Спас в Силах

Болотная площадь

Болотная площадь - трясина «свободы»:
Без вешек и брода, капкан для народа,
Гламурные «дивы», писатели, барды -
Заставка второго кровавого марта.

Резвится на «блогах» бес пятой колонны,
Мешая проценты, акценты, знамёна:
Опять нас зовут к топору и измене,
Мечтая поставить страну на колени.

Опять превращается в муку надежда,
И в белые сволочь рядится одежды:
Из старых иуд выбирая «мессию»,
Пророчит погибель усталой России.

Клокочут слюной обличительной шавки,
Хотя на самих догорают уж шапки:
Визгливые пляски в объятьях спецназа -
Знакомый симптом либеральной проказы.

Страшней воровства простота «неофитов»:
На каждое рыло не хватит корыта,
Сегодня - герои, а завтра - изгои:
Храни нас, Господь, от «свободы» с косою!

Спас в Силах

Не мир принёс я вам, но меч,
Чтоб оградить, а не пресытить,
Огнём спасительным отсечь,
Всё, что душе мешает видеть.

Наступит день, и аз воздам:
Испепелю пороки мира,
Приложит Гавриил к устам
Трубу из чёрного сапфира.

Ни власть, ни деньги, ни клобук
Не скроют зла родимых пятен,
Не избегут загробных мук
Те, кто к грехам был толерантен.

Напрасен ваш площадный вой,
Торговцы верой и свободой,
Грядёт на землю Бог Живой
Под церкви православной своды.

Отверзет огненным мечом
Замки Он ржавые на душах,
Из бездны верных извлечёт
И слёзы скорби их иссушит.

Смрад лицемерия и лжи
Рассеет истинное слово,
И, плевла отделив от ржи,
Путь указует к жизни новой.

Он играл офицера...

Он играл офицера
В пьесе о юнкерах,
А её звали Вера,
И она жила в снах.

У дворовых мальчишек
Был он первый герой,
Правду черпал из книжек
И молился порой.

Пел душе на потребу,
Мир мечтал повидать,
Не хватал звёзды с неба,
Но любил их считать,

Если ж духом он падал
И томился без сна,
Из небесного сада
Появлялась она.

Городок несуразный,
Вязы, скука да грязь,
Но война с пастью красной
И сюда добралась.

Растеклася пожаром
По полям, хуторам,
Указав комиссарам
Путь к кровавым дарам.

В бутафорском мундире,
С ликом царских орлов,
Вывел он перед ними
Пацанов-юнкеров.

И в атаке неравной
Был заколот штыком,
Но, как в пьесе той славной,
Вознесся над врагом.

Перед рая порогом
Растворилась вдруг боль:
Он сыграл перед Богом
Свою главную роль.

И воскресшая Вера,
В блеске храбрых сердец,
На чело офицера
Возложила венец.

Ленточки

Между деревьями, близко,
Жёлтый клубится закат,
Под облаков обелиском
Рощи священные спят.

Ленточек пёстрые змейки
В ветра сплетаются тень,
Тихо тоскует жалейка,
Не удержавшая день.

Водят, смеясь, хороводы
Дети у белых берёз:
Нет здесь голодного года,
Горя и маминых слёз.

Нет здесь бессильной обиды
И угасающих глаз,
Все здесь здоровы и сыты:
Лес никого не отдаст.

Теплятся крепкие хаты,
Светом встречая крестьян,
Хлеб уродился богатый...
...............................................
Или всё это - туман?

Иконописец

По белой доске свет скользит не спеша,
На кончике кисти застыла душа:
Изгнав суету покаянным постом,
Радеет монах над небесным холстом.

Зияют закаты, как язвы калек,
Рычит за окном обезбоженный век,
Но в келье, согретой невзрачной свечой,
Иным чередом то же время течёт.

Сжимается вечность в таинственный миг:
На глади пустой проявляется лик,
Не чувствуя боли в сведённых перстах,
Выводит монах вечный образ Христа...

Верь!

«И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово: «Верь!»
(В. Цой)

Любовь прервалась на рекламу,
Мечта прервалась на войну,
Жизнь превратилась в груду спама,
И мир вокруг идёт ко дну.

Но, даже если ты в засаде,
Всегда открыта в небо дверь,
И, уходя, тому, кто сзади,
Скажи одно лишь слово: «Верь!»

* * *

Кружится суфий: словно огонь
Бьётся в ладонях пророка,
Ржёт русским матом северный конь
Под шахиншахом Востока.

Чётка за чёткой, душа за душой, -
Новый родится мазхаб:
Между безверьем застряв и судьбой,
Русь примеряет хиджаб.

Звон колокольный сливая в азан,
В небо глядит сквозь прицел,
Правят «шахиды» тротилом Коран,
Зла раздвигая предел.

В диком сплетении толков и рас
Плавится «старый» ислам:
В топку истории бросили нас,
Как обездвиженный хлам.