Сегодня все образовательное сообщество России следит за обсуждением проекта Закона РФ «Об образовании», а многие и принимают участие в нем. И когда этот закон почти уже готов к принятию, вполне разумно оценить его с разных позиций. Например, с формально-юридических. И легко увидеть, что в нем есть огрехи. Можно оценить и с точки зрения успешности решения поставленных в Законе целей и задач. Хотя где в Законе цели и задачи всей системы российского образования? А тогда... Можно предложить и другие критерии.
Но самым надежным и самым честным является простой и ясный критерий: российское образование должно быть лучшим в мире, а Закон «Об образовании» на своем, то есть юридическом, уровне должен это обеспечить. Обеспечивает ли это новый Закон? Давайте посмотрим.
1. А есть ли образ будущего в проекте Закона «Об образовании»?
Если сказать образно, то закон «Об образовании» - это нормативный дом, в котором будет жить российское образование. Но чтобы построить дом, нужен проект. И чем больше дом, тем больше нужда в проекте. Поэтому если говорить об обсуждаемом проекте Закона «Об образовании», то самым уязвимым местом в нем является отсутствие стратегического документа, своего рода проекта, определяющего развитие российского образования.
В силу этого получается, что каждый строит свою часть (а кто будет спорить с тем, что учителю надо повышать зарплату, а на образование тратить больше денег, и не закрывать сельские школы без решения сельских сходов, и многое, многое другое), не думая, что дом, построенный правильно в каждой своей части, может рухнуть без общего проекта.
Конечно, стратегия развития может быть заключена в самом законе, как это было в документах дореволюционной России. Но с тех пор очень много воды утекло: содержание и форма законов все более далеко расходятся между собой, закон все более отражает формальную сторону, нежели содержание. Чтобы понять это, достаточно сравнить «Устав учебных заведений, подведомых университетам» 1804 года и нынешний проект Закона «Об образовании». Еще больше эта разница видна в «Духовном регламенте» и нынешнем Законе РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях».
И поскольку это так, то и необходим предварительный стратегический документ, как его ни называй: доктрина, положение, декларация, - определяющий будущее российского образования. Например, в Советском Союзе законодательным актам об образовании предшествовала «Декларация о единой трудовой школе». Да, последующие законы не были строгой реализацией этого документа, но они ориентировались на этот документ.
Если использовать такой подход сегодня и создать документ, определяющий стратегию развития российского образования, мы будем иметь настоящий критерий для оценки сегодняшнего проекта закона, так как будем понимать, каким должен быть закон, каким требованиям он должен соответствовать, какие задачи решать и какой закон мы получили.
И не обязательно, чтобы новый Закон «Об образовании» был строго привязан к этому документу в силу того, что закон должен быть привязан ко дню сегодняшнему. Но, привязывая закон ко дню сегодняшнему и зная стратегические тенденции развития российского образования, можно будет видеть перспективу и закладывать эту перспективу в закон.
И тогда мы будем иметь действительно целостный закон, действительно нацеленный на перспективу, а не только отражающий реалии сегодняшнего дня, то есть закон, определяющий оптимальные параметры развития сегодняшней системы образования с учетом перспектив дня завтрашнего.
2. История развития российского образования и проект закона РФ «Об образовании»
Второй и важнейший критерий Закона «об образовании» - сохранение исторической преемственности.
Парадокс - мы имеем лучший в мире исторический опыт развития образования - опыт развития советской школы, и нам даже в голову не приходит достойно его осмыслить, использовать и развивать. При этом мы все хорошо знаем слова - «если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, то прошлое выстрелит в тебя из пушки», но не хотим понять, насколько это правда, насколько истинны эти слова в силу того, что история и жизнь имеют между собой органичное единство. История не остается где-то в прошлом, она живет в нас, мы в буквальном смысле несем в себе историю, подобно тому как мы несем в своем организме гены, переданные нам бесчисленными поколениями наших предков. Поэтому, уничтожая историю, мы уничтожаем себя. Вспомним, М.С. Горбачев объявил гласность, то есть объявил войну своей истории, он начал превращать свою собственную историю в пепел, и страна превратилась в осколки. Мы упорно продолжаем войну со своей историей и совершенно не думаем о том, что мы перемалываем свою страну в песок.
Но кто поймет сегодня это в нашей стране? И позволят ли нам это сделать люди, которые извращение истории страны превратили в средство своего личного обогащения? Но если мы перемалываем свою собственную историю, то мы уничтожаем себя, страну, государство, подобно тому как вирусы, поедающие живой организм, убивают его.
Соответственно, если мы отказываемся от истории своего образования, мы уничтожаем свое образование. И поэтому закон, принятый вне своей исторической преемственности, будет разрушать образование.
Кто-то с возмущением спросит: «Какая преемственность? Мы что, монографию пишем?» Отвечаю: «Преемственность - это сохранение всего хорошего, что было в предшествующем образовании. Например, советская школа формировала коллективизм. Современная школа стала формировать толерантность. Но где лучше отношения между детьми: там, где ученик ученику брат, или там, где обучающийся обучающемуся толерант?»
Но кто объяснит это нашим законодателям? И кто объяснит им, что фраза А.С. Пушкина «Уважение к минувшему - вот черта, отличающая образованность от дикости», - это не красивые слова, а важнейший критерий их профессиональной компетентности?
Итак, органичная преемственность российского образования со своим прошлым, то есть с советским образованием, а через него и с дореволюционным, - вот еще один критерий оценки нового Закона «Об образовании».
3. Болонские соглашения и российский Закон «Об образовании»
Сегодня в нашей стране сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, наша властная образовательная вертикаль всеми силами насаждает что-то, называемое Болонскими соглашениями, с другой - армия учителей хорошо понимающая, что все происходящее не улучшает, а ухудшает наше образование, с горечью называет происходящее болонизацией. И возникает не столько вопрос: кто виноват? - что уж тут искать виноватых - это наше Министерство образования и науки, сколько вопрос - что делать?
А если мы хотим что-то делать и делать хорошо, то прежде всего мы должны понять, что Болонские соглашения сами по себе не делают наше образование ни лучше и ни хуже. Надо просто понять, что вступление в УЕФА еще не есть чемпионство Европы. Вступление в УЕФА означает, что вы играете по правилам УЕФА. А чтобы вы стали чемпионом Европы, вы должны еще доказать, что вы лучшая команда в Европе.
Но... Представьте себе ситуацию. Наша сборная вступила в УЕФА. И вот тренер сборной страны, вместо того чтобы отрабатывать игру, отрабатывает только новые правила игры. А на наше недоумение отвечает, что он осуществляет процесс уефаизации футбольного процесса. Наверное, мы бы сказали (и были бы правы), что это не уефаизация, а шизофренизация. Тогда почему же процесс механической реализации тех или иных положений Болонских соглашений, разрушающих наше образование, мы называем болонизацией?
И еще один вопрос. Этот процесс происходит потому, что они не ведают, что творят, или же так и задумано было?
Итак, если мы подписали Болонские соглашения, это не означает, что наше образование автоматически станет лучшим в Европе и в мире, каковым было советское образование, как только мы слепо выполним все Болонские соглашения.
Оговорюсь, советское образование было лучшим в мире независимо от того, какое место ее ученики занимали на мировых олимпиадах школьников. Это как со сборной Бразилии по футболу. Она лучшая в мире независимо от того, станет или не станет она в очередной раз чемпионом мира. И советская система образования была лучшей в мире потому, что она готовила лучших специалистов в мире. А если это не так, то объясните, почему сотни тысяч и даже миллионы специалистов, подготовленных в советской школе, работают во многих странах мира от Японии до Америки в самых ответственных сферах умственного производства.
И эту систему образования мы успешно добиваем. Но если вы хотите создать лучшую систему образования в мире, то докажите своим законом, что вы можете создать систему образования лучше советской.
И еще. Надо понять на горьком примере нашей сборной, что решить эту проблему простым увеличением средств нельзя. Конечно, сравнивать зарплату футболистов сборной и наших учителей просто аморально. И все-таки. Может кто-то гарантировать, что, если сегодня каждый российский учитель будет получать столько же, сколько футболист сборной России, наше образование взлетит до неба?
А значит нам надо думать, как создать такой Закон «Об образовании», который на своем уровне ответственности способствовал бы решению простой и ясной задачи - российское образование должно быть лучшим в мире!
Итак, третий критерий эффективности закона - ответ на вопрос: он делается для механического исполнения Болонских соглашений или же для создания лучшей системы образования в мире?
4. Отдельные ступени образования. Дошкольное образование
Естественно, что с позиций требования создания лучшей системы образования в мире мы должны проанализировать и каждую ступень образования. Соответствуют ли они этому требованию? Посмотрим на примере дошкольного образования.
Мировая история развития дошкольного образования однозначно говорит, что оно совершенно необходимо каждому ребенку для его будущего успешного развития. И поэтому оно должно быть обязательным. Пока этого пункта в проекте нет. И многие выступают против обязательности, мотивируя это тем, что тогда государство будет вынуждено всех детей отправлять в детские сады.
Но в том-то и дело, что нельзя так понимать обязательность дошкольного образования. Еще К.Д. Ушинский писал: «Странно, что идея обязательного обучения возбудила такое сильное противодействие со стороны некоторых из наших прогрессивных журналов. Кажется, что им не понравилось самое слово: «обязательный и принудительный», и они не разобрали, что под этим словом скрывается одна из либеральнейших идей. Обязательное учение стесняет не дитя, которое учится, но родителей, которые, в силу этой обязанности, должны дать образование своим детям. Если подданные государства обязаны содержать войска, администрацию, суды, дороги и т. д., то точно так же обязаны они давать образование своим детям, потому что это, по крайней мере, такая же государственная потребность, как и все прочие».
Следовательно, обязательность дошкольного образования - это требование, которое относится к родителям и государству, которые не должны лишать ни одного ребенка возможности получить образование в дошкольном возрасте. При этом совсем не обязательно вести детей в государственный или муниципальный детский сад. Необходимо организовать разные формы дошкольного образования, включая и семейное.
Конечно, соответствующий пункт статьи должен вступить в силу через несколько лет, когда будут созданы необходимые условия. И здесь подушевое финансирование может сыграть действительно благотворную роль: на ребенка выделили деньги, а родители выбирают форму дошкольного образования. Поэтому должна быть проведена большая работа по подготовке педагогов для дошкольного образования, а также и родителей, которые захотят дать своим детям семейное дошкольное образование сами. И опять же, формы педагогической подготовки должны быть разными.
И второе. Возраст 3-7 лет - это особый возраст в жизни человека. Поэтому дошкольное образование должно быть особым воспитанием, а не системой подготовки к школе. Отражено ли это в Законе?
Итак, обеспечит ли статья о дошкольном образовании лучшее дошкольное образование в мире? И далее: отвечают ли этому требованию статьи, определяющие развитие следующих ступеней образования?
5. Духовно-нравственное воспитание как приоритетное развитие российского образования
Под углом требования создания лучшей системы образования в мире рассмотрим отдельные виды воспитания. Наибольшие споры вызывает создание системы духовно-нравственного воспитания. Вообще говорить о его создании в нашей стране сегодня еще более опасно, чем о качестве советской системы образования, - если советскую систему образования либеральные интеллигенты просто ненавидят, то при словах о духовно-нравственном воспитании, поскольку все равно придется говорить о православии, эта часть интеллигенции просто входит в буквальном смысле в не совсем адекватное состояние сознания. Так, например, М.Д. Прохоров вдруг начинает говорить об избиении детей в школе по религиозному признаку, начавшееся с момента введения ОРКСЭ. И.М. Хакамада говорит об открытии в школе молитвенных комнат, хотя нигде и никто об этом даже речи не вел. А такой авторитетный депутат Госдумы, как О.Н. Смолин, на парламентских слушаниях, посвященных обсуждению проекта Закона «Об образовании», взял и заявил: «Если мы креационизм будем вводить наравне с теорией эволюции и теологию наравне с ядерной физикой, ракеты станут падать, а реакторы взрываться. Я полагаю, что надо оставить Богу Богово, а кесарю кесарево». И это в те дни, когда по инициативе руководителя ядерного центра в Сарове Р.И. Илькаева открыта кафедра теологии в МИФИ. А кто лучше: руководитель ядерного центра или депутат, даже с докторской степенью по философии, разбирается в ядерной физике. Да и то сказать - ядерную бомбу сделали верующие люди. Ведь и Эйнштейн, и Бор, и Курчатов, в разной степени, но были верующими людьми. И ничего. Сконструировали ядерную бомбу. А почему же другие верующие люди не смогут продолжить их дело?
Тогда в чем же дело? А все дело в том, что либеральная русская интеллигенция с первых дней своего рождения сразу же возненавидела православие. Вот свидетельство К.Д. Ушинского - это он писал императорской семье: «С каким озлоблением накинулась вся русская журналистика на бедного Гоголя, когда он печатно высказал религиозные убеждения. Его обвиняли не в экзальтации, не в неприличии тона, в чем действительно можно было обвинить «Переписку с друзьями»; нет, его, своего прежнего кумира, обличителя общественных язв, обвинили во лжи, в продажности, столкнув с подножия, на которое сами же его подняли, поставили чуть не наряду с заклейменными общественным презрением торгашами литературы. Но когда своей трагической смертью Гоголь показал, по крайней мере, искренность своих убеждений, тогда его, не обинуясь, назвали сумасшедшим, хотя до последней минуты в словах и поступках его выражался и здравый, ясный ум, и непреклонная воля. Странное, дикое явление, указывающее нам всю глубину раны, мертвящей нашу общественную жизнь. Англия, образованнейшая страна мира, благоговеет перед своим Ньютоном именно за то, что в нем бесконечная глубина разума соединилась с бесконечною глубиною религиозного чувства; а мы, едва выходя из мрака невежества, бросаем грязью в своих великих людей, если они вздумают признаться, что веруют в Бога, считают необходимым исполнять Его заповеди и молятся Ему. В Англии религиозность не только может, но и должна идти рука об руку с самым высоким умственным развитием, образованием и гражданскою свободою, а у нас религия - признак невежества, безнравственности или безумия. И замечательно, что в тех же самых образованных кружках и в тех же самых журналах та же Англия ставится образцом цивилизованного государства!»
И эта ненависть автоматически переходила на все, в том числе и на воспитание. Слушаем того же ученого: «Знаем, что для многих (И это уже в середине XIX века! - В.М.) всякая особенность в характере русского воспитания есть дело совершенно бесполезное, хотя они признают значение таких особенностей в воспитании других народов».
А вот о чем пишет другой гениальный ученый России - Д.И. Менделеев: «He могу, даже просто смелости у меня такой не хватает, закончить изложение своих «Заветных мыслей», не попытавшись передать своих исходных положений, выработавшихся всею совокупностью испытанного и узнанного в жизни, так как этими положениями не прямо, а косвенно определяется все мое изложение. Считаю это тем более необходимым в наше время, что оно явно занято «переоценкою» и сосредоточенным стремлением найти вновь как-то затерявшееся «начало всех начал», исходя то из субъективной самостоятельной точки зрения, то из какого-то абстрактного единства, будь оно энергия вообще, или, в частности, электричество, или что-либо иное, - только не древнее исходное начало, Богом наименованное».
А результаты такого отношения к своей родной вере известны. Можно почитать многочисленные дореволюционные свидетельства. Приведу свидетельство Д.И. Мендлеева: «Это очень печально отражается в философии, пошедшей за Шопенгауэром и Ницше, в естествознании, пытающемся «объять необъятное» по образцу Оствальда или хоть Циглера, в целой интеллигенции, привыкшей держаться «последнего слова науки», но ничего не могущей понять из того, что делается теперь в науках; печальнее же всего господствующий скептицизм отражается на потерявшейся молодежи».
Казалось бы, страшные результаты ненависти к своей вере, к своей культуре очевидны. Казалось бы, советский опыт этот печальный опыт отрицания отечественной культуры сделал сверхочевидным: миллионы убиенных, разрушенные и уничтоженные культурные творения народа (только тысячи поруганных храмов), разрушенные семьи и т.д., и т.д., и т.д.
Но... тогда что же делать? Просто понять, что так было в России уже с XVIII века. И вот как об этой ситуации писал К.Д. Ушинский: «Знаем также, что для многих (И это уже в середине XIX в.! - В.М.) наша народная религия, как необходимый элемент воспитания, кажется требованием излишним и стеснительным; но тем не менее, считая святой обязанностью каждого в таком великом деле, каково народное воспитание, выражать свои глубочайшие убеждения, мы скажем, что уже по одной народности этой религии не только всякий воспитатель юных поколений, но даже всякий, кто не хочет показать, что он не любит и не уважает своего народа, должен, если уже не с любовью, то, по крайней мере, с глубочайшим уважением прикасаться к тем его убеждениям, которые для него так святы и дороги и с которыми неразрывно срослось все, что есть лучшего в его природе. Если, воспитывая дитя, мы должны с уважением приближаться к душе его, то во сколько раз должно быть больше это уважение к душе народа, когда мы принимаемся за дело его воспитания».
Но если в XIX веке нельзя было говорить о своей вере, что же теперь?! И все-таки давайте рассуждать. Человека нужно физически воспитывать? - Нужно. Интеллектуально? - Нужно. Эстетически? - Нужно. А духовно и нравственно? - Нужно или нет? Или мячик гонять надо учить, а чтить отца и мать свою - само собой придет? Итак, духовность и нравственность воспитывать в человеке надо.
Идем дальше. Для того чтобы воспитание стало возможно, нужно содержание, но в этом содержании нужно отобрать педагогически идеальное содержание. Например, для физического воспитания таким содержанием является спорт, что не исключает и других видов физических занятий, более того, предполагает. Для интеллектуального - наука. Хотя это совсем не означает, что умственно ребенок развивается только при изучении науки (посмотрите содержание умственного образования в современной школе). Для содержания эстетического воспитания лучшим является искусство, что опять же не отрицает и наличие других источников.
А что же является идеальным содержанием для духовно-нравственного воспитания? Либеральные интеллигенты опять же скажут: «А у нас государство светское!». Ну вот и подискутируешь тут. Так что вопреки Тургеневу, не только женская логика может выдавать стеариновые свечки.
Итак, ответим: идеальным содержанием духовно-нравственного воспитания является религиозная культура. И религиозная культура является не только лучшим материалом для духовного развития, но и для нравственного. Православная культура, построенная на Новом Завете, - вот лучший учебник для нравственного воспитания. Почему? Да потому, что нравственным человека нельзя сделать с помощью абстрактных безжизненных наставлений, и тем более запретов. Нельзя над плохой матерью поставить полицейского, потому что над этим полицейским придется ставить еще одного надсмотрщика, и так до бесконечности. Но для любящей своего ребенка матери полицейский не нужен. И вот это самое важное. И вот почему замены православной культуре как содержанию нравственного воспитания - нет. Это то, что доказывал К.Д. Ушинский: «Как только мы захотим отделить непереходимой гранью преподавание закона Божия от преподавания других предметов, то хотя преподавание различных предметов и останется, но воспитание исчезнет. Современная педагогика исключительно выросла на христианской почве, и для нас нехристианская педагогика есть вещь немыслимая - безголовый урод и деятельность без цели, предприятие без побуждения позади и без результатов впереди. Можно ли себе представить, например, сколько-нибудь сносного учителя грамотности даже, который бы не коснулся религиозных истин, если только он не занимается одним механизмом чтения, убийственным для детской головы. Мы требуем, чтобы учитель русского языка, учитель истории и т. д. не только вбивали в голову своим ученикам факты своих наук, но развивали их умственно и нравственно. Но на чем же может опираться нравственное развитие, если не на христианстве?»
Уместно спросить: кто был лучшим специалистом в педагогике: Ушинский или Хакамада с Прохоровым? Конечно, многие тут же заявят: мы должны быть толерантными. Мы должны найти компромисс - между Ушинским и Хакамадой. Замечательно. Представьте ситуацию. Вы строите самолет и ставите на него авиационный двигатель. А Хакамада предлагает Вам поставить на самолет движок от «Жигуленка». Вы не согласны. Но пришел мудрец и предложил найти разумный компромисс. И далеко улетит такой разумный компромисс? Но что такое самолет, и что такое человек? Значит, создавая систему духовно-нравственного воспитания, кого мы должны слушать: Хакамаду и мудрецов-компромисников или К.Д.Ушинского?
Итак, законодательное обеспечение создания полноценной и эффективной системы духовно-нравственного воспитания - важнейший критерий успешности нового закона. В Законе этот вид воспитания представлен 91 статьей. Надо прямо сказать, что она вполне оправдала поговорку о первом блине. Поэтому эту статью надо существенно переделывать.
6. Как сделать российское образование лучшим в мире
Понимаю, что для многих эти слова - пустой звук, а для многих - утопия и неосуществимая мечта. Странно. Прошло всего двадцать лет либеральной революции в нашей стране, и для страны высшей целью стало достижение через много лет уровня жизни современной Португалии. Интересно, какие задачи наша страна будет ставить через двадцать лет, если она еще будет жива?
И все-таки если мы хотим, чтобы у нас было достойное образование, мы должны его изначально делать как лучшее в мире. И конечно, для этого недостаточно механического увеличения средств. Учитель должен получать достойную зарплату, а образование оптимальное финансирование - кто с этим спорит?
Но разве этого достаточно для успешного развития образования? Конечно же нет. Учитель прежде всего должен осознавать, что он формирует самое ценное, что есть на земле, - человека и осознавать свою ответственность перед Богом и обществом за свою деятельность. И не менее важно, чтобы подлинный смыл образования понимал сам ученик. Но это субъективная сторона. А объективная состоит в том, чтобы перестать разрушать наше образование под видом модернизации, реформизации, болонизации. Надо понять, что мы не колхозы и совхозы ликвидировали, мы свое сельское хозяйство ликвидировали; мы не советские заводы уничтожили, мы свою промышленность уничтожили. И, разрушая советскую школу, мы свою школу разрушаем. Поэтому подлинная государственная политика должна состоять в том, чтобы сохранять свою школу и развивать именно эту школу, делая ее лучшей в мире.
Как это сделать? Прежде всего, лучшей в мире должна стремиться быть страна. Страна героев рождает героев, страна жуликов - жуликов. Если страна не стремится быть лучшей в мире, то ей и не нужна лучшая в мире система образования. Для чего страна будет готовить инженеров и агрономов, если в стране нет промышленности и сельского хозяйства? И зачем воспитывать творцов, если творить нечего? Секрет успеха педагогики Макаренко был в том, что каждый из его воспитанников понимал, что успешность его воспитания и образования позволит ему стать достойным человеком.
Конечно, российское образование может работать и на экспорт. Но тогда его и надо выстраивать под экспорт. Правда, для существования российского образования такого варианта его развития хватит всего на несколько десятилетий.
Но это социальные предпосылки. А каковы педагогические условия создания лучшего образования в мире? Прежде всего сформировать истинный образ нашего образования в целом и в его отдельных сферах. Если сказать более точно - сформировать концепцию лучшего образования в мире. Все просто. Наши истребители - лучшие в мире истребители по концепции. Но их можно сделать так, что они и от земли не оторвутся! Иное дело «Жигуленок». Как ни делай его - «Мерседеса» не получишь. И не получишь потому, что «Жигуленок» по концепции «Жигуленок». Поэтому сама концепция нашего образования должна быть концепцией лучшего образования в мире.
Можно ее сделать? Можно. Более того, можно назвать и важнейшие характеристики такого образования.
Самое главное, что нужно для истребителя - мотор. Таким мотором в образовании является содержание образования. Каким должно быть содержание образования нового поколения? Во-первых, оно должно нести всю полноту классицизма советского образования. Советская система образования была лучшей в мире потому, что мы имели классическое образование. Классическое не потому, что у нас вывески везде красовались: гимназия, колледж, лицей и т.п., а потому, что основу нашего содержания образования от математики до музыки составляла классика. Что это значит? Поясню на следующем примере. Не уверен, что Майя Плисецкая до сих пор выступает на показе мод, но до недавнего времени выступала. И когда она выступала, девушкам-моделям делать было нечего. Почему? Да потому что наша прославленная балерина имела классическую школу пластики, чего напрочь лишены девушки-модели. Вот что такое классика.
Соответственно, если мы хотим сделать лучшее образование, мы должны на уровень улучшить советское содержание образования. За счет чего мы можем это сделать? За счет введения такого великого слоя культуры, как православная культура.
Понимаю все возмущения. Но давайте рассуждать. Была бы советская школа лучшей в мире, если бы в ней не было русской культуры? Однозначно - не была бы. Но как к ней относились в 20-е годы? Лучше всего эту позицию высказал Л.Д.Троцкий: «Опрокинутая Октябрьским переворотом дворянская культура представляла собой, в конце концов, лишь поверхностное подражание более высоким западным образцам. Она не внесла ничего существенного в сокровищницу человечества».
Представьте себе, что мы поверили бы тогда Троцкому, а в 20-е годы именно его позиция определяла отношение к русской культуре, и не сняли бы в 30-е годы запрета на русскую культуру в обществе и школе. Стала бы наша школа лучшей в мире?
Вообще сегодняшняя борьба с православной культурой удивительно напоминает борьбу с русской культурой и даже со сказкой в 20-е годы в СССР. Тогда многие ученые от педагогики, и особенно педологии, костьми ложились, чтобы не было сказок в школе, поскольку-де сказки формируют идеалистическое мировоззрение. Кто сегодня вспомнит их имена? И даже то, что вообще борьба была. И какая! Ведь тогда расстреливали за издание сказок.
Прошли десятилетия. Но наследники тех педагогов и педологов не менее рьяно продолжают войну с православной культурой. Интересно, найдутся ли сегодня в России люди, которые смогут отстоять православную культуру в российской школе? Если найдутся, то будет шанс сделать лучшее содержание образования в мире, а значит, будет шанс сделать лучшее образование. Нет, - все превратится в обещание сделать лучшее образование в мире. Все превратится в очередной пиар. Истребитель пятого поколения не может взлететь в воздух без мотора пятого поколения.
Конечно, можно сказать, что советская школа была классической без православия. Но вся проблема в том, что запас прочности культуры тоже имеет свой предел. Любая культура, чтобы успешно развиваться, чтобы быть живой, должна иметь духовный фундамент. А что является духовным фундаментом российской культуры? Православие!
Православная культура, в основе которой лежит Новый Завет, в то же время представляет собой и великий синтез других культур: она органично вобрала в себя многотысячелетнюю культуру Ветхого Завета, включила византийскую культуру, которая, в свою очередь, представляет собой синтез христианской культуры и древнегреческой и древнеримской культуры, и двухтысячелетней истории славянского православия и славянской культуры. Что может сравниться с этим? К.Д. Ушинский говорит нам: «Истинная, добросовестная наука, каковы бы даже ни были личные верования самого ученого, не только найдет возможность построить народное образование на прочной основе нашей народной религии, но, как величайшим сокровищем, как неисчерпаемым и уже существующим источником нравственного и умственного развития, будет дорожить этой исторической основой».
И вот здесь мы выходим на новый уровень понимания - почему мы должны изучать православную культуру в России, где не все православные. Легко понять, этот вопрос сродни другому вопросу: «А почему в школе надо изучать Пушкина? Ведь в российской школе учится много нерусских детей. И почему они должны изучать Пушкина?» Ответ. Пушкина должен знать каждый российский человек не потому, что он - русский поэт, а потому, что он Пушкин. И Чайковский звучит по всему миру не потому, что он русский, а потому, что он Чайковский! Но разве изучение Пушкина исключает изучение национальной поэзии? Напротив, стимулирует.
А православная культура - это более значительная культура, чем русская художественная культура. Да, Пушкин гениален в каждой своей запятой. Но православная культура более значимое явление, чем литература Пушкина. И сам Пушкин это прекрасно знал. Сравните, как он оценивал свое творчество и Священное Писание.
Но ведь на православии стоит не только русская культура. Ч. Айтматов - один из величайших писателей мира. Но можно ли понять его творчество без русской литературы?
Второе. Православие является ценностно-смысловой основой всей нашей жизни и нашей культуры. Мы можем понять значение и смыслы нашей жизни и российской культуры вне православия? Они просто не понятны нам. Мы можем понять русскую литературу вне православия? Без православия теряют свой смысл и все виды воспитания.
В-третьих, формирование творческой личности. Сегодня уже всему миру ясно, что самое великое достояние человечества - это творчество, это творческое открытие, творческое озарение. То, о чем писали православные мыслители второй половины XIX века и начала XX века. Но в своей стране пророков нет. Послушаем современных иностранцев. Вот что пишет принц Чарльз: «Увы, сейчас единственным разумным взглядом на мир признаётся лишь рациональный; тогда как жить в рамках, заданных природой, доверяя нашей интуиции и, наконец, усматривая в мире присутствие священного, кажется сейчас чем-то пустым и лишённым всякой ценности, если не глупой романтической фантазией. И всё же один из величайших учёных двадцатого века, Альберт Эйнштейн, откровенно отмечал, каким образом мы свернули с верного пути. Он писал: "Интуитивный разум - это священный дар, а логический ум - это верный слуга. Однако мы создали общество, которое чтит слугу и забыло о даре". Я боюсь, что у нас остаётся все меньше времени, чтобы воссоединиться с этим священным даром».
Но, слава Богу, и в нашем отечестве и сегодня есть пророки. Вот руководитель ядерного центра Р.И.Илькаев объясняет, и почти также, как и принц Чарльз, почему он считает необходимым изучение теологии в МИФИ: «Помимо нравственного воспитания очень важное, творческое, развивающее действие может оказать знакомство физиков с интеллектуальной традицией православия, альтернативной естествоиспытательскому подходу. С этим огромным по объему и значению материалом просто очень интересно будет ознакомиться талантливым ребятам, особенно критически настроенным. Неважно при этом, верующие они сами или нет. Есть традиция, общезначимое наследие человечества. И с этой традицией неразрывно связана история всей нашей культуры, науки, философии, логики. И давайте честно скажем: в науке самое главное - это озарение. Высшие достижения научной мысли приходят через озарение. И это уж точно явление не научно-техническое. Оно свойственно именно духовной жизни, оно там осознается и осмысляется. В истории науки очень много связано с озарениями. И серьезного противоречия никакого нет между высшими достижениями научной мысли и высшими достижениями духовной жизни».
Итак, если мы хотим сделать наше образование лучшим в мире, мы должны не просто сохранить классическое начало советского образования, но создать современную систему изучения православной культуры, как мы восстановили в ней изучение русской культуры в 30-е годы. Да, сегодня ведутся горячие споры об объеме преподавания литературы, но если бы в 30-е годы ее преподавание не восстановили, сегодня было бы не о чем спорить.
С этих позиций совершенно очевидно, что нельзя православную культуру заменять историей мировых религий. Представьте себе, что мы изучение родной литературы заменим изучением истории мировой литературы. Или вместо одного иностранного языка будем изучать историю мировых языков. И все это мы будем изучать в объеме одного часа в неделю Что получится? Шизофрения получится. Так зачем ставить такие эксперименты на своих детях?
Итак, мы обязаны создавать новое содержание образования, где фундаментальное значение будет иметь православная культура. - как об этом писали гениальные русские педагоги. Но поскольку гениальные педагоги России для нас не авторитеты, то прочитаем, что пишет о новой школе принц Чарльз: «Действительно, следовало бы сбалансировать нашу систему образования, сочетая рациональный подход к жизни с обучением, не подавляющим наши интуитивные, инстинктивные навыки. Меня заботит, что хотя в раннем детстве, когда дитя только начинает познавать мир, мы развиваем общий кругозор, эстетическое восприятие и чувства ребёнка, тем не менее, по мере того как ученик растёт и переходит в старшие классы, современное образование переносит акцент с общего мировосприятия на всё большую специализацию. Но что если мы попытаемся вернуть в систему образования наше интуитивное восприятие? Поможет ли это восстановить более здравое отношение к Природе, которое, несомненно, приведёт к более глубокому её пониманию? Ведь настоящая цель образования - дать каждому человеку исчерпывающее представление о наших отношениях с окружающим миром и о нашем месте в общем миропорядке. Такое новое образование может даже восстановить целостность человека, так что, воспринимая каждый живой организм как гармоничное целое, мы поймём, что мы и сами - часть гармоничного целого. В конце концов, если человек не чувствует части собственного тела, этой части легче причинить ущерб. Но если вы знаете, что это ваша собственная рука, вы ещё раз подумаете, прежде чем вредить ей!»
Конечно, нелегко решить проблему создания полноценной системы духовно-нравственного воспитания. Конечно, для этого требуется колоссальная работа, в том числе и согласование на всех уровнях, в том числе и с традиционными российскими религиями. Но если мы хотим иметь лучшее образование в мире, мы обязаны сделать мотор пятого поколения. И разве не может решить проблему изучения 4-х традиционных религиозных культур страна, в школах которой изучается более 70-ти национальных языков?
Второе - технологии. Технологии самые современные. Самое же главное - сохранить в образовании технологии труда и отношение к обучению и воспитанию как труду, не дав их подменить технологиями игры. Сегодня многие стремятся к тому, чтобы освободить детей вообще от какого-либо труда: умственного, телесного, духовного. Но нужно понять: легкость от неумения - одно, а легкость, достигнутая большим трудом, - это другое. Только великий труд позволяет человеку достичь виртуозной легкости и простоты в своей области деятельности, а значит, подлинного аристократизма в самом прямом и в самом высоком смысле этого слова. Обучение как труд - это великая культура, сформированная многими и многими поколениями российских педагогов. И нельзя терять эту культуру.
Третье - всячески сохранять советскую систему педагогического образования и всячески ее развивать.
Четвертое - создать механизмы (и юридические!) использования громадного педагогического потенциала нашей педагогической науки и колоссального практического опыта нашего образования.
Вот важнейшие требования, которые необходимы для создания образования нового поколения. Но они также являются и важнейшими критериями для оценки обсуждаемого проекта с точки зрения обеспечения возможности быть нашему образованию лучшим в мире.
Может ли Россия создать концепцию лучшего в мире образования? Да, может. У страны для этого есть необходимый интеллектуальный потенциал. А если мы знаем, что нам нужна такая концепция, и понимаем, как ее сделать, то мы можем ее сделать.
Может ли Россия создать лучшее образование в мире? Да, может. У страны для этого есть весь необходимый потенциал: есть величайшая в мире культура, есть огромный педагогический потенциал, величайшая педагогическая традиция, прекрасный исторический опыт решения стратегических педагогических проблем.
Но нужна еще одна малость - нужно честно ответить на вопрос: хочет ли Россия иметь лучшее образование в мире?
Владимир Михайлович Меньшиков, доктор педагогических наук, профессор
