Осиновая роща

Лампада

Сядь со мной, моя отрада,

В мире холодно, темно,

Лишь во мраке, как лампада,

Наше светится окно.

Сквозь туманную порошу

Огонек дрожит слегка.

Сядь со мною, мой хороший,

Как тиха твоя рука...

Окаянный ветер дует,

Стонет, тянется к огню.

Свою голову седую

Я к твоей седой склоню.

Ты да я - одни на свете.

Белый свет - и есть любовь.

А про то, что воет ветер,

Этот самый лишний третий,

Души ведают без слов.

***

Я ни разу не пожалуюсь,

Как бы труден путь наш не был.

Не бросай меня, пожалуйста,

Доведи меня до неба.

Упаду - поддержишь верою,

Ты споткнешься, - подниму.

Мы пойдем по небу первыми.

Нам нельзя по одному.

Встреча

Он шел очень медленно, в рубище длинном,

Я за Ним след во след.

Дерзость моя - недопустимая,

И оправданий нет...

Но вижу: подходит Он к берегу, к краю,

Дали кругом пусты.

Я за Ним следом, шепчу, замирая:

«Боженька, это Ты?»

Он хочет идти по воде аки посуху -

Я не пускаю Его.

«Не уходи, не оставь без посоха.

Мы без Тебя умрем.

Нет нераспятых в раю прекрасном -

Не сомневайся в нас.

Только блаженных нас, кротких, несчастных,

Ты не покинь сейчас!»

Он зачерпнул из озерца искристого,

Тихо в глаза взглянул,

Воду живую, прохладную, чистую,

Молча в меня плеснул.

Вот и живу, ко всему готовая,

То ль живу, то ль не живу.

Он мне сказал лишь одно только Слово.

Все Оно - наяву.

Осиновая роща

То не сон. Осиновая роща.

Тишина, безлюдье, мрак и грусть.

Как нетленные, сухие мощи,

Виноватая плетется Русь.

У нее дощечка на груди

С прописью вины: «Убила Сына»

Ей Господь сказал: «На Крест иди!»

Но она бочком-бочком - к осинам.

Русскому народу

Вчера нас любили.

А завтра прославят.

Чтоб завтра прославить, -

Сегодня распнут.

И плюнут, и пнут,

Наслаждаясь расправой,

Поднимут и снова, как скот, поведут.

Но только пути

Нет другого на свете.

Коль сделали выбор,

То нужно идти.

Проклятья и плети,

Проклятья и плети,

Привычно распятье, но тяжко нести.

Придавлены плечи -

Как вырасти крыльям?

Народ мой!

Никто не взлетал без Креста.

И в нас уже вызрела сила бессилия,

В которой - спасение и красота.

***

Мне больно от взглядов,

Не стой со мной рядом,

Не надо, мой ясный,

Это опасно.

Ты можешь не вынести,

Встань за спиною.

Взгляды смертельны,

Спрячься за мною.

Сейчас я решусь и тихонько пойду.

Слышишь, вслед шепчут мне:

«Вон, это та, что была в аду...

Не прикасайтесь к ней!»

***

На завтрак - смерть,

На ужин - смерть,

А на обед - землетрясенье.

На свете жизни места нет,

В век бесконечных потрясений.

Не самолет, так теплоход...

Телеэкран ведет работу,

Ведущая кровавит рот

Потоком жертвенного счета.

И воет, как дурной поэт,

Как будто просит: верьте, верьте!

Видать, и правда смерти нет,

Раз дьявол так пугает смертью.

***

Кабы были мы ничем да не причем,

Не махали бы мы словом, как мечом.

Кабы знали, что за сила у меча,

Не игрались бы, рубили бы с плеча.

Лучше точка, если строчка ни о чем,

Запечатай эту строчку сургучом.

Мало толку в сердце буквами стучать,

Надо знать, как открывается печать.

***

Вяжу кольчугу.

Мои спицы

Стучат: «тик-так, тик-так, тик-так».

Как мал моток, почти иссяк...

В петлицах - вереницей - лица.

Скользят и смотрят, будто ждут,

Молчат, не говорят ни слова.

Последняя петля готова.

Кольчуга - всем боям основа,

И значит, те бои грядут.

Власть

Чистое сердце не видит греха,

Грязное лезет в грязь.

Вся власть над миром творится в стихах.

Миру нужна власть.

Взмахом руки развернуть самолет

Или создать его,

Или услышать сквозь долгий полет

Как планета поет.

Яростным криком поднять войска,

Двинуть их в пекло, в бой.

Или увидеть, как тонко тоска,

Все убивает собой.

Реки великие вспять повернуть,

Горы бросить в моря,

Иль покаянием счастье вернуть,

Верность ему даря.

Бог не подскажет, Он промолчит,

Слушая нас с тобой -

Ждет, когда чья-то душа закричит:

«Власть - это любовь!»

Святая земля

Иглами рельс проколоты

Светлых путей вены.

Серая ртуть к золоту

Скатится постепенно.

Как на слова нежные

Грубых летит стая,

Так и меня, грешную,

Манит земля святая.

Инеем припорошено,

Черное поле тает.

Если земля брошена,

Значит, она мешает.

Брошена - значит, падает,

Стон в тишине тонет.

Только за кровь - радует,

Только за пот - кормит.

Нет больше сил, Родина,

И ничего не надо.

Столько кругов пройдено,

Мы в эпицентре ада.

Над головой кружится

Черных ворон стая:

«Р-радуйтесь! Она любит вас!

Р-радуйтесь! Всех прощает!»

***

Сто пудов мы съели соли -

Белыми не стали.

Сквозь огонь прошли и воду -

Все равно грязны.

И на то - Господня воля,

Что сердца - не камни,

Наши души - не из стали,

Легковерны мы.

Медных труб заслышав звуки,

Не рванем рубаху,

Шапками не закидаем

Бас колоколов.

В немощи родится сила,

Коль взойдем на плаху,

Чтобы черною землею

Стать без лишних слов.

Мы с тобою не из стали,

Мы с тобой - из Слова.

Наше дело - выбрать камни

Из густой травы.

Наше дело -

Подготовить поле Куликово,

А потом пойдут ребята

С Дона и Невы.

***

Нет у поэта лет.

Есть у поэта миг,

Миг, когда он возник,

Чтобы задать ответ

Лишь на один вопрос:

Что там, в конце пути?

В шутку или всерьез

Путь суждено пройти?

Нет у поэта дней.

Черная ночь - ему,

И одиноко в ней,

Холодно одному.

Прошлого тоже нет.

И для души его -

Вечности мудрый свет

Главный совет дает:

Слово надо держать.

В Слове - Христос идет.

А перестанешь писать -

Мир упадет.

***

Вот бы так, как раньше:

Дочка еще маленькая,

Мы идем по полю,

Снег хрустит под валенками.

Звезды, как веснушки

На лице у мамы.

Топают подружки

Белым полем прямо.

В небе месяц звонкий

В золотых смородинах.

Две идут девчонки,

А вокруг них - Родина.