Монах на больничной койке. Часть II

Вначале я хотел назвать эту заметку: «Четыре дня между жизнью и смертью», но потом подумал: «слишком круто». Людям делают серьезные операции на сердце, трепанируют черепа, что-то отрезают, а тут заболел - ну да, серьезно, но все-таки не на грани жизни и смерти.

Немощь пришла неожиданно. Конечно, накапливалась утомляемость, чувствовались симптомы, но все было более-менее нормально. И вот, во время очередной поездки в глубинку, произошло обострение. Выехали в пять утра и уже в девять начали служить молебен преп. Серафиму Саровскому по случаю дня его памяти в одном из заброшенных храмов на нашем пути. С нами был старинный образ преп. Серафима с двуперстным крестным знамением. Обнося с крестным ходом икону Преподобного, видя, как близко подходят могилы к стенам храма, подумал: «Вот, даст Бог, начнутся восстановительные работы, сложно будет проезжать технике». В тот же день совершалась вечерня и утреня у Поклонного креста на месте разрушенной Ильинской часовни. Долгая исповедь одного из участников поездки - кандидата на крещение. Его я предполагал окрестить в реке, но это, однако, не произошло. Может быть, из-за этого намерения внезапно поразил меня недуг?..

Утром в 5.30 прочитали полунощницу и отправились на источник пророка Илии. Молебен святому с водоосвящением в течение двух часов у ледяного источника, пронизывающего своим дыханием все твое существо. Температура уполовинилась - было под 40 градусов, а вот теперь около 15-ти. Рано утром в низине еще прохладней... После источника - часы и обедница в огромном пятиглавом сельском соборе, также находящемся в заброшенном состоянии. Везде сквозняки... Но если не рисковать, не «бросаться на амбразуру» - такие храмы никогда не поднять. Помню один прекрасный сельский храм, куда опасались заходить местные жители из-за того, что с потолка падали куски кирпичей. Мы начали регулярно молиться в этом храме, летом в любую погоду, потом и зимой, не обращая внимания ни на какие опасности. Начали потихоньку вычищать грязь из храма. Помню, каким я был радостным, выметая горы мусора с колокольни. В клубах пыли меня не заметно было.

Через пару лет этот храм был полностью восстановлен и стал подворьем одного из московских храмов... Конечно, бывали крайности. Помню, в начале 2000-х, по просьбе митрополита Питирима я опекал подворье Иосифо-Волоцкого монастыря в с. Покровское Волоколамского района. В один год была очень холодная зима, а храм практически не отапливался. Владыка мне говорит: «Надо бы воздержаться от служения в феврале, ведь это опасно для здоровья». Я горячо в ответ: «Владыка, я настроился на возрождение храма, на регулярное, не менее одного раза в месяц, совершение в нем литургии». Ну и что же? С того времени меня серьезно безпокоят бронхи. Кстати, там же заработал и остеохондроз, совершая в лютый январский холод на Святки крестный ход по деревням, относящимся к Покровскому приходу.

...За трапезой почувствовал себя неважно. Не дождался ее окончания, решил полчаса полежать. Через полчаса мне стучат. Я прошу прийти через 15 минут, потом еще через 15. Полное расслабление... С чем можно сравнить это состояние? Как будто во время рыцарского турнира одного из всадников в тяжелых доспехах выбили из седла, а потом еще лежащего на земле нещадно избили дубинами. Еще одна ассоциация: в детстве, в канун Нового года, я был очевидцем такой сцены. На площади перед домом культуры нашего шахтного поселка проезжала телега, и вдруг лошадь поскользнулась и рухнула на лед. Незадачливый возница стал наяривать ее плетью, а она, бедная, судорожно перебирает копытами, а встать не может...

«Батюшка, нужно ехать в деревню N», - там, в заброшенном Успенском храме, у нас намечена вечерня. Превозмогая себя, с трудом встаю. Едем по трясучей дороге, исполосованной гусеницами тракторов, служим вечерню. Я заметил, что во время болезни обостряется чувствительность, эмоциональность, порой даже сентиментальность. Так, пошатываясь, выходя из храма, вспомнил мать, представил себя у ее могилы, и начали накрапывать слезы. А когда в машине включили диск с песнопениями о. Олега Скобли с его ангелом, в глазах которого слезы и покаянным воплем: «Я не достоин Царства!» - слезы из моих глаз полились струями.

Ночуем в монастыре, толчок к возрождению которого дала наша община. Здесь также были планы на вечер и на следующее утро - но все, ресурс исчерпан. Лежу бревном, в состоянии слушать только чтение полунощницы и повечерницы. Икону преп. Серафима с частицей его мощей временно оставили в монастыре. По идее надо было возвращаться в Москву, но я ограничился уколом в поселковой больнице и прописанными лекарствами. Приезжаю в свой деревенский домик. И вот тут началось главное. Три дня я был в каком-то мареве. Ноги стали ватными, руки как плети, судороги. Болела большая часть тела, особенно ломило поясницу. В любом положении тела преследовали невыносимые боли. Удивительно строение человека! С одной стороны поражает в нем премудрость Творца, а с другой - он так уязвим, чувствителен к малейшим отклонениям (в этом тоже, конечно, проявляется премудрость Творца). Вот поднимается всего лишь на 1,5-2 градуса температура и ты выходишь из строя. Рядом со мной маленький телевизор, где почему-то оказался на тот период работающим только телеканал «Союз», тут же подборка интересных публикаций. Казалось бы, протяни руку, нажми кнопку, заполни время полезным делом (это мой принцип в течение нескольких десятилетий). Но нет, не могу, лежу бездыханный. Аппетита нет совсем. Помню утром - только ради лекарства, встал, чтобы что-то поклевать. Долго не мог налить чашку чая, половину расплескал. Сахар положить был не в состоянии вовсе! Так и пил чай без сахара... Поразило, что в этом полусознательном состоянии очень активно работает воображение. Просмотрел, например, по своему «внутреннему телевидению» любимый с детства кинофильм «Александр Невский» с четкой фиксацией, в частности, сигналов горнов крестоносцев.

Возникали разговоры, достаточно жизненные и логичные. Например, разговор с благочинным по больничному храму, приписанному к нам. Он: «Отец Кирилл, вот мне тут поступают сигналы с недоумениями по поводу старообрядческих моментов в больничном храме». Я спокойно в ответ: «Отец благочинный, церковь свт. Николы на Берсеневке, настоятелем которой я являюсь - официальный старообрядный приход Московского Патриархата. Святейший Патриарх Кирилл, побывавший у нас в Великую субботу, благословил нам продолжить служение по-старому обряду и сказал, что такие приходы не должны восприниматься как приходы второго сорта. А больничный храм во имя св. вмч. Пантелеимона приписан к нашему храму».

Или как будто вызывает меня Патриарх и говорит: «Ну что ж, отец Кирилл, пришло время и тебе воспринять епископское достоинство. Синод нашей Церкви постановил учредить кафедру епископа старообрядных приходов Московского Патриархата. Выбор пал на тебя». Я в ответ: «Ваше Святейшество, помилуйте, какое епископство - два раза в году лежу в больнице с обострением». Самое удивительное - это то, что в здоровом состоянии я сказал бы слово в слово то же самое. И потом, сон оказался в руку - я действительно впервые в моей жизни оказался второй раз в году в больничной палате.

На четвертый день болезни, когда после обеда опять произошло серьезное осложнение, я понял, что надо возвращаться в Москву и обращаться в больницу. По дороге по моей просьбе звонят знакомым священнослужителям с просьбой молитв о тяжкоболящем игумене Кирилле. К храму подъехали к трем часам ночи. Был поражен обилием молодежи, шедшей из ночных клубов огромной массой в сопровождении ревущей музыки. Бутылки, банки из-под пива усеяли не только прилегающую к храму территорию, но даже часть территории собственно храма. Прихожане замечали перелезавших ночью через забор людей для отправления своих естественных нужд. Наверное, скоро начнут по ночам штурмовать нашу беседку, чтобы творить там всякие непотребства.

«Девчонки, поехали за N-ю сумму проведете с нами время». Они в ответ жеманно: «Мало». И все это под окнами нашего церковного дома, напротив храма Христа Спасителя!

Утром, когда температура нормализовалась, еду в больницу, сдаю необходимые анализы. Внутренне готов к госпитализации, но только позже, с понедельника. «Состояние средней тяжести, есть проблемы с печенью и почками (впервые!), необходима срочная госпитализация». Я пытаюсь возражать: «Я могу только с понедельника, после служб на приходе в субботу и воскресенье». Врач: «Ваше состояние будет ухудшаться. Если не хотите - пишите отказ, я не могу на себя взять ответственность». Я сдаюсь.

...Несомненно, болезнь - это веха нашей духовной жизни, серьезная встряска, импульс к изменению своей жизни. Болезнь отрывает человека от повседневных дел, заставляет задуматься, посмотреть внутрь себя, в свою душу, многое переоценить. Болезнь - это способ перейти от состояния самодовольного фарисея в состояние смиренного, недостойного и кающегося мытаря, который угоден Богу. Болезнь - самое удобное средство для отыскания в себе какого-то скрытого греха, путь к отысканию духовных причин своей болезни. Больного навещают не только родственники и друзья, но и Сам Господь - в первую очередь.... «Близ Господь сокрушенных сердцем...». Больные - это уже люди смиренные, т.к. они признали свою немощь телесную и обратились к врачам за помощью, поняли, что своими силами болезнь не победить, преодолели в себе гордыню. Следующий шаг - обратиться за помощью ко Господу.

Главный урок от постигших меня испытаний: не надо испытывать долготерпение Божие. Бог сильно любит, да больно наказывает, нарушающих Его установления.

«Болезни примиряют нас с Богом и вводят снова в любовь Его». (Св. прав. Иоанн Кронштадтский).

В болезни обостряется память о смерти. Помню, еще будучи послушником Почаевской Лавры, несколько раз по благословению проповедовал. Любил в проповедях касаться темы о бренности человеческого бытия, скоротечности нашей жизни: «Не успела лодка отплыть от одного берега, а уже виден другой» и т.д. и т.п. Теперь могу сказать, что все-таки тогда все это я в должной мере еще не осознавал. А вот болезни, следующие одна за другой, они помогают глубже и серьезнее воспринимать слова Священного Писания: «Помни последняя твоя и вовек не согрешишь».

«Воистину телесными болезнями душа приближается к Богу». (Свт. Григорий Богослов).

Первые два дня провел в полуизолированном боксе на первом этаже больницы. Здесь же находится наш больничный храм. Большим утешением было то, что смог помолиться за всей службой, начиная с полунощницы. На часах исповедовал болящих. В престольный праздник храма также смог быть на полных службах и вечером и утром.

Немного о процедурах. Практически ежедневно, иногда по два раза, брали кровь из вены. Первые капельницы были очень мучительными - по два часа с лишним. В один день четырежды взяли кровь из пальца. Десять барокамер по часу (это способствует насыщению кислородом больных органов). Пребывание в барокамере напоминает нахождение во гробе - обостряется память смертная. Серьезным испытанием была гастроскопия - глотание зонда для анализа желудка. Несколько дней настраивался на эту непростую процедуру.

«Болезнь хотя плоть твою мучит, но дух спасает». (Свт. Тихон Задонский).

Убедился, что в любой обстановке можно работать, размышлять, молиться. Меняется место нашего нахождения. Наша задача - поскорее и поэффективнее адаптироваться к нему. Еще раз понял, что абсолютного комфорта быть на земле не может, невозможно все факторы нашего земного бытия привести в единую гармонию. Это проявляется во многих мелочах: кто-то из сотрудников больницы плотно закроет за собой дверь палаты, а кто-то в спешке этого не сделает. Один сосед по палате тихо закроет за собой дверь, а другой это сделает с грохотом - и ты, привыкший к тишине, каждый раз вздрагиваешь. В простой палате имеется кнопка вызова медсестры, а в другой, более комфортной, она отсутствует, и ты начинаешь дергаться, когда у тебя заканчивается капельница, а медсестра задерживается.

«Врачей и лекарства Господь создал. Нельзя отвергать лечение». (Свт. Феофан Затворник).

Жалобы некоторых врачей: идет бумажный вал отчетности в ущерб живой работе. На Западе бумагами преимущественно занимается ассистент. Когда вручал некоторым сотрудникам иконы св. вмч. Пантелеимона, отметил общее в работе врача и священника: хороший врач прекрасно знает все проблемы со здоровьем конкретного человека. И опытный священник также прекрасно представляет духовные проблемы своих чад. Запомнилось общение с зав.отделения физиотерапии. Как-то увидел ее идущей вечером в отделение, где при входе вальяжно расположились два молодых выходца с Кавказа крепкого телосложения. У меня разыгралось воображение: вот она делает им замечание, они в ответ нагрубят. Возникнет напряженная ситуация. Наблюдая ее, я потихоньку подтягиваю прихожан из храма и т.д. и т.п. Рассказал ей об этом, а она в ответ очень взволнованно о нашем демографическом кризисе. Согласились в том, что в своих бедах виноваты, прежде всего, мы сами.

К сожалению, эффект от лечения несколько смазался в связи с неожиданно вспыхнувшей полемикой в интернете насчет моей деятельности. Стрессы в связи с этим и две бессонные ночи не самым лучшим образом отразились на моем состоянии. Слава Богу за все!

Главный вывод из пребывания в больнице: все земное проходит, остается только духовное богатство. Его я собирал ежедневно совершая вечерние богослужения в больничном храме. В круговерти сдачи анализов и прохождения процедур для меня было самым важным, чтобы день не прошел без молитвы, без службы.

Закончу свои заметки словами преп. Серафима Саровского: «Здоровье есть дар Божий, но не всегда бывает полезен этот дар: как и всякое страдание, болезнь имеет силу очищать нас от душевной скверны, заглаживать грехи, смирять и смягчать нашу душу, заставлять одуматься, сознавать свою немощь, вспоминать о Боге».