни». Справедливости ради следует сказать, что перевод образца 1978 года гораздо более удачный в литературном отношении, чем перевод образца 2012 г. Таким образом, русский читатель имеет возможность прочесть два варианта русского перевода «неопубликованных воспоминаний»: вариант Линтваревой (1978 г) и вариант Хухтиниеми (2012 г).  

Вариант Хухтиниеми - обрезанная версия, отличается от версии «Нового журнала» гораздо более мягкими, сглаженными тонами и сокращением многих мест. То, что осталось у Хухтиниеми, полностью совпадает по смыслу с американской версией. Совершенно очевидно, что в основе обеих версий лежит текст, подготовленный г-ном Вихерьююри еще в 1939 году.

Его дочь Ирмели Вихерьююри после смерти отца, опираясь на несколько вариантов текста (русский оригинал, шведский, финский, английский и русский переводы), подготовила свою версию,  исключив многое из того, что откровенно компрометировало Царя и шло вразрез с подлинными воспоминаниями Анны Танеевой. Такого рода задачу можно было решить единственным способом - просто выбросить из первоначального варианта текста образца 1939 года компрометирующий материал, а то, что останется, подвергнуть стилистической и смысловой обработке. Что и было сделано.

Чтобы попытаться доказать обратное и пресечь спекуляции, что должен сделать добросовестный издатель, который отвечает за результат своей издательской деятельности перед людьми, перед историей, перед теми, о ком идет речь в тексте воспоминаний и кем подписаны воспоминания? Владелец исторического материала обязан, во-первых, сопроводить материал всеми документами, которые есть в его распоряжении, во-вторых, обязан опубликовать первоисточник, которым является русская рукопись.

Но этого не сделано. Каждый продвигает свой проект, печатая свою версию «неопубликованных воспоминаний», качая с этого деньги и немало не заботясь о сохранении исторической правды, строгой документальности исторического издания, каковым являются воспоминания участника тех или иных событий.

Чтобы представить наглядно картину той работы, которая была проведена Ирмели Вихерьююри и ее помощниками, проведем более детальное сравнение двух разных переводов, «финского» и «американского», в тех эпизодах, где затронута характеристика Царя Николая II, полагая при этом, что американская версия более полно соответствует довоенной редакции Х.И. Вихерьююри.

 

1. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Я еще буду говорить о личности царя, каким я имела возможность узнать его в течение двенадцати лет жизни вблизи его семьи. В данном случае могу сказать только, что его способности, очевидно, были не на уровне выдающегося правителя». <...>

Перевод Л. Хухтиниеми: /текста пропущен/

 

2. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Я пишу эти строки почти через двадцать лет после смерти Николая II. У меня было достаточно времени, чтобы подумать обо всем, что происходило перед моими глазами, и я убеждена, что Николай II никогда никому не хотел причинить зла - ни единому человеку, тем более всей стране.

Перевод Л. Хухтиниеми:

«Я пишу эти строки почти через двадцать лет после убийства Государя Николая II. У меня было время обдумать все, что произошло. Мое убеждение - Николай II никогда, никому не хотел причинить вреда, даже ни одному человеку, еще меньше - всему народу».

 

3. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Но в жизни страны был целый ряд факторов, которые были ему неизвестны. Весьма вероятно, что государь не обладал достаточной силой воли; это особенно сказывалось в моменты, когда надо было принимать решения: прислушиваясь к мнению других, он не умел настоять на своем.

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/

 

4. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«О недостаточной силе воли покойного императора говорили много. Впрочем, когда мы говорим о чьей-бы то ни было силе воли, мы обычно говорим слишком отвлеченно, не принимая во внимание особых условий, в которых находится тот, кому должно проявить эту силу воли».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/

 

5. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Может показаться странным, что русскому самодержцу было чрезвычайно трудно настоять на своем. Но для того, чтобы в определенных условиях поступать по-своему, недостаточно одной лишь силы воли - нужна гигантская воля гения, какой обладал Петр Великий. Государственная машина в России была так велика и так сложна, что каждый, кто становился во главе ее, не только рисковал быть раздавленным ею, но должен был уметь разобраться в ее интригах, политических планах и ловушках, расставленных во всех возможных тайниках».

Перевод Л. Хухтиниеми:

«Как это ни странно звучит, но Российскому Самодержцу было невероятно трудно добиться своего. Только твердого характера было недостаточно, требовалась гигантская воля гения, сравнимая с той, что была, к примеру, у Петра Великого.
Российский государственный аппарат был таким обширным и сложным, что кто бы ни был у власти, с одной стороны, ему угрожала масштабность системы управления, а с другой - необходимость устранять даже из самых отдаленных уголков страны интриги, политические планы и тайные заговоры».

 

6. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Осложняла положение русского правителя и его семья. Хотя царь и считался ее главой, но он не всегда был старшим по возрасту членом этой семьи. Трон переходил по прямой линии от отца к сыну, и часто случалось (именно так произошло во время последнего царствования), что молодой царь оказывался в окружении дядьев, двоюродных братьев и других родственников, старших по возрасту и обладающих большим опытом. И эти последние пользовались своим положением в семье, чтобы заставить императора действовать так, как они того хотели. Несмотря на это, русский царь считался автократором, и вся ответственность за жизнь империи лежала на нем; во всяком случае, нравственная ответственность».

Перевод Л. Хухтиниеми:

«Другим бременем для российского Государя были собственные родственники. Хотя Государь и считался главой рода, однако по возрасту он не был в нем старшим.
Власть наследовалась по прямой, нисходящей линии родства, от отца к сыну, но часто на практике - особенно в последнее время правления - молодого Государя окружали дяди и двоюродные братья и сестры, которые были старше и опытнее, чем сам Государь. Часто они знали выгоду от своего родства с правителем, использовали это для своей пользы и затем добивались своего. Несмотря на все это, русского Государя считали Самодержцем, так как и он был к этому призван, неся ответственность за все, что происходило в его государстве».

 

7. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«В такой именно обстановке в характере последнего императора вырабатывались некоторые черты; порой он предпочитал открытой борьбе или хотя бы утверждению своей точки зрения - смотреть сквозь пальцы на то или иное зло».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/

 

8. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Эту черту характера можно рассматривать как своего рода чувство неполноценности. Теперь податливость императора можно объяснить тем, что он искренне признавал ошибочность своей точки зрения».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/

 

9. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Мне кажется, что детские годы Николая II и все его воспитание могли содействовать тому, что в нем выработалась неуверенность в себе».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/.

 

10. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Детство и ранняя юность Николая II протекали под влиянием отца - человека физически сильного и обладавшего твердой волей. <...>».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/.

 

11. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Легко представить себе, что основным чувством, которое Николай II испытывал по отношению к отцу, было чувство своей незначительности. Александр III был хорошим отцом, но его огорчало, что сын не был геркулесовского сложения. <...>

Перевод Л. Хухтиниеми:

«Понятно, что Николай рядом с отцом чувствовал свой малый рост. Александр III был нежный отец семейства, но все же был несколько огорчен тем, что его сыновья были слабые и небольшого роста, за исключением третьего, рослого Михаила Александровича.

 

12. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

... государь был слабый и худощавый. Когда он сидел, казалось, он хорошо сложен, в действительности же он был ниже среднего роста из-за коротких ног. <...>

Перевод Л. Хухтиниеми:

«... Государь по телосложению был хрупким и худощавым. <...> Сидя он выглядел мужчиной среднего роста, но стоя - небольшого, так как у него были короткие ноги».

 

13. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Николай II начинал свою военную службу в чине младшего офицера. Читателю-иностранцу трудно представить себе, что в России тех дней звание подчиненного не давало ему никаких привилегий: требования дисциплины были одинаковы для всех, и даже «травили» всех «новичков» одинаково».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/

 

14. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Чтобы познакомить сына с государственными делами, Александр III ввел его в круг как наиболее выдающихся политических деятелей, так и знаменитостей в области юриспруденции. И можно думать, что в присутствии таких людей юный наследник чувствовал себя подавленным их знаниями и опытом. В такой обстановке на плечи Николая II, который еще не был даже командиром полка, легла вся тяжесть наибольшей в мире империи».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/

 

15. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Весьма возможно, что неуверенность в своей опытности была причиной целого ряда совершенных им промахов, одним из которых можно считать добровольное отречение от трона. О том, что это отречение было добровольным, свидетельствует обращение царя к армии, изданное в момент отречения и скрытое от страны революционным правительством».

Перевод Л. Хухтиниеми: /текст пропущен/

 

16. Перевод К.Г. Линтваревой (1978):

«Император был человеком слабовольным и, вне сомнения, не был создан правителем. Поэтому понятно, что жена делала все возможное, чтобы поддержать и ободрить его в страшные годы войны».

Перевод (смягченный) Л. Хухтиниеми (стр. 153):

«У Государя был мягкий характер, он избегал жестких мер правления. Государыня в трудное время войны делала все возможное для поддержки своего нерешительного мужа и для укрепления его воли».

 

Выделенный фрагмент текста, взятый из русского перевода Л. Хутиниеми, вместе с вышеприведенными примерами анализа других мест из книги Хухтиниеми, в совокупности доказывают, что при всех количественных отличиях оба продукта идентичны в качественном отношении. И хотя проведенное сравнение снимает с Хухтиниеми некоторый отрицательный балласт, не так важно, в какой степени гораздо более сглаженный и причесанный «проект Хухтиниеми» содержит порочащий Царя материал и в каком объеме, потому что какая бы ни была версия: «Новый журнал», «редакция Вихерьююри», «перевод Хухтиниеми», суть одна и та же: «неопубликованные воспоминания», изготовленная г-ном Вихерьююри. Версии разные, но текстовая основа одна,  и текст этот, в том ли, в другом варианте, содержит, пусть и в разных объемах, нелепые описания, напрямую порочащую честь цареву, Царской Семьи, русского офицерства, Анны Танеевой (Вырубовой). Приведенные нами примеры являются прямым доказательством того, что обе версии русского перевода «неопубликованных воспоминаний» едины в главном - в хуле на Русского Царя. Поэтому и рассматривать обе эти версии следует не раздельно, а вместе, дополняя одно другим.

 

XI. Кто вы, господин Вихерьююри?

1.

Анализ текстовых фрагментов книги «Анна Танеева - фрейлина Государыни» доказал, что выбранные места противоречат известным историческим фактам о жизни Царской Семьи, а также подлинным воспоминаниям Анны Танеевой (Вырубовой) «Страницы моей жизни».  Того, что сделано в отношении лишь нескольких текстовых фрагментов, с учетом тех искажений, которые допущены в отношении Государя Императора Николая II, даже при поверхностном прочтении всей остальной книги, вполне достаточно, чтобы сделать итоговый вывод: книга «Анна Танеева - фрейлина Государыни» - тщательно замаскированный подлог.

Попытаемся ответить на вопрос, кто это сделал и с какой целью? Естественно, что сформулированный нами ответ будет носить характер предположения, сделанного, как результат лишь предварительного исторического анализа доступных источников.

1927 год в судьбе Анны Александровны Танеевой отмечен попыткой выдать за подлинник сочинение писателя А.Н. Толстого и историка П.Е. Щеголева, названное ими  «дневник Анны Вырубовой». Щеголев являлся членом Верховной Чрезвычайной комиссии Временного Правительства «для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и других должностных лиц» Царского режима. В его руках были сосредоточены все материалы комиссии, которые и были изданы под его редакцией в нескольких томах. Эту спецоперацию, проведенную с привлечением литературного таланта именитого писателя и маститого историка, можно рассматривать, как идеологическую диверсию, направленную на дискредитацию царской идеи, на недопущение появления хотя бы даже намеков тех условий и обстоятельств, которые могли бы привести к реставрации самодержавия.

Книга «Верная Богу, царю и Отечеству», глава 17 «Лжедневник»:

«По нашему глубокому убеждению, силы, стоящие за публикаторами лжедневника, и те политические фигуры, против которых было направлено острие внутрипартийной борьбы Сталина, были представлены одними и теми же людьми. А именно теми, кто был кровно заинтересован в сокрытии правды от русского народа. Их цели резко расходились с чаяниями тех русских партийных идеалистов, которые верили в утопию построения новой России без Бога и без Царя на основе ложно понимаемой социальной справедливости и народоправия. Цель же большевиков-ленинцев, таинственных обитателей запломбированного вагона и их последователей заключалась как раз в обратном - не в созидании, а в окончательном разрушении исторической России и даже памяти о ней, а также в уничтожении не только русской идеологии, но и всего русского народа как носителя этой идеологии, как народа, способного вновь встать на исконно русский путь верности Богу, Царю и Отечеству, что означало бы полный крах их богоборческих планов.

Воздействием этих могущественных сил в советской партийной номенклатуре и органах ЧК можно объяснить тот факт, что вопрос об авторстве и подложности "дневника" остался открытым. Его просто замяли, а документы комиссии уничтожили».

В арсенале спецслужб присутствуют методы не только традиционно разведывательного характера, как то: вербовка агентов, создание агентурной сети, сбор информации, влияющей на политическую обстановку. Создание такого рода интеллектуальных продуктов, как «дневник Анны Вырубовой», доказывает, что приемы подрывной деятельности гораздо более разнообразны и включают превентивные средства идеологического характера, направленные на создание информационно-идеологических полей и формирование на их основе определенного общественного мнения, что, собственно, и является сутью или содержанием идеологической диверсии.

В отличие от «лжедневника», который сочинялся в советской России, текст «неопубликованных воспоминаний» сочинялся в независимой Финляндии. Можно ли предположить, что именно подобного рода задача по дискредитации самодержавной идеи и недопущения реставрации Царской России стояла перед заказчиками и исполнителями литературно-исторического подлога финского изготовления? Ответ на этот вопрос не только может быть утвердительным, но он не может не быть таковым.

Поясним нашу позицию.

Задача недопущения реставрации самодержавия в России стояла не только перед коммунистическим руководством Советского Союза. Такой поворот истории был неприемлем и для идеологических противников коммунизма. Список последних возглавлялся как раз теми, кто стоял во главе бывших союзнических государств, а также теми, кто управлял государственными новообразованиями, бывшими некогда частями Российской Империи.

Именно таковым государством, возникшим на обломках Российской Империи, как раз и была Финляндия, никогда не имевшая собственной государственности, но, наконец, обретшая ее в обмен на некоторые услуги, которые были оказаны ею своим внешнеполитическим патронам в лице Англии и Германии.

Бывшая союзница России - Англия и бывшая ее соперница - Германия преследовали общую цель сокрушения Русского колосса. Англия в русле своей колониальной политики стремилась сохранить любой ценой контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, как и в целом влияние в малоазийском регионе и Закавказье. Германия, со своей стороны, надеялась выйти из смертельной схватки, если не победительницей, то, во всяком случае, и не побежденной, но сохранившей военный, экономический и политический потенциал для реализации своих политических амбиций в будущем. Для всех участников международного сговора необходимым условием исполнения их далеко идущих планов, в первую очередь, являлось падение русского самодержавия.

В достижении своих целей и Англия, и Германия активно использовали финский сепаратизм. Великое княжество Финляндское оказалось в составе Российской империи с 1809 г. по условиям Фридрихсгамского мирного договора, явившегося закономерным итогом военной кампании, успешно проведенной Россией против Швеции. Присоединение к России финских территорий явилось логичным и исторически оправданным результатом многовековых усилий России по защите исконно русских территорий от шведской экспансии, поскольку Финляндия, являясь восточной провинцией шведского королевства, активно использовалась в качестве военного плацдарма против Руси. Еще с IX-X веков, когда  шел спор о том, кому финские племена должны платить дань, между скандинавами и славянами шло военное противостояние, целью которого являлось установление контроля над территорией нынешней Финляндией.

Всматриваясь в историю русско-шведских отношений, создается впечатления, что война со шведами являлась постоянным атрибутом политики, которую Русь проводила в своих северо-западных пределах. И виновником такого положения вещей были отнюдь не русские. Термин «северо-западные» пределы не совсем точно отражает географический размах русско-шведского противостояния. Название кульминационного сражения русской армии Петра I  со шведской армией Карла XII «Полтавская битва», говорит само за себя.

По условию Фридрихсгамского договора, заключенного при Государе Императоре Александре  I, Финляндия отныне принадлежала России на все времена. Но уже накануне Первой мировой войны часть территории Российской Империи, которая именовалась Великим Финляндским княжеством, попала в поле зрения геополитических интересов кайзеровской Германии. Именно тогда, еще в 1914 году, на территории Германии началась подготовка спец. подразделений, сформированных из сепаратистски настроенных представителей тайных финских организаций (так называемых «активистов»), ставивших целью достижение суверенитета Финляндии любыми, в том числе подрывными и силовыми, способами. Эти формирования получили названия «финских егерей».

Выстраивая картину событий, имевших столь трагические последствия не только для России, но и для всего мира, всплывают поразительные факты, которые для читателя, не знакомого с тайными планами «союзнической дипломатии», могут показаться просто невероятными. Однако, историки свидетельствуют, что ход «рабоче-крестьянской революции, о которой говорили большевики», контролировался западными спец. службами, с ведома, согласия и участия (!) Временного правительства. Но не только. В одной упряжке с иностранными союзниками и российскими буржуазными демократами находились большевики-ленинцы (левое крыло партии российских социал-демократов или РСДРПб).

Именно Ленин со своими пособниками оказался ключевой фигурой в разыгрываемой Западом против России шахматной комбинации. Как известно, В.И. Ульянов-Ленин прибыл в Россию прямо из Германии, получив подробные инструкции и заручившись военной, политической и финансовой поддержкой ведущих государств западного мира.

На территории Финляндии, в Выборге, предатель Родины и германо-английский агент Владимир Ульянов-Ленин (Бланк), с ведома и под прикрытием другого предателя Родины и иностранного агента - А. Керенского, пишет подробную инструкцию вооруженного захвата власти (письма в ЦК: «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание»).

Жизнь в России могла бы устроиться как-нибудь и без этих персоналий, поскольку главное дело было уже сделано - Царь свергнут, Самодержавие упразднено. Но для новых союзников (стран, объединившихся против России) важно было поставить российские события под строгий контроль и не позволить взять верх русской стихии. Народная русская стихия - вещь в себе, куда поведет - никто не может угадать: «судьба индейка, а жизнь копейка». Однако, для забугорных контролеров, склонных к педантизму и хапужничеству, от ситуации требовалась прогнозируемая определенность и политическая гарантия - вложены немалые деньги, которые должны принести немалую прибыль, а денежный поток должен быть направлен в нужное русло - гарантировано в их карман. Вот поэтому нужны были два контролируемых западом агента-предателя: А. Керенский и В. Ульянов-Ленин.

Ход событий в России доказывает, что революция началась не в Петрограде, а в Финляндии, которая осталась верна историческому кредо - вновь оказалась в роли плацдарма для иностранной интервенции. Германо-английский план Ленина был реализован посредством «финских егерей» (финского спецназа) - особого вооруженного формирования, специально подготовленного Германией для проведения террористических, диверсионных и разведывательных действий на территории России. Так называемый, октябрьский переворот явился результатом четко спланированной, масштабной террористической операции по захвату власти в Петрограде. Разрабатывали операцию и руководили ею западные спецслужбы, а непосредственное исполнение было поручено «финским егерям», действовавшим под руководством верного соратника Ленина, сторонника силового захвата власти  Ивара Тенисовича Смилги. Благодаря успешно проведенной международной диверсии, задачи, поставленные западной антироссийской коалицией, были успешно решены: 1. в Петрограде появилось новое правительство - Совет народных комиссаров (Совнарком), председателем которого стал германский агент В. И. Ульянов-Ленин; 2. Россия была ввергнута в хаос братоубийственной войны.  Благодаря первым двум пунктам: 3. Англия сохранила свое геополитическое влияние в Закавказье и Средиземноморье; 4. Германия заключила выгодный Брестский мир; 5. Финляндия получила независимость и окончательно превратилась в плацдарм западной агрессии против России.

Новое государство, впервые появившееся на карте Европы, поспешило обзавестись всеми структурами, стоящими на страже политического суверенитета, и, прежде всего, своими собственными спецслужбами. Финским спецслужбам посвящена диссертация Э.П. Лайдинена. Опубликованный реферат к диссертационной работе содержит следующую информацию, которой мы и ограничимся в кратком описании деятельности финских спецслужб:

«В Финляндии основами специальных служб были "Бюро информации", "Этапное бюро" и "Новое лесное бюро" - специальные органы активистов, которые выступали в качестве резидентуры германской разведки в Швеции и на территории Великого княжества Финляндского. Шпионаж, начатый в пользу Германии сторонниками независимости Финляндии, приобрел особый размах после 1917 г., продолжался в 1920-1930-е годы...

Как отмечает специалист по российским спецслужбам профессор из Санкт-Петербурга Б. А. Старков, спецслужбы любого государства представляют собой часть государственного аппарата. Они решают целый ряд важнейших государственных задач - таких, как обеспечение государственной и политической безопасности существующего режима, пресечение разведывательно-подрывной деятельности спецслужб иностранных государств на территории страны, своевременного информирования руководства страны об угрозах развязывания войны, оказания содействия в проведении внутренней и внешней политики государства и др.

Деятельность спецслужб всегда носила политический характер, <...> и проводилась в соответствии со стратегическим курсом государства в области внутренней и внешней политики. <...>

В систему спецслужб входят разведка, контрразведка и политический сыск. <...>

Что касается Финляндии, то исторически разведывательной деятельностью в этой стране занимались две организации: военная разведка и центральная сыскная полиция (ЦСП) - государственная полиция (ВАЛПО) <...>».

Итак, начиная с 1914 года, специфика деятельности  финских спецслужб состояла в ее активной направленности против России.

 

2.

Предварим разговор о жизни Анны Александровны в Финляндии маленьким отступлением, касающимся судьбы русских эмигрантов в Финляндии в целом.

На бывшей территории бывшей Российской Империи, именовавшейся ранее Великое княжество Финляндское, осталось очень много русских людей. Теперь уже не финское население было в полной зависимости от Российского государства, а русское населении Финляндии оказалось в полной зависимости от новой финской власти.

В основу управления присоединенной к России финской территорией правительством Александра I был положен принцип «не причини зла», не причини неудобства финскому народу, сделай так, чтобы им жилось лучше, уютнее, комфортнее под Русским Царем, нежели под шведской короной. Отсюда сохранение привычной для финнов формы правления, генерал-губернаторство только формально, а по сути, сохранение шведской конституции,  свой собственный независимый парламент, принцип полного автономного самоуправления, традиционное земельное законодательство, согласно которому крестьяне не собственники (по российскому законодательству), а арендаторы (согласно финской конституции), присоединение к Великому княжеству финляндскому Выборга, и т. д.

Как же финны поступили в отношении русского населения? Как отблагодарили русских за оказанное с их стороны уважение, проявленную милость и снисхождение к финскому народу? Отблагодарили они следующим образом. На сайте «Радио Голос России» от 25.04.2011 размещена статья Юрия Вангонена  «Финляндия глазами русского лейтенанта. Спектр. Финляндия» http://rus.ruvr.ru/2011/04/25/49441761.html

В основе статьи - «рапорт от 3 апреля 1919 г лейтенанта Гавриила Евгеньевича фон Дихта в Стокгольм, военно-морскому агенту Сибирского правительства адмирала Колчака в Швеции и Норвегии - о положении Финляндии и русских в стране». Русский офицер Гавриил Евгеньевич фон Дихт поведал миру о тех событиях, которые мало чем отличались от геноцида русского населения, произошедшего на окраинах Советского Союза после его распада. Материал заслуживает того, чтобы быть прочитанным полностью. Но, чтобы не перегружать читателя, ограничимся лишь одной краткой цитатой, отражающей суть дела. В заключение лейтенант Дихт пишет: «Финляндия - страна недругов России, и мне, осведомленному о настроениях финского общества, ясно, что если 50% вместе приходится на друзей и недоброжелателей России, то оставшиеся 50% являются убежденными врагами России из-за слепого чувства ненависти к ней. Я всегда считался среди русских заядлым финноманом и не скрывал истинных симпатии к Финляндии, но после того, как был личным свидетелем финского несправедливого и подчас возмутительного отношения к моим бесприютным и обездоленным соотечественникам, среди которых большинство было доброжелателями финнов, мои добрые чувства к финнам сменились чувством негодования».

 

3.

Теперь время вернуться к главному объекту нашего внимания - судьбе Анны Александровны Танеевой-Вырубовой, в качестве беженки вступившей на финский берег в декабре 1920 года. Анна Александровна с матерью не могла быть причислена к «благонадежному элементу».  Вопрос «благонадежности» в Финляндии решали деньги, а денег у нее не было, поскольку, как известно из ее подлинных воспоминаний «Страницы моей жизни», накануне бегства в Финляндию она находилась в России на нелегальном положении, без средств к существованию, без документов, и даже без обуви, вынуждена была сменить множество адресов, в буквальном смысле нищенствовала. Но за нее хлопотала родная сестра Александра (Аля) и ее муж Александр Эрикович Пистолькорс, которые уже находились в Финляндии и которые внесли положенную сумму и за Анну, и за ее мать Надежду Илларионовну.

Как известно, Анна с матерью поселилась в Выборге, в доме Акутиных-Шуваловых, у гостеприимных хозяев, своих соотечественников. Выборг, как и Валаам оставались все еще традиционно «русской» территорией, поскольку Выборг и юго-восточное побережье Финского залива входили в состав Российской Империи еще за долго до присоединения Финляндии, т. е. были исконно русскими территориями, русское население которой не могло называться диаспорой или эмиграцией, т. к. было коренным. По этой причине, кстати, отпадала необходимость в усиленном и ускоренном изучении финского или шведского языка. В доме Акутиных Анна Александровна прожила до 1939 года.

В соответствие с изложенной выше (пункт I) информацией, русские эмигранты не могли не попасть в поле пристального наблюдения со стороны соответствующих органов политического сыска. Не могла миновать особой опеки и Анна Александровна Танеева. Предположить, что среди ее финского окружения не было агентов ЦСП (центральной сыскной полиции) было бы неразумно.

Согласно той версии, которая изложена Ирмели Вихероьююри в предисловии к книге «Анна Вырубова - фрейлина Императрицы», в 1937 году Анна знакомится с отцом Ирмели - господином Х.И. Вихерьююри. Полное имя его почему-то не названо. Возникает идея написания новых мемуаров, которые по утверждению Ирмели, оказывается, были уже написаны (?). Собственно знакомство с Вихерьююри и заключение договора с финским издательством инициировало перевод уже готовой русской рукописи на шведский, финский и английский языки. Причем вскоре, Анна Александровна, якобы, собственноручно редактировала шведский перевод.

Вот тут то и начинаются многочисленные темные места в версии Ирмели Вихерьююри. Первая неясность возникает в связи с попыткой понять, что же именно желал издать г-н Вихерьююри. Судя по рапорту русского офицера Гавриила Евгеньевича фон Дихта, царская тема не могла быть адекватно воспринята финским обществом. Тем более, не могла быть она адекватно воспринята в изложении Анны Вырубовой, отношение к которой со стороны русской «благонадежной» диаспоры было откровенно презрительным. Царь - это вековой образ врага финского народа, угнетатель. Попытка доказать обратное не то, чтобы не могла иметь успех, но она не могла быть осуществлена, а точнее, ей не могли позволить осуществиться по чисто идеологическим соображениям.

Кто же не мог позволить раскрыть финскому народу и всему миру светлый лик Русского Императора? Ответ очевиден. Это те политические силы, которые стояли у власти. Их бог - автономия, независимость от Царской России. Поэтому для этих сил, тесно связанных с интересами ведущих держав западного мира, жизненно важно было не допустить формирования условий для реставрации русского самодержавия. Этот вопрос стал особенно актуальным именно накануне новой мировой войны, одной из целей которой являлось уничтожение уже не большевистского, а сталинского режима в России. Большевизм, или ленинизм, был подконтролен немецким  маркам, английским фунтам, американским долларам, японским йенам. Но они уже не имели влияния на Иосифа Сталина, который уничтожил ленинскую гвардию, т. е. собственно, большевизм. Поэтому Сталина надо было так или иначе отстранить от власти, убрать, а созданную им советскую систему развалить.

Но что придет на смену сталинскому режиму, было не совсем понятно. Как один из вариантов рассматривалась возможность реставрации монархической формы правления. И вот это то в своей естественной, исторической, близкой и понятной для народной русской души форме допустить было никак нельзя. Все, что угодно, но только не Самодержавная монархия. Это была стратегической задачей врагов России, к которым примкнула в 1917 году Финляндия.

К слову сказать, самодержавная русская монархия была не нужна и «благонадежной» русской эмиграции, которая терпеть не могла Анну Вырубову. Все это делало план Вихерьююри по изданию воспоминаний Анны Вырубовой неосуществимым, по чисто идеологическим соображениям.

Зачем же г-н Вихерьююри взялся реализовывать нереальный, нежизненный проект, заранее обреченный на неудачу, априори не принятый ни финским обществом, ни русской «благонадежной» диаспорой, ни международной читательской общественностью, настроенной крайне негативно в отношении самодержавной России? Может быть, он не понимал политических нюансов? Возможно - за двадцать лет (с 1917 по 1937) многое могло измениться. Но, судя по тому продукту, который стал известен миру, как «неопубликованные воспоминания», г-н Вихерьююри отлично понимал все политические нюансы, которые являлись помехой для издания подлинных воспоминаний Анны Вырубовой. Он и не брался за реализацию именно этого проекта, заранее обреченного на провал, и не стал переиздавать прекрасную книгу «Страницы моей жизни», исторически точно рисующую события, обладающую несомненными литературными достоинствами, свежестью впечатлений и т.д. Как деловой, трезвый человек, коммерсант, к тому же финн, не склонный к совершению глупостей, г-н Вихерьююри взялся реализовывать совершенно иной проект.

Но только ли деловыми соображениями руководствовался г-н Вихерьююри? Ведь  в реализации коммерческого проекта была еще одна сторона - Анна Александровна Танеева (монахиня Мария), волю которой игнорировать было невозможно. Ведь она желала издать свои воспоминания о тех, кто был ей бесконечно дорог, за кого она отдала себя на поругание, и кого она не могла предать. Правда о Них - стала смыслом ее жизни.

И тут мы зададим следующий вопрос: кто же и как мог помешать Анне Вырубовой издать свои воспоминания так, как бы она того желала, не изменяя своим идеалам? И была ли Анна Александровна совершенно свободна в Финляндии, в том смысле, что до нее никому никакого дела не было? Могла ли она заниматься всем, чем хотела, что-то писать, что-то издавать?

Ответ уже подготовлен той информацией, которая посвящена финским спецслужбам. И ответ это следующий. Бывшая фрейлина Русской Императрицы, ее ближайшая подруга, приверженка традиционных политических устоев Российской Империи, представительница того мира, русская монархистка до корней волос, Анна Вырубова, не могла не быть в центре внимания особого рода органов или служб, которые несут свою доблестную службу в любой стране мира, в том числе, в свободной Финляндии. Короче говоря, жизнь Анны Танеевой в Финляндии не могла не протекать под бдительным оком финских спецслужб.

Ее частная жизнь была никому не интересна до тех пор, пока Анна не представляла никакой опасности. А какую опасность могла представлять Анна Вырубова в ее нынешнем положении? Бесправная беженка, калека. Она вела замкнутый образ жизни, интересовалась только духовными вопросами, которые и определяли все ее внешние контакты. Такие термины и понятия, чисто разведывательного характера, как «конспиративные квартиры», «явки», «агентура», «резидентура» не имели к ней никакого отношения.

Но вот как только вопрос касался написания и издания мемуаров, ситуация резко менялась. Любой интеллектуальный продукт, предназначенный для публичного потребления, должен был рассматриваться сквозь призму возможного применения продукта в качестве потенциального идеологического оружия. Спецслужбы могли убедиться, что мемуары на царскую тему в исполнении Анны Вырубовой как раз и были способны оказать определенное психологическое воздействие на умы читателей. Значит, как только Анна бралась за перо, она сразу становилась «неблагонадежным элементом», опасным идеологическим противником, которого необходимо было нейтрализовать. Таким образом, единственным интересом финских спецслужб в отношении Анны Вырубовой как раз и являлись ее воспоминания. Если верить предисловию Ирмели Вихерьююри, Анна Александровна начинает реализовывать задачу по подготовке к изданию своих воспоминаний, которая автоматически делает ее объектом особого интереса спецслужб. Это утверждение, в свою очередь, позволяет выявить следующее логически неизбежное звено.

Теперь мы можем сделать предположение, которое позволит ответить на вопрос,  руководствовался ли г-н Вихерьююри чисто коммерческими соображениями, когда брался реализовывать свой собственный коммерческий проект? Вся логика ситуация, сложившейся вокруг появления «неопубликованных воспоминаний», заставляет серьезно отнестись к мысли о том, что г-н Вихерьююри являлся агентом спецслужб. Исполняя задание особого рода, он вошел в доверие к Анне Танеевой (монахине Марии) и склонил ее к написанию и изданию новой книги о Царской Семье, где текстовой основой станут ее новые воспоминания. Согласие было получено. Это был первый этап выполнения задания. Далее г-н Вихерьююри приступил к выполнению второго этапа - созданию подложного текста псевдовоспоминаний. Все время своей деятельности Вихерьююри обманывал Анну Александровну, вводил ее в заблуждение относительно продвижения проекта, выуживая у нее все новые и новые сведения, которые он прилеплял к остову заранее заготовленных штампов относительно Русского Царя, Его Семьи, самой Анны Танеевой, русского офицерства.

Таким образом, целью г-на Вихерьююри и стоящих за его спиной сил - тех, в чьих интересах финские спецслужбы и лично г-н Вихерьююри работали, являлось создание тонко замаскированного литературно-исторического подлога, искажающего облик Русского Самодержца, и прикрытие продукта именем Анны Вырубовой. Это делалось затем, чтобы дискредитировать идею русского самодержавия в целом, свести представление о монархии до низших степеней обывательского восприятия, выхолостить духовную составляющую самодержавной власти русского Царя, ограничив ее внешним декором по типу западных монархий, чтобы люди при виде царской мантии, восторженно рыдали, впадая в экстаз, при этом, совершенно не требуя ни от Царя, ни от себя самих реального наполнения жизни принципами и делами, соответствующими царскому служению. В том и состояло существо информационно-идеологической диверсии против России.

Чисто технически задача заключалась в следующем. Необходимо было исказить подлинные воспоминания Вырубовой таким образом, чтобы создалось впечатление новых мемуаров, или, как изъясняются некоторые современные историки, «нового извода воспоминаний Вырубовой». Решению поставленной задачи послужило включение в текст «новых воспоминаний» подписей к фотографиям, сделанных монахиней Марией. Надо было показать, что это ее новый оригинальный труд. При этом необходимо было включить в состав «нового продукта» некоторые информационные вкрапления (вставки), которые дезавуируют прежнее отношение Вырубовой к некоторым ключевым эпизодам правления Николая II, а также к некоторым ключевым политическим фигурам. Что и было сделано.

Остается открытым лишь вопрос о том, как г-н Вихерьююри был завербован. Вошел ли он в окружение Анны Вырубовой, уже будучи агентом спецслужбы, который имел конкретное задание весьма тонкого и деликатного характера, либо г-н Вихерьююри был завербован на каком то из этапов реализации своего коммерческого проекта.

Как бы то ни было, предполагаемые псевдомемуары должны были послужить средством идеологической обработки русских. В случае, если в России, как результат грядущей войны, станет вопрос о реставрации монархической формы правления, русский человек должен быть готов без сопротивления принять ту форму псевдомонархии, которую предложат ему западные друзья.

Единственным доказательством справедливости нашего предположения в настоящее время может служить лишь конечный результат деятельности г-на Вихерьююри, т. е. собственно, книга «неопубликованных воспоминаний», финский вариант которой получил название «Анна Вырубова - фрейлина Императрицы».  Проведенный анализ текста лишь одного из фрагментов наглядно продемонстрировал, что конечный продукт соответствует поставленным задачам. С учетом того, что книга переведена на русский язык, издана, читается русским читателем, следует признать, что информационно-идеологическая диверсия прошла успешно.

Удивительно также и то, как точно рассчитано время появления русского перевода псевдовоспоминаний в России. Ни после войны 1941-1945 гг., ни в последующие годы XX века в России на повестке дня не стоял открыто и так остро вопрос о восстановлении Царской власти. Но в начале XXI века вопрос о Царской власти в России приобретает все более конкретные очертания. Поэтому совершенно не случайно, что именно в год  празднования 400-летия Царствующей династии Романовых совершена эта провокация.

Располагая текстом «неопубликованных воспоминаний» в виде двух версий русского перевода (версия Линтваревой и версия Хухтиниеми), не составляет труда убедиться на конкретных текстовых примерах, что г-н Вихерьююри успешно справился с поставленной перед ним спец. задачей.

 

XII. Фальсификация века или о том, как Русского Императора превратили в отстой

Поскольку конкретные текстовые примеры из русского перевода Хухтиниеми уже были нами разобраны, продемонстрируем наглядно на примере другой версии (русский перевод Линтваревой), каким образом, используя приемы ловкого литературного шулерства, была создана «нужная» и «правильная» версия воспоминаний Вырубовой.

Итак, цитата из «неопубликованных или поздних воспоминаний» (русский перевод Линтваревой):

«Я еще буду говорить о личности царя, каким я имела возможность узнать его в течение двенадцати лет жизни вблизи его семьи. В данном случае могу сказать только, что его способности, очевидно, были не на уровне выдающегося правителя. <...>
Я пишу эти строки почти через двадцать лет после смерти Николая II. У меня было достаточно времени, чтобы подумать обо всем, что происходило перед моими глазами, и я убеждена, что Николай II никогда никому не хотел причинить зла - ни единому человеку, тем более всей стране. Но в жизни страны был целый ряд факторов, которые были ему неизвестны. Весьма вероятно, что государь не обладал достаточной силой воли; это особенно сказывалось в моменты, когда надо было принимать решения: прислушиваясь к мнению других, он не умел настоять на своем.

О недостаточной силе воли покойного императора говорили много. Впрочем, когда мы говорим о чьей-бы то ни было силе воли, мы обычно говорим слишком отвлеченно, не принимая во внимание особых условий, в которых находится тот, кому должно проявить эту силу воли. Может показаться странным, что русскому самодержцу было чрезвычайно трудно настоять на своем. Но для того, чтобы в определенных условиях поступать по-своему, недостаточно одной лишь силы воли - нужна гигантская воля гения, какой обладал Петр Великий. Государственная машина в России была так велика и так сложна, что каждый, кто становился во главе ее, не только рисковал быть раздавленным ею, но должен был уметь разобраться в ее интригах, политических планах и ловушках, расставленных во всех возможных тайниках.

Осложняла положение русского правителя и его семья. Хотя царь и считался ее главой, но он не всегда был старшим по возрасту членом этой семьи. Трон переходил по прямой линии от отца к сыну, и часто случалось (именно так произошло во время последнего царствования), что молодой царь оказывался в окружении дядьев, двоюродных братьев и других родственников, старших по возрасту и обладающих большим опытом. И эти последние пользовались своим положением в семье, чтобы заставить императора действовать так, как они того хотели. Несмотря на это, русский царь считался автократором, и вся ответственность за жизнь империи лежала на нем; во всяком случае, нравственная ответственность.

В такой именно обстановке в характере последнего императора вырабатывались некоторые черты; порой он предпочитал открытой борьбе или хотя бы утверждению своей точки зрения - смотреть сквозь пальцы на то или иное зло.

Эту черту характера можно рассматривать как своего рода чувство неполноценности. Теперь податливость императора можно объяснить тем, что он искренне признавал ошибочность своей точки зрения.

Мне кажется, что детские годы Николая II и все его воспитание могли содействовать тому, что в нем выработалась неуверенность в себе. Детство и ранняя юность Николая II протекали под влиянием отца - человека физически сильного и обладавшего твердой волей. <...>

Легко представить себе, что основным чувством, которое Николай II испытывал по отношению к отцу, было чувство своей незначительности. Александр III был хорошим отцом, но его огорчало, что сын не был геркулесовского сложения. <...>

... государь был слабый и худощавый. Когда он сидел, казалось, он хорошо сложен, в действительности же он был ниже среднего роста из-за коротких ног. <...>
Николай II начинал свою военную службу в чине младшего офицера. Читателю-иностранцу трудно представить себе, что в России тех дней звание подчиненного не давало ему никаких привилегий: требования дисциплины были одинаковы для всех, и даже «травили» всех «новичков» одинаково.

Чтобы познакомить сына с государственными делами, Александр III ввел его в круг как наиболее выдающихся политических деятелей, так и знаменитостей в области юриспруденции. И можно думать, что в присутствии таких людей юный наследник чувствовал себя подавленным их знаниями и опытом. В такой обстановке на плечи Николая II, который еще не был даже командиром полка, легла вся тяжесть наибольшей в мире империи.

Государыня в трудное время войны делала все возможное для поддержки своего нерешительного мужа и для укрепления его воли.

Весьма возможно, что неуверенность в своей опытности была причиной целого ряда совершенных им промахов, одним из которых можно считать добровольное отречение от трона. О том, что это отречение было добровольным, свидетельствует обращение царя к армии, изданное в момент отречения и скрытое от страны революционным правительством».

Теперь проведем нехитрый прием - перевод противника в партер, используя силу его инерции. Уберем из текста «воду» и оставим голую, сухую, выжимку. Итак, «неопубликованные воспоминания» о страстотерпце Царе-мученике Государе Императоре Николае Втором:

«...его способности, очевидно, были не на уровне выдающегося правителя. <...>
...государь не обладал достаточной силой воли; это особенно сказывалось в моменты, когда надо было принимать решения: прислушиваясь к мнению других, он не умел настоять на своем.

О недостаточной силе воли покойного императора говорили много. <...>

И эти последние [дядья, двоюродные братья и другие родственники] пользовались своим положением в семье, чтобы заставить императора действовать так, как они того хотели. <...>

...он предпочитал открытой борьбе или хотя бы утверждению своей точки зрения - смотреть сквозь пальцы на то или иное зло.

Эту черту характера можно рассматривать как своего рода чувство неполноценности. ...податливость императора... <...>

... детские годы Николая II и все его воспитание могли содействовать тому, что в нем выработалась неуверенность в себе. <...>

...основным чувством, которое Николай II испытывал по отношению к отцу, было чувство своей незначительности. <...>

... государь был слабый и худощавый. <...>

...в присутствии таких людей [политические деятели и знаменитости в области юриспруденции] юный наследник чувствовал себя подавленным их знаниями и опытом. <...>

Император был человеком слабовольным и, вне сомнения, не был создан правителем. Поэтому понятно, что жена делала все возможное, чтобы поддержать и ободрить его в страшные годы войны <...>

Государыня в трудное время войны делала все возможное для поддержки своего нерешительного мужа и для укрепления его воли <...>

...неуверенность в своей опытности была причиной целого ряда совершенных им промахов, одним из которых можно считать добровольное отречение от трона».

Какой же следует вывод? Император Николай II был правителем слабым (и телом, и духом), безвольным, нерешительным, закомплексованным, придавленным чувством собственного недостоинства и неопытности, постоянно допускавшим промахи. Выражаясь современным языком, он не соответствовал занимаемой должности. Главным его промахом было - добровольное отречение от престола. Поскольку он нес всю полноту ответственности за великую Империю, именно он является главным виновником ее крушения и постигшего народ несчастья. Попросту говоря, Николай II - преступник. Что и требовалось доказать тем, кто сфальсифицировал «воспоминания». Истинные преступники могут спать спокойно.

Можно ли сказать, что цитированный текст написан рукой Анны Танеевой, что это ее стиль, ее мысли, ее отношение к своему Государю, как Помазаннику Божьему, ее душа, ее дух? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно прочесть то, что написано Анной Танеевой о Государе в подлинных воспоминаниях «Страницы моей жизни». А то, что написано выше, мог писать кто угодно, но только не ближайшая подруга Императрицы Александры Феодоровны, Анна Вырубова. Вот это подлог так подлог, вот это фальсификация, так фальсификация - Алексей Толстой со своим лже «дневником Вырубовой» отдыхает. Толстого вывели на чистую воду довольно быстро, можно сказать, по горячим следам, а тут комар носу не подточит. Русский царь Николай II из Самодержца и единовластного властителя, Божьего Помазанника за время прочтения всего лишь одной страницы «неопубликованных или поздних воспоминаний» тихонько, умно и ненавязчиво превращается в отстой.

Ирмели Вихерьююри при редактировании своей версии, естественно, попыталась смягчить краски, а кое-что и убрать, но не все. Она вместе с Людмилой Хухтиниеми, которая продолжила ее дело, вольно или невольно решали задачу, обратную той, которую решал г-н Вихерьююри, а именно: в их версии «неопубликованных воспоминаний» исключено многое из того, что компрометировало Царя. Однако, как не накладывай белила и румяна, а кривую физиономию этого подлога скрыть невозможно. Подлог есть подлог.

Можно было бы возразить, что текст искажен не в Финляндии, а в Америке. Такое возражение было бы резонно, но только в том случае, если бы не было примеров откровенной фальсификации, которые мы обнаружили в тексте русского перевода Хухтиниеми. Наличие таких примеров, тех, что уже были подробно разобраны выше, и тех, которые ждут своей очереди, позволяет прийти к единственному заключению, что обвинения в дискредитации Царя Николая II в полной мере справедливы в отношении книги Л. Хухтиниеми.

Итак, на вопрос, удалось ли решить задачу по дискредитации Русского Самодержца Николая II, получен однозначный ответ: поставленная задача решена, цель достигнута - Русский Император опорочен и ославлен на весь мир.

 

XIII. Деятельность Л. Хухтиниеми: лобзанием предается Царь

Результат деятельности Л. Хухтиниеми - создание новой русской версии «неопубликованных воспоминаний Вырубовой». Вариантов прибавилось, и все они отличаются только в частностях. Конечный же итог один - искажение правды о святом Царе Николае II, о членах его семьи, о русских офицерах, о ближайшей подруге святой Царицы Александры - Анне Танеевой. Вот поэтому публикацию в России книги Хухтиниеми «Анна Танеева - фрейлина Государыни» с новым русским переводом "неопубликованных воспоминаний Вырубовой" можно квалифицировать, как акт идеологической диверсии и информационной агрессии против Русского народа.

Поскольку прототип русского перевода ожидал своего часа в Финляндии, а сам перевод также был изготовлен в Финляндии, то публикацию книги можно определить, как финскую провокацию в отношении России.

Хухтиниеми просто перевела книгу, которая ей понравилась. Однако, в ее распоряжении была другая книга об Анне Танеевой (монахине Марии) - «Верная Богу, Царю и Отечеству» (2005 год), где уже прозвучала критика текста «неопубликованных воспоминаний». Хухтиниеми не пожелала серьезно отнестись к высказанным претензиям, никак не среагировала ни частным письмом, ни публикацией, т. е. не посчитала нужным обременять себя серьезным обсуждением темы «неопубликованных воспоминаний Вырубовой». Она просто по-тихому выпустила свою книгу с новым переводом.

Кроме того, Хухтиниеми попыталась объединить в одной публикации два разных текста. Она дополнила свой перевод значительным фрагментом из «Страниц моей жизни», захватывающим период «петроградских гонений». При этом Хухтиниеми не ссылается на «Страницы моей жизни», а просто ограничивается сноской, данной мелким почерком, что текст скопирован с такого-то сайта(!). Таким образом, Хухтиниеми, по-существу предложила новый текст «воспоминаний», состоящий из нового перевода книги Вихерьююри, и подлинной части, относящейся собственно к книге «Страницы моей жизни». Еще более замаскировав фальшивку, Хухтиниеми фактически произвела подмену подлинных воспоминаний А.А. Танеевой-Вырубовой на произвольную, вульгарную компиляцию. Популяризация псевдо текста затеняет, если не полностью скрывает подлинник от читателя, тем самым, обкрадывая и самого православного читателя, и умаляя духовный подвиг монахини Марии (Анны Танеевой-Вырубовой).

Публикация Хухтиниеми не снимает, а только множит вопросы, поскольку резко поднимает рейтинг этих самых «неопубликованных воспоминаний». А значит, люди будут глотать их в любой форме, и в самой лживой также.

Каков же итог?

Итог следующий. Православная «активистка» Людмила Хухтиниеми поставила точку в проведении международной идеологической операции, имеющей целью дискредитацию русской самодержавной идеи. Эта многотрудная, растянувшаяся на много лет эпопея технически была разбита на два этапа.

Этап 1-ый. Г-н Вихерьююри подготовил текст литературного подлога. Это наиболее трудоемкий и кропотливый этап в организационно-техническом отношении, поскольку от его исполнителей требовалось трансформировать выуженный у Вырубовой материал в удобоприемлемую текстовую форму, отвечающую поставленной задаче. Этот этап растянулся на десятилетия. Завершила его дочь г-на Вихерьююри, Ирмели Вихерьююри, которая подготовила к печати финский вариант, изданный в 1987 году. В книгу Ирмели Вихерьююри включено предисловие-легенда, где делается попытка объяснить слишком очевидные странности «неопубликованных воспоминаний», связанных как с их изготовлением, так и с их публикацией.

Этап 2-ой. Перевод «неопубликованных воспоминаний» на русский язык, и тиражирование русского перевода в виде отдельной публикации. Эта задача была решена с помощью английской версии, переведенной на русский язык Линтваревой и опубликованной в США в 1978 году в журнальном варианте, а также с помощью финской версии, которую перевела на русский язык Людмила Хухтиниеми, сыгравшая роль последнего звена. Перевод Хухтиниеми, благодаря ее активным усилиям, издан не где-нибудь, а на родине Анны Александровны, в России, в Санкт-Петербурге.

Можно поздравить всех заинтересованных лиц с блестящим завершением идеологической диверсионной операции против Русского народа под кодовым названием «неопубликованные воспоминания Вырубовой». Поздравить надо и тех, кто оказал  этому активное содействие - исполнителей второго этапа. Они заслужили  награду - известность и продвижение своих коммерческих проектов. Иуда лобзанием предал своего Божественного Учителя. Божий Помазанник Царь Николай предан теми, кто лобзает его устами, но предает делами. Иуда, получив тридцать сребреников, удавился...

 

XIV. Измена, трусость, и обман...

Еще раз коротко скажем о духовной сути рассматриваемого события - публикации псевдовоспоминаний, которые упорно приписывают Анне Танеевой. Для этого перекинем мостик от времени предательства Царя Николая II ко дню сегодняшнему. 

Что собственно произошло в 1917 году? За что Господь отнял у нас Божьего Помазанника? Ведь если верить многочисленным мемуарам, все желали блага Отечеству, и, конечно, лично, Государю Императору. Все были его верноподданными, в своих действиях руководствовались интересами России и т.д.  Если так, то с неизбежностью все соскальзывает к обвинению во всем большевиков. Предвидя такой поворот, вызванный попыткой оправдаться, А.А. Танеева-Вырубова писала: «Большевики-большевиками, но рука Господня страшна. На людях можно казаться добрым и благочестивым и легко обижать и клеветать на невинных, но есть Бог. И если кто теперь потерял близких или родных, или голодает, или томится на чужбине, и мы видим, что погибает дорогая Родина и миллионы наших соотечественников от голода и террора, то не надо забывать, что Богу не было трудно сохранить их жизнь и дать все потребное, так как у Бога невозможного нет. Но чем скорее каждый пороется в своей совести и сознает свою вину перед Богом, Царем и Россией, тем скорее Господь прострет Свою крепкую руку и избавит нас от тяжких испытаний. "Мне есть отмщение и Аз воздам".

Смысл сказанного в том, что в бедах, постигших нашу Родину, виновны не кто-нибудь, а мы, каждый из нас. А чтобы это понять, надо порыться в своей совести. Что же подскажет совесть, за что Господь отнял Царя? А совесть подскажет вот что. Господь отнял Царя за равнодушие. Господь этот духовный недуг называет теплохладностью. «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг». Теплохладность или равнодушие означает то, что иссякла любовь во взаимоотношениям между Царем и его верноподданными. А это было следствием оскудения любви к Богу. Возможно, такое определение покажется кому-то расплывчатым, неопределенным, не конкретным. И как, собственно, определить, по каким внешним признакам в деятельности на благо Царя и Отечества можно выявить теплохладность и равнодушие, а по каким отчетливо проступает ревность и горячая любовь. 

Сие теоретически изъяснить можно, но лучше на конкретных примерах. Вот таким примером и была Анна Танеева (Вырубова). Отражением ее горячей любви и ревности к Богу, Царю, Царской Семье, Отечеству, своим единоверным соотечественникам служат ее подлинные воспоминания «Страницы моей жизни».

А чтобы понять, что такое равнодушие и теплохладность, следует познакомиться с псевдовоспоминаниями, которые равнодушные и теплохладные почитатели Царской Семьи и фрейлины Государыни Анны Вырубовой стремятся приписать Анне Александровне. Теплохладцы совершают подлог, очередное предательство, публикуя лжевоспоминания. Они это делают потому, что для них дух подлинной ревности и горячей любви чужд. Видимо, для них по душе суррогат, жиденькое пойло. Они хотят продолжить дело тех духовно парализованных людей, кто в конечном счете под благовидным предлогом предал Царя, тем самым вымостив русскому народу дорогу в ад. Они лукавят, когда говорят, что любят Царя Николая и чтут его память. Им нужно не горячее служение и истинные примеры такового служения, а продвижение личных интересов, коммерческая выгода, получение дивидендов, удобств от жизни. Вот поэтому им претит жертвенное служение Анны Танеевой (Вырубовой). Оно ими не понято и не прочувствовано, как не понята и не прочувствована живая душа самой Анны Александровны Танеевой (монахини Марии). Иначе, они никогда бы не позволили совершить подмену подлинных ярких свидетельств Анны Танеевой на их бесцветный, высохший суррогат.

Теплохладцы образца 2012-2013 года, те, кто продолжил дело теплохладцев образца 1916-1917 года, в юбилейный год 400-летия Царствующей династии Романовых выпуском подлога оскорбили светлую память Государя Императора Николая II, всех членов Святой Царской Семьи и автора подлинных о Них воспоминаний - блаженной монахини Марии - Анны Александровны Танеевой (Вырубовой). По поводу теплохладцев старого и нового образца Государь в своем дневнике записал: «... кругом измена, и трусость и обман!».