Народы Русской Азии чтили св.Императора

17 июля ознаменовало собой не только трагедию Семьи Царственных Мучеников (впрочем, дающую нам и надежду спасения), но и трагедию Русского Государства. Ритуальное убийство, а ранее отстранение Государя от власти не только нанесло мистический удар по России, но и очень сильно подорвало авторитет русских в глазах азиатских и кавказских иноверцев, ранее весьма уважавших Белого Царя и его подданных. Результатом этого стала смута, невиданная с начала 17 века.

«Инородцы», даже не разделяя нашей веры, все же чтили православных людей Империи за то, что они были мужественны, целомудренны и порядочны с ними, не навязывали христианство силой, а проповедовали его добром, учили их многим полезным вещам, поднимали им уровень жизни. Именно поэтому и были возможны такие широко известные потрясающие факты, как массовое участие татар в ополчении Минина и Пожарского, произошедшее всего через полвека после завоевания Казани русскими войсками. Язычники Сибири видели в пришедшем к ним благочестивом казаке Ермаке справедливого третейского судью, который выгодно отличался от их жадных и злых ханов. Поэтому многие из них выступили на стороне казаков, а не местных князьков.

Белый же царь - Помазанник Божий, в глазах этих народов олицетворял связь русских людей с Богом. Они, конечно, не понимали Истины в полном объеме, но сквозь тусклый свет их лжерелигий все же пробивались ее проблески. Недаром же святые говорили, что язычники, не имеющие Богооткровенного закона, будут судимы Богом по закону совести, написанному в сердцах их: "...ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков" (Рим., 1-20).

Монархия имела совершенно четкий религиозный смысл, и разрушение в глазах ее подданных сакрального смысла существования империи больно ударило по ее интересам. Раз нет царя, то все можно - решили жители окраин. И кинулись потом строить всевозможные «самостийные» ханства и эмираты. Однако, справедливости ради, следует сказать, к стыду нас, русских, что многие «инородцы» вели себя во время революции намного порядочнее некоторых людей, называющих себя православными. Общеизвестно, например, благородство Хана Нахичеванского, который остался монархистом и после позорного Февраля, отказавшись служить своре «свободолюбивых» революционеров.

Сохранилось письмо Хана Хаджиева текинским ханам, которые, соблазняясь посулами «демократа» Керенского, хотели вернуть Туркменский полк в Туркестан: «Текинцы клялись верой и правдой России и защищать ее от внешнего врага, теперь должны защищать ее от внутреннего... Не надо забывать наших законов; помните, нас учили, что, если тебя угостят один раз, ты должен ходить на поклон сорок дней. Россия кормила нас 50 лет, и вот теперь вы требуете, чтобы мы повернулись к ней спиной; этого не будет».

Глава традиционной сангхи России лама Дамба Аюшеев утверждает: «Когда в 30-х годах убивали буддийское духовенство - а было уничтожено 16 тысяч буддистских лам, то они шли умирать спокойно потому, что у них был пример Белого Царя Николая II».

Буддистские народы, особенно калмыки, действительно очень почитали Белого Царя. Большая часть калмыков плохо отнеслась к революции. Как, впрочем, и многие другие сравнительно небольшие народы Юга России. Одной из первых национальных воинских частей, реально выступавших на стороне белых, стал 1-й Черкесский конный полк, сформированный из майкопских черкесов (адыгов). Уже 20 января 1918 г. он вступил в бой с советскими кубанскими отрядами. В сентябре 1918 г. в составе отряда полковника А.Г. Шкуро была сформирована 1-я Туземная горская дивизия, состоявшая из черкесов, карачаевцев, кабардинцев и осетин. В дальнейшем в составе ВСЮР действовали Черкесская, Кабардинская, Осетинская, сводная Горская и Чеченская конные дивизии. В этих соединениях несли службу также части, состоящие из адыгов, карачаевцев, ингушей, дагестанцев и кумыков. Немалый интерес руководители Белого движения на Юге России проявили и к «вольным народам степей» - калмыкам, ногайцам, ставропольским туркменам и др. Но из всех этих народов только калмыки имели в составе Белой армии мононациональные части.

Конечно, в Белом движении было немало либералов и социалистов, тех, кто поддерживал Февральскую революцию. Но как раз калмыки и мусульмане были в среде монархистов. Неиспорченные вырождающейся уже тогда европейской цивилизацией, антихристианскими идеями коммунизма и либерализма, «инородцы» стихийно понимали важность иерархии во всем, от семьи до державы, и были монархистами (за это, кстати, калмыки очень сильно поплатились после окончательной победы большевизма, и были рассеяны по всему миру). Революцию поддерживала, в основном, кучка «национальных интеллигенций». Это была прослойка, прошедшая европейскую школу и оторванная от своих корней, хотя и кричавшая о них постоянно.

Не все, конечно, с иноверцами было гладко: многие из них «пустились во все тяжкие» во время хаоса гражданской войны. Опять же, первобытные черты характера имеют большие негативные стороны, потому они так любят сильную руку, к слабости центра относясь с презрением. Однако, при всем при этом, все-таки «отсталые азиатские народы» вели себя куда лучше «прогрессивной» и «цивилизованной» верхушки русского общества. Та просто почти поголовно вся предавала Царя, распространяла мерзкие слухи о его родных, вели подрывную работу против Него прямо и косвенно.

Имидж русских в глазах азиатских народов несколько исправился при Сталине. Тогда было многое сделано для экономически отсталых азиатских окраин. Русские стали выглядеть людьми, которые строят заводы и фабрики, поднимают медицину и культуру, науку и сельское хозяйство. Опять же, Центр показал и свою силу. Но при этом сказывалось безбожное революционное происхождение тогдашнего режима - из Центра силой уничтожали их религию, причем взамен навязывая атеизм - безумие в их глазах. Пагубную роль сыграла и массовая коллективизация, и другие факторы. Недаром же движение басмачей в Средней Азии продолжалось аж до начала сороковых годов, хотя при «слабом царе Николае», как его со всей дури обзывали либералы и коммунисты, ничего подобного не было. Русские в СССР стали больше пить и блудить, делать аборты - во всем этом катастрофическую роль сыграл Хрущев, во многом вернувший страну к идеям троцкизма. Это, конечно, мягко говоря, не повышало авторитет нашего народа на окраинах.

Но настоящая катастрофа в плане падения авторитета русских в глазах азиатских и кавказских народов произошла теперь, в последние 20 лет. «Благодаря» «русскому» телевидению ныне на Северном Кавказе многие полагают, что русские женщины - поголовно проститутки, мужчины - это алкоголики и слабаки. А кто еще способен держать оружие, тот наемником идет убивать мусульман.

Мусульмане настолько привыкли к негативному взгляду на русских, как на аморальных людей, и с этим иногда сталкиваещся даже в быту, хотя в Киеве мусульман почти нет. Не так давно в моем дворе появилась новая дворничка, из коренных киевских татар (их очень мало, но они живут в городе с давних пор, поэтому у нас есть даже район под названием «Татарка»). Начала знакомиться с местными жителями. Увидев, что я не замешан в пьянстве, жена гуляет с детьми в платке, а я ношу бороду, она приняла нас за мусульман. Когда я ей объяснил, что это не так, она ...все равно вежливо пригласила нас в мечеть, сказав, что в «там все приличные люди, и там очень красиво читают Коран по арабски, аж мороз по коже». Впрочем, окончательно убедившись что мы - православные люди, она все равно относится к нам хорошо. И еще пару раз похожие истории с нашей семьей были. Мусульмане уважают верующих людей, особенно - «людей книги», к коим они относят христиан.

Наша задача - воцерковить Россию, катехизировать народ. Только тогда нас будут уважать. И тогда станет возможным возврат богоустановленной формы правления - монархии. Правда, здесь возникает замкнутый круг: всеобщее воцерковление возможно только при монархии, а монархия возможна только при воцерковлении. Очевидно, православные должны больше молиться и отвоевывать себе «почту, телефон, телеграф» в смысле телевидение, интернет, госаппарат. Аналогия «поляки в Кремле» здесь не подходит. В данной ситуации больше подходит аналогия с языческой Римской империей незадолго до прихода равноапостольного Императора Константина. 10% христиан «перевернули» государство в хорошем смысле, сделав его правильным государством. Видимо, это предстоит нам и сейчас.

Только при монархии возможны такие правители, как Святой Государь Николай. Ведь при либеральной демократии практически всегда к власти приходят недостойные лица - ставленники денежных мешков, а даже если чудом у руля появляются приличные люди, то сама система заставит их подличать и вредить народу. Надо ведь заметить, что значительнейшую роль в единстве России сто лет назад играла и сама личность Святого Государя Николая, чью память ныне совершаем.

Потому особенно режут слух своей глупостью либеральные и коммунистические мифы о «слабом царе», о «корысти царя». «Слабый царь» правил больше 20 лет, при нем население империи выросло на 50 млн., в несколько раз выросла экономика, колоссальная железная дорога пролегла через тайгу от океана до океана. А вот при нынешних «сильных президентах» стран СНГ все обычно обстоит наоборот.

Азиаты и кавказцы своим сохранившимся первобытным чутьем понимали искренность, безкорыстность и доброту Царя, Его ум, его заботу о своих подданных. Да и вообще все цари вели себя неизмеримо лучше нынешних правителей-временщиков. Да, бывало, что и монархи делали ошибки - и они ведь тоже люди. Но ни один русский царь не вывозил своих денег за границу, не был иностранной марионеткой, проводя убийственные для страны реформы по приказу заграничных покровителей.

Мы наблюдаем уже третий раунд начавшейся почти сто лет назад и страшно затянувшееся смуты. Смуты, плавно переходящей из красного атеизма в оранжевый агностицизм. Лучший вариант выхода из нее - возврат к освященной Церковью монархической форме правления, которая одна показала свою долговечность в истории. И хотя это кажется сегодня невозможным, но ведь еще 25 лет большинству казалось невозможным и падение коммунизма. А лет 17 назад многим вечной казалась и бандократия бритоголовых «красных пиджаков».

А ведь сегодня даже Березовский, улавливая дух времени, возжелал основать монархическую партию, дабы насадить России промасоненного английского принца. Мы, конечно, против такой монархии, но сам факт этот говорит о том, что она близиться, и идея становится популярной. На Украине и в России ее поддерживают многие миллионы людей, особенно те, которые прошли через чин покаяния в попустительстве русского народа цареубийству. Приведу выдержку из статьи «Третий раунд русской смуты»:

«Либералы часто любят приводить "железный" аргумент: все империи рано или поздно рушатся. Но империи рушатся скорее поздно, чем рано. Так, Византийская империя просуществовала более 1100 лет, во много раз больше любой известной нам республики. И то, если не принимать внимание ее происхождение от Римской, тогда ее возраст еще древнее. Выдающийся историк Г.Г.Литаврин, всю жизнь изучавший Византию, сказал: «Теперь я склонен больше интересоваться вопросом не о том, почему империя погибла, а о том, где она черпала силы, чтобы в течение тысячелетия противостоять обстоятельствам, находясь почти непрерывно в экстремальных условиях». Конечно, мне могут возразить, что были и нехристианские империи, но тоже весьма долговечные. Думается, каждая империя была долговечной настолько, насколько ее главенствующая религия несла в себе этические ценности, приближенные, или, по крайней мере, не слишком удаленные от христианских. Ведь все религии произошли из одной Истинной Веры, просто удалились от нее больше, или меньше. И чем дальше удалились, тем короче срок их существования».

Игорь Друзь, председатель «Народного собора» Украины

* * *

Отмечен кровью календарь

И я с тоской, как будто встарь,

пишу тебе, мой добрый царь,

свое прошение:

Ты нам Господень суд и дар,

Меня помилуй, государь,

К тебе взываю, как мытарь,

и жду прощения.

Твердили нам из года в год,

Что сверг тебя честной народ,

что ты мешал идти вперед

к земному раю.

И ты, как агнец, государь,

Взошел с семьею на алтарь,

Пролилась кровь, - но где же рай?

Нет бедам края.

Со стоном мы несем свой крест

и ждем спасителя с небес,

Но покаяния в нас несть

и исправленья,

И трудно нам сквозь клевету

Твою увидеть чистоту,

Как фресок древних красоту

средь разрушенья.

Мы все - Руси Святой сыны,

хоть мало нас и мы грешны,

Но все же верою полны

и упованья,

что нас простишь ты, Государь,

и твой народ, как было встарь,

Тебя у храма встретит

с ликованьем.

* * *

ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР В ЦАРСКОМ СЕЛЕ

В комнатах тихо. Погашены свечи.

Холодно в доме. Холод в душе.

В стенах родимых последний наш вечер.

Шорох снаружи... Неужто? УЖЕ?

Сад Царскосельский - сад Гефсиманский,

в тысячелетье растянутый час.

В небе играют багровые краски...

Боже, неужто та чаша - для нас?

Но, слава Богу, пока что мы вместе,

семеро нас, а Христос был один.

Господи, мы не потребуем мести,

Так же предателей наших простим,

Тех, кто недавно искал нашей ласки,

Ныне ж, как змеи, нас взяли в кольцо.

Боже, спасибо, что сброшены маски:

Смерть и врагов нужно встретить в лицо.

Дом наш родной, что любовью был полон,

Где мы росли и звучал детский смех,

Где мы гуляли, молились подолгу,

В памяти нашей остался навек.

Дом наш, прощай, мы уже не вернемся...

Молим, чтоб ты этот дух сохранил

и озарил им, как лучиком солнца,

Тех, кто в нас верит и нас не забыл.

Марина Хомякова, координатор «Народного Собора» Украины