Русская литература: быть или не быть

И.З. - Сравнивать времена - что килограммы с метрами. И все же, что ты думаешь о русской литературе ХXI века в сравнение с XIX и XX?

С.З. - Банально, но русскую литературу XIX и XX вв. называли «великой», чего уж никак не скажешь о так называемой русской литературе XXI в. Русская литература стала местечковой. Во всех смыслах. В ней задают тон не те, кому есть, что сказать, а те, кому дают возможность высказаться. Именно поэтому она похожа на архив психбольницы. А те, кто создают её сегодня, эти русские писатели с нерусскими именами, все, кого тиражируют и кто на слуху напоминают вандалов, делящих порфиру убитого императора. Едва только в XIX в. о русской литературе узнали европейцы, как тотчас полюбили её и в скором времени стали у неё учиться. Мировая литература XX в. вообще состоялась под именем Достоевского. Наверное, ни одна из национальных литератур не избежала его влияния.

И.З. - Но почему это происходило? Почему весь мир так полюбил русское слово?

С.З. - Потому что, повторюсь, за русским словом стояло величие, то есть неотмирность. Великим мы называем то, что не от мира сего. Неважно, идёт ли речь о добре или зле. Помните, как Эфлятун Гюней писал о русских писателях - они не согласны, чтобы люди на первый план ставили свой эгоизм. Великая литература всечеловечна, не побоимся этого слова. Она понятна всем. А под вывеской «русская литература» развелось сегодня уж очень много народных плакальщиков, которые, кстати, плачут не о русском народе. Любовь к своему племени - дело, конечно, весьма почтенное. Но если литература понятна и близка одному народу, она становится местечковой, для остального мира она интересна лишь с точки зрения этнографии. Как бы при этом ни раскручивали авторов.

И.З. - Есть ли литература альтернативная массовой? И если есть, какие имена ты могла бы назвать?

С.З. - Что только не противопоставляют сегодня массовой литературе! Однако эта мощная альтернатива не обнадёживает. Появился, например, какой-то «неореализм». Тот, кто это придумал, хотел, очевидно, всех насмешить. Что ж, ему это удалось. Что это значит - «неореализм»? Во-первых, это смешно, потому что так называлось направление западной философии XX в., а также направление итальянского кино и литературы. Во-вторых, русский реализм никуда не исчезал. Что, долгое время на его месте был «неоромантизм» с нео-Гоголями? И вот наконец новый виток - возвращение реализма?! В-третьих, никакой своей программы, кроме деградации по отношению к традиционному реализму, наши «неореалисты» предложить не могут. Терминами можно заморочить голову человеку необразованному. Но если человек хоть что-то читал, он поймёт, что из него пытаются сделать дурака... Угроза исходит не от массовой литературы, не претендующей на большее, чем она есть, а от разного рода «нео», пытающихся надуть почтеннейшую публику. Нельзя сказать, что сегодня нет настоящей литературы, нет талантливых прозаиков и поэтов. Их немало, но они, как правило, не на слуху и все они одиночки. В то время как «нео» под разными лозунгами группируются по интересам. Русская литература загнана в подполье, а на её место уселась уродливая злая баба. Но мы верим, что «не умерла девица, но спит»! Ещё одной бедой я бы назвала кризис критики. Раньше говорили, что в критики идёт тот, кто сам не умеет писать. Сегодня впечатление такое, что критик не просто не умеет писать,но и в литературе-то ничего не смыслит. Такие критики оказывают русской литературе медвежью услугу. И сложно сказать, от кого больше зла - от лжеписателей или лжекритиков.

И.З. - Каковы на твой взгляд тенденции и, главное, перспективы русской литературы?

С.З. - Мир стоит сейчас на распутье: Армагеддон и конец света или некий катарсис и перерождение. Это, естественно, имеет отношение и к русской литературе. Что будет с ней в первом случае - не сложно представить: окончательная деградация, служение мамоне, манипуляция читательским сознанием, производство иллюзий. Во втором случае можно рассчитывать на ренессанс. Но это будет медленный и мучительный процесс. Слишком много утеряно, и слишком много связей распалось.

И.З. - Можно ли говорить о влиянии сегодня русской литературы на мировую?

С.З. - Абсолютно уверена: то, что выдаётся сегодня за русскую литературу не может оказывать влияния. Единственное, на что это может повлиять - на падение престижа и авторитета России как литературной державы.

И.З. - С развитием компьютерных технологий умерли шахматы. Ожидает ли та же участь и художественную литературу с развитием аудиовизуальной культуры? Или ее раньше доканаетмассовая?

С.З. - По-моему, всё-таки не стоит демонизировать массовую литературу. Она была всегда. Она может быть хорошей или плохой. Беда не в том, что её стало много, а в том, что противопоставляемая ей литература ужасна. В либеральном литературном стане принято неупотребительными в приличном обществе словами описывать половые акты, испражнения и ругать Россию. C`esttous... Патриоты обожают писать очерки о своих дальних родственниках, о каких-то Иванах Ивановичах и Иванах Никифоровичах. Да только без гоголевского владения языком, без его же юмора, без глубины и обобщений. Всё это было бы неплохо для какой-нибудь африканской страны. Но, простите, мы в России и у нас есть то, что называется «русская литература»... Что касается исчезновения - скорее, исчезнет книга, а художественная литература просто перекочует на аудионосители. Впрочем, думаю, что и книга останется. Хотя бы как явление культуры. Многие, знаете ли, любят пить чай из самовара. Даже при наличии электрических чайников и газовых плит. Да и шахматы, наверное, у многих остались.