Итоги 2012 года для Восточной Европы

В рамках аналитического проекта «Итоги 2012 года» ранее нами был представлен обзор «Итоги 2012 года для «мировой метрополии». Основные политические события и тенденции в Северной Америке и Западной Европе». 

В настоящем обзоре представлен анализ событий и тенденций прошедшего года для стран Восточной Европы (за исключением государств исторической России - бывших союзных республик, входивших в состав СССР, которым планируется посвятить отдельную статью).

 

В Восточной Европе расклад политических сил принципиально отличается от такового в Западной Европе. На Западе (за редким исключением), как уже было нами отмечено, т.н. «левые» (анархисты, троцкисты, лжеимённые «антифашисты», «еврокоммунисты», а, в значительной мере и социал-демократы вкупе с «зелёными») являются наиболее антинациональной, антитрадиционной и антикультурной силой, в социальном плане представляющей, прежде всего, паразитарное люмпенство, используемое монополистическим банковским капиталом для разрушения национальной государственности, остатков буржуазной демократии, правовой системы и гражданского общества. На Востоке, напротив, «левые» (включая коммунистов, а иногда и социалистов, и даже социал-демократов), зачастую представляют интересы трудящегося большинства, противостоят наступлению транснационального капитала, а потому могут выступать как сила, защищающая национально-государственный суверенитет и национально-культурную идентичность своих народов. Не будет преувеличением сказать, что «левые» Восточной Европы (если только речь идёт об аутентичных восточных «левых», а не о тех, которые переориентировались на «западных коллег» и «европейские ценности») зачастую являются близким аналогом движений, которые в Западной Европе обычно именуются «крайне правыми» (таких как «Национальный фронт» во Франции, НДПГ в Германии, «Истинные финны» в Финляндии, но, конечно, не таких, как голландская «Партия свободы» и подобные ей «национал-либералы»).

 

В этом плане наиболее показателен пример «Коммунистической партии Чехии и Моравии» (КПЧМ). В отличие от бывших компартий, сменивших и название, и идеологию, КПЧМ осталась одной из немногих в Европе настоящих коммунистических партий (наравне, разве что, с Коммунистической партией Греции). В результате она не только не растворилась в массе абстрактных «левых», но продолжает играть важную роль в политической системе своей страны, несмотря даже на драконовское антикоммунистическое законодательство Чехии, предусматривающие уголовное наказание за «оправдание преступлений коммунистического режима».

На прошедших 12-13 октября 2012 года в Чехии выборах в местные органы власти (краевое самоуправление) КПЧМ добилась новых внушительных успехов. Всего в общей сложности было избрано 675 депутатов «заступительств» (местных советов). Из них 205 мест получила левоцентристская «Чешская социал-демократическая партия» (ЧСДП) Богуслава Соботки. Тем самым, она сохранила формальное лидерство, но с худшим по сравнению с прошлыми выборами результатом: по итогам выборов 2008 года она имела в местных советах 280 депутатских мест. Правоцентристская правительственная коалиция, в которую входят «Гражданская демократическая партия» (ГДП) Петра Нечаса и движение «Традиции, ответственность и процветание 09» (ТОР-09) Карела Шварценберга потерпела поражение. ГДП получила 102 мандата (в 2008 году было 180), а ТОР-09 - всего 19 мандатов. Таким образом, результат выборов в местные органы власти в целом повторил итоги парламентских выборов 2010 года. На этом фоне показателен успех коммунистов из КПЧМ, которым удалось завоевать в совокупности 182 места в местных советах (в 2008 году было 114).

В 2012 году в Чехии прошли также и очередные выборы, на которых переизбиралась треть (27 из 81) членов Сената - верхней палаты парламента. Первый тур этих выборов прошёл одновременно с выборами в местные советы 12-13 октября. Около 40 партий, блоков и общественных организаций выдвинули своих кандидатов. По итогам первого тура первое место заняла ЧСДП, набравшая 22,7% голосов, а на второе место вырвались коммунисты из КПЧМ (17,4%), сумевшие обогнать даже ГДП (17,3%). Второй тур, прошедший 19-20 октября, оказался для коммунистов менее успешным. В нём они смогли набрать только 15,5% голосов, пропустив вперёд и ЧСДП (40,3%), и ГДП (23%), заняв, таким образом, лишь третье место. С учётом того, что выборы в сенат проходят в Чехии по округам, а не по партийным спискам, это дало возможность двум лидирующим системным партиям практически полностью поделить между собой мандаты: 13 из 27 получила ЧСДП и 4 - ГДП. Коммунисты смогли провести в Сенат лишь одного своего представителя. Тем не менее, выход даже на третье место по числу голосов свидетельствует об очень сильных позициях компартии и даёт основания для оптимистических прогнозов относительно её перспектив на предстоящих выборах в Палату депутатов, которые проходят по пропорциональной системе, т.е. по партийным спискам.

Секрет успехов КПЧМ уже на протяжении многих лет не даёт покоя аналитикам и политологам (как в кавычках, так и без оных). Ещё в 2002 году антикоммунистически настроенный политолог Иржи Пехе писал: «КПЧМ <...> провозглашает некоторые левые идеи, но при этом пропагандирует национализм, ксенофобию, антиевропейские настроения. В какой-то мере она играет ту же роль, что крайне правые партии на Западе, собирая тем самым голоса как крайне левых, так и крайне правых». Ту же мысль в 2011 году повторил российский исследователь Чехии Александр Евгеньевич Бобраков-Тимошкин: «Феномен чешской компартии состоит в ее превращении в популистский инструмент с эклектичной идеологией, основанной на смеси левых, националистических и культурно-консервативных элементов». Он, в частности, отмечает: «Коммунисты, преследуя политические цели, фактически присвоили себе чешский «национальный миф», сформированный в XIX веке и скорректированный основателем Чехословацкого государства Томашем Масариком и его последователями, - лишь несколько сместив акценты. Подобная идеология получила в официальной партийной терминологии обозначение «социалистический патриотизм».», ««второе лицо» партии проявляется в особенностях агитации, выступлениях сторонников КПЧМ в СМИ, в «низовой» работе с активом. Здесь гораздо чаще звучат отсылки к классикам марксизма-ленинизма, положительные оценки эпохи конца 1940-х - начала 1950-х годов, и лично Клемента Готвальда и Сталина, и, наконец, националистическая риторика», «Националистический фактор проявляется не только в риторике отдельных партийных представителей, но и при выработке стратегии и тактики действий КПЧМ - прежде всего, по внешнеполитическим вопросам. В документах КПЧМ разных лет содержатся различной степени радикальности положения на этот счет (например, в предвыборной программе 1998 года речь шла о «сопротивлении американизации культуры и все большей зависимости от Германии, прекращении распродажи предприятий и земель спекулянтам и иностранному капиталу»). Чешские коммунисты выступали против вступления страны в НАТО (1999), а впоследствии и в ЕС (2004)», «Ещё более ярко проявляются черты национализма в деятельности дружественных КПЧМ периодических изданий и организаций. <...> Все, так или иначе связанные с национализмом, элементы, присутствующие в идеологии и практике КПЧМ (антигерманизм, культурный консерватизм, евроскептицизм, антиатлантизм, панславизм), можно наблюдать, например, в материалах одного из самых известных колумнистов газеты Ярослава Койзара <...> Среди сотрудничающих с КПЧМ общественных организаций есть как прямо связанные с ней, так и формально независимые. Наиболее массовой из них является Клуб чешского пограничья, который исследователь экстремизма Михал Мазел характеризует как «жестко антинемецкую, националистическую организацию, персонально и организационно связанную с КПЧМ».

Александр Бобраков-Тимошкин в своей статье приводит факты сотрудничества КПЧМ с консерваторами из ГДП, включая президента Вацлава Клауса, и с чешскими националистами из «Союза за Республику - Республиканской партии Чехословакии» Мирослава Сладека. В итоге он делает вывод: «Опираясь на идеологическую триаду: левый популизм, культурный консерватизм, «социалистический патриотизм», - чешские коммунисты по ряду вопросов оказываются ближе к правым националистам, нежели к мейнстриму европейской левой политики».

Сам по себе вывод верный, но едва ли можно согласиться с интерпретациями и оценками, сделанными автором. И, прежде всего, необходимо обратить внимание на то, что соединение коммунистической идеологии, национального самосознания и культурного консерватизма вовсе не является «эклектикой». Социалистическая идея без опоры на национальный субъект, неизбежно оказывается беспочвенной и бессмысленной. Социализм как система жизневоспроизводства имеет содержательный смысл ровно постольку, поскольку он обеспечивает жизневоспроизводство конкретного народа, конкретного этноса. И, с другой стороны, в условиях глобализма народ, этнос не имеет иной возможности сохраниться как субъект, кроме как путём выхода из мировой рыночной системы, то есть путём построения социализма. А поскольку субъектность этноса как единого целого определяется не только общностью происхождения и территории, но и единством культуры, языка и поведенческих нормативов (в совокупности формирующими определённость границы между своими и чужими), то, естественным образом, опора на национальное самосознание означает также и культурный консерватизм, опору на традиционные религиозные, культурные, моральные, семейные ценности. Именно поэтому соединение коммунизма с национальным самосознанием и опорой на традиционные ценности представляет собой отнюдь не эклектику или прикладной электоральный популизм, а как раз продукт целостного, внутренне непротиворечивого мировоззрения. И, напротив, «мейнстрим европейской левой политики» представляет, как уже было отмечено выше, полный разрыв с изначальными ценностями защиты интересов трудящегося большинства и переход на сторону интересов транснационального финансового капитала, даже если этот переход и осуществляется под ультралевацкими лозунгами. В этом смысле для коммунистов действительно естественными союзниками являются не «реформированные западные левые», а национал-консерваторы и традиционалисты, защищающие суверенитет своих народов и объективно выражающие интересы противников мировой диктатуры банковского капитала, т.е. союза трудящихся и производственной буржуазии.

 

Достаточно позитивны итоги 2012 года и для Словакии, где состоялись внеочередные парламентские выборы. Стоит напомнить, что с 2006 по 2010 год правящую коалицию составляли три партии, представляющие союз социалистов (настоящих социалистов, без кавычек), национал-авторитаристов, патриотов, евроскептиков, христианских консерваторов и радикальных словацких националистов. Оппозицию им составляли либералы, демократы и сторонники евроинтеграции. По итогам выборов 2010 года, партия «Направление - социальная демократия» Роберта Фицо не только сохранила лидерство, но и увеличила количество мандатов, однако сильно ослабили свои позиции её союзники по коалиции: фракция «Словацкой национальной партии» Яна Слоты сократилась более, чем вдвое, а «Народная партия - Движение за демократическую Словакию» Владимира Мечьяра вообще не прошла в парламент. В результате правящую коалицию в 2010 году составили четыре либерально-западнические партии во главе со «Словацким демократическим и христианским союзом - Демократической партией» Иветы Радичовы и Микулаша Дзуринды. Однако уже 11 октября 2011 года словацкий парламент не сумел ратифицировать договор о Европейском фонде финансовой стабильности. Между правящей либеральной коалицией и оказавшейся в оппозиции самой крупной фракцией социалистов было заключёно соглашение, по которому социалисты поддержали ратификацию в обмен на проведение досрочных выборов. В результате досрочные выборы в парламент (Национальный Совет Словацкой Республики) были назначены на 10 марта 2012 года.

В ночь накануне дня выборов в Братиславе прошли массовые акции протеста. Манифестанты - активисты «движения против гориллы» призывали перенести выборы, чтобы политические партии убрали из своих списков политиков, замешанных в коррумпированных скандалах. Начавшись мирно, акции переросли в массовые беспорядки. Полиция была вынуждена применить слезоточивый газ, шумовые гранаты и дубинки.

На выборах партия «Направление - социальная демократия» получила 1 134 280 (44.41%) голосов и 83 места (на 21 больше, чем в прежнем составе); «Христианско-демократическое движение» - 225 361 (8.82%) голосов и 16 мест (на 1 больше, чем в прежнем составе); партия «Обыкновенные люди и независимые личности» - 218 537 (8.55%) голосов и 16 мест (участвовала и прошла в парламент впервые); партия «Мост» - 176 088 (6.89%) голосов и 13 мест (на 1 меньше, чем в прежнем составе); «Словацкий демократический и христианский союз - Демократическая партия» - 155 744 (6.09%) голосов и 11 мест (на 17 меньше, чем в прежнем составе); партия «Свобода и солидарность» - 150 266 (5.88%) голосов и 11 мест (на 11 меньше, чем в прежнем составе). Не смогли пройти в парламент «Словацкая национальная партия» (набравшая 116 420 или 4.55% голосов, в прежнем составе имела 9 мест, а до выборов 2010 года - 20 мест), «Партия венгерской коалиции» (набравшая 109 483 или 4.28% голосов, в прежнем составе не представленная, но до 2010 года имевшая 20 мест). Также не прошли в парламент и ещё 18 участвовавших в выборах партий (в совокупности набрали 267 545 или 10.53% голосов): «99% - Гражданский голос» (40 488 голосов, 1,58%), «Народная партия "Наша Словакия"« (40 460 голосов, 1,58%), «Изменения снизу - Демократический союз Словакии» (33 155 голосов, 1,29%), «Партия свободы слова Норы Мойсейовы» (31 159 голосов, 1,22%), «Народная партия - Движение за демократическую Словакию» (23 772 голоса, 0,93%), «Коммунистическая партия Словакии» (18 583 голоса, 0,72%), «Нация и справедливость - наша партия» (16 234 голоса, 0,63%), «Партия зелёных» (10 832 голоса, 0,42%), «Право и справедливость» (10 604 голоса, 0,41%), Партия «Мы делаем это для детей» (8 908 голосов, 0,34%), «Зелёные» (7 860 голосов, 0,30%), «Наш край» (4 859 голосов, 0,19%), «Демократическая левая партия» (4 844 голоса, 0,18%), «Обыкновенные люди» (4 320 голосов, 0,16%), «Партия предпринимателей Словакии» (3 963 голоса, 0,15%), «Партия граждан Словакии» (3 836 голосов, 0,15%), партия «Союз цыган Словакии» (2 891 голос, 0,11%) и партия «+1 голос» (779 голосов, 0,03%). Всего в мартовских выборах 2012 года приняли участие 2,553,726 граждан, то есть явка избирателей составила 59,11%.

Таким образом, выборы 2012 года принесли настоящий разгром либералам-западникам и евроатлантистам, в особенности, «Словацкому демократическому и христианскому союзу - Демократической партии», которая в прошлом составе парламента имела вторую по численности фракцию и возглавляла правящую коалицию. Напротив, социалисты из «Направление - социальная демократия» не просто укрепили позиции, но, завоевав 83 место в парламенте из 150, смогут теперь (впервые после выхода из состава Чехословакии и возникновения Словакии как самостоятельного государства) самостоятельно сформировать однопартийное правительство, не вступая коалицию с другими партиями. Лидер партии Роберт Фицо заявил, что одержанная победа позволит выполнить все предвыборные обещания и реализовать программу партии, предполагающую среди прочих других мер борьбу с госдолгом и дефицитом госбюджета не за счёт граждан. Учитывая политическую позицию партии и тактику заключения политических союзов в предыдущие годы, можно ожидать от социалистов и рационального, прагматического подхода в национальном вопросе. К примеру, в 2011 году Министерством труда и занятости на рассмотрение парламента был представлен законопроект, предполагающий стимулирование цыган (подавляющее большинство которых, как известно, не работает и ведёт паразитический антиобщественный образ жизни) к добровольной стерилизации. Даже столь осторожная и умеренная инициатива (повторим: речь шла всего лишь о программе финансового стимулирования к добровольной стерилизации, а не о принудительных мерах, которые в сложившейся ситуации были бы вполне целесообразны и разумны) вызвала истерику у правящей либеральной коалиции, ориентированной на т.н. «европейские ценности». Теперь, после победы социалистов, имевших продуктивный опыт сотрудничества с националистами, есть надежда на то, что подобные вопросы будут решаться исходя из принципов целесообразности, а не на основании истерических эмоций. С точки зрения внешней политики победа социалистов означает линию на укрепление национального суверенитета, умеренный евроскептицизм (в том числе неучастие в НАТОвских агрессиях и интервенциях), отказ от односторонней ориентации на США и НАТО, дружественную позицию в отношении России, Украины и Белоруссии. Показательно, что партия, сочетающая социальную программу, национальное самосознание, определённый культурный консерватизм и антилиберализм получила результат, существенно превосходящий арифметическую сумму результатов, которые коммунисты, националисты и консерваторы имели по отдельности.

 

В Словении выборный цикл начался в декабре 2011 года парламентскими выборами и продолжился в 2012 году президентскими. 4 декабря 2011 года там состоялись досрочные (впервые в истории государства с 1991 года) парламентские выборы, вызванные тем, что ранее 20 сентября Государственное собрание (парламент) не поддержало ряд предложенных правительством законов и вынесло вотум недоверия его председателю социал-демократу Боруту Пахору и кабинету министров. В результате 21 октября после консультаций с лидерами парламентских партий президент Словении Данило Тюрк распустил Госсобрание. На выборах 4 декабря первое место заняла зарегистрированная менее чем за 2 месяца до них партия «Позитивная Словения» во главе с мэром Любляны и бывшим генеральным директором крупнейшей в стране ритейлерской сети Зораном Янковичем. Данная партия, считающаяся левоцентристской, набрала 28,54% голосов и получила 28 мест из 90 в парламенте. На втором месте - «Словенская демократическая партия» (SDS) во главе с экс-премьером Янезом Яншей, набравшая 26,25% голосов и получившая 26 мест в парламенте. На третье место скатилась ранее правившая «Социально-демократическая партия» Борута Пахора, набравшая 10,5% и получившая 10 мест (в прежнем составе было 29). За ней следует занявший четвёртое место «Гражданский список Грегора Виранта» (DLGV) получивший 8,42% голосов и 8 мест. За ним следуют «Демократическая партия пенсионеров Словении» (Desus) Карла Ержавеца (6,97% голосов, 6 мест), «Словенская народная партия» (SLS) Радована Жерицы (6,9% голосов, 6 мест) и «Христианская народная партия "Новая Словения"« (NSi) (4,79% голосов, 4 места). Остальные 14 участвовавших в выборах партий не преодолели четырёхпроцентный барьер. В их число попали и представленные в прежнем составе парламента партии, такие как праворадикальная «Национальная партия» Змаго Елинчича Племенити, набравшая лишь 1,8% голосов (ранее имела 5 парламентских мест); партия «Зарес» Грегора Голобича, набравшая 0,65% голосов (ранее располагала 9 мандатами); и «Либерално-демократеческая партия» Катарины Кресала, получившая 1,46% голосов (в прежнем составе имела 5 мест). Два места в парламенте выделены для представителей итальянской и венгерской общин. В общей сложности в выборах приняли участие 1,7 млн. граждан, имеющих право голоса, и явка составила, таким образом, 64,69%.

Таким образом, итоги декабрьских парламентских выборов 2011 года оказались весьма неутешительны для словенских социал-демократов, вытесненных новосозданной левоцентристской партией из своей ниши. Тем не менее, на первом и на третьем месте оказались партии левоцентристского толка, что давало основания рассчитывать на формирование левоцентристского правительства. Действительно президент Данило Тюрк предложил на пост главы правительства кандидатуру этнического серба Зорана Янковича, лидера партии «Позитивная Словения», набравшей наибольшее количество голосов на выборах. Однако на этом этапе в ситуацию вмешался посол США в Словении Джозеф Муссомелия. Ещё накануне выборов он предоставил лояльным по отношению к США «демократам» обильный компромат против Янковича (вплоть до обвинений в сотрудничестве с наркомафией). После того, как партия Янковича, несмотря на это вмешательство, победила на выборах, Муссомелия предложил себя в качестве посредника в переговорах по формированию коалиции либеральных проамериканских партий. Наглое вмешательство Госдепа США во внутренние дела страны вызвало не только разразившийся в конце января 2012 года скандал в словенской прессе, но и достаточно жёсткую отповедь со стороны президента Данилы Тюрка, глава МИДа Самуэля Жбогара и экс-главы МИДа Бориса Ферлица. В ответ американский посол Муссомелия прямо в эфире словенского ТВ выступил с прямыми угрозами того, что ввиду «ситуации политической неопределенности» не будет рекомендовать американским инвесторам вкладывать средства в словенскую экономику. Его угрозы практически синхронно были подтверждены американским «независимым» рейтинговым агентством S&P, которое снизило кредитный рейтинг Словении. Серьёзное давление оказывалось и по дипломатической линии: словенский посол дважды был вызван в Госдепартамент США, был фактически отменен визит в США главы МИД Словении. В итоге несмотря на возмущение словенской политической элиты, СМИ и всего общества, американский компромат сработал. Против Янковича было начато следствие по подозрению в уклонении от уплаты налогов и в ряде должностных правонарушений. Президент Тюрк был вынужден снять своё предложение его кандидатуры на пост премьер-министра. В итоге фактически был реализован план США: лидеры пяти парламентских партий («Словенской демократической партии», «Гражданского списка Грегора Виранта», «Словенской народной партии», «Демократической партии пенсионеров Словении» и «Новой Словении») 29 января 2012 года подписали соглашение о создании правоцентристской коалиции, главой которой и кандидатом в премьеры стал лидер «Словенской демократической партии» Янез Янша.

Для того, чтобы оценить ситуацию, следует принять во внимание особенности новейшей политической истории Словении. После распада Югославии и выделения Словении в независимое государство у власти в стране в течение многих лет оставались представители прежней, ещё югославской политической элиты, которые, хотя и отказались от коммунистических взглядов, но и не перешли в лагерь ярых рыночников и сторонников «общечеловеческих ценностей». Хотя отношения между Словенией и Сербией после распада единого государства временами бывали довольно сложными, однако словенская элита отнюдь не проявила стремления заклеймить позором общее прошлое в составе социалистической Югославии и полностью от него отречься. Умеренность и независимость словенской политической элиты проявилась и в вопросах экономики. Несмотря на то, что в 1991 году в Словению (тогда ещё входившую в состав Югославии) специально приезжал сам Джеффри Сакс, словенцы отвергли навязываемые им рецепты т.н. «шоковой терапии» и не стали проводить обвальную распродажу предприятий по либеральным рецептам. Переход от планового хозяйства к рыночному осуществлялся, но в мягкой и поэтапной форме, позволившей избежать развала промышленности. Приватизация осуществлялась таким образом, что значительная часть акций предприятий была передана в руки трудовых коллективов. Государственное регулирование цен прекратилось только к концу 1990-х годов, когда экономика страны уже была к этому готова. В результате такого «щадящего» перехода к капитализму (напоминающему т.н. «китайский путь») Словению первой из всех стран бывшего социалистического лагеря признали развитой, а ни одной забастовки в ней не было вплоть до начала глобального мирового финансово-экономического кризиса. Отказ Словении следовать в фарватере американской политики нашёл своё отражение и в том, что в 2003 году она (единственная из бывших соцстран) выступила резко против операции США в Ираке, а 14 ноября 2009 года подписала с РФ договор о присоединение к проекту российского газопровода «Южный поток».

Резкое изменение как во внутренней, так и во внешней политике страны произошло 9 ноября 2004 года, когда к власти пришло проамериканское и ультралиберальное правительство Янеза Яншы, во времена Югославии известного диссидента, исключённого из компартии за сепаратизм и пропаганду антикоммунистических взглядов, а в 1988-1990 годах даже отсидевшего в тюрьме за разглашение военных секретов государства. В 1991 году он активно участвовал в разрушении союзного государства, и, в частности, руководил отрядами словенских ополченцев-сепаратистов, оказавших вооруженное сопротивление Югославской народной армии. Став премьер-министром страны в 2004 году, он резко снизил ставку налогообложения (сделав её на некоторое время самой низкой в Европе), втянул страну в зону евро, лишив собственной национальной валюты, занял резко антироссийскую позицию в международной политике (что имело существенное значение в 2005 году, когда Словения председательствовала в ОБСЕ) и заключил антироссийский союз с Михаилом Саакашвили, Виктором Ющенко и лидерами прибалтийских государств (проект т.н. «Содружества демократического выбора»). В первой половине 2008 года он, будучи Председателем Совета Евросоюза активно поддержал признание Европой независимости Косово.

Последствия осуществлённой Яншей либерализации экономики, а также вступления в Евросоюз и зону евро сказались в полной мере уже при следующем правительстве. После того, как парламентские выборы 2008 года выиграли социал-демократы, новое правительство 7 ноября 2008 года возглавил их лидер Борут Пахор. Его приход к власти практически совпал с началом мирового финансового кризиса, перед лицом которого «либерализованная» Яншей экономика страны оказалась беззащитна. В итоге Пахору пришлось договариваться о получении кредита МВФ и, соответственно, идти на крайне непопулярные меры, связанные с сокращением социальных расходов бюджета.

И вот в начале 2012 года, как уже было сказано выше, именно этого Янеза Яншу вновь в на должность главы словенского правительства стал активно протаскивать посол США, фактически взявший на себя функции формирования право-либеральной парламентской коалиции. Наглость американского вмешательства во внутренние дела страны вызвала дружное неприятие со стороны словенской политической элиты к навязываемому кандидату. После того, как президент Данило Тюрк был вынужден из-за раздутого американцами и их прислужниками скандала снять им же предложенную кандидатуру Зорана Янковича, он попытался выдвинуть ещё одну компромиссную кандидатуру - Марко Вольца (или Волча в другой транскрипции) - финансиста, работавшего в своё время во Всемирном банке в Вашингтоне. В российских СМИ распространялась даже информация, о том, что Марко Вольц, как человек, приемлемый и для США, и для словенцев (всё-таки не столь одиозный, как Янша) в итоге и стал премьер-министром. Однако информация эта оказалась всё-таки недостоверной. Под жёсткую диктовку США и в результате формирования проамериканской коалиции из пяти либеральных западнических партий 28 января 2012 года кандидатура Янеза Янши получила поддержку большинства в парламенте, а 10 февраля 2012 года было всё-таки сформировано правительство во главе с ним, причём в отличие от Янковича ему не помешала ни замешанность в крупном коррупционном скандале, ни то, что на тот момент он фактически находился под следствием. Не удивительно, что одним из пунктом соглашения пяти либеральных партий значится «избегать участия государства в текущем управлении и деятельности (в т.ч. в кадровых вопросах), предприятий, находящихся в государственной собственности, и подготовка их к приватизации». Лозунг, нам хорошо знакомый, и с более чем прогнозируемыми последствиями.

Победа либералов оказалась, однако, пирровой. На президентских выборах 2012 года, народ, возмущённый как грубым вмешательством США, так и американскими ставленниками в словенской политической системе, проголосовал за их противников. В первом туре, состоявшемся 11 ноября 2012 года, приняли участие три кандидата. Наибольшее количество голосов получил лидер социал-демократов, бывший премьер-министр страны Борут Пахор, получивший 326 006 голосов (39.87%). На втором месте оказался действующий (на тот момент) президент Данило Тюрк, набравший 293 429 голосов (35.88%). Кандидат от либеральной и проамериканской «Словенской демократической партии» депутат Европарламента Милан Звер получил лишь 198 337 голосов (24.25%) и даже не прошёл во второй тур. Явка избирателей в первом туре составила 48.41% (828 624 избирателей из 1 711 779), что является самым низким показателем на президентских выборах с момента провозглашения Словенией независимости в 1991 году. 2 декабря 2012 года состоялся второй тур выборов, в котором приняли участие 42.41% (725 700 из 1 711 097) граждан, имеющих право голоса. Оба прошедших во второй тур кандидата считаются «левоцентристами»: Борут Пахор является действующим главой «Социал-демократической партии», а Данило Тюрк при поддержке этой же партии на предыдущих выборах стал президентом. Во втором туре Борут Пахор, набравший 478 859 (67.37%) голосов, победил Данилу Тюрка, набравшего 231 971 (32.63%) голосов.

22 декабря 2012 года Борут Пахор вступил в должность президента Словении. Его позицию нельзя считать радикальной, однако в словенском политическом раскладе он, несомненно, является выразителем антилиберальной, социально ориентированной линии во внутренней экономической политике и патриотической, относительно независимой от США, евробюрократии и транснациональных банковских структур линии в политике внешней (или, по меньшей мере, стремления к такой независимости). Его победа - это несомненный реванш словенских социалистов и патриотов за поражение при формировании правительства и хороший щелчок по носу Госдепу США. Теперь в результате выборного цикла президент и правительство представляют противоположные политические лагеря, что, учитывая искусственность и неустойчивость правоцентристской коалиции в парламенте, даёт определённые основания надеяться на новые досрочные парламентские выборы.

 

В конце 2011 года левоцентристы одержали внушительную победу в Хорватии на парламентских выборах, состоявшихся 3-4 декабря 2011 года (одновременно с парламентскими выборами в Словении). Левоцентристская коалиция «Кукурику», образованная четырьмя партиями, набрала в совокупности 958 312 (40,0%) голосов и получила 81 место из 151 в хорватском парламенте, на 14 мест больше, чем в прошлом составе. Входящие в состав этой левоцентристской коалиции партии получили, соответственно, «Социал-демократическая партия Хорватии» (SDP) - 61 место; «Хорватская народная партия - Либеральные демократы» (HNS-LD) - 13 мест (плюс ещё 1 по квоте от чехо-словацкого национального меньшинства); «Хорватская партия пенсионеров» (HSU) - 3 места; «Демократическая ассамблея Истрии» (IDS-DDI) - 3 места. Правоцентристская коалиция, образованная тремя партиями, в совокупности набрала 563 215 (23,5%) голосов и получила 47 парламентских мандатов, на 19 меньше чем в прошлом составе. Входящие в состав правоцентристской коалиции партии получили: «Хорватское демократическое содружество» (HDZ) - 44 места (41 на внутренних избирательных участках плюс все 3 - по квоте от граждан, живущих за рубежом), «Хорватская гражданская партия» (HGS) - 2 места и «Демократический центр» (DC) - 1 место. Партии, не входящие ни в одну из коалиций, получили: «Хорватские лейбористы - Партия труда» (HL-SR) - 121 785 (5,1%) голосов и 6 мест (в прошлом составе представлена не была); «Хорватский демократический союз Славонии и Бараньи» (HDSSB) - 68 995 (2,9%) голосов и 6 мест (на 3 места больше, чем в прежнем составе); «Независимый список Ивана Грубишича» - 66 266 (2,6%) голосов и 2 места (в прежнем составе представлен не был); «Хорватская крестьянская партия» (HSS) - 71 450 (3,0%) голосов и 1 место (на 5 мест меньше, чем в предыдущем составе); осколок, возникший в результате раскола право-консервативной, националистической и радикально антисербской партии «Хорватская партия права д-ра Анте Старчевича» (HSP) - 66 150 (2,8%) голосов и 1 место (в прошлом составе представлена не была). Сама «Хорватская партия права» (HSP) набрала 72 360 (3,0%) голосов, но ни по одному из избирательных округов в парламент не прошла, также как и «Хорватская социал-либеральная партия» (HSLS), набравшая 71 077 (3,0%) голосов (в прежнем составе парламента HSP имела 1 мандат, а HSLS - 2 мандата). 3 мандата получила «Независимая демократическая сербская партия» по квоте от сербского национального меньшинства, ещё 4 мандата получили по своим квотам представители прочих национально-этнических меньшинств.

Стоит отметить что хорватские партии т.н. «крайне левого спектра» (такие как «Новая альтернативная партия - Зелёное движение», «Социал-демократический союз», «Хорватские левые», а также «Социалистическая рабочая партия Хорватии» и отколовшиеся от неё «Зелёные левые Хорватии» и «Социалистическая партия Хорватии - Левая альтернатива»), занимают позиции, характерные скорее для западноевропейских, чем для восточноевропейских «левых» - «левый демократизм», осуждение тоталитаризма, антипатриотизм и космополитизм, именуемые «антифашизмом», неприятие традиционных моральных норм и социальных институтов, поддержка «гей-парадов» и т.п. Соответственно в обществе, в течение многих десятилетий защищённом социалистической системой и пока ещё не развращённом капитализмом, а потому в определённой степени сохранившем традиционность и патриархальность, все эти партии ни порознь, ни в коалиции даже близко не подходят к порогу прохождения не только в парламент, но и региональные ассамблеи.

Основным результатом прошедших 3-4 декабря 2011 года выборов в Хорватии стало поражение правоцентристского, входящего в ЕНП «Хорватского демократического союза» и победа «Социал-демократической партии Хорватии», которые вместе с партнёрами по левоцентристской коалиции получили большинство в новом составе парламента. Соответственно, 23 декабря 2011 правительство во главе с лидером социал-демократов Зораном Милановичем пришло на смену прежнему кабинету, который возглавляла лидер «Хорватского демократического содружества» Ядранка Косор.

 

В Сербии 6 мая 2012 года одновременно прошли и парламентские, и президентские, и муниципальные выборы, а ранее 14-15 февраля состоялся референдум в Северном Косово. Для того, чтобы понять политический контекст и суть прошедших выборов, необходимо хотя бы самым кратким и конспективным образом охарактеризовать ситуацию, сложившуюся вокруг Косово и Метохии, поскольку именно она является главным нервом всей сегодняшней политики в Сербии.

Исторически Косово представляет собой не просто естественную часть, но религиозный, политический и культурный центр Сербского государства, в котором располагалось множество православных монастырей и дворцы сербских королей. Именно здесь в 1389 году произошла знаменитая битва на Косовом поле, в которой сербы, несмотря на героическое сопротивление были разбиты турками-османами. В середине XV века край был окончательно захвачен турками, осуществлявшими систематический геноцид христианского населения. Начался постепенный вынужденный отток сербов. В конце XVII века на непродолжительное время Косово было освобождено войсками Австрийской империи, но в 1690 году турки вновь перешли в наступление, значительная часть сербов покинула край вместе с отступающими австрийскими войсками. Одновременно с вынужденным оттоком сохранившего православную веру сербского населения, происходило заселение сербских земель албанцами, большинство которых после османского завоевания с выгодой для себя перешли в ислам. В результате, когда в начале XIX века освободительное движение добилось восстановление Сербского княжества и его автономии, Косово и Метохия (то есть коренная, исконная Сербия) оказались вне границ нового сербского государства.

В ходе Балканских войн 1912-1913 годов Косово и Метохия оказались разделены между Сербией и Черногорией (Косово отошло преимущественно Сербии, и Метохия - Черногории). Осенью 1918 года в результате распада Австро-Венгрии возникло Государство словенцев, хорватов и сербов, к которому вскоре присоединилось Королевство Хорватия и Славония, а уже в декабре того же 1918 года это государство объединилось с Королевством Сербии под властью сербского короля в единое Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, которое впоследствии было переименовано в Югославию. Таким образом, в состав единого, на тот момент унитарного государства вместе с присоединением Черногории автоматически вернулась и Метохия. Стоит отметить, что уже тогда осевшие во времена турецкого завоевания на исконно сербских землях албанцы начали вооружённый мятеж с целью отторжения Косово и Метохии от Югославии, однако не имели успеха. После Второй Мировой войны и восстановления Югославии в форме федеративного социалистического государства регион Косово и Метохия получил статус сначала Автономной области, потом Автономного края и, наконец, Социалистического автономного края в составе Социалистической Республики Сербии. Осуществлявшаяся Иосипом Брозом Тито неразумная политика задабривания косовских албанцев всё большим и большим расширением автономии края (фактически к концу его правления Социалистический автономный край был уравнен в правах с союзными республиками, включая саму Сербию) привела лишь к росту их притязаний. К тому же в условиях напряжённых политических отношений между титовской Югославией и ходжавской Албанией верное «идеалам интернационализма» югославское правительство охотно принимало эмигрантов и беженцев из Албании, оседавших преимущественно в Косово и Метохии. В результате в течение всего правления Тито этнические пропорции в крае неуклонно менялись в пользу албанцев. Если в 1953 году албанцы составляли около 65% населения края, то в 1981 году - уже около 77%. При преемниках Тито, продолживших «политику интернационализма» доля албанского населения в Косово и Метохии к 1991 году доросла до 82%. За то же время доля сербского населения упала с 27% в 1953 году до 11% в 1991.

В итоге, когда произошёл распад Югославии, край Косово и Метохия выделился 22 сентября 1991 года в самопровозглашённое албанское государство «республика Косово», власть в котором фактически была захвачена террористами, бандитами и «полевыми командирами», развернувшими террор против представителей югославского государства (военнослужащих, милиции, чиновников) и геноцид против оставшегося в меньшинстве коренного сербского населения. В 1998 году югославская (фактически - сербская) армия начала достаточно успешную операцию по восстановлению в крае законного порядка и ликвидации вооружённых албанских бандформирований и террористических групп. В ответ в 1999 году НАТО начало агрессию против Югославии, сопровождавшуюся зверскими бомбардировками городов и массовым уничтожением мирного населения, причём не только сербского, но и албанского. Примечательно, что в двух симметричных случаях самопровозглашения сербских этнических анклавов независимыми государствами (Республика Сербская Радована Караджича в Боснии и Герцеговине и Республика Сербская Краина Милана Мартича в Хорватии) НАТО, напротив, поддержало «принцип территориальной целостности» Боснии и Герцеговины и Хорватии, а не прицип «права на самоопределения» самопровозглашённых сербских государств (в итоге Республика Сербская Краина была попросту уничтожена, а Республика Сербская - принудительно «интегрирована»). Напротив, в случае с Косово и Метохией НАТО силой принудило Сербию прекратить военную операцию по восстановлению суверенитета над данной территорией. С 1999 по 2008 год территория формально оставалась в составе Сербии, но под управлением ООН, фактически же - под контролем НАТО. За это время под покровительством НАТОвских сил полевые командиры и боевики сепаратистов фактически выстроили собственное государство. Террор против сербского населения продолжился, вызывая его дальнейший отток, в то время как албанские беженцы, напротив, стали массово возвращаться. В результате национальные пропорции ещё более сместились в пользу албанцев. 17 февраля 2008 года Парламент Косово в одностороннем порядке объявил о независимости «республики Косово» от Сербии. В тот же день 17 февраля правительство Сербии, а на следующий день 18 февраля и парламент Сербии приняли единогласное решение об аннулировании решения краевого парламента Косова. Таким образом, с юридической точки зрения Косово и Метохия остаются на сегодня автономным краем в составе Сербии, но фактически большую часть территории контролирует самопровозглашённое псевдогосударственное образование «республика Косово» (для характеристики уровня его «легитимности» достаточно указать на тот факт, что его «премьер-министром» является Хашим Тачи, террорист, полевой командир т.н. «Армии освобождения Косова», объявленный в международный розыск и обвиняемый в убийствах, организации геноцида, наркоторговле, контрабанде оружия, похищении людей и торговле изъятыми у них органами). Местное сербское население несмотря на НАТОвскую оккупацию и террор боевиков героически боролось против отделения Косово и Метохии от Сербии. Когда же фактическое отделение произошло, косовские сербы, оказавшиеся после насильственного отделения Косово и Метохии от Сербии фактически в составе нового государственного образования, в местах своего компактного проживания вынуждены были сформировать свои собственные органы власти. Территории, контролируемые косовскими сербами представлены, с одной стороны, Северным Косово, компактной территорией имеющей общую границу с Центральной Сербией (общины Лепосавич, Звечан и Зубин-Поток, а также небольшая северная часть общины Косовска-Митровица), а, с другой стороны, небольшими этническими анклавами, окружёнными со всех сторон территориями, населёнными албанцами и контролируемыми т.н. «правительством республики Косово» (самый значительный из этих анклавов - община Ново-Брдо), а также территорией на юге (община Штрпце), имеющей общую границу с Македонией. При этом если положение внутренних анклавов довольно безнадёжное, то Северное Косово как благодаря своему размеру, так и в силу наличия границы с Центральной Сербией смогло создать в определённом смысле своё собственное непризнанное сербское квазигосударственное образование внутри Косово. Контроля над этим образованием не имеет ни приштинское правительство «республики Косово», ни белградское правительство самой Сербии.

14 и 15 февраля 2012 в Северном Косово был проведён референдум, на который был вынесен единственный вопрос: «Признаёте ли вы органы власти так называемой Республики Косово?». Референдум имел чисто символическое значение, так как результаты его были изначально очевидны. 19 февраля они были объявлены: 26 524 человек (99.74%) заявило о непризнании т.н. «республики Косово» и лишь 69 человек (0.26%) - о признании, 132 бюллетеней (0.49%) было признано недействительными. Явка составила 26 725 человек - 75.28% от числа жителей, имеющих право голоса. Референдум вызвал предсказуемо негативную реакцию со стороны США, ЕС, Албании и «республики Косово», но не был поддержан и официальным Белградом. Президентом Сербии на тот момент был Борис Тадич, представитель «Демократической партии», сторонник демократии западноевропейского типа и скорейшей евроинтеграции. Не признавая «республику Косово» на словах, фактически он принёс интересы косовских сербов в жертву политике евроинтеграции. Однако вскоре после этого сама власть в Сербии и, соответственно, её политический вектор радикальным образом переменились. 6 мая 2012 в Сербии прошли парламентские и первый тур президентских выборов, а также выборы в местные органы самоуправления.

В парламентских выборах участвовало в общей сложности 18 партий, движений и политических блоков. Первое место занял блок «Сдвинем Сербию» из 12 партий («Сербская прогрессивная партия» SNS, «Новая Сербия» NS, «Движение социалистов», Движение «Сила Сербии» PSS, «Ассоциация малого и среднего бизнеса и предприниматели Сербии», «Коалиция ассоциаций беженцев в Сербии», «Народная крестьянская партия», «Боснийская народная партия», «Демократическая партия македонцев», «Цыганская (рома) партия», «Движение влахского единства» и «Экономическое обновление Сербии»). Основу блока составила «Сербская прогрессивная партия» Томислава Николича - консервативная, умеренно националистическая, но проевропейская, возникшая в 2008 году в результате раскола в «Сербской радикальной партии». Основные тезисы программы партии - защита территориальной целостности Сербии и поддержка сербов, оставшихся после распада Югославии за пределами страны. Блок Николича набрал 940 659 (24.04%) голосов и получил 73 мест из 250 в Народной Скупщине (однопалатном парламенте Сербии).

На втором месте - блок «Выбор за лучшую жизнь» из 6 партий («Демократическая партия» DS, «Социал-демократическая партия Сербии» SDPS, «Лига социал-демократов Воеводины» LSV, «Зелёные Сербии», «Демократический альянс хорватов Воеводины» DSHV и «Христианско-демократическая партия Сербии» DHSS). Основу этого блока составила «Демократическая партия» Бориса Тадича - социал-демократическая в западноевропейском смысле партия, выступающая за евроинтеграцию и «европейские ценности». Блок «Выбор для лучшей жизни» набрал в целом 863 294 (22.11%) голосов и получил 67 мест.

Третье место занял блок трёх партий - «Социалистической партии Сербии», «Партии объединённых пенсионеров Сербии» и «Единой Сербии». Этот блок во главе с лидером «Социалистической партии Сербии» Ивицей Дачичем получил 567 689 голосов (14.53%) и 44 места. «Социалистическая партия Сербии» до 2001 года возглавлялась Слободаном Милошевичем, возникла в результате слияния Союза коммунистов Сербии с несколькими социалистическими движениями и в плане идеологии совмещала социалистическую идентичность и преемственность от «Союза коммунистов Югославии» (правящей партии в титовской социалистической Югославии) с достаточно радикальным сербским национализмом. До 2000 года «Социалистическая партия Сербии» была правящей, но после «бульдозерной революции» оказалась в оппозиции, а после выдачи Слободана Милошевича Международному трибуналу была обезглавлена и получала на выборах результат в пределах 5-6% голосов. С 2008 года идеология партии стала меняться, и партия стала фактически превращаться в социал-демократическую.

Четвёртое место получила «Демократическая партия Сербии» Воислава Коштуницы, сочетающая консерватизм и умеренный национал-патриотизм со стремлением к евроинтеграции, но приоритет всё-таки отдающая вопросам сохранения территориальной целостности страны и выживания сербов как нации. Она получила 273 532 (7.00%) голосов и 21 место.

На пятом месте - возглавляемая Чедомиром Йовановичем коалиция «Поворот», включающая 8 партий («Либерально-демократическая партия», «Сербское движение обновления», «Социал-демократический союз», «Богатая Сербия», «Партия Воеводины», «Демократическая партия Санджака», «Зелёная экологическая партия - Зелёные» и «Партия болгар Сербии»). Основу коалиции составила «Либерально-демократическая партия» - наиболее прозападная среди сербских партий, открыто призывающая к признанию независимости «республики Косово». Блок получил 255 546 (6.52%) голосов и 19 мест.

Шестое место занял блок «Объединённые регионы Сербии» (URS), возглавляемый Младаном (или Младжаном - в другой транслитерации) Динкичем и включающий либерально-консервативную партию «G17 Плюс», «Вместе для Шумадии», «Народную партию» и ряд других региональных партий и организаций. В целом блок выступает за децентрализацию и регионализацию. Он получил 215 666 (5.49%) голосов и 16 мест.

Помимо этих шести партий, 10 мест в парламенте Сербии получили в совокупности пять партий и коалиций национальных меньшинств: представляющий венгров «Альянс венгров Воеводины» Иштвана Пастора (68323 голосов, 1.77%, девятое место по числу голосов, получила 5 мест в парламенте, т.е. на 1 больше, чем в прежнем составе), представляющая босняков «Партия демократического действия Санджака» Сулеймана Углянина (27708 голосов, 0.69%, двенадцатое место по общему числу голосов, получила 2 места в парламенте, в прошлом составе представлена не была), коалиция «Все вместе», включающая 5 партий («Боснийский демократический союз» BDU, «Гражданский альянс венгров» CAH, «Демократический союз хорватов» DUC, «Демократическое сообщество венгров Воеводины» DFVH и «Словакская партия») во граве с Эмиром Элфичем (24993 голосов, 0.63%, тринадцатое место по числу голосов, получила 1 место в парламенте, в прошлом составе представлена не была), партия «Ни один из предложенных вариантов» (22905 голосов, 0.59%, четырнадцатое место по числу голосов, получила 1 место в парламенте, в прошлом составе представлена не была) и «Албанская коалиция Прешевской долины» (13,384 голосов, 0.30%, шестнадцатое место по числу голосов, получила 1 место в парламенте - столько же, сколько и в прежнем составе).

Радикально националистическая, славянофильская и антиевропейская «Сербская радикальная партия», номинально возглавляемая находящимся с 2003 года в заключении в гаагском трибунале Воиславом Шешелем, а фактически - Драганом Тодоровичем, получила седьмое место по общему числу набранных голосов (180 558 или 4.63%), и осталась без представительства в парламенте (в прошлом составе она имела 77 мест). «Сербская радикальная партия» была сформирована в 1991 году в результате слияния «Народной радикальной партии» и «Национального движения четников». Основой идеологии партии является идея Великой Сербии (почти в границах бывшей Югославии, но в качестве единого унитарного государства и при главенстве сербов как государствообразующего народа), бескомпромиссная борьба за возвращение сербского суверенитета над Косово, категорическое неприятие вступления Сербии в Евросоюз, враждебное отношение к НАТО, внешнеполитическая ориентация на Россию, Китай и Движение неприсоединения, традиционализм, антиглобализм, а также ряд социальных программных положений (борьба с бедностью, с коррупцией, снижение уровня безработицы и т.д.). Поражение «Сербской радикальной партии» совершенно очевидным образом связано с произошедшим в 2008 году расколом в партии, в ходе которого из неё выделилась «Сербская прогрессивная партия» Томислава Николича. Собственно говоря, именно эта партия и получила те голоса, которые потеряла «Сербская радикальная партия». Переход лидерства в патриотическом политическом спектре от радикально антиевропейских и бескомпромиссных националистов в духе Шешеля к умеренным проевропейским национал-патриотам в духе Николича достаточно наглядно показывает смену общественных настроений в Сербии, измученной войнами и возникшие иллюзорные надежды, связанные со вступлением в Евросоюз.

Не смогло пройти в парламент и консервативно-традиционалистское, православное, антиглобалистское и национал-патриотическое «Движение "Двери" за жизнь Сербии» («Двери српске»), занявшая восьмое место по общему числу полученных голосов (169 590 или 4.34%). Также не прошли в парламент «Движение рабочих и крестьян» (57199 голосов или 1.46% - десятое место по числу голосов), титоистская «Коммунистическая партия» Иосипа Йошки Броза (28977 голосов или 0.74% - одиннадцатое место), «Социал-демократический альянс» Небойши Лековича (16572 голосов или 0.42% - пятнадцатое место), еврокоммунистическая «Реформистская партия» Александра Вишнича (8867 голосов или 0.22%, - семнадцатое место) и «Черногорская партия» Ненада Свевовича (3855 голосов или 0.10% - восемнадцатое место). Явка избирателей на парламентских выборах составила 57.77% (3 911 136 принявших участие избирателей из 6 770 013 зарегистрированных в качестве имеющих право голоса).

10 июля 2012 года в новом, избранном 6 мая парламенте была сформирована правящая коалиция. Основу её, как и следовало ожидать, составила занявшее первое место «Сербская прогрессивная партия» (СНС), к которой присоединилась Сербская социалистическая партия (СПС) и её младшие партнёры Партия объединенных пенсионеров Сербии (ПУПС) и партия «Соединенная Сербия» (или «Единая Сербия») (JС), а также «Объединенные регионы Сербии» (УРС). В общей сложности коалиция имеет в парламенте 131 мандат из 250, что достаточно для формирования правительства и проведения своих решений. Формируя правящую коалицию, вошедшие в неё партии приняли документ под названием «Соглашение об общих политических целях». Соглашение было подписано Александром Вучичем, Ивицей Дачичем, Йованом Кркобабичем, Драганом Марковичем и Младаном Динкичем. В соответствии с этим документом партии не признают независимости Косово и Метохии, но намерены «продолжить диалог на политическом уровне с участием наивысших государственных деятелей». Также партии договорились о своём согласии ускорить переговоры о вступлении в ЕС и осуществить необходимые для этого системные реформы в стране; а также работать над улучшением отношений с соседними странами, ранее входившими в состав Югославии, на основе взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности и полного соблюдения Дейтонских соглашений; развивать сотрудничество с Республикой Сербской, входящей в состав Боснии и Герцеговины. Соглашение предполагает также меры, направленные на уменьшение бюджетного дефицита путём сокращения числа государственных служащих и ненужных государственных расходов, а также борьбы с коррупцией. Запланированная в Соглашении налоговая реформа при этом предполагает при этом не повышение, а, напротив, некоторое снижение и оптимизацию налоговой нагрузки на граждан, в том числе отмену некоторых ненужных платежей и местных налогов. Предполагается увеличение регулирующего вмешательства государства в экономику с целью поддержания производства, обеспечения инвестиций, борьбы с безработицей и с монополизмом на рынке. Правящая коалиция заявила также о намерении не замораживать текущий уровень зарплат и пенсий, но повышать их с учётом с реальными возможностями бюджета, а наиболее бедным пенсионерам, получающим пенсию в размере менее 15 тыс. динаров в месяц, планируется выплачивать тринадцатую пенсию в размере 15 тыс. динаров четырьмя равными частями. Соглашение предполагает также принятие закон о социальных предприятиях, которые призваны обеспечить занятость одного процента от экономически активного населения в Сербии из маргинальных социальных групп. Социальная часть программы предполагает поддержку здравоохранения, образования и науки, повышение их доступности. Заключившими соглашение партиями планируется расширить ассигнования на образование и увеличить инвестиции в инфраструктурные проекты в области науки и научных исследований. В плане здравоохранения предполагается для начала свести к минимуму единовременные платные услуги, а также расширить перечень медицинских услуг и лекарств, которые могут быть распределены по рецепту врача и оплачиваться из фонда обязательного медицинского страхования, а в долгосрочной перспективе вообще достичь бесплатной медицинской помощи. В сфере внутренней политики партии приняли программу децентрализации управления и регионального развития. В своём Соглашении они декларировали стремление обеспечить широкую общественную дискуссию о необходимости внесения изменений в Конституцию для дальнейшей децентрализации и регионализации Сербии, формирования новых муниципальных образований в крупных городах, фискальной децентрализации в них, децентрализации и деконцентрации республиканских учреждений, а также контроля использования средств и сбалансированного развития инфраструктуры. Также партии заявили о том, что будут выступать за свободу средств массовой информации, против цензуры и самоцензуры, за создание условий для освобождения журналистов от политического давления и давления редакторов, владельцев СМИ и других центров силы, с целью предотвращения любой монополии и политического контроля над средствами массовой информации. Общественности была обещана прозрачность собственности на средства массовой информации.

Таким образом, политическая программа новой правящей коалиции сочетает умеренный национал-патриотизм, социальный курс, дебюрократизацию и демократизацию управления. В общем раскладе борьбы между транснациональной финансовой олигархией и национальными гражданскими обществами, данная лево-патриотическая программа по сравнению с предыдущим курсом партии Бориса Тадича, несомненно, является позитивным сдвигом в пользу народных сил. Тем не менее, программа в значительной степени имеет компромиссный, непоследовательный и соглашательский характер. Это относится и к стремлению вступить в ЕС (даже сейчас, когда пагубность и кабальность вступления в ЕС для восточноевропейских стран уже очевидны), и предельная мягкость формулировок о непризнании т.н. «республики Косово» (впрочем, понятная, ибо сил отстоять свой суверенитет над этими территориями без союзников в условиях открыто враждебной позиции США, ЕС и НАТО у Сербии объективно нет), и регионализм, который в условиях внешнего давления на страну может оказаться инструментом дальнейшего расчленения или, по меньшей мере, ослабления страны.

В результате заключения «Соглашения об общих политических целях» 27 июля 2012 года было сформировано новое правительство из 17 человек (премьер-министр, его заместитель и 15 министров). Возглавил коалиционное правительство (в качестве премьер-министра) председатель «Социалистической партии Сербии» Ивица Дачич.

Как было уже отмечено выше, одновременно с парламентскими выборами в Сербии 6 мая 2012 прошёл и первый тур президентских выборов. В первом туре в выборах приняли участие 12 кандидатов: Борис Тадич от «Демократической партии» и в целом коалиции «Выбор за лучшую жизнь» (989 454 голоса или 25.31% от числа принявших участие в голосовании), Томислав Николич от «Сербской прогрессивной партии» (979 216 голосов или 25.05%), Ивица Дачич от «Социалистической партии Сербии» и её партнёров по коалиции «Партии объединённых пенсионеров Сербии» и «Единой Сербии» (556 013 голосов или 14.23%), Воислав Коштуница от «Демократической партии Сербии» (290 861 голос или 7.44%), Зоран Станкович от «Объединённых регионов Сербии» (257 054 голоса или 6.58%), Чедомир Йованович от «Либерально-демократической партии», «Сербского движения обновления», «Социал-демократического союза», «Богатой Сербии», «Партии Воеводины», «Демократической партии Санджака», «Зелёной экологической партии - Зелёные» и «Партии болгар Сербии» (196 668 голосов или 5.03%), Ядранка Шешель от «Сербской радикальной партии» (147 793 голоса или 3.78%), независимый кандидат Владан Глишич, поддержанный гражданской группой «Двери» (108 303 голоса или 2.77%), Иштван Пастор от «Альянса венгров Воеводины» (63,420 голосов или 1.62%), независимый кандидат Зоран Драгишич, поддержанный гражданской группой «Движение рабочих и крестьян Сербии» (60 116 голосов или 1.54%), независимый кандидат Муамар Зукорлич (54 492 голоса или 1.39%) и Даница Груичич от «Социал-демократического альянса» (30 602 голоса или 0.78%).В первом туре выборов приняли участие 3 911 136 избирателей из 7 026 579 имеющих право голоса, таким образом, явка составила 57.77%.

Таким образом, во второй тур президентских выборов, как и в 2004, и в 2008 годах, уже традиционно вышли Борис Тадич и Томислав Николич. Однако на выборах 2004 и 2008 годов Тадич представлял выраженно прозападную позицию (именно при нём состоялась позорная выдача сербскими властями Гаагскому трибуналу ради сомнительных перспектив вступления в ЕС героев сербского сопротивления - бывшего президента Республики Сербской Радована Караджича, генерал-полковника Ратко Младича и бывшего президента Республики Сербская Краина Горана Хаджича), а Николич (выступавший тогда в качестве кандидата от «Сербской радикальной партии») - резко антизападную и отчасти пророссийскую. На выборах же 2012 года позиции давних противников в определённой мере сблизились. Тадич, оставаясь в целом прозападным политиком, тем не менее, не признаёт (по крайней мере, на словах) отделения Косова. Николич создал собственную партию, дистанцировался от радикалов и выступает теперь за вхождение Сербии в состав Евросоюза. В отношении внутренней социально-экономической политики оба кандидата близки к социал-демократическим позициям. На этот раз во втором туре победил Томислав Николич, набравший 1 552 063 голоса или 49.54% против 1 481 952 (47.31%), набранных Борисом Тадичем. В выборах приняли участие 3 132 679 избирателей из 6 771 479 зарегистрированных, таким образом, явка во втором туре составила 46.26%, что, очевидно, отражает весьма низкий интерес граждан, не видящих для себя существенной разницы в том, кто из кандидатов станет президентом страны.

В целом победа Томислава Николича, ставшего 31 мая 2012 года президентом Сербии, в определённой мере, конечно, сдвигает политический вектор государственной власти в патриотическом направлении. Есть основания надеяться на то, что официальный Белград будет занимать более активную и деятельную позицию в вопросе защиты прав и интересов косовских сербов, чем при Тадиче, когда, не признавая на словах самопровозглашённую «республику Косово», руководство Сербии фактически призывало косовских сербов отказаться от сопротивления и интегрироваться в новое псевдогосударство. Новый президент Николич и премьер-министр Дачич, напротив, неоднократно высказывали мысль о целесообразности раздела Косово на албанскую и сербскую части. Вопрос, однако, в какой форме это может быть осуществлено в условиях имеющегося на сегодня соотношения сил. На вариант признания албанской части Косово и Метохии в качестве независимого государства в обмен на возвращение в состав Сербии населённого сербами Северного Косова категорически не соглашается приштинское самопровозглашённое албанское «правительство», чувствующее за собой поддержку США и ведущих стран Европы, занимающих открыто антисербскую позицию. В частности т.н. «премьер-министр» т.н. «республики Косово» - в совсем недавнем прошлом один из главарей (полевой командир) террористической организации «Армия освобождения Косова» - Хашим Тачи 30 сентября 2012 года прямо заявил, что раздела никогда не будет (весьма примечательная «логика»: притязания приштинского «правительства» на независимость обосновываются «правом на самоопределение», которое ставится выше принципа территориальной целостности государства, причём государства законного и всеми признанного, но в случае с Северным Косово право народа на самоопределение в расчёт не принимается и провозглашается, напротив, верховенство принципа «территориальной целостности государства», причём «государства» незаконного и с юридической точки зрения вообще не существующего). Тем более, конечно, не согласиться приштинское «правительство» на возвращение в состав Сербии всего Косова и Метохии в качестве автономии. Опираясь на поддержку НАТО, албанское правительство в Приштине взяло курс на жёсткий и бескомпромиссный вариант - ликвидацию сербских органов власти и полное силовое подчинение населённых сербами территорий своей власти.

Начиная с 16 сентября 2011 года боевики «республики Косово», позиционирующиеся в качестве «таможенников» этого незаконного псевдогосударственного образования, пытаются взять под свой контроль «границу» между Центральной Сербией и Северным (сербским) Косово. В начале июня 2012 года «правительство республики Косово» приняло решение запретить использование в Косово и Метохии (включая Северное Косово) сербских номеров автотранспорта. Антисербские выходки самопровозглашённого косовского «государства» целиком и полностью опираются на военную поддержку со стороны международных оккупационных контингентов («Силы для Косово», KFOR), фактически представленных подразделениями НАТО. Поэтому начиная с 2011 года в Северном Косово происходили неоднократные стычки между сербскими гражданами, пытающими отстоять конституционный порядок и суверенитет Сербии над своей же территорией, и оккупационными армейскими подразделениями. Такого рода столкновения имели место 29 ноября 2011 года, 1 июня 2012 года, 16 июня 2012 года (когда натовцы блокировали альтернативную дорогу из Северного Косово в центральную часть Сербии, которая проходила в обход официального КПП «Брняк», взятого под контроль боевиками «республики Косово»), 19 июня 2012 года (когда неизвестные бросили гранату в сторону КПП «Брняк», ранив одного натовского солдата). В итоге было достигнуто, а 10 декабря 2012 вступило в силу сербско-албанское соглашение о совместном управлении КПП в Северном Косове, в соответствии с которым начальник КПП назначается Приштиной, его заместитель - Белградом (фактически же сербские и косовско-албанские таможенники работают не вместе, а рядом, и каждый блокпост попросту разделился на два расположенных в нескольких метрах КПП - сербский и косовско-албанский). Всё это весьма напоминает уже государственную границу, отделяющую край Косово и Метохия от остальной Сербии, причём, что самое важное, за границей Республики Сербии оказываются и населённые сербами общины Северного Косова. Неудивительно поэтому, что косовских сербов данный договор о совместном управлении КПП категорически не устраивает, в связи с чем они обратились в Конституционный суд ещё в октябре 2012 года, то есть до того, как договор вступил в силу.

Параллельно с проблемой КПП имеется и вторая проблема - игнорирование «правительством» и силовыми структурами «республики Косово» т.н. «жёлтой линии» - неофициально установленной в 2002 году этнической границы между поселениями сербов и албанцев. До тех пор, пока в Косово и Метохии сохранялось в определённой мере равновесие сил, данный договор соблюдался. Однако после провозглашённой сепаратистами независимости, албанское правительство, опираясь на оккупационный контингент НАТО, заявляет о том, что «никаких разграничительных линий в Косове нет». Это заявление прикрывается «гуманитарными соображениями». В частности один из албанских боевиков, позиционирующийся в качестве «пресс-офицера полиции Косова», Бесим Хоти заявил, что «Это всё - территория Косова. <...> И наша обязанность - позволить людям вернуться в свои дома, несмотря на свою этническую принадлежность». Звучит красиво, однако, этнически албанское «правительство Косова» активно способствует возвращению албанских беженцев в сербские районы, оказывая им помощь в строительстве нового жилья и гарантируя безопасность, но не дают никаких гарантий и, тем более, не оказывают никакой помощи сербским семьям, изгнанным с территорий с преобладанием албанского населения. Таким образом, фактически осуществляется политика насильственной албанизации Косова и выдавливания из него сербов путём завуалированной этнической чистки.

Что в этой связи может сделать для косовских сербов новое национально-патриотическое большинство в парламенте, правительство и президент Николич? Формально, не только с точки зрения своего законного государственного суверенитета и внутреннего законодательства, но и в соответствии с п.4 резолюции ООН N 1244 сербское правительство имеет полностью законное право ввести в Косово и Метохию свои войска - по меньшей мере, ограниченный контингент, необходимый для защиты сербского населения, тем более, что приштинское «правительство» дало для этого все необходимые основания, когда ввело в сербские районы свои вооружённые формирования. В принципе у Сербии хватило бы сил для установления конституционного порядка на всей территории края и для восстановления своего государственного суверенитета надо всей своей территорией. Однако очевидно, что в этом случае повторится ситуация 1999 года, когда Сербия столкнулась с прямой агрессией военного блока НАТО, не имея при этом военных союзников. Понятно, что в вооружённом столкновении с союзом США, Германии, Италии и ряда других крупнейших держав Сербия не имеет шансов, и новое правительство это вынуждено учитывать, сколь бы они ни было привержено идеалу сохранения территориальной целостности страны и защиты сербского населения Косова и Метохии. Вариант выделения сербских общин Косова в автономию в составе нового государственного образования по образцу Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины вызывает категорическое неприятие у косовских сербов, потому что в этом случае они окажутся в составе не сербского, а нового косовско-албанского государства. Примечательно, что идея такой автономии вызывает протест и у албанских радикалов из «Партии самоопределения», которые, в частности, 22 июня 2012 года забросали здание «правительства республики Косово» помидорами протестуя против переговоров о возможности предоставления сербским районам автономии. Пока новое сербское правительство, пытающееся распутать сложный узел проблем, смогло только в конце декабря 2012 года предложить проект создания Автономного сообщества сербских муниципалитетов (или Автономного объединения сербских общин), в которое должно войти как сербское Северное Косово, так и внутренние сербские анклавы в центральном и южном Косово, такие как общины Грачаница, Штрпце и др. Предполагается, что эта автономия может получить свой двухпалатный парламент (палата регионов и палата граждан) и исполнительный совет, а также такие атрибуты государственности как собственные флаг, герб и гимн. Сербские общины Косова и Метохии поддержали данную инициативу, поскольку увидели в ней проявление заинтересованности нового правительства Сербии в их судьбе. Однако само по себе создание такой автономии не приближает к решению главного вопроса о том, сохранится ли данная автономия в составе Сербии или окажется в составе нового албанского государства Косово. При всей болезненности этого вопроса, рано или поздно его придётся так или иначе решать. Наиболее реалистичный путь здесь - это вариант обмена населённых сербами районов Северного Косова на некоторые районы, оставшиеся в составе Центральной Сербии, но населённые преимущественно албанцами. Речь идёт, прежде всего, о Прешевской долине и албанской части общин Медведжа и Буяновац. К варианту такого обмена проявляют интерес как официальные представители Сербии (например, премьер-министр Сербии Ивица Дачич), так и некоторые представители «республики Косово», озвучивавшие эту идею ещё в 2010 году (например, председатель «Ассамблеи Косово» Якуп Красничи). В безвыходной для Сербии ситуации этот вариант может оказаться хотя и крайне болезненным, но, возможно, лучшим из реально возможного.

 

В Румынии 2012 год оказался весьма жарким. Стоит напомнить, что с декабря 2008 года премьер-министром Румынии был лидер «Демократической либеральной партии» Эмиль Бок. С декабря 2008 до начала октября 2009 года он возглавлял правительство, сформированное коалицией «Демократической либеральной партии» и «Социал-демократической партии», затем последовал правительственный кризис, вызванный распадом коалиции, и, после этого, новое правительство во главе с тем же Эмилем Боком «Демократическая либеральная партия» сформировала уже в коалиции с «Демократическим союзом венгров Румынии». Ещё первое правительство Бока весной 2009 года договорилось о предоставлении Румынии кредита МВФ на 20 млрд евро. Далее после получения кредита ситуация развивалась по хорошо известному сценарию: кредиторы выставили жёсткие условия по сокращению дефицита бюджета, что предусматривало повышение налогов и сокращение зарплат и пособий. Как обычно, вместо оздоровления экономики знаменитый либеральный «чикагский рецепт» привёл к снижению уровня жизни населения и, как следствие, к резкому падению внутреннего платёжеспособного спроса и классическому «кризису перепроизводства»: чем меньше спрос, тем более сокращается производство, а чем более сокращается производство, тем ниже совокупный доход граждан и тем меньше спрос. Далее либеральная удавка на горле национальной экономики завязывается уже сама. Параллельно с этим, продолжая следование либеральным рецептам, в Румынии был принят новый трудовой кодекс, заметно урезающий права работников и их профсоюзов и, соответственно, расширяющий полномочия работодателей. В конце 2011 года правительство подготовило проект реформы здравоохранения, предусматривающий расширение платной медицины. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения народа и спровоцировавшей начавшиеся 12 января массовые акции протеста. С 12 по 15 января массовые выступления граждан прошли в Тыргу-Муреше, Клуж-Напоке, Крайове, Питештах, Яссе и, конечно, в Бухаресте, где они переросли 15 января в ожесточённые столкновения с полицией и жандармами. Полицейские применили для разгона протестующих резиновые дубинки и слезоточивый газ, это привело в многочисленным травмам у демонстрантов, но не остановило протест, а лишь подлило масла в огонь. 17 января 2012 года правительство объявило об отказе от намеченной реформы здравоохранения, но это уже не остановило демонстрации, перешедшие в массовые беспорядки с требованием отставки правительства и президента. В результате 23 января был отправлен в отставку министр иностранных дел Теодор Баконски, а 6 февраля было вынуждено уйти в отставку и всё правительство Эмиля Бока. Новый премьером стал беспартийный сторонник президента Михай Рэзван Унгуряну, однако 27 апреля 2012 года сформировавшаяся в парламенте коалиция «Социал-демократической партии Румынии», «Национальной либеральной партии Румынии» и «Консервативной партии Румынии», к которым присоединилась и часть депутатов от «Демократической либеральной партии», отправила правительство Унгуряну также в отставку. 7 мая президент был вынужден назначить новым премьер-министром главу «Социал-демократической партии» Виктора Понту. Новое правительство в мае попыталось изменить избирательный закон, заменив партийно-пропорциональный принцип на одномандатный (очевидно, что одномандатная система в большинстве случаев оказывается более выгодна для лидирующей партии и может совсем оставить за бортом партию отстающую), однако 27 июня 2012 года Конституционный суд отменил реформу.

10 июня 2012 года в Румынии состоялись выборы в местные органы власти. При этом уже сформировавшаяся в парламенте оппозиционная по отношению к президенту коалиция трёх партий («Социал-демократической партии Румынии», «Национальной либеральной партии Румынии» и «Консервативной партии Румынии») выступила в качестве единого «Социал-либерального союза» и одержала победу. «Социал-либеральный союз» взял под контроль 36 Уездных советов из 41, в то время как их главные противники из «Демократической либеральной партии Румынии» - лишь 2 совета (Арад и Алба) на западе страны. Ещё в 2 советах (Харгита и Ковасна - в центральной части Румынии) большинство получил «Демократический союз венгров Румынии», и в одном совете (Нямц - на востоке страны) - «Национальный союз за прогресс Румынии». На выборах мэров кандидаты «Социал-либерального союза» победили в 28 городах, включая Бухарест, а кандидаты «Демократической либеральной партии Румынии» - лишь в 6 городах, включая Клуж, Арад и Брашов.

6 июля парламент 256 голосами из 432 (против проголосовали лишь 114 депутатов и сенаторов) вынес импичмент президенту Траяна Бэсеску, представляющему «Демократическую либеральную партию Румынии», обвинив его в нарушении конституции, ущемлении прав граждан и в создании помех для нормальной работы правительства. Согласно румынским законам после этого президент был временно отстранён от должности (его полномочия были временно переданы председателю Сената, лидеру «Национальной либеральной партии Румынии» Крину Антонеску), и по вопросу отрешения президента от власти был назначен референдум. 29 июля 2012 года на референдуме за отставку президента проголосовали 7 403 836 избирателей (87,52% от числа принявших участие в голосовании), против отставки проголосовали лишь 943 375 человек (11,15%), ещё 111 842 (1,32%) бюллетеней было признано недействительными. Таким образом, подавляющее большинство избирателей, принявших участие в голосовании, высказалось за отставку президента. Однако явка составила лишь 46,24% (в голосовании приняли участие 8 459 053 человека из 18 292 464 зарегистрированных участников. В связи с тем, что явка составила меньше 50%, Конституционный суд 21 августа признал референдум несостоявшимся, хотя оппозиция президенту (представляющая парламентское большинство и сформированное им правительство Виктора Понты) представила суду достаточно убедительные доказательства того, что количество избирателей, включённых в списки, было искусственно завышено и, следовательно, реальный процент явки выше, чем официально объявленный. Тем не менее, в итоге Траян Бэсеску вернулся к исполнению обязанностей президента и, вероятно, сохранит свой пост до конца срока, т.е. до конца 2014 года.

9 декабря 2012 года в Румынии прошли одновременные выборы в верхнюю (Сенат) и нижнюю (Палата депутатов) палаты Парламента. На выборах в Палату депутатов «Социал-либеральный союз» USL получил 4 344 288 (58,63 %) голосов и 273 места из 412 (из этих 273 мест 159 достались «Социал-демократической партии Румынии» PSD Виктора-Виорела Понты и «Национальному союзу за прогресс Румынии» UNPR, 101 - «Национальной либеральной партии Румынии» PNL Крина Антонеску и 13 - «Консервативной партии Румынии» PC). «Правый румынский альянс» ARD получил 1 223 189 (16,50 %) голосов и 56 мест (из них 52 получила «Демократическая либеральная партия» PDL, 3 - «Гражданская сила» FC и 1 - «Христианско-демократическая национальная крестьянская партия» PNȚCD). Третье место после двух ведущих блоков заняла «Народная партия - Дан Диаконеску» PP-DD, сочетающая национально-патриотическую и социальную программу - она получила 1 036 730 (13,99 %) голосов и 47 мест. Четвёртое место занял «Демократический союз венгров Румынии» UDMR, получивший 380 656 (5,13 %) голосов и 18 мест. Ещё 18 мест получили в совокупности национальные меньшинства по зарезервированной для них квоте: «Демократический форум немцев Румынии» FDGR (39 175 голосов или 0,52 %, 1 место), «Партия цыган «За Европу»« PRPE (22 124 голоса или 0,29 %, 1 место), «Союз македонцев Румынии» MSR (12 212 голоса или 0,16 %, 1 место), «Союз армян Румынии» UAR (10 761 голос или 0,14 %, 1 место), «Союз болгар Банат-Румынии» UBBR (10 155 голосов или 0,13 %, 1 место), «Федерация еврейских общин Румынии» FCER (10 019 голосов или 0,13 %, 1 место), «Лига албанцев Румынии» LAR (10 010 голосов или 0,13 %, 1 место), «Союз греков Румынии» UER (9 863 голоса или 0,13 %, 1 место), «Демократический союз турецко-исламских татар Румынии» UDTTR (9 291 голос или 0,12 %, 1 место), «Демократический союз словаков и чехов в Румынии» UDSCR (8 677 голосов или 0,11 %, 1 место), «Община русских липован Румынии» CRLR (8 328 голосов или 0,11 %, 1 место), «Союз сербов Румынии» USR (8 207 голосов или 0,11 %, 1 место), «Союз поляков Румынии» UPR (8 023 голоса или 0,10 %, 1 место), «Ассоциация итальянцев Румынии» RO.AS.IT (7 943 голоса или 0,10 %, 1 место), «Союз украинцев Румынии» UUR (7 353 голоса или 0,09 %, 1 место), «Демократический союз турок Румынии» UDTR (7 324 голоса или 0,09 %, 1 место), «Союз хорватов Румынии» UCR (6 281 голос или 0,08 %, 1 место) и «Культурный союз русинов Румынии» UCRR (5 265 голосов или 0,07 %, 1 место). Не смогли провести ни одного кандидата в палату депутатов радикально националистическая партия «Великая Румыния» PRM Корнелиу Вадима Тудора (92 382 голоса или 1,24 %), «Экологическая партия Румынии» PER (58 178 голосов или 0,78 %), «Партия венгерского народа Трансильвании» PPMT (47 955 голосов или 0,64 %), «Народная партия» PP (9 319 голосов или 0,12 %), «Партия "Альянс социалистов"« PAS (2 331 голос или 0,03 %), «Партия народа и социальной защиты» PPPS (929 голосов или 0,01 %), «Социал-демократичесая партия трудящихся» PSDM (231 голос) и «Национал-демократическая христианская партия» PNDC (38 голосов). Независимые кандидаты (таковых было 12) набрали в совокупности 12 389 голосов и 0,16 % - не один из них в нижнюю палату не прошёл. 283 653 бюллетеней было признано недействительными. Явка составила 7 409 626 человек, что составило 41,76 % от числа зарегистрированных избирателей, имевших право голоса.

На одновременно прошедших выборах в Сенат (верхнюю палату парламента) «Социал-либеральный союз» получил 4 457 526 (60,1 %) голосов и 122 места из 176 (из этих 122 мест 63 достались «Социал-демократической партии Румынии» и «Национальному союзу за прогресс Румынии» UNPR, 51 - «Национальной либеральной партии Румынии» и 8 - «Консервативной партии Румынии» PC). «Правый румынский альянс» получил 1 239 318 (16,70 %) голосов и 24 места (из них 22 получила «Демократическая либеральная партия» PDL, 1 - «Гражданская сила» и 1 - «Христианско-демократическая национальная крестьянская партия»). «Народная партия - Дан Диаконеску» набрала 1 086 822 (14,65%) голоса и получила 21 место; «Демократический союз венгров Румынии» - 388 528 (5,23 %) голосов и 9 мест. Не смогли провести своих кандидатов в Сенат «Великая Румыния» (109 142 голосов, 1,47 %), «Экологическая партия Румынии» (58 335 голосов, 0,78 %), «Партия венгерского народа Трансильвании» (58 765 голосов, 0,79 %), «Народная партия» (11 681 голос, 0,15 %), «Партия "Альянс социалистов"« (2 171 голос или 0,02 %), «Партия народа и социальной защиты» (2 100 голосов или 0,02 %), «Социал-демократичесая партия трудящихся» (1 380 голосов или 0,01 %) и «Национал-демократическая христианская партия» (132 голоса), также не прошёл и единственный независимый кандидат (728 голосов). 276 948 бюллетеней было признано недействительными. Явка составила 7 416 628 человек, что составило 41,76% от числа зарегистрированных избирателей, имевших право голоса.

Таким образом, муниципальные и, в особенности, парламентские выборы стали разгромными для «Демократической либеральной партии», которая из правящей превратилась в оппозиционную. Они закрепили также и начавшееся в прошлые годы затухание ультрарадикального национализма, воплощаемого партией «Великая Румыния», возглавляемой Корнелиу Вадимом Тудором, который ещё в 2000 году выходил во второй тур президентских выборов и имел вторую по численности парламентскую фракцию (84 места в нижней палате и 37 мест в сенате). Напротив, «Социал-либеральный союз» получил полное доминирование в обеих палатах парламента и в муниципальных органах власти. В то же время президент Траян Бэсеску, представляющий «Демократическую либеральную партию» смог удержать свой пост, хотя и получил на референдуме результат, серьёзно подрывающий его легитимность. Несмотря на свои сделанные накануне парламентских выборов заявления о том, что он не назначит Виктора Понту премьер-министром, сколько бы голосов ни набрал «Социал-либеральный союз», Траян Бэсеску под угрозой инициирования нового импичмента и под давлением со стороны Евросоюза вынужден был 17 декабря 2012 года переутвердить Понту премьером и 20 декабря подписать с ним соглашение, в котором стороны обязались работать совместно. 21 декабря на совместном заседании обеих палат парламента Виктор Понта был утверждён в должности премьера 402 голосами против 120, вместе с ним был утверждён новый состав кабинета, сформированный Социал-либеральным союзом». Успех Социал-либерального союза» можно в определённой степени считать победой союза левоцентристов (социал-демократов), культурных консерваторов («Консервативная партия» выступает, в частности, в защиту традиционных семейных и национальных ценностей, за обязательное обучение основам религии в школе и т.д.) и умеренных национал-патриотов в союзе с частью вменяемых национально мыслящих либералов над «чистыми либералами» - проводниками интересов транснационального капитала. В то же время, стоит отметить, что при всей вполне реальной остроте политического противостояния и конфликта между «Социал-либеральным союзом» и «Демократической либеральной партией» идеологические противоречия между ними не столь существенны. С одной стороны «Социал-либеральный союз» имеет весьма существенную либеральную составляющую, особенно в лице «Национальной либеральной партии», отстаивающей, в частности, принцип ропорционального (т.е. не прогрессивного) налогообложения. С другой стороны, «Демократической либеральной партии» не чужд своего рода национализм, по крайней мере президент Траян Бэсеску известен как панрумынист и неоднократно (и в 2005, и в 2010 году) публично выступал с проектами присоединения Молдавии к Румынии, а в 2011 году вызвал международный скандал своей апологией политики Иона Антонеску, напавшего на Советскую Россию в союзе с гитлеровской Германией. Таким образом, национализм Траяна Бэсеску имеет достаточно выраженный антирусский и антироссийский характер, поэтому в принципе поражение его партии с точки зрения русских интересов следует оценить положительно. Тем не менее, стоит учесть и принять во внимание, что обе ведущие политические силы Румынии - и «Демократическая либеральная партия», и «Социал-либеральный союз» - разделяют т.н. «общеевропейские ценности» и являются сторонниками дальнейшей интеграции Румынии не только в ЕС, но также и в НАТО, что и зафиксировано в соглашении от 20 декабря 2012 года. Поэтому и с точки зрения наших национальных интересов, и с точки зрения глобального мирового противостояния наций капиталократической глобализации степень различий между двумя доминирующими в Румынии «крыльями» политической системы не стоит преувеличивать.

 

В Венгрии с 1 января 2012 года вступила в силу новая Конституция, принятая ранее в 18 апреля 2011 года парламентом и 25 апреля 2011 года подписанная бывшим на тот момент президентом страны Палом Шмиттом. Важность этого документа, вполне справедливо названного премьер-министром Виктором Орбаном «документом возрождения», была подробно рассмотрена нами в обзоре за 2011 год. Говоря вкратце, новая Конституция закрепляет целый ряд национальных и культурно-консервативных ценностей, а также заметно усиливает позиции правящей партии «Фидес», формируя режим хотя и мягкой, но своего рода «национальной диктатуры».

Помимо вступления в силу новой Конституции, 2012 год ознаменовался для Венгрии досрочными президентскими выборами. Президент Пал Шмитт добровольно подал в отставку 2 апреля в связи с тем, что в январе 2012 года был уличён в плагиате своей защищённой в 1992 году докторской диссертации, оказался в эпицентре громкого скандала в СМИ и 29 марта был лишён докторской степени решением докторского совета Будапештского университета медицины и спорта имени Игнаца Земмельвайса. После отставки Шмитта с 2 апреля по 10 мая 2012 года обязанности президента страны временно исполнял спикер Национального собрания Венгрии Ласло Кёвер. 2 мая 2012 года были проведены выборы, на которых новым президентом был избран Янош Адер, вступивший в должность 10 мая 2012 года. По большому счёту, вся эта эпопея не оказала существенного влияния на расстановку и соотношение политических сил в стране, т.к. новый президент представляет ту же самую правящую партию «Фидес», которую представлял и прежний президент, и временно исполнявший его обязанности спикер Национального собрания, и премьер-министр.

В обзорах за 2010 и 2011 годы, нами было отмечено, что партия «Фидес», позиционирующаяся как «право-консервативная», сразу после своего прихода к власти начала проводить политику, на порядок более социально ответственную и отвечающую интересам трудящихся по сравнению с политикой находившихся до 2010 года у власти «социалистов» во главе с Ференцом Дьюрчанем. В 2012 году наши выводы нашли подтверждение в заявлении, сделанном в своём интервью председателем Венгерской коммунистической рабочей партии Дюлой Тюрмером. Лидер венгерских коммунистов, в частности, отметил: «Весной 2010 года ФИДЕС пришел к власти в условиях, когда Венгрия не просто находилась в тяжелом кризисе, поразившем всю Европу, но угроза нависла над самим венгерским капитализмом, родившимся 20 лет назад. В такой экономике, как венгерская, где доля присутствующего в ней иностранного капитала уже превышает 50 процентов от ВВП, влияние западноевропейского кризиса почувствовали сразу. Положение усугублялось еще и тем, что за прошедшие 20 лет материальное состояние венгерского населения, включая средний класс, постоянно ухудшалось, и на данный момент все запасы и накопления уже истощились. Более того, в результате широкого использования кредитов, многие оказались должниками. Оживление экономики в такой ситуации, при отсутствии внутреннего спроса, по существу, полностью зависит от экспорта. Но существует ещё и третий фактор. За восемь лет правления Венгерской социалистической партии (ВСП) коррупция приобрела такие размеры, что практически сделала невозможным нормальное функционирование государства. В такой ситуации появилась реальная угроза социального взрыва. И тот, кто хоть немного знаком с Венгрией, знает, что его последствия были бы гораздо тяжелее того, что произошло в Греции. ФИДЕС пообещал остановить этот процесс. Являясь правой консервативной партией, он, тем не менее, выдвинул левую программу, приоритетными задачами которой стало то, что волновало всех, а именно: создание 1 миллиона новых рабочих мест в течение 10 лет, снижение инфляции, повышение минимальной зарплаты до уровня, обеспечивающего нормальные условия жизни, и, прежде всего, установление порядка, законности. ФИДЕС удалось убедить большинство избирателей в том, что, будучи правой партией, он будет в состоянии осуществить левую программу. Партия повела себя, как и обещала, энергично взявшись за уборку накопившегося «мусора». Был раскрыт целый ряд коррупционных дел, а нынешние властители пока ни в чем предосудительном вроде бы не замечены. Что касается наведения порядка, то здесь возникают и спорные моменты. Спрашивается, например, есть ли необходимость создания в Венгрии еще одной специальной службы, управления по борьбе с терроризмом? Функционирование государства, безусловно, стало более эффективным».

Таким образом, Дюла Тюрмер, хотя и в достаточно осторожных выражениях, но подтвердил один из основных выводов, которые делали в наших обзорах: формальный «бренд» в формате «левые против правых» утратил всякую связь с реальной политической сущностью тех или иных движений. Если исходить из сути политической позиции, из того, интересы каких социальных групп партия реально представляет, то в рамках политических систем одних стран естественными союзниками коммунистов могут быть социалисты («левоцентристы»), в рамках других - консерваторы («правоцентристы»), а в рамках третьих - национал-революционеры («крайне правые»). В большинстве стран Восточной Европы, рассмотренных в настоящем обзоре (Словакия, Словения, Сербия, отчасти Хорватия), так или иначе сформировались «левопатриотические блоки», сочетающие социал-демократические ориентиры во внутренней социально-экономической политике с умеренным национал-патриотизмом во внешней. В целом именно они, хотя и в умеренной, смягчённой форме, но представляют социально-классовые интересы союза трудящихся (наёмных работников умственного и физического труда) и национальной производственной (преимущественно мелкой и средней, а также отчасти и крупной, но не олигархической) буржуазии, в то время как «правые» (либеральные) партии представляют интересы глобалистского транснационального банковского капитала. В этом случае для коммунистов вполне естественно поддержать «левопатриотический» блок против «правых». Однако в других странах, как, например в Венгрии, сложилась противоположная ситуация: здесь интересы союза трудящихся с национальной производственной буржуазией и тесно связанный с ними принцип национального и государственного суверенитета отстаивают консерваторы (условно «правоцентристы») из «Фидес», в то время как номинальные «социалисты» являются проводниками интересов МВФ и мирового транснационального олигархического финансового капитала в целом. Ещё раз обратимся к интервью Дюлы Тюрмера, где он отвечает на вопрос о принципиальной противоположности позиций лжесоциалистов из «Венгерской социалистической партии» и коммунистов из «Венгерской коммунистической рабочей партии»: «Сегодня ВСП - это правая социалистическая партия, а ВКРП - радикальная левая партия, отстаивающая национальные интересы. ВСП выступает за укрепление капитализма, мы - за ограничение капитала в интересах трудящихся. ВСП поддерживает транснациональный капитал, мы выступаем за значительное ограничение иностранного капитала. ВСП - приверженец ЕС и НАТО, мы выступаем против членства Венгрии в НАТО и нашего участия в войне в Афганистане. Мы считаем, что большинство венгерского населения не выиграло, а многое потеряло после вступления Венгрии в Европейский Союз. ВСП всегда подчиняла политику Венгрии интересам США и Израиля. Рабочая партия является сторонником многосторонней внешней политики. Мы считаем очень важным расширение отношений с Латинской Америкой, с арабскими странами, Китаем. По-другому смотрим мы и на отношения Венгрии с Россией. Мы считаем венгерско-российские отношения не чисто экономическим вопросом, но таким стратегическим направлением, которое может способствовать исторической договоренности между ЕС и Россией».

Как видим, если отбросить «магию политических брендов», то по наиболее принципиальным вопросам в рамках сложившейся в Венгрии расстановки сил позиция «правых» оказывается ближе к позиции коммунистов, нежели позиция т.н. «левых». Это может казаться парадоксальным, но исходя из логики социально-классового анализа вполне естественно. В Европе и Северной Америке фактически действуют четыре основные социально-классовые силы. Первая представлена трудящимися, преимущественно наёмными работниками умственного и физического труда - производителями материальных и информационных товаров, а также услуг. Вторая группа - национальная производственная буржуазия, преимущественно мелкая и средняя - классические капиталисты-предприниматели, вкладывающие свой капитал в создание реальных товаров и услуг, присваивающие часть производимой наёмными работниками прибавочной стоимости, но при этом создающие рабочие места и зачастую сами выступающие в роли организаторов и руководителей принадлежащих им производств. Третья группа - представители транснационального сверхкрупного монополистического финансового капитала (банковского и биржевого), извлекающие прибыль либо из спекуляции виртуальными активами (ценными бумагами), либо из узаконенных, но по существу мошеннических банковских операций с частичным покрытием (создания кредитных безналичных денег «из ничего»), либо из присвоенного частными банковскими структурами права эмиссии обычных бумажных денег, прежде всего, доллара ФРС США. В промежутке между второй и третьей группой расположены, с одной стороны, транснациональные монополистические, но при этом производственные компании, а с другой - мелкие и средние финансовые спекулянты и банкиры. Наконец, четвёртая группа представлена иждивенческим паразитарным люмпенством, ничего не производящим и полностью либо по большей части живущим на государственные пособия и субсидии. В богатых странах Северной Америки и Западной Европы четвёртая группа (люмпенизированные паразиты-иждивенцы, профессиональные безработные из числа как коренного населения, так и преимущественно потомков мигрантов во втором и третьем поколении) представляет значительную силу, и именно к ней апеллируют тамошние «левые» партии, финансируемые транснациональным банковским капиталом (яркий пример - французские «социалисты», одним из лидеров которых до недавнего времени был директор-распорядитель МВФ). В относительно бедных странах Восточной Европы свободных средств для содержания политической армии люмпенов нет, поэтому транснациональный капитал в гораздо меньшей степени апеллирует к социальным низам и в меньшей степени использует левацкую социальную демагогию. Соответственно, интересы монополистического капитала чаще представляют «правые» либеральные фундаменталисты, а «левоцентристы» в большей степени либо представляют интересы трудящихся и национальной производственной буржуазии, либо занимают промежуточную, соглашательскую политику. Что касается Венгрии, то в ней правоцентристская консервативная партия «Фидес» по существу играет ровно ту же самую роль, которую в большинстве восточноевропейских стран играют левопатриотические партии (точно также как, к примеру, для чешской или российской коммунистических партий социально-классовым и идеологическим аналогом, например, во Франции выступает не тамошняя «Французская коммунистическая партия», а «Фронт националь»).

Вообще стоит отметить, что капитализм подошёл к своему исчерпанию и фактически сам себя ликвидирует прямо на наших глазах. Логика развития капитала сама упраздняет и уже упразднила капитализм как общественный строй по механизму, который в общих чертах ещё в начале XX века предсказал политик и марксистский исследователь Рудольф Гильфердинг. Совершенно очевидно, что современный общественный строй, в котором эквивалентный рыночный обмен заменён системой присвоения производимого продукта за чисто номинальные, ничем не обеспеченные фиатные денежные знаки и последующего внеэкономического распределения (начиная с уровня космического масштаба финансовой помощи, безвозмездно выделяемой на «спасение банковского сектора», и заканчивая всей совокупностью социальных выплат и пособий «профессиональным безработным»), не является уже капитализмом. Рынок сегодня превращён в фикцию и заменён системой фактически внеэкономического распределения, капитал виртуализовался и из категории собственности перешёл в категорию власти. Класс капиталистов совершенно очевидным образом перестал быть правящим классом как в социально-экономическом, так и в политическом смысле. Из него выделился особый социально-классовый субъект, прямо конвертирующий монополию эмиссии денег во власть - именно этот субъект, сросшись со структурами транснациональных корпораций и с высшей бюрократией территориальных (постгосударственных) и экстерриториальных (надгосударственных, «международных») администраций, и занял сегодня место «правящего класса» (что не исключает возможности острых противоречий внутри него самого). Именно в связи с этим возник принципиально новый расклад социально-классовых сил в обществе и существенно сместились полюса социальных антагонизмов.

Сергей Александрович Строев, сопредседатель СПб отделения Всероссийского созидательного движения «Русский лад», помощник депутата Государственной Думы С.И. Васильцова