Объяли меня воды до души моей.
(Книга пророка Ионы; 2,7)
Мы говорим: «поток жизни» - и ловим себя на мысли, что употребляем штамп и стараемся избегнуть его. Но вот мы выходим на улицу и... понимаем, что это не штамп, не фигура речи, как не штамп и не метафора слова «воздух», «ветер», «день» или «вечер».
Нас подхватывает поток людских тел, лавина машин нескончаемо несется навстречу нам или захватывает нас, и мы становимся частью этой лавины. Звуковые волны безжалостно бьют в барабанные перепонки и оглушают мозг шумом автомобилей, ором и воплями рекламы и «музыки» в салоне такси или наушниках, не заглушая первый, но сливаясь с ним в дьявольской какофонии. С экранов телевизоров льется еще один поток - насилия, непотребства, лжи. И человек бессилен. Я помню ощущение, когда волна прибоя подхватывает и несет твое слабое тело, разом теряющее под этой несоизмеримой с твоею силой способность к сопротивлению. Подобно этим волнам, «беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне» (Пс.37,5).
Но «не оставил еси взыскающих Тя, Господи» (Пс.9,11) и даровал нам ко спасению Церковь Свою Святую, которая спасает нас из этого несущего к гибели потока, вытаскивает из него на твердый камень поста. А мы, слабые и малодушные ее чада, хоть и понимаем, что эти греховные воды не должны быть нашей жизненной средой, но уже пропитались ею, уже нам, как детям, долго купающимся в реке, холодно отяжелевшим телом покидать эту обманчиво теплую струю. Но мы, опираясь на материнскую руку, все-таки не смалодушествуем, выберемся и встанем на этот камень.
<...>
В первую седмицу, по четырем крутым ступеням Великого Покаянного Канона мы вступаем в эту противостоящую безумству мира тишину Великого поста. Как блудный сын, мы опоминаемся - где мы, что и как с нами произошло? «Откуду начну плакати окаяннаго моего жития деяний?.. Первозданнаго Адама преступлению поревновав, познах себе обнажена от Бога» (Великий Канон). Все мы согрешили грехом богоотступничества, как Адам, и по чтении Канона нашему духовному взору открывается истинный масштаб и смысл того, что в повседневности, вне света учения Христова нам видятся как незначительные, отнюдь не катастрофичные проступки. Нам открывается смысл и смертоносность греха, мы видим, что в нашей греховной жизни неумолимо отражается история падшего человечества, что без Бога мы неотменимо повторяем траекторию этого падения. Падшим человечеством правит закон греха.
Но Спаситель наш Господь Иисус Христос сказал: «Мир мой даю вам» и вот постом и молитвой нам дана сила противостоять греху, и вступив на поприще поста, стоим мы, неподвластные потоку мертвой жизни. Мы находим в себе силы противостоять его натиску - посреди разгула чревоугодия мы усмиряем свой избалованный желудок и едим не то, что он требует, а что предписывает устав. Мы отключаем телевизоры и храним чистоту зрения, мы не «развлекаемся», а осмысляем свою жизнь в свете евангельских заповедей. Мы храним свой слух от звуковой грязи и начинаем лучше слышать боль людей, что живут рядом с нами. И подтверждением нашей силы становится не победа в борьбе за «место под солнцем», а помощь слабому, утешение страдающего, милостыня нуждающемуся. Мы действительно вступаем в иной мир, где приобретают и богатеют - отдавая и жертвуя. И чем больше будет нас, противостоящих, тем больше этот гибельный поток будет терять свою силу, тем легче захваченным им выбраться из него и не быть увлеченным в пропасть. Стоящих на камне веры и покаяния омоет иная вода - милости и любви Божией.
Скоро, скоро вместе с лучами света, льющегося с ослепительного неба, нам зазвенят небесными колокольчиками синички - предвестницы весны! Пришвин, наблюдая любящим взором жизнь природы, усмотрел три возраста у весны: весна света, весна воды и весна травы. Духовному взору открывается три возраста весны духовной: весна света - света Евангелия, коим просвещается всяк человек, грядущий в мир; весна воды - воды крещения и покаяния; и весна травы и цветов - весна Воскресения со Христом, Пасхи, праздника праздников и торжества из торжеств, к которому нас готовит Великий пост.
2010 г.
 кв 2.jpg)
