«Акционерное общество «Русская Смута»

Ватикан и параллельная империя

Широко распространено мнение, что русские земли подвергались нашествию «крестоносцев» только два раза - в 1240-м и 1242-м годах. Оба раза «крестоносные» полчища (в первом случае шведов, во втором - тевтонцев) были разгромлены войсками святого благоверного князя Александра Невского. Что, как считается, на несколько столетий отбило вкус к разного рода «дранг нах остенам» у наших северных соседей.

С последним нетрудно согласиться. Но при одном условии. Что ни немцы, ни шведы никогда не были не только остриём, но даже главным направлением «крестоносного» натиска на православную Русь.

Есть такая легенда о трёх братьях - Чехе, Ляхе и Русе. Потомки первых двух братьев вспоминают о ней, как правило, когда совсем прижмёт и становится уже невмоготу терпеть статус недочеловеков в австро-венгерской монархии  или удушливый дым Освенцима в гауляйтерстве «третьего рейха». Однако мало кто знает о том, что одному из этих братьев уже на протяжении тысячи лет Ватикан уготовал другую роль - роль Иуды в славянской семье...

Нация, которую сегодня называют поляками, складывалась долго и непросто. Славянский котёл, бурливший в Центральной, Северной и Восточной Европе, помимо трёх древнейших славянских государств - Великой Моравии, Чехии и Руси - выплеснул на земли от Лабы (Эльбы) и Одера до среднего течения Вислы и Балтийского поморья огромное множество славянских племенных союзов. К сожалению, никто из них не смог создать собственной государственности, и в итоге самобытное славянское население Северной и Центральной Европы было уничтожено (ассимилировано) с одной стороны франками и саксами, с другой -  новым славянским государством, возникшим при помощи франков и саксов. Именно поэтому мы сегодня практически ничего не знаем ни о лютичах, с которыми с переменным успехом неоднакратно сражались Карл Великий и Оттон I, ни о лужанах, ни о других представителях исконного славянского населения Европы.

Племенному союзу вислян и полян повезло больше, и при князе Мешко (Мечеславе) I было создано первое польское государство. Несмотря на то, что  свою государственность поляки создали на сто лет позже русских, креститься им пришлось раньше и совсем при других условиях.

В 963 году Мешко совершил набег на славянское племя лютичей, пытаясь подчинить Западное Поморье, однако был разбит соседними немецкими князьями. Более того, саксы, воодушевлённые рядом удачных завоеваний, запланировали создание архиепископства в Магдебурге. Границы этого диоцеза на востоке и севере оставались открытыми, что явно определяло направление дальнейшей немецкой экспансии. Задуманное архиепископство и возникло в 968 году, однако  Мешко  сумел упредить посягательства Магдебурга на польские земли. Он заключил союз с уже принявшими христианство чехами, и в 965 году взял в жены чешскую княжну Дубравку (в польской традиции Домбровку), а в 966 году крестился сам. Заручившись поддержкой императора Священной Римской империи Оттона I (который обещал попридержать саксонских соседей Польши) и правителей Чехии, Мешко крестился по латинскому обряду. Вместе с Дубравкой в Польшу приехали и несколько священников-папистов во главе с епископом Иорданом.

При поддержке своих новых единоверцев Мешко «огнём и мечом» прошёлся по землям лютечей и, присоединив к Польше поморские земли, основал два архиепископства и несколько епископств. Видя такие заслуги в распространении латинства на славянских землях, в 990 году Ватикан увенчал первого правителя Польши королевской короной. Польша стала королевством. Это не освободило Мешко от уплаты дани императору Священной Римской империи, но зато чётко обозначило обе решающие силы, стоявшие у истоков польской государственности: Германию и Ватикан. И если с немцами отношения у Польши на протяжении тысячелетия складывались далеко неоднозначно, то родовое пятно католичества неизменно оставалось определяющим.

*        *        *

Здесь уместно задаться вопросом: что же страшного в том, что Польша была создана при помощи западного христианского мира - ведь до официального раскола Вселенской Церкви и отпадения Римского епископата со всей его западной паствой было ещё практически столетие?

Чтобы понять это, необходимо вспомнить о второй определяющей  возникновения польской государственности - о Священной Римской империи...

Вскоре после того, как святой равноапостольный Константин Великий перенёс столицу Римской империи из нашпигованного языческими культами «вечного города» на Восток, в небольшой приморский городок Византий (впоследствии величественный Константинополь), западная часть империи стала приходить в упадок. И, терзаемый постоянными набегами варваров старый Рим, в конце концов, пал под ударами германцев. Параллельно тому, как в Западной Европе стало возвышаться королевство франков, в Ватикане вызревала идея о «вселенской миссии» папства и об институте «наместника Христа на земле», навечно прописанного  почему-то в одном из районов старого Рима. Конечно, помогла этому незадолго до того сфабрикованная подложная «граммота императора Константина», согласно которой римский епископ якобы объявлялся «главой христианского мира».

Ревнителей нового центра церковной власти нимало не смущало то обстоятельство, что уже со времён императора Константина в Константинополе избирались Вселенские патриархи, и римские епископы вплоть до 8-го века этого не оспаривали. Однако на возраставшую силу франков смотрели с возраставшей надеждой.

В конце 8-го века в Римской империи (или, согласно, позднему западному прозвищу - Византии) случился династический кризис, и правление перешло в руки императрицы Ирины. Что дало повод старому Риму и франкам обвинить новый Рим в «матриархате» («женская империя», по язвительному слову западных хронистов) и впервые (!) заговорить о создании собственной Западной (позже «Священной») Римской империи, наследующей великим цезарям и святым императорам.

К чести создателя могущественного королевства франков, Карла Великого, он достаточно долго отказывался от идеи самозванства и пытался законно объединить запад и восток Римской империи при помощи династических браков. В первый раз он предложил сыну Ирины в жёны свою дочь, а после неудачи - и сам посватался к вдовствующей императрице. Но Ирина внезапно умерла, и, видимо, истомившийся по императорскому титулу Карл вынужден был прибегнуть к услугам  своего «карманного» папы Льва III (которого король франков в то время спас от церковного суда).

На Рождество 800 года в соборе Святого Петра в Риме состоялось «помазание» короля франков с наречением его «императором и Августом».

Не обошлось без курьёзов. Ничего толком не знавшие о константинопольском чине помазания законных императоров Римской империи, в Ватикане решили, что лучше перелить, чем недолить. По ироничному замечанию греческого хрониста Феофана Конфессора, Лев III «в оправдание своей вины перед Карлом короновал его в соборе Святого Петра императором римлян, а потом еще и помазал с головы до пят...».

И хотя империя Карла просуществовала совсем недолго, прецендент был создан. Именно 8-ым веком, думается, следует датировать и церковный и цивилизационный раскол прежде единого христианского мира на Восток и Запад. То есть за два с половиной века до великой схизмы.

Потому что именно с 8-го века старый Рим и сменявшие друг за другом германские государственности начинают выстраивать свою «империю», параллельную существующей (со столицей в Новом Риме - Константинополе) законной Империи «всех ромеев», правитель которой носит титул «императора римлян» (Imperator Romanorum). Кстати, Карл Великий в 812 году всё-таки отказался от этого титула в пользу константинопольского императора Василия. Последующие владыки Запада этого уже не делали.

Первый «крестовый поход» на Русь

Экскурс в раннее средневековье мы совершили для того, чтобы яснее стали причины последующих взаимоотношений Запада и Руси, которые во всей их полноте точнее всего будет назвать устойчивым немецким термином «дранг нах Остен». То есть - временами усиливающийся, временами ослабевающий «натиск на Восток».

И надо понять, что речь идёт не о «новых землях», «новых рабах» или так называемом «жизненном пространстве», как объяснял это недалёкий исторический материализм, нет - это древний, практически библейский спор о первородстве между Ветхим Римом и Новым (Константинополем, а впоследствии - Москвой). Первородстве, которое Ветхий Рим, как мы убедились, променял на франкскую «чечевичную похлёбку», иначе говоря - на земную мощь новообразованных варварских государств.

И тут уместно напомнить, что Русь крестилась совсем иначе, и святой равноапостольный князь Владимир добыл свой нательный крестик остриём копья. И принял святое крещение, как победитель (по другой версии - союзник) константинопольских императоров. Поэтому в отличие от Польши Русь дань Империи никогда не платила, а вот обратное (то есть уплата дани Константинополем) случалось, о чём красноречиво свидетельствовал Олегов щит на вратах Нового Рима.

Очень важно понимание того, что Древняя Русь уже с самого момента своего создания стремительно вошла в число могущественнейших государств раннего средневековья (Римская империя (Византия), Хазарский каганат, Арабский халифат, Королевство франков) и вольно избрала свою историческую судьбу - Православие.

Поэтому все попытки насильно латинизировать единую Русь были заведомо обречены. И оставалась только одна возможность - воспользоваться внутренними смутами и междуусобицами в русском государстве.

Так возникло «акционерное общество открытого типа «Русская Смута» с «головным офисом» в Польше и  «контрольным пакетом акций» в Ватикане.

И когда со смертью святого Владимира на Руси началась первая серьёзная смута, «акции» этого общества резко пошли вверх. Хотя папа Бенедикт VIII и не разражался специальными энцикликами и буллами, но именно 1014 год можно считать началом подготовки первого «крестового похода» на Русь.

Больше того, здесь нельзя не поразиться историческому символизму и неслучайности происходящего - ведь именно в 1014  году Ватикан вносит искажение в священный Символ Веры - добавку Filioque, нарушив тем самым 7-е правило III Вселенского Собора и определение Софийского Собора 879-880 гг., равного по каноническому значению Вселенским, которые запрещают добавлять хотя бы слово к Символу Веры.

Таким образом в 1014 году происходит уже и юридическое отпадение Ветхого Рима от Православия! И вот уже первым делом окончательно отколовшихся римо-католиков становится подготовка «крестового похода» на православную Русь.

Вадим Кожинов описывает это событие так:

«В последние годы жизни Владимира (он скончался 15 июля 1015 года) события развивались следующим образом. Князь (позднее, с 1025 года, король) Польши Болеслав Великий, объединивший свой народ и прочно связавший свою деятельность с Римской церковью... решил в 1013 году отторгнуть от Руси так называемые Червенские города (Волынское княжество - А.Ш.). Для этого он вступил в военный союз с враждебными Руси печенегами. Но его замысел сорвался... Впоследствии он сумел восстановить польско-печенежский союз, а еще до того завязал также самые тесные отношения с правителем граничивших с Польшей русских земель - Святополком, за которого отдал свою дочь.

Историки спорят о точной дате этого брака - состоялся ли он до нападения Болеслава на Червенские города либо после этого. Но так или иначе в дальнейшем Болеслав действовал в прочном союзе со Святополком. Вместе с супругой к Святополку явился - в качестве ее «духовного отца» - польский епископ германского происхождения Рейнберн, который, как убеждены многие новейшие исследователи, представлял и интересы Римской церкви, всегда чрезвычайно активно стремившейся превратить в свою паству все новые и новые племена и народы. В данном случае дело шло о подчинении или хотя бы о включении в орбиту польского влияния всей Руси, в чем были горячо заинтересованы и Римская церковь, и правители Польши».

Святой равноапостольный князь Владимир осознавал всю опасность для православной Руси тесного союза Святополка с Ватиканом и польским князем Болеславом и, как сообщает современник событий, германский хронист Титмар Мерзебургский, в 1014 году узнав, что Святополк, «побуждаемый Болеславом, тайно готовится ему сопротивляться, он схватил и епископа, и сына с женой и запер в одиночном заключении... Болеслав, узнав обо всем этом, не переставал мстить».

Впоследствие, Святополк, получивший прозвище «Окаянный», заручившись поддержкой Запада и Ватикана, убивает своих братьев Бориса и Глеба, но встречает сопротивление в лице Ярослава, сумевшего объединить Русь для борьбы с братоубийцей и вероотступником.

И вот, спустя четыре года после начала «тайных миссий» Ватикана и открытой поддержки Запада мятежному Святополку, Болеслав в июле 1018 года «вторгся в пределы Руси вместе со Святополком. Его очень мощная по тем временам армия включала в себя германцев (из Саксонии) и венгров, а также полчища печенегов. Это была первая в истории внушительная агрессия на Русь с Запада.

Войско Ярослава потерпело поражение, и он вынужден был удалиться обратно в Новгород. Болеслав со Святополком 14 августа 1018 года захватили Киев. Однако именно в это время началась междоусобица в Польше, и через месяц Болеслав покинул Киев, увозя с собой множество награбленных ценностей и уводя тысячи пленников. Тогда же он присоединил к Польше Червенские города на западе Руси.

Но Ярослав вновь собрался с силами и в следующем, 1019 году, одолел Святополка в сражении на реке Альте южнее Киева (Святополк ушел туда, чтобы соединиться с печенегами). Позднее, в 1030-1031 годах, Ярослав вернул Руси Червенские города...».(1)

Так безславно закончился первый «крестовый поход» Ватикана на православную Русь, но «акционерное общество «Русская Смута» продолжило своё существование.

Ползучая латинизация накануне

Подплёка первого неудачного «крестового похода» на Русь (а вместе с ним и последовавших двух других - в 1240 и 1242 годах) показывает нам всю «неслучайность» 1612 года - года, судьбоносного для православной Руси; года, когда Ветхий Рим с подвластной ему Польшей уже готовился отпраздновать свою победу над Новым (Третьим) Римом и силой завершить великую схизму.

Правда, надо заметить, что этот самый громкий и очень недолгий «успех» поляков в 1610-1612 годах подготавливался долго - в течении трёх с половиной столетий.

После разорения разобщённых древнерусских княжеств Батыем в ходе очередной русской смуты и междуусобья, западные соседи Руси (Литва и Польша) начинают завоевание Поднепровья, грабительством и насилиями мало чем отличаясь от татар. «При Воишелке и его приемниках  литовцы занимают большую часть Белой Руси.  В  1320 году литовский великий князь Гедимин начинает завоевание Волыни, годом позже он разбивает западнорусских князей, киевского, брянского, переяславского и волынского на реке Ирпень, и берет после двухмесячной осады Киев. Его сын Ольгерд довершает захват Белой Руси.

В 1340-х гг.  польский король Казимир III, потерпев очередное поражение от прусских немцев,  в ходе двух походов полностью овладевает Галицкой Русью. И, очевидно, за это деяние получает стандартное прозвище «Великий». Захватывает он также и часть Волыни. Эти земли под именем Воеводства Русского  входят в состав Малой Польши. Литва же чуть ли не втрое увеличивает свою территорию за счёт части Волыни, Подолии, Киевских и Черниговских земель.

Со второй половины 14 века Литва  обращает внимание на земли, которые потом назовут "великорусскими". Вслед за брянскими землями в ее руки переходит большая часть смоленско-московской возвышенности. И здесь разорения и жестокостей было от неё не меньше, чем от татар. Псковитяне отбиваются от Литвы из последних сил, Новгород едва откупается» (2).

Однако характер «территориальных приобретений» это имеет только со стороны всё ещё православной Литвы, поскольку для воинственно-католической Польши подобные действия ведутся обязательно под сенью «крыжа» (католического распятия) и под лозунгом «похода на схизматиков». Разумеется, с неизменным благословением Ватикана.

После объединительной унии с Польшей, и особенно после Городельского сейма 1413 года, который признавал равными в правах с польской шляхтой только окатоличенных литовских дворян - на Православие в литовских землях начинаются жестокие гонения. А после разгрома последнего православного князя Литвы Свидригайло и поддержавших его русских князей, победитель Сигизмунд и вовсе устраивает избиение «схизматиков». Как свидетельствуют «Хроники Быховца» Сигизмунд «хватал их и совершал над ними страшные жестокости, карал их невинно, убивал и мучил их так, как только мог придумать, и поступал так со всеми князьями и панятами и со всем шляхетским сословием всех земель литовских, русских и жемайтских... всеми этими своими злыми поступками он равнялся Антиоху Сирийскому и Ироду Иерусалимскому...»

Таким образом, к началу 16-го века из двух самостоятельных центров силы на православной Руси - Литвы и Москвы - оставалась только одна. Туда, на восток, с нарастающей тревогой смотрят теперь и польская корона, и папская тиара.

А для серьёзных опасений у римо-католиков есть все основания: казалось бы - разгромленная ещё в 1204 году «крестоносцами» Запада законная Римская империя (Византия), с трудом восстановленная Палеологами, в 1453 году уже окончательно рушится под ударами турок. Мощнейшее православное государство Европы Литва, где возможно - золотом, а где, как уже показано, «огнём и мечом» латинизируется изнутри.

И тут, как феникс из пепла, из заокских болот и лесов начинает стремительно подниматься Москва. Причём осознавая себя именно центром Вселенского Православия. Иван Великий женится на Софье Палеолог и на его печати впервые появляется символ Православной Римской империи - двуглавый орёл. Его внук - Иван Грозный - впервые начинает именоваться «царём» (то есть «цезарем»), а свой род вполне законно, через мать Владимира Мономаха Анну, сестру Константинопольских императоров, возводит к Августам. Наконец, к середине 16-го века формулируется идея «Москва - Третий Рим», и старец Филофей в своём послании ещё не царю, но великому князю пишет: «Два Рима убо падоша, Третий (Москва - А.Ш.) стоит, а четвёртому не быти».

После же подтверждения восточными патриархами права Ивана Грозного носить титулование «цезарь», и учреждения его сыном Фёдором Иоанновичем на Руси патриаршества (Патриарх Московский становится единственным патриархом единственного православного государства, остальные патриаршествуют под иноверцами) - призрак законной христианской империи с законными Патриархом и Цезарем перед изумлёнными взорами Запада начинает стремительно материализовываться.

«Последний» штурм Третьего Рима

Назревает необходимость нового «крестового похода» на Русь. Но перед решительным «натиском на Восток» Речи Посполитой необходимо, говоря сегодняшним языком, окончательно «зачистить» вновь завоёванные православные территории.

Первыми в ход идут «преданные пираньи» Ветхого Рима - иезуиты, они «наводняют западно-русский край и начинают захватывать православные храмы.  В двадцати западно-русских городах иезуиты основывают свои училища, виленская иезуитская  коллегия обращается в академию. При церквах основывают иезуитские братства, про соборах иезуитские миссии. В самой Польше иезуиты подчиняют себе университеты... Сыновья могущественных магнатов, православных и кальвинистов (Чарторыйских, Радзивиллов) совращаются иезуитами в католичество. В 1598 году пятьдесят восемь высокородных литовско-русских вельмож (Тышкевичи, Збаражские и др.) заявляют о принятии католичества.  Окатоличившиеся землевладельцы вместе с агрессивным католическим клиром усиленно размножают на западнорусских землях костелы и кляшторы (монастыри). Род могущественных Острожских, окатоличившись, передает  ксёндзам православные храмы во всех своих обширных владениях - только на Волыни им принадлежало 25 городов, 10 местечек и 670 селений. В число новых католиков записываются и сыновья беглого «диссидента» А. Курбского...» (2)

Тем временем, совсем ещё недавно неликвидные «акции» «акционерного общества «Русская Смута» опять пошли вверх и к началу 17-го века достигают своего исторического максимума. На Руси (которую к тому времени всё чаще называют на византийский манер «Россия») начинается династический кризис. Помноженный на природные бедствия, голод и боярскую междуусобицу он приводит к последствиям поистине катострофическим.

Согласно устоявшейся версии, первый успешный поход на Москву возглавил ставленник Ватикана и польской короны, выученик иезуитов Григорий Отрепьев, оставшийся в истории под именем Лжедмитрия I. И, странное дело, не успевает он только-только заявить о себе, как в весьма отдалённой Италии мгновенно появляется сочинение о «чудесном спасении царевича Дмитрия». Более того, эту повесть сразу же переводят на немецкий, французский, испанский и латынь. Неудивительно, что при такой «заинтересованности» Запада уже в 1605 году, благодаря измене воевод, Отрепьев во главе польского войска и примкнувших к нему бояр-изменников и казаков овладевает Москвой.

Однако когда на Москве узнают о «секретном протоколе» к «пакту Лжедмитрия - Сигизмунда», среди условий которого: распространение унии с Ватиканом на Россию, территориальные уступки и завещание русского престола Польше после смерти Лжедмитрия I, - в Москве начинается восстание, которое заканчивается убийством Лжедмитрия и выдворением интервентов из столицы.

Последующие хроники Смутного времени достаточно известны: недолгое царствование Василия Шуйского, новый поход поляков на Москву под предводительством «тушинского вора» Лжедмитрия II  и его безславная гибель, «семибоярщина», попытка навязать русским скрытого католика и лжепатриарха Игнатия, разгром и пленение будущим спасителем Отечества Дмитрием Пожарским «псковского вора» Лжедмитрия III, шатающиеся по Руси и пирующие на трупах шайки авантюристов...

Четвёртый «крестовый поход» на «схизматиков» становился всё больше похожим на неудачный кровавый фарс (только не для истерзанной междуусобием и захватчиками России). И тогда под предлогом вступления в войну протестантской Швеции (союзницей Москвы), враждебной католической Польше, его возглавил сам Сигизмунд III.

Разгромив союзное русско-шведское войско (шведские наёмники в критический момент предали русских), армия Сигизмунда практически в течении двух лет (полтора года из которых длилась героическая оборона Смоленска) контролировала европейскую часть России и Москву. Королевичу Владиславу, сыну Сигизмунда, присягнули многие русские города. И даже будущий священномученик Ермоген (патриарх Гермоген) в затянувшейся династической паузе, скрепя сердце, призывал присягать Владиславу, при условии, что королевич примет Православие.

Но как раз это-то и не входило в планы Ватикана...

И здесь необходимо сделать небольшое отступление.

Основная опора Ветхого Рима минувших семи веков, Священная Римская империя, к середине 16-го века находилась в плачевном положении. Обессиленная реформацией и религиозными войнами, параллельная империя Запада, ради которой Ватикан когда-то пошёл на подлог с «помазанием императора», раскололась на католический Юг и протестантский Север. И если в Испании позиции папского престола были довольно прочны, то в Германии глубоко неутешительны. К началу Смуты в России «императору Священной Римской империи» Рудольфу II вообще принадлежала одна Чехия!

Но именно к этому времени достигает наивысшего расцвета  надёжнейший оплот католицизма в Центральной Европе - «акционерное общество «Русская Смута» (Польша). Наполовину шведу, наполовину поляку королю Сигизмунду III на короткое время удаётся объединить Речь Посполитую и Швецию. Если добавить к этому практически безграничные земли, впервые так легко открывшиеся на Востоке - то речь можно вести уже не о королевстве, а о новой «Священной империи».

И в самом деле, если Карл Великий и Оттон I могли самочинно объявить себя «императорами римлян и франков», почему Сигизмунду не объявить себя «императором римлян и поляков»? Ватикан, можно не сомневаться, поддержит.

О том, что такие мысли разделял не только Сигизмунд, но и его высшие военноначальники, свидетельствует очевидец событий Конрад Буссов.

 «Полководец под Троице-Сергиевским монастырем Ян Сапега, сидя однажды со своими офицерами за столом», - рассказывает Буссов, - как водится «превозносил храбрость поляков», а под конец застолья и вовсе заявил, что поляки «quod Romanis nоn essent minores, imo maiores (что они не ниже, а даже выше римлян)». И это «выше римлян» - было убеждением не одного Сапеги.

Почему же этого не произошло? Если верить логике Православной Империи (а именно такой видит Россию Запад с момента падения Византии) - не произошло это благодаря чуду. На пути Сигизмунда встали Смоленская и Казанская иконы Божией Матери и игумен земли русской Сергий Радонежский.

И первым в этом убедился «превзошедший римлян» Ян Сапега - безславная двухгодичная осада Троице-Сергиевского монастыря при шестикратном преимуществе в людях поляками и «тушинцами», закончилась к 1610 году полным разгромом интервентов и русских коллабарционистов.

Сам Сигизмунд на долгих полтора года застрял под Смоленском. В то же самое время протестантская Швеция, не пожелавшая быть частью «папской империи», угрожала Польше с Севера. Именно поэтому, формально владея Москвой, Сигизмунд не поспешил туда, и сына Владислава не отправил...

Третьим, кто встал на пути латинизации Руси - был священномученик патриарх Ермоген (Гермоген), к тому времени уже замученный поляками в подвалах Чудова монастыря. Известно, что и после его смерти патриаршии граммоты продолжали делать своё дело. Именно они собрали и привели под стены Кремля ополчение Минина и Пожарского. И, что опять-таки глубоко символично, изгнание незадачливых «акционеров»,  «превзошедших римлян», произошло с образом Казанской Иконы Божией Матери в руках - тем самым образом, который в начале своего священства будущий патриарх и священномученик Гермоген обрёл когда-то в Казани.

И хотя «акционеры» «акционерного общества «Русская Смута» получили в этот раз богатые дивиденты (Смоленск, Северские земли), однако на проекте «Священная Римская империя римлян и поляков» был поставлен жирный православный крест.

Учитель Гитлера

Последующие триста лет привели практически к полному упадку известного «акционерного общества», регулярные восстания поляков под властью Российской короны, а также малопочётное участие в малопочётной российской авантюре Наполеона в 1812 году, принесли «акционерам» скорее моральные дивиденты - роль «обиженных и угнетённых» в «общественном мнении» Западной Европы.

Несмотря на череду дворцовых переворотов и даже Пугачёвщину - Российская Империя ни разу за эти годы не стояла на грани смуты. До 1914 года.

Именно в 1914 году будущий предводитель очередного «крестового похода» на Русь Юзеф Пилсудский со своими «стрелками» впервые громко заявил о себе (до этого агитировал польских солдат воевать на стороне Японии в 1904-1905 гг.), он ударил в спину русских армий на западном фронте, выступив на стороне Австро-Венгрии.

Это событие, кстати, вызвало на свет малоизвестные строки уроженца Варшавы Осипа Мандельштама, в том же году он пишет стихотворение «Поляки!», где есть удивительно точные слова, непосредственно адресованные Польше:

А ты, славянская комета,

В своем блужданье вековом,

Рассыпалась чужим огнем,

Сообщница чужого света!

Однако, пускай и зажжённая «чужим светом» звезда Пилсудского в годы Первой мировой войны взошла, и к началу очередной Русской Смуты 1917 года у «акционерного общества» был уже новый управляющий.

Последовавший за тем военный конфликт Советской России и Польши в 1919-1920 годах в польской историографии предпочитают называть «польско-большевитским», сводившимся к недопущению «расползания коммунистической заразы» по Европе и сопутствующим «территориальным приобретениям».

Тем не менее, поведение войск и оккупационной администрации Пилсудского на захваченных территориях Западной Украины и Белоруссии, свидетельствуют, совсем о другом.

Вряд ли можно отнести к «борьбе с большевизмом» начатую в 1919 году «кампанию насильственных захватов православных храмов и монастырей, разрушению и запечатыванию церквей, разграблению церковного имущества. 22 октября 1919 года Генеральным Комиссаром Восточных земель и фронта  было принято распоряжение № 25 о «ревиндикации» (т. е. возвращении прежним владельцам) православных церквей, которые в прошлом хоть на короткий срок принадлежали униатам, а затем, вместе с прихожанами и священниками воссоединились с Православной Церковью. Только за год по этому распоряжению у православных официально было отобрано 497 храмов (в первую очередь на Холмщине)» (3).

По последним данным вместе с закрытыми и разрушенными гарнизонными и домашними церквями и часовнями у православных только в 1919 -1920 гг. было изъято более 1000 храмов и молельных домов. При этом православных духовных лиц выгоняли на улицу, а в зданиях церковных школ помещали польские школы, куда направляли учителей из Центральной Польши. По словам известного защитника православия В. В. Богдановича, к 1929 году у Православной Церкви было отобрано 45% её храмов. Новая власть беспощадно и грубо грабила православное население, ставшее бесправным и беззащитным в католической стране.

Всё это больше напоминало не «борьбу с большевизмом», а сам большевизм. С одной оговоркой - направленный исключительно на православных.

В 1937 году на Волыни были предприняты действия по насильственному насаждению унии. После опубликования 27.05.1937 года новой «Инструкции по осуществлению «Восточного обряда» в Польше», в приграничной полосе, под угрозой выселения жителей православных сёл, католическими ксендзами при помощи солдат пограничной стражи  и  полицейских было организовано т. н. «движение по возвращению православных к вере отцов», в результате которого тысячи людей были вынуждены подписать заявления о своём переходе в католицизм.

Наконец в апреле 1938 года по негласному соглашению между польским правительством, католическим епископатом  и  папским нунцием в Варшаве Кортези было принято решение о ликвидации «излишних православных храмов» на Холмщине, Подляшье  и  Гродненщине, вошедшее в историю как кампания по «рушению церквей». Под руководством волостных старшин  и  полицейских властей в течение 1937 -1938 годов были разобраны  и  уничтожены сотни православных церквей, в том числе даже сооруженных в 12 - 15 веках. Некоторые изъятия храмов сопровождались их публичным сожжением  и  массовыми арестами протестующих прихожан  и  священников.

Наконец, стоит вспомнить и о судьбе 200 000 военнопленных красноармейцев, из которых на родину вернулось меньше 70 000. По самым скромным подсчётам от 60 000 до 120 000 русских людей было уничтожено в польских концлагерях. И этот «опыт» диктатора Пилсудского тщательнейшим образом изучался в Третьем Рейхе, ведь первые уроки холокоста и геноцида германские нацисты получали именно в Польше.

Неслучайно, что на похоронах Пилсудского самой представительной делегацией была германская, со скорбящим Гитлером во главе. Неслучайно и то, что, после оккупации Польши, фюрер у гробницы своего учителя поставил «вечный» почётный караул.

«Империя зла» и последний «крестовый поход»

Заметно было потускневшее за время Второй Мировой войны и послевоенные годы «акционерное общество «Русская Смута», неожиданно для многих, в конце 20 века вновь напомнило о себе. В ситуации по сути проигранной гонки вооружений Запад пошёл на крайние меры и объединил «контрольный пакет акций» Ватикана с активами «головного офиса» в Варшаве.

В награду за тысячелетнюю католическую «миссию на Востоке» (о «плодах» и характере которой рассказано выше) в октябре 1978 года был избран первый духовный глава Западного мира поляк. Но что характерно: имя поляка Кароля Войтылы было предложено именно немецкими кардиналами (так утверждала итальянская и французская пресса тех дней). В благодарность за это архиепископ Войтыла отслужил мессу в кафедральном соборе в Кёльне на... безукоризненном немецком языке.

В дальнейшем тесный и именно политический союз Германии и Ватикана станет несомненным (а если вспомнить зарождение польской государственности - и вполне естественным). Пожалуй, только ещё одно государство сможет претендовать на роль самого ближайшего политического союзника римского престола - это США. Трогательный союз иудео-протестантизма и католичества (как логичный итог II Ватиканского собора) станет возможен только на почве русофобии. В ту пору замаскированной под «советофобию».

Советский союз назовут (Рональд Рейган) - «империей зла». Это нужно отметить: не «царством», не «режимом» или «диктатурой», а империей. Предполагая, что противостоит ей заокеанская, параллельная «империя добра». И президент-актёр Рейган здесь не будет оригинален, ведь на протяжении последних восьми веков «империей зла» Западный мир представлял именно... Византию.

За словом последуют и дела. Личные встречи, обмен письмами и разведданными между Рейганом и Войтылой станут регулярными уже с 1981 года.  Более того, Рим и Вашингтон во всеуслашанье объявят совместный «крестовый поход» против «империи зла» - СССР и его союзников по Восточному блоку. Главным направлением удара станет, естественно, Польша, где папа-поляк ещё в 1979 году во время «исторической поездки» на родину выступит с весьма недвусмысленными проповедями. Бывший министр иностранных дел Польши и член движения Солидарность Бронислав Геремек, пишет: «В 1979 году папа хотел донести до нас, что режим не может существовать без народной поддержки, и он говорил: «Не поддерживайте его».

Неслучайно, что именно после поездки папы год спустя в Гданьске будет образовано движение «Солидарность», которое организует забастовку на местном судостроительном заводе, и чуть ли ни первое, что сделают члены движения, - они повесят портрет Иоанна Павла II на воротах завода.

После этого начинается стремительный подъем движения «Солидарность», которому папа оказывает всестороннюю духовную и финансовую поддержку. Финансовая поддержка Ватикана позволила добиться взрывного роста численности Солидарности - за 18 месяцев 10 миллионов членов. В августе 1980 года Лех Валенса предъявляет требования правительству Польши. Папа, увидев по телевизору, как Лех Валенса и рабочие молятся, заявляет: «Валенса послан Богом, самим провидением». В свою очередь, выступая перед двумя палатами польского сейма на торжественной церемонии в честь 25-летия «Солидарности», ее бывший лидер и первый демократический президент Польши Лех Валенса скажет, что это движение «вдохновил» Папа Римский Иоанн Павел II.

Именно «Солидарность» станет катализатором развала Варшавского блока, следствием чего станет и развал СССР. Кстати, второе уязвимое место уже в самом СССР тоже будет задействовано римским епископом - речь идёт о прибалтийских республиках, которые в 1989 году с «пастырским визитом» посетит Войтыла. После чего, как грибы после дождя, там пойдут вовсю расти и набирать силу местные «национальные фронты». И так же как Варшавский блок начал разрушаться с Польши, развал СССР начнётся с Прибалтики. И это будет не крушение «коммунистической идеологии» - а крушение всего послевоенного мироустройства, жертвами которого станут миллионы людей.

Впрочем, ещё один известный «акционер» русских смут, советник трёх президентов США Збигнев Бжезинский, о целях «последнего крестового похода» выразится более определённо: «После падения СССР, наша главная цель - Русское Православие». То есть цель - прежняя, тысячелетняя!

Правда, на пути к этой цели, в непосредственной близости от Ватикана, в конце 20 века лежала одна непреодолимая преграда. Мощное многонациональное государство с крупнейшей армией в Европе, с доминирующим православным населением...

И об этом поподробнее. Потому что следующая страница деятельности Войтылы написана воистину кровью. Как утверждает бывший посол Югославии в РФ Борислав Милошевич: «Именно Ватикан сыграл самую разрушительную роль в развале Югославии. Он несет ответственность за разрушение всех Югославий - Королевства Югославии, СФРЮ, СРЮ, Государственного содружества Сербии и Черногории. Ватикан бесцеремонно вмешивался и в дела Сербской Православной Церкви, яркий пример тому - признание Ватиканом автокефалии Македонской православной Церкви».

Войтыла первым признал самопровозглашённые «правительства» сепаратистов Хорватии и Словении, и больше того, по информации Борислава Милошевича: «Ватикан однозначно поддерживал политику хорватских властей. В период развала Югославии Ватиканом было поставлено хорватам оружие (автоматы Калашников) на сумму 2 миллиона долларов». А это уже не принтеры и компьютеры для «Солидарности», это посерьёзнее.

Получается, что Войтыла не только благославлял, но и активно разжигал кровавую гражданскую войну на Балканах. Что, в общем-то, для Ватикана уже стало традицией - ведь именно с благославения Рима фашистский кардинал Алозий Степинац духовно окормлял прогитлеровское «правительство» усташей, виновных в геноциде 700 000 сербов, 50 000 цыган, 30 000 евреев. Кстати, именно Иоанн Павел II (Войтыла) и «беатифицировал» (то есть возвёл в чин «блаженных») покровителя хорватских палачей, кардинала Степинаца. Что характерно.

И хотя со смертью папы-поляка деятельность «акционерного общества «Русская Смута» попритихла, история нас учит, что этот филиал кураторов схизмы и творцов параллельной империи в любой момент может активизироваться. Ведь уже и сегодня Польша не довольствуется моральными и политическими дивидентами с геббельсовской версии Катынского расстрела, она (наряду с Литвой) является ключевым звеном в поддержке «оранжевых революционеров» России и Белорусси (до того - на Украине), вплоть до создания лагерей по подготовке «оранжистов» к проведению акций неповиновения ( что недавно показал канал НТВ в программе «Анатомия протеста-2»).

Не дай Бог нам увидеть новую Смуту, ведь и в 21 веке направление главного удара - остаётся тем же. Именно об избавлении от новых смутных времён будут соборно молиться православные по всей Руси 4 ноября в день Казанской иконы Божией Матери. А в Санкт-Петербурге в этот день в память 400-летия окончания смуты состоится Крестный ход от Казанского до Исаакиевского собора. Начало Крестного хода в 13-00 у Казанского собора.

Алексей Шорохов, поэт, публицист, секретарь Союза писателей России

(В сокращении опубликовано в журнале «Москва», № 11, 2012 г.)

Источники цитат:

1. В. Кожинов «История Руси и русского Слова»;

2. А. Тюрин «Правда о Николае I. Оболганный император».

3. А. Попов «Пора проснуться. Гонение на православие и русских в Польше в XX веке»