Название книги полтавских авторов о Паскевиче (Ю.Погода, В.Шестаков), как нельзя точно определяет именно кавказскую эпопею полководца, длившуюся целых 5 лет - эпоху трех войн, эпоху освобождения и покорения, эпоху строительства и созидания, эпоху побед и славы
Описывать детали военно-административных событий произошедших за этот период особой надобности нет: во-первых, это займет громадное количество времени, во-вторых, об этом написаны целые тома (Потто, Баделли, Керсновский, Давыдов, Покровский). Оттого и сосредоточимся на основных вехах кавказских войн Паскевича, спорных вопросах и - разумеется, мифах.
Итак, на Кавказ Паскевич попал не случайно - подстрекаемая английскими эмиссарами Персия, активно готовилась к войне, и, нарушая стати Гюлистанского трактата, ввела войска в Закавказье и угрожала Тифлису. В регионе понадобилась «свежая кровь» с новыми подходами не только к военным действиям, но и к решению административных задач. Новый император Николай остановил свой выбор на Паскевиче.
Миф о «выживании Ермолова»
Среди хулителей генерала немало тех, кто увидел в отправке Паскевича на Кавказ желание императора «разобраться» с могущественным Алексеем Ермоловым, связанным с «декабрьскими» бунтовщиками. При этом Паскевича сознательно пачкают грязью, параллельно отбеливая безоговорочно заслуженного и мужественного, но крайне жестокого и радикального Ермолова, которого горцы одинаково уважали, боялись и ненавидели, называя его «Ярмул» (дитя собаки).
Искатели «императорских козней» забывают, что ротации в армии, и тем паче на войне - дело обычное и естественное. Ермолов вел затянувшуюся войну с северокавказскими племенами, и это была особая война, а с Персией война должна была быть иная - молниеносная и сокрушительная. Не секрет, что Александр I планировал заменить Ермолова на генерала Рудзевича, и этому помешала лишь смерть царя.
Разумеется, свою отставку Ермолов (кстати говоря, в свое время капитан Нежинского драгунского полка) воспринял очень нервозно, но ведь ему было отчего нервничать - в горы прибывали первые партии тех, кто поднял мятеж против Государя и порядка. К тому же стоит напомнить, что Ермолов всегда был склонен к «революционности» и даже был заточен в крепость и сослан в Кострому еще в 1798 году.
Фундаментом для сплетен, слухов и субъективных взглядов был имевший место конфликт двух полководцев еще во времена заграничного похода. Ермолов, занимаясь подбором образцовых частей для несения караулов в оккупированном Париже, решил, что гренадеры 2-ой дивизии Паскевича не совсем подходят для этой «почетной миссии», предпочтя им солдат дивизии своего товарища генерала Л. Рота. В связи с этим Паскевича даже не пригласили на торжественные мероприятия с участием прибывших европейских монархов.
История с назначением на Кавказ Паскевича, естественно глубоко задела 48-летнего генерала, героя и «покорителя Кавказа». Любопытно, что Ермолов с пониманием воспринял решение императора, как пишет государю Дибич: «с величайшей покорностью, без малейшего изъявления неудовольствия или ропота».
Конфликт подогревали слухи, распространяемые в войсках. Даже в императорской армии, где понятие чести было на высочайшем уровне, не обходилось, увы, без этого. В действующей Кавказской армии с определенной долей скепсиса относились к новому, еще не знакомому с театром военных действий и местными особенностями Паскевичу, за которым тянулся шлейф участника суда над декабристами, которых на Кавказе было достаточно. К тому же хватало и бесчестных интриганов, стремящихся расположить Паскевича к себе, поливающих грязью Ермолова, как это делал армянский князь Карганов, прозванный на Кавказе «Ванькой-Каином»...
В данном вопросе сознательно опускают главное - Паскевич получил приказ, ослушаться который он по определению не мог.
В связи с этим, весьма кстати будет вспомнить, что Ермолов переживал за военные дела Паскевича. В письме своему приятелю статс-секретарю Кикину Ермолов пишет «Меня удивляет, что дела в Персии идут не совсем успешно. Однако же, если ты уведомляешь, пошел Паскевич на Тебриз с тридцатью тысячами, он даст оборот делам...»
В дальнейшем полководцы не раз встречались, например, император Николай брал их с собой в Кронштадт, где познакомил с адмиралом Алексеем Беллингсгаузеном.
Факт «совместной» победы
Не взирая на противоречия и козни своих сторонников, Ермолов и Паскевич вместе одержали первую сокрушительную победу над персиянами.
Стороны встретились в бою 13 сентября 1826 года в 7 верстах от Елисаветполя, на расстоянии, как тогда говорили, полуядерного выстрела. Паскевич внимательно прислушивался к старожилам кавказских войн, сообщившим ему: «Наши войска, несомненно, окажут чудеса храбрости при атаке, но мы предупреждаем ваше превосходительство, что солдаты наши не привыкли к обороне». Советы были учтены.
В результате ожесточенного боя и блестящего маневра 7-тысячная русская армия разгромила 35 тысяч персов. Кстати, в рескриптах и Паскевич и Ермолов высоко отзываются о боевых качествах друг друга.
Миф о преследовании «ермоловских» генералов
Одним из серьезных обвинений, которые предъявляют Паскевичу его критики и критиканы - пренебрежение к боевым соратникам Ермолова, после его отставки. Конечно же, это полная чушь, носящая исключительно признаки исторического субъективизма. Паскевич, действительно внес с серьезные коррективы не только в методику ведения войны, но и изменил структуру самой военной службы на Кавказе - солдаты, наконец, стали, получать полное довольствие, носить форму, запрещалась партизанщина.
Вся же когорта кавказских генералов, за исключением Вельяминова осталась в строю и продолжала службу и подвиги. Своим начальником штаба Паскевич оставил «правую руку» Ермолова - генерала Николая Муравьева. Продолжал свою блестящую боевую карьеру и князь Мадатов одержавший внушительную победу при Шамхоре. Отправили Мадатова в отставку только в 1827 году. Продолжал совместную службы с Паскевичем и генерал Л.Остен-Сакен, хотя между ними существовал конфликт, вызванный инициативой последнего в деле распространения статьи из газеты «Jornal des Debats» описавшей Паскевича, как заурядного служаку и списавшей его победы списал на штабистов и талантливых подчиненных, подразумевая именно Остен-Сакена. Они прослужили вместе вплоть до Эрзурума, пока Остен-Сакен открыто не отказался выполнять приказ, за что и был уволен. На войне такое бывает...
Факт молниеносного разгрома персидской армии
После Елисаветополя, Паскевич предлагал продолжить активное преследование персиян, но Ермолов отклонил эту идею, после чего Паскевич пишет рапорт с просьбой вернуться в Россию по причине болезни и нескладывающихся отношений с проконсулом.
Рапорт предлагал удовлетворить военный министр Дибич, но император оставил Паскевича, доверив ему командовать армией и управлять краем. Случилось это в марте 1827 года.
Блокаду Эривани Паскевич поручает заботам своего земляка, дворянина Слободско-Украинской губернии генерал-лейтенанта Афанасия Красовского, а сам стремительно переходит Аракс и дает бой под Джаван-Булаком. И вновь - чистая победа над превосходящим противником.
Затем в два присеста, армия Паскевича овладевает первоклассными крепостями, укрепленными по проектам британских инженеров: Аббас-Аббадом и Сардар-Аббадом. Теперь можно было заняться Эриванью, которую взяли быстро, потеряв во время осады убитыми и ранеными только 52 человека, в числе которых были 3 офицера.
Стремительный бросок на Тавриз обеспечил взятие этой крепости без боя. Таким образом, Паскевич, в течение 3 месяцев, взял лично, открытою силою: 4 крепости овладел 112 пушками, кроме мортир и фальконетов; 3 тысячами пудов пороха, пополнил запасы хлеба, принудил 9 неприятельских батальонов положить оружие; навел страх на самого шаха, оставившего Тегеран.
В плену Паскевича оказались беглербей Гассан-хан, командир гвардейского батальона Аббас-мирзы Касум-хан; два других батальонных начальника; начальник артиллерии Фет-Али-хан и Аслан-хан Араклинский. Победителям достались богатые трофеи, включая меч самого Тамерлана, как символа персидских шахов. Результатом победы стал выгоднейший для России Туркманчайский договор.
За такой успех генерал был награжден графским достоинством с наименованием «Эриванский» и миллионом рублей из контрибуции.
Миф о жестоком положении декабристов на Кавказе
О декабристах речь уж шла. Потому сосредоточим свое внимание на том, насколько справедливы обвинения Паскевича в «служении тирании». Нисколько не сомневаясь в справедливости наказания, Паскевич тем не менее, считал возможным использовать боевой опыт офицеров-декабристов, дав им возможность «искупить свою вину кровью», что они и делали отважно и героически.
Декабрист Н.Лорер, также служивший на Кавказе, вспоминал, что однажды Паскевич пожелал узнать ширину рва перед крепостью. «Данзас (друг Пушкина, впоследствии участвовавший в роковой дуэли поэта - авт.) тотчас же принялся исполнять буквально приказание начальства. Само собою разумеется, что на смельчака посыпались со стен пули. Но напрасно Паскевич громко отменял свое приказание, - Данзас спустился в ров, медленно шагами измерил его и принес генералу записку с подробным отчетом».
Отличились в боях и вернули себе офицерские звания декабристы Владимир Толстой (Южное общество) и Михаил Пущин (Северное общество). Иван Шипов сохранил свои погоны и после яростно сражался не только на Кавказе, но и в Польше. Храбро воевали Михаил Корсаков, обещавший выйти вместе с Каховским, Иван Жуков, Валериан Голицын, Николай Раевский. Героически погибли в боях Александр Бестужев-Марилинский, Александр Корнилович, Александр Глинцов, Александр Батюшков.
Факт турецкого триумфа Паскевича
Не успев отвести войска после победы над Персией, Паскевичу пришлось вступить в новую войну, теперь уже с Османской империей. Разворачивание русской армии на Балканах, Паскевич «прикрыл» разгромом турок под Карсом и взятием этой мощной крепости. В последующих войнах с Турцией русская армия будет брать Карс еще 2 раза. Но впервые сделал это именно полтавчанин!
Паскевич полностью берет инициативу на себя, направив отряд Дениса Давыдова громить турецкие тылы, Паскевич, преодолев собственными силами эпидемию чумы, совершает бросок через Чатырдагский перевал и берет штурмом крепости Ахалкалаки и Хертвис.
Потом последовало кровопролитное сражение под Ахалцыхом и взятие этой крепости. За Ахалцых Паскевич получает орден св.Андрея первозванного, а Ширванский полк отныне носит его имя.
Перейдя Саганлугский хребет, Паскевич одерживает за неделю 3 победы: при Каинлы, при Милидюзе, и 27 июня, в день Полтавской победы, русское знамя веяло на стенах Арзерума. Несколько позже турки были разгромлены под Бейбуртом.
Оценивая доблестные дела Паскевича, Николай I прислал ему высшую воинскую награду: орден св. Георгия 1-й степени. Он был десятым кавалером такого ордена со дня учреждения награды. 23 сентября, при заключении Адрианопольского мира, Паскевич был пожалован чином генерал-фельдмаршала.
Как считают практически все авторитетные военные историки война 1828-1829 гг. составляет лучшее из военных предприятий Паскевича, все победы одержаны им с малыми силами против превосходящих сил противника. Гордые бритты, и те вынуждены были заплатить свою дань удивления и уважения иноземному полководцу. При чтении одного из отчетов о Востоке, Азиатское Лондонское Общество признало (и отметило в «полном собрании своем»), что «действия графа Паскевича в Персии и Турции замечательны не одними военными успехами, но и той системой управления, которая дала ему возможность удержаться с горстью войск в завоеванном крае и совершенно привязала к нему народ, ослабила фанатизм исламизма, вооружила мусульман против единоверцев».
В Санкт-Петербурге был составлен двухтомник о кампании под редакцией самого фельдмаршала. Кстати, этот двухтомник военная академия удостоила полной Демидовской премии и он был переведен на немецкий, французский и польский языки. Прочитав этот отчет, союзник России в кампании против Наполеона, эрцгерцог австрийский Карл «написал по сему случаю к графу Эриванскому письмо, исполненное самых лестных суждений насчет его кампаний в Азии».
Военный историк А.А. Керсновский, достаточно критично оценивая заслуги и свершения И.Ф. Паскевича, тем не менее пишет, что «как полководец, он отлично зарекомендовал себя в Эриванскую кампанию с персиянами и особенно в Эрзерумскую против турок, оба раза имея бесподобные кавказские войска и лихих кавказских командиров».
Конечно нельзя забывать, что в основе этих побед лежали мужество и выдержка русских солдат, талант и отвага русских офицеров, сподвижников Паскевича - Бурцева, Красовского, Панкратьева, Бенкендорфа, Эристова и других.
Миф о жестоком колонизаторе Северного Кавказа
Как уже говорилось, Паскевич не только руководил армией на Кавказе, но и осуществлял гражданское управление, хотя справедливости ради необходимо отметить, что последним непосредственно он, занимался лишь 2 невоенных года, так как все оставшееся время проводил с армией.
Период «кавказского управления» Паскевича связан с сложнейшим периодом местной истории - формированием мюридизма, жесткого исламского неповиновения. Исмаил ал-Ширвани, носивший титул «вершина веры» призывал к открытому джихаду. И первой ласточкой будущей «вечности кавказских войн» стал мятеж Бейбулата Таймиева, которому удалось убить генералов Лисаневича и Грекова.
Именно системное сопротивление Таймиева привело к печально известной «ермоловской тактике», о которой Паскевич сказал: «Жестокость в частности умножала ненависть и возбуждала к мщению». На смену Исмаилу Ширвани пришли шейх Магомет Ярагинский, Сеид Джамалуддин Казикумухский и сам Гази-Магомед, друг и воспитатель Шамиля. Сам Паскевич отмечал появление в Дагестане «сильной религиозной секты, основателем которой был предприимчивый фанатик Кази-мулла, новый Абд-эль-Веггаб». Подчеркивалась способность этого учения «волновать умы» населения некоторых горных округов и, как следствие, угроза «общего восстания мусульман Омаровой секты»
Получив в управление большую горную территорию, населенную воинственными мусульманскими народностями, Паскевич был поставлен в достаточно сложное положение, ради чего он и составил свои «соображения касательно усмирения непокорных кавказских племен» и даже издал свое знаменитое «Обращение к горским народам» - «...Горцы, воспользуйтесь благостию благополучно царствующего всемилостивейшего государя императора Николая Павловича, обратитесь к милосердию его покорностию вашею; вы обрящете прощение и вечное забвение преступлений ваших. Объявляю вам торжественно сею прокламациею моею, что все те, кои явятся с покорностью под покров императора в знак верности и подданства, те будут взысканы щедротами и наградами Его величества.
Вы же, добрые и благочестивые мусульмане, имеющие уже счастье состоять по всеблагому промыслу всевышнего сочленами и верными сынами России, утвердитесь более и более в непоколебимой верности императору, да обрящете вящее монаршее благоволение».
Паскевич, не отвергая практики карательных экспедиций, был убежден, что гражданское управление горцами дело более надежное, нежели военное: «Управление гражданское скорее умягчит нравы и вернее приручит к познанию взаимных отношений, общественных обязанностей и законов».
Самого Бейбулата Паскевич пригласил, как почетного гостя во взятый штурмом Эрзерум. Таймиев с небольшой свитой джигитов принял приглашение и увидев всю мощь русской армии, и получив в качестве «закрепления увиденного» денежную поддержку, фактически прекратил сопротивление и принес клятву верности Белому царю. Кстати именно за это он был после убит. На сторону Пасквеича перешел абазехский владелец Джембулат Айтеков, до этого терзавший крепости и станицы своими набегами.
Наместник не скупился на подкупы и награды тем, кто выдерживал заключенные договоренности. Например, казикумским ханам, которые остались верными договору, не смотря на давление соседей, полководец вручил два знамени за удержание края в годы войны с Персией.
Но агитация сторонников шариата и сопротивления русским лишь разрасталась, а Гази-Магомед (Кази-мулла) даже совершил набег на союзный России Хунзах, хотя и был разбит. Паскевич отправил к Гимри пушки и потребовал вернуть аманатов (заложников) и велел изгнать Гази-Магомеда, что и было сделано.
Но шариатисты не искали мира, им была нужна война. После Паскевича обвиняли в том, что тот не раздавил «смутьяна» Гази-Магому, дав разгореться новому очагу войны.
После отъезда Паскевича в Польшу новый командир Отдельного кавказского корпуса генерал Григорий Розен счел идеи Паскевича о введении гражданского управления делом несбыточным и решил давить мятежников методами военными. Начиналась новая война...
Факт успехов гражданской администрации Паскевича
На фоне странствий и побед «вечного солдата» Паскевича совершенно теряются его таланты гражданского администратора. А ведь и здесь он проявил себя незаурядной личностью и политиком. Паскевич предложил новое административное устройство Кавказа, действующее почти 20 лет.
Ставка наместника находилась в Тифлисе, потому большую часть позитивных начинаний графа, связывают именно с Грузией. При Паскевиче подданство России приняло население Заалазанской долины, были заложены крепости Александрополь (Гумры) и Новые Закаталы, имевшие важное стратегическое и административное значение. Граф старался поднять производительность края, промышленность и торговлю, для чего учреждал ярмарки, образовывал коммерческие товарищества, привлекал капиталы и так далее. При Паскевиче осетины были освобождены от податей, за их охрану и помощь в содержании Военно-Грузинской дороги. Кстати, отменив грузинское моуравство в Южной Осетии (сопротивление в которой было подавлено экспедицией Ренненкампфа) Пасквеич ввел в Юго-Осетии российскую администрацию в виде приставства. Отвечая Николаю I, по поводу претензий грузинских князей, Паскевич подчеркивал, что Южная Осетия, до того независимая, покорена «ценою русской крови».
Вдоль важнейших кавказских путей, были созданы повозочные почты, где до этого сообщение производилось только через казачьи посты. Именно Паскевич начал статистическое описание Кавказа, особое внимание уделяя хозяйственным элементам, он же предложил новое таможенное устройство. Все затраты местного населения, связанные с изъятием подвод, лошадей и продовольствия немедленно компенсировались выдачей наличных денег или снятием податей, что повышло престиж армии и даже способствовало росту прибыли.
Паскевич отмечал, что «Находясь под покровительством одних законов, пользуясь одинаковыми преимуществами, они менее будут отчуждены от прочих частей государства, между тем, как старые обычаи, образ прежнего управления и тот порядок - все напоминает им отдельное их существование и различие от россиян». Оттого менялись законы и правила. Им был наведен порядок во многих делах, даже в таком достаточно щепетильном вопросе, как отмечавшееся в то время непомерное размножение числа отпрысков будто бы знатных фамилий. Это в значительной степени девальвировало дворянское звание, а княжеские и графские титулы ставило намного ниже от российских. Был создан специальный комитет, который так и назывался: «О рассмотрении прав дворянства в Грузии и доказательств лиц на княжеское и дворянское достоинство». Коррупция, говоря современным языком, процветала: «злоупотребления /были/ открыты даже в составлении актов, и в самом Тифлисе обнаружены делатели фальшивых дипломов, за подписью и печатью грузинских царей». С этим боролись. Благодаря Паскевичу было составлено положение об управлении армяно-григорианской церковью.
В самом Тифлисе Паскевич открыл пансион благородных девиц и преобразовал благородное училище в гимназию, было начато формирование Тифлисской публичной библиотеки. Он положил начало газете «Тифлисские Ведомости».
Жители Тифлиса долгое время с благодарностью вспоминали имя Паскевича, в честь него в городе была названа улица, а крупнейшая и красивейшая площадь города называлась площадью Паскевича-Эриванського, позже она носила имена Берии, Ленина, а сегодня это площадь Свободы.
Такова была короткая, но яркая «кавказская эпопея» одного полтавчанина.
Первая публикация: http://www.poltava.pl.ua/project/379/
