О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном

Введение

Глава 4. «Вирус» ростовщичества …

Глава 7. «Смерь экономики» и кое-что об «экономической филологии» …

Частичное резервирование = фальшивомонетничество

Экономические кризисы могут начаться «стихийно» в виде  так называемых «набегов» вкладчиков на банки. В результате  происходят массовые банкротства кредитных организаций, а затем  волны кризисы распространяются на другие сектора. Спрашивается: почему банки терпят банкротства? Ведь мы выше отметили, что кредитная деятельность банков является  достаточно безопасным видом бизнеса: кредиты надежно обеспечиваются залогами (в крайнем случае – гарантиями, страховками, поручительствами).

Причина в том, что для банковской деятельности характерно частичное резервирование их пассивных операций, т.е. операций, связанных с выдачей банками обязательств.  Иначе говоря, обязательства банкиров перед их клиентами, размещающими средства на депозитах, оказываются больше имеющихся в наличии у банков ликвидных активов (в разы, иногда в десятки раз).  Выданные коммерческими банками обязательства – это «депозитные деньги», о которых мы говорили выше. Ликвидные активы – это «настоящие деньги», которые (в отличие от депозитных денег) являются законным платежным средством и в настоящее время почти исключительно являются деньгами центрального банка (раньше это были также казначейские билеты, а еще раньше к «настоящим деньгам» относили золото и серебро).   Так, сегодня в  совокупной денежной массе развитых стран на «настоящие деньги» приходится не более 10 процентов, все остальное – «депозитные деньги».

К «частичному резервированию» стали прибегать еще многие столетия назад ростовщики и менялы, которые брали на хранение золото, а под это золото выдавали так называемые складские расписки, по которому предъявитель записки мог в любое время получить золото из хранилища ростовщика (менялы). Первоначально ростовщики и менялы зарабатывали на том, что взимали плату за хранение золота (подобно тому, как мы сегодня платим за услуги камеры хранения или аренду «банковской ячейки»). Поскольку одновременно все расписки ростовщикам не предъявлялись, то они сообразили, что расписок можно выписать на большее количество золота, чем фактически находилось в хранилище.  Этими расписками можно было торговать как обыкновенными деньгами (т.е. золотом), получая хороший процент.  Это было жульничество, но поначалу его никто не замечал. Постепенно пропорция между   объемом расписок (в стоимостном выражении) и  объемом золота на хранении (также в стоимостном выражении) менялась все больше в пользу первого.  Если говорить коротко, то главной причиной   практики «частичного резервирования» является неуемная жадность ростовщиков, а с правовой точки зрения это натуральное жульничество.

Почему жадность подталкивает современных ростовщиков к «частичному резервированию»? Потому, что «полное резервирование» делает невозможным наращивание кредитной эмиссии коммерческими банками, они оказываются лишь простыми «посредниками», через которых  происходит перемещение существующих денег от одних лиц к другим, новых денег при этом не создается. При таком бизнесе можно заработать  лишь  скромные комиссионные, а о больших ростовщических процентах мечтать не приходится. 

Все познается  в сравнении. Ростовщичество тех «добрых, старых времен»,  которые предшествовали «денежной революции»,  в наше время некоторым экспертам и специалистам кажется вполне «приличным»:  те ростовщики «торговали» деньгами, которые принадлежали им лично.  Ростовщичество времен «частичного резервирования» уже совсем другое: ростовщик ссужает не свои личные деньги, а новые деньги, которые он «создает из воздуха», используя в качестве частичного обеспечения  новых, «искусственных» денег чужие настоящие деньги.  Но проценты, получаемые от дачи в ссуду таких «искусственных» денег вполне настоящие, и они увеличивают  реальное богатство ростовщика.   Если старое ростовщичество было просто  грабежом, то новое ростовщичество, основанное на «частичном резервировании»,  можно выразить простой формулой:

грабеж + жульничество = грабеж в квадрате

Легализация частичного резервирования – по сути, продолжение «денежной революции» ростовщиков, о которой мы говорили выше. Она последовала сразу же  за легализацией ростовщического  процента, поскольку  неуемная жажда ростовщиков к обогащению натолкнулась на ограниченную ресурсную базу кредитной деятельности.

Среди западных специалистов наиболее последовательно критику частичного резервирования проводят представители австрийской экономической школы. Один из них - Мюррей Ротбардт. В своей книге «Показания против Федерального резерва»  следующим образом описывает механизм «создания» денег в условиях «частичного резервирования»:

«Пока банк в своей деятельности строго придерживается 100%-ного резервирования, денежная масса не увеличивается, изменяется только форма, в которой обращаются деньги. Так, если в обществе имеется 2 млн. долл. наличных денег и люди кладут 1,2 млн. долл. в депозитные банки, то общая сумма денег, равная 2 млн. долл., остается неизменной с той лишь разницей, что 800 000 долл.  будут оставаться наличными, тогда как остальные 1,2 млн. долл.  будут обращаться в виде складских расписок на наличные деньги.

Предположим, что банки поддались соблазну создать фальшивые складские расписки на наличные деньги и выдать их в виде ссуды. В результате ранее строго разделенные депозитная и ссудная деятельность банков смешиваются. Сохранность доверенного вклада нарушается, и депозитный договор не может быть выполнен, если все «кредиторы» попытаются предъявить свои требования к погашению. Липовые складские расписки выдаются банком в виде ссуды. Банковская деятельность с частичным резервированием поднимает свою «уродливую голову»»[1]. 

Поясним, что в приведенном отрывке под «складскими расписками» имеются в виду депозитные деньги, т.е. новые деньги, «созданные» коммерческими банками (в отличие от наличных денег, которые эмитированы центральным банком и рассматриваются в любой стране в качестве единственного законного платежного средства).

«Ассиметрия» кредитных и депозитных операций банков

Представленная схема операций банков с «частичным резервированием» демонстрирует  ярко выраженную «ассиметрию»  их активных и пассивных операций.   Эта «ассиметрия» имеет следующие измерения.

1. Разная степень обеспеченности (покрытия залогом) операций:

- по активным операциям (выдача   кредитов) банки требуют обеспечения, причем  стоимостные оценки принимаемых кредитором залогов намного превышают суммы  долговых обязательств получателей кредитов;

- по пассивным операциям (привлечение денег на депозиты) банки не предоставляют вкладчикам необходимого резервирования (т.е. обеспечения) своих обязательств (нередко величина такого резервирования в целом по депозитным обязательствам составляет лишь 10 процентов, а иногда и того меньше).

2. Разная правовая природа операций:

- пассивные операции представляют собой правовые отношения, вытекающие из договора хранения (депонирования, или депозита);

- активные операции  имеют правовую природу кредита.

 3. Разная срочность операций:

- пассивные операции (вклады) характеризуются тем, что деньги могут быть востребованы в любой момент (т.е. ресурсы во вкладах должны быть отнесены к высоколиквидным);

- активные операции (кредиты) характеризуются тем, что они возвращаются банку лишь по истечении срока кредита (т.е. ресурсы, связанные в кредитах,  имеют более низкую ликвидность).

По-английски указанное несовпадение пассивных и активных операций по срокам называется maturities mismatch.

 4. Различные  подходы к стоимостной оценке:  

- активы отражаются в балансе банка обычно по текущей рыночной оценке (значит, существует риск снижения стоимостных оценок активов);

- оценка обязательств (пассивов) банка, как правило, не меняется во времени[2].

Понятно, что все эти «ассиметрии» создают риски неустойчивости банка, грозят банковской паникой и банкротствами. На такую «ассиметрию» обращают внимание многие специалисты. Предоставим слово бывшему заместителю Председателя Счетной палаты России Ю.Болдыреву:

«Важно отметить, что клиенты банка, как правило, вступают с ним в сугубо неравноправные отношения. Попробуйте взять в банке кредит – с вас потребуют не только сведения о целях кредитования и о ваших источниках доходов, но и залог, который, в случае невозможности возврата вами кредита и уплаты процентов по нему, обернется в доход банка. Если же вы ссужаете банку деньги (кладете их на банковский депозит), вы не только получите существенно меньший процент по вкладу…, но еще вынуждены довериться этому банку – никакой залог со стороны банка в вашу пользу на случай его несостоятельности и банкротства не только не предусматривается, но считается неуместным даже ставить об этом вопрос»[3]. Последствия такой «ассиметрии» больно бьют не только по рядовым вкладчикам (физическим лицам), но также по бизнесу и даже государству: «Хранение средств в банках рискованно не только для мелких и средних вкладчиков, но и для самых крупных корпораций с госучастием, а также для такого неслабенького, казалось бы клиента, как само государство. Примеров пропажи госсредств в банках (уже не при их перечислении, а при хранении) – великое множество. Так, например, Счетная палата выявила, что при банкротстве одного только Кредо-банка вместе с ним пропали более трехсот миллионов долларов США наших государственных средств. Разумеется, никто за это не ответил, и ни с кого эти средства не взысканы – непредвиденные, видите ли обстоятельства…»[4].

Как ростовщики боролись за легализацию частичного резервирования

Понятно, что любое жульничество должно караться законом. Ростовщикам за  многие века  их криминальной деятельности удалось решить   невероятно сложную задачу:  они  сумели почти всех  (прежде всего законодателей, прокуроров и судей, а сегодня и «профессиональных экономистов») убедить в том, что «частичное резервирование» - это «норма» банковских операций.  Что привлечение ликвидных ресурсов под «складские расписки» - это не просто операция по хранению золота или банкнот, а ссудная операция, которая отражается в балансе ростовщика. Но при этом ссудная операция, ни имеющая надлежащего обеспечения со стороны ростовщика. Т.е. операция, которая заранее дает ростовщикам право грабить своих клиентов.

Дадим слово М.Ротбардту:

«Если однажды банкир решает начать преступную деятельность, кое о чем он должен побеспокоиться заранее. Во-первых, его должно беспокоить, что если его разоблачат, он может угодить в тюрьму и ему придется выплатить огромный штраф за мошенничество. Ему необходимо нанять юрисконсультов, экономистов и финансистов, чтобы убедить суд и публику в том, что частичное резервирование является не мошенничеством и хищением, а законной предпринимательской практикой и добровольными контрактами. И поэтому,  если кто-то предъявит расписку, которая должна быть погашена золотом или наличными по предъявлению, а банкир не сможет ее оплатить, то это всего лишь неприятная предпринимательская ошибка, а не вскрытое преступление. Чтобы оправдаться с помощью таких аргументов, он должен убедить власти, что его депозитные обязательства являются не залогом, как на складе, а просто долгом под честное слово. Если люди поверят в это надувательство, тогда у банкира соблазн воспользоваться значительно расширившимися возможностями для осуществления хищений на основе частичного резервирования только усиливается. Понятно, что если банкир депозитного банка или владелец денежного хранилища рассматриваются как обычный владелец склада или хранитель залога, деньги, помещенные на хранение, не могут включаться в раздел «Активы» в его балансе. Эти деньги никоим образом не могут составлять часть его активов, и потому они никак не могут являться «долгом», который может быть выплачен депозитору, и соответственно входить в раздел «Пассивы» его банка; складируясь ради хранения, они не являются займом или долгом и поэтому вообще не входят в его баланс»[5].

Постепенно на основе решения судов, которые рассматривали многочисленные иски по поводу жульничества ростовщиков на основе «частичного резервирования», стало формироваться прецедентное право по вопросам «депозитных операций» банков. Суды все чаще стали трактовать такие операции как ссудные, а не складские (операции хранения).  Ростовщикам удалось заполучить в союзники по данному вопросу государство.  Основой такого альянса являлся интерес государства в получении части   доходов  от необеспеченной эмиссии денег.  Как пишет Г.Сапов,

«банки и правительства в кредите, создаваемом из ничего, и необеспеченной эмиссии банкнот видели источник доходов, альтернативный политически неудобному повышению налогов», в результате «против объединенного интереса банков и правительства не устояли не только суды, но и экономисты-теоретики»[6].

Важно отметить, что практикой частичного резервирования стали злоупотреблять не только частные коммерческие банки, но также центральные (эмиссионные) банки.   Например, сразу же после создания  первого  центрального  банка – Банка Англии (1694г.) он стал выпускать больше законных платежных средств (банкнот), чем было золота в его подвалах[7].  В 18-19 вв. в США предпринимались попытки создания центрального банка: сначала это был Банк Северной Америки (1781-1785 гг.), затем Первый банк Соединенных Штатов (1791-1811 гг.), Второй банк Соединенных Штатов (1816-1833 гг.). Так вот эти центральные банки также работали с частичным резервированием, что выражалось в значительном превышении эмиссии банкнот по сравнению с имеющимися запасами золота.

Например, в 1818 году при золотых резервах, равных 2,36 млн. долл. в обращении находилось банкнот на сумму 21,8 млн. долл., т.е. покрытие бумажных денег золотом равнялось 11%[8].

Ощущение того, что операции по привлечению вкладов превратились в ссудные, стало возникать  в результате того, что банкиры от взимания платы за хранение денег перешли к начислению процентов по вкладам. Банкиры  занимались развращением простых людей, предлагая им стать «маленькими ростовщиками»,  рантье, получающими подобно «большим ростовщикам»  проценты.  Надо иметь  в виду, что «большие ростовщики» в Средние века - это преимущественно иудеи, а «маленькие ростовщики» - преимущественно христиане. Если на ростовщическую деятельность первых общество смотрело с презрением, но все-таки  терпело  ее, то ростовщическая деятельность вторых была недопустима, так как считалась в христианстве грехом.  По сути, длительное время процентные депозитные операции банкиров-ростовщиков осуществлялись «подпольно».  Каким образом? Например, обыватель заключал с банкиром-ростовщиком договор на хранение денег. Затем он обращался к банкиру с требованием якобы забрать свои деньги, а последний якобы оказывался не способным эти деньги вернуть. Затем стороны заключали новый договор, по которому банкир уплачивал обывателю штраф – замаскированный процент и обещал вернуть первоначальную сумму денег в определенные сроки. Как вы сами понимаете, обывателю не всегда удавалось получить деньги по второму договору, но желание получить от ростовщика «морковку» в виде так называемого «штрафа» превышало голос разума и совести. 

Для того, чтобы «завлечь» клиента в свои сети, заставить его нести свои деньги в банк, ростовщики шли на любые ухищрения. Так, пенсионная система, которая появилась в некоторых странах Запада в 19 веке, – это отнюдь не «завоевание трудящихся», как пишется в некоторых книгах. И не проявление «заботы о трудящихся» со стороны государства, как пишется в других книгах. Это проект ростовщиков, направленный на их дополнительное обогащение. Дело в том, что первоначально пенсионное обеспечение представляло собой накопления на банковских счетах вкладов, которые делали на протяжении всей трудовой деятельности наемные работники. Т.е. пенсионное обеспечение в те времена – это не более чем «услуга»  ростовщиков населению, которая обеспечивала банкам постоянный приток наличности. Сегодня система пенсионного обеспечения  усовершенствовалась: между работником и банком появился посредник в виде пенсионного фонда, но в целом принцип остается тот же: пенсионная система в первую очередь  оказывает «услуги» не работникам, а банкам.  Говорят, что впервые такую систему «пенсионного обеспечения» предложил Ной Вебстер (Noah Webster) – тот самый, кто создал первый американский словарь. Вот что пишет по этому поводу Александр Лежава:

«В 1785-1786 годах он (Вебстер – В.К.) совершил турне по 13 новым штатам и убедил ключевых законодателей легализовать выплату процентов за пользование деньгами, по крайней мере, на севере страны. Это привело к тому, что люди начали экономить и понесли свои деньги в сберегательные банки, где им выплачивали за это 5% годовых реальных денег. Если вам будут выплачивать по 5% годовых в течение 49 лет, пока вы трудитесь (с 16 до 65 лет), то сбережения за это время вырастают в 4 раза. А этот четырехкратный прирост означает, что среднестатистический человек вполне может накопить достаточно средств, чтобы спокойно выйти на пенсию и не работать на склоне своих лет. Широкое распространение это явление в Америке и Англии получило в начале XIX века. Все то время, пока население осуществляло сбережение своих денежных средств, их деньги использовались бизнесменами, которые брали в банках кредиты…»[9]. 

Следует все-таки  уточнить один момент в приведенной цитате: деньгами в первую очередь пользовались не бизнесмены (получатели кредитов), а банки (кредиторы), а уж на основе полученных «живых денег» «пенсионных взносов» банки «делали» новые деньги, которыми и пользовались бизнесмены. То есть ловкие ростовщики были посредниками, которые в равной степени пользовались доверчивостью  и трудящихся,  и бизнесменов. 

Политики как лоббисты частичного резервирования

Банкирам (и судьям, защищавшим банкиров) нередко «подыгрывали» политики, купленные банкирами.  Прежде всего, они стали писать  законы, которые фактически разрешали банкирам не возвращать  деньги вкладчикам. В случае банковских паник политики обращались к народу с призывами проявлять «патриотичность» и воздерживаться от снятия денег со счетов. Банкиров же они хвалили за то, что те «помогают обществу в тяжелые времена», что они обеспечивают важнейшую социально-экономическую функцию – «трансформацию сбережений населения в инвестиции» (тут политикам пришли на помощь «профессиональные экономисты») и т.п. В самые «критические» для банков моменты на помощь «генеральным штабам» ростовщиков (центральным банкам), которые оказываются бессильными противостоять стихиям кризисов, приходят президенты и премьер-министры, принимающие порой совсем «недемократические» и «нерыночные» решения. 

 Вот лишь один пример такой политической поддержки – всеми (не только в Америке, но и в России) восхваляемый президент США Франклин Делано Рузвельт. Первое, что сделал пришедший к власти Рузвельт, - объявил 5 марта 1933г. четырехдневные «банковские каникулы», защитив тем самым ростовщиков от разъяренных вкладчиков.  А   9 марта  он уже  «провел»  через Конгресс Закон о чрезвычайной помощи банкам, который предусматривал выделение громадной по тем временам суммы в размере 2 млрд. долл.  для  «пополнения ликвидности» коммерческих банков, входивших в Федеральную Резервную Систему (ФРС).  Какая оперативность!  Напомним, что  в «обычные», «спокойные» времена даже президентам страны приближаться к «независимой» ФРС не рекомендуется. 

А сколько «психотерапевтических» бесед новый президент страны провел с американцами по радио (так называемые «беседы у камина»), чтобы успокоить их и  убедить не забирать своих вклады!  Президент Ф.Рузвельт даже  читал «лекции», в которых он объяснял миллионам простых граждан, как устроена банковская система:

«Прежде всего, позвольте мне указать на тот простой факт, что, когда вы помещаете деньги в банк, их там не складывают в сейфы. Банки инвестируют ваши деньги в различные формы кредита – облигации, коммерческие бумаги, закладные и многие другие виды ссуд. Иначе говоря, банк заставляет ваши деньги «работать», чтобы «крутились колеса» промышленности и сельского хозяйства. Сравнительно малую часть ваших вложений банк держит в виде денежных знаков – такое количество, которое в обычное время вполне достаточно для покрытия потребностей среднего гражданина в наличных деньгах. Другими словами, все денежные знаки в стране составляют лишь небольшую часть от суммы вкладов во всех банках»[10]. 

Судя по этой «лекции», можно сказать, что президент действует как  преданный защитник интересов Уолл-стрит. Но при этом не вполне разбирается (или делает вид, что не разбирается) в том, что говорит.    В его «лекции» правда и ложь перемешаны. Действительно, президент говорит правду: «сравнительно малую часть ваших вложений банк держит в виде денежных знаков». Но что из этого следует? Из этого следует (мы с вами это уже разобрали), что банк ворует  деньги вкладчиков, ибо право собственности на  эти деньги остается у вкладчиков, а не переходит к банкам. Президент считает, что тех наличных денег, которые  имеются в банках, «достаточно для покрытия потребностей среднего гражданина в наличных деньгах». Значит, президент фактически решает за американцев, сколько денег из того, что является их собственностью, им «достаточно». Хороша демократия! Это уже попахивает «лагерным социализмом».  И, наконец, откровенная ложь или неграмотность в словах:  «Банки инвестируют ваши деньги в различные формы кредита – облигации, коммерческие бумаги, закладные и многие другие виды ссуд. Иначе говоря, банк заставляет ваши деньги «работать»».  Банки инвестируют деньги, но не деньги клиентов, а собственные деньги, которые они создали из «воздуха». Что касается того, что деньги клиента «работают», то они действительно «работают». Но не для того, «чтобы «крутились колеса» промышленности и сельского хозяйства», а для того, чтобы  ростовщики могли использовать наличные деньги клиента для погашения самых неотложных денежных обязательств своих банков.  Они делают все необходимое  для того, чтобы «крутились колеса» того «печатного станка», с помощью которого ростовщики «делают» новые деньги.  Но даже новые деньги, которые ростовщики  «делали из воздуха» в те «бурные» годы, которые предшествовали «обвалу» 1929 года,  использовались не для того,   «чтобы «крутились колеса» промышленности и сельского хозяйства». Они использовались почти исключительно для того, чтобы «крутились колеса» биржевых спекуляций. 

У президента в его «лекциях» сквозит «нежное» чувство к своим покровителям с Уолл-стрит.  Это не они виноваты в кризисе, а некоторые «несознательные» американцы, которые усомнились в «честности» ростовщиков. Да может быть, еще некоторые «несознательные»  банкиры, которые уж «чересчур заигрались» на биржах. Все же остальные – «белые и пушистые». Вот слова президента:

«В стране сложилось плохое положение с банками. Некоторые банкиры, распоряжаясь средствами людей, действовали некомпетентно и бесчестно. Доверенные им деньги они вкладывали в спекуляции или рискованные ссуды. Разумеется, к огромному большинству банков это не относится, однако таких примеров было достаточно, чтобы потрясти граждан Соединенных Штатов и на время лишить их чувства безопасности. Это породило такое настроение умов, когда люди перестали делать различия между банками и по действиям некоторых из них стали судить плохо обо всех»[11].  

Вообще-то, это было бы очень здорово, если бы американцы «перестали делать различия между банками». Потому что все банки в Америке,  начиная, по крайней мере, с середины 19 века работают без полного резервирования, т.е. они действовали и до сих пор действуют, как выразился Ф.Рузвельт, «бесчестно».   Других банков в Америке нет, ибо любой банк с полным резервированием оказался бы «паршивой овцой» в стаде «белых и пушистых», и его бы просто «съели».  Если и делать различия между  банками, то их можно разделить на две группы: а) те, «некомпетентность» и «бесчестность», которых уже вылезла наружу; б) те, которые  умеют поддерживать имидж «белых и пушистых» несмотря на свою неплатежеспособность.  Если бы американцы это понимали, то, вполне вероятно, такой «бесчестной» банковской системы в главной стране «победившего капитализма» не было бы. Просто потому, что американцы перестали бы поддерживать этот «бесчестный» бизнес своими кровными деньгами.

  Допускаю, что «просветительские» речи президента Ф.Рузвельта оказывали определенный «психотерапевтический» и «просветительский» эффект на среднестатистического американца. Ибо среднестатистический американец, судя по всему, понимал в банковских делах еще меньше своего президента и принимал его слова  «за чистую монету».

Депозиты, или добровольная сдача денег на дело построения финансовых пирамид

О том, как постепенно и незаметно происходила «мутация» обычных «складских» услуг ростовщиков и их превращение в «депозитные» (т.е. кредитные без необходимого обеспечения для клиентов банков),   можно прочитать в книге «Деньги в законе: национальный и международный аспекты», написанной известным историком  банковского права Артуром Нуссбаумом[12].  Он считает, что решения судов, которые  оправдывали ростовщиков (банкиров) в случае неспособности последних погашать свои обязательства по складским распискам, - явное нарушение человеческой логики и норм права собственности.   Если в отношении других товаров имеются способы надежного их хранения (например, зерно хранится в элеваторах, и владельцы элеваторов не пытаются украсть его), то для денег,  по мнению А.Нуссбаума, сегодня нет безопасного места хранения[13].

Операции по привлечению вкладов в банки и сегодня нельзя назвать кредитными (ссудными),  они продолжают сохранять свою противоречивость и двусмысленность, о которых обычно не задумываются как клиенты банков, так и «профессиональные экономисты».  Согласно юридическим нормам, при кредитной (ссудной) операции кредитор на время (срок кредита) теряет право пользования (распоряжение) переданными деньгами. С точки зрения «профессиональных экономистов», именно вследствие того, что кредитор отказывается от «сегодняшних благ» в виде своих денег  ради  «будущих благ» он и получает  «вознаграждение за воздержание» в виде процентов.  Теперь посмотрим на договор между вкладчиком и банком (договор вклада).  Клиент (если только специально не оговорено в договоре  с банком) остается собственником своих денег, он оставляет за собой право пользования (распоряжения) деньгами и имеет право забирать свои деньги из банка в любое время.  Правда, в договоре при этом обычно оговаривается, что клиент лишается своих процентов или даже уплачивает штраф в случае досрочного снятия денег.   Но это не меняет сути договора: право пользования (распоряжения) деньгами остается за клиентом.  Не меняется суть и в том случае, если речь идет не о вкладе до востребования, а о срочном вкладе. Следовательно, это не кредитные отношения между клиентом и банком.  Банк, строго говоря,  может лишь управлять деньгами клиента  по поручению последнего (например, осуществляя те или иные операции платежей и расчетов через текущие и расчетные счета), получая  при этом плату за услуги. 

В Гражданском кодексе РФ есть глава 44 «Банковский вклад» и глава 45 «Расчетный счет». В них нет ни слова о переходе прав собственности на деньги  клиента (или права распоряжения этими деньгами) к банку в обмен на некие обязательства банка.  

«По жизни» получается так: банк  по своему усмотрению распоряжается деньгами клиента,  погашая с их помощью свои обязательства перед другими клиентами, а порой используя эти деньги для своих собственных потребностей. Это является грубым попранием прав вкладчиков как собственников, вступает в непреодолимое противоречие со  «священным» принципом капитализма - «неприкосновенности частной собственности».   Это мелкому  жулику, укравшему в супермаркете кусок  сыра или бутылку пива, грозит позор и  суд.  У ростовщиков же их  криминальная деятельность, связанная с воровством миллиардных сумм, называется «банковским делом» и является одной из самых  уважаемых и престижных. Никакие юридические ухищрения за последние столетия не смогли вразумительно объяснить и оправдать это мошенничество.  Слабость юридического обоснования банковского бизнеса более чем компенсирована «научными» усилиями «профессиональных экономистов», «просветительской» деятельностью университетских профессоров и  PR-активностью  средств массовой информации.

Таким образом, узаконенное мошенничество в виде операций по вкладам дает  ростовщикам возможность создавать («рисовать») кредитные деньги, которые, как мы уже отмечали, также не являются «законным платежным средством».

Если двигаться в наших размышлениях дальше, то неизбежно придем  к неутешительному выводу: нелегитимной  оказывается вся современная банковская система. Не думаю, что это является открытием для опытных законодателей, политиков и юристов. Выражаясь языком Евангелия, современная банковская система представляет собой «дом, построенный на песке». А такой «дом», согласно Евангелию, должен «упасть».  Подтверждением этого являются кризисы: банковские, финансовые, экономические.

Итак, незаметно, на протяжении нескольких веков происходила мутация складских операций в депозитно-кредитные с «частичным резервированием». Завершение этого процесса сделало банковское дело  привилегированным по сравнению с другими бизнесами:  только банкирам на «законных основаниях» было позволено заниматься хищением чужой собственности. 

Фактически банки превратились в «камеры хранения» с ограниченной ответственностью, где действует принцип: «захочу (или смогу) – верну ваш чемодан, не захочу (или не смогу) – не верну».  Но  в целом чемоданов почему-то пропадает больше, чем   возвращается клиентам.

Любой банк, придерживающийся практики частичного резервирования (а сегодня это практически все банки), является по определению неплатёжеспособным.  Только этого почему-то не замечают клиенты, органы банковского надзора, аудиторы.  Кстати, опыт общения автора с «живыми» банкирами показывает, что они как раз очень хорошо ощущают свою неплатежеспособность, только не афишируют ее.  А чтобы у клиентов не зародилось никаких сомнений, то банки создают PR-службы, убеждающие клиентов в своем «бессмертии».

Неплатежеспособность маскируется тем, что банкиры делают все возможное для того, чтобы объем вкладов постоянно наращивался, чтобы за счет притока новых «настоящих» денег можно было погашать ранее взятые на себя обязательства. То есть действует  банальный механизм «финансовой пирамиды».  Для того, чтобы «процесс» притока депозитов не прекращался, банки используют разные способы. Например, начинают повышать процентные ставки по депозитным операциям (явный признак того, что со строительством «пирамиды» у банка возникли проблемы).  Также предлагают клиентам различные услуги и дополнительные льготы: страхование на случай смерти,  регулярную оплату налогов, счетов за газ, телефон и т.п.

Когда «пирамида» перестает расти, ростовщики начинают  нервничать.  Обычно уже на этом этапе остатки «резервов» ростовщик предусмотрительно начинает выводить на Багамы или в иные оффшоры, куда не доберутся ни клиенты, ни банковский надзор[14].  В один «черный» «четверг» или «вторник» начинаются «набеги» вкладчиков. Быстро выясняется:  «король (т.е. банкир) – голый (т.е. неплатежеспособный)».   Тогда «король» (пардон – ростовщик) объявляет себя (по согласованию с денежными властями) банкротом.  Пулю в лоб он   пускать  не собирается.  Даже «долговая яма» (как в старые добрые времена) ему не грозит. Ведь  ростовщический бизнес нынче – «общество с ограниченной ответственностью»!  Банковский бизнес – это вам не «пирамиды» МММ, за которые разные там Мавроди получают «сроки».  А когда «пыль» банкротства немного осядет (надо подождать годик), наш «король» отправляется на Багамы -  поближе к своим (подчеркиваем: теперь уже своим!)  «резервам».   «Резервов» может быть столько, что их наш «король» не «съест» и за пять своих жизней. Совсем не исключаю, что эти «резервы» опять могут вернуться в «родную страну» под «флагом» какого-нибудь оффшорного царства-государства для того, чтобы учредить новый банк. В этом случае игра под кодовым названием «частичное резервирование» начинается по новому кругу.

Игра в одни ворота

Итак, если посмотреть на депозитно-кредитные операции банков как на процесс строительства «пирамиды», приходит понимание того, что банковская деятельность есть ничто иное, как азартная игра. В этой игре всегда выигрывают банкиры. Что касается вкладчиков, то на первых порах они получают небольшой стабильный доход, но затем  с большой вероятностью лишаются всех своих денег. Средняя доходность всех клиентов в этой игре имеет устойчивое отрицательное значение (отдельные клиенты типа «Лени Голубкова» могут иметь и положительные значения доходности, но все клиенты, рассматриваемые как «класс», – только убытки). Мы не  принимаем во внимание случай, когда убытки всех клиентов покрывает государство – например, с помощью системы «страхования вкладов» (когда убытки перекладываются на все общество, которое оплачивает «страхование вкладов» своими налогами). 

Если законодатели и политики всех стран мира с той или иной степенью энтузиазма борются против таких «азартных игр», как, скажем, биржевые спекуляции или финансовые производные инструменты (деривативы),  то по отношению к банковской деятельности все они, как правило, предельно лояльны. Весь их энтузиазм в данном случае сводится к тому, чтобы внести  те или иные усовершенствования в «азартную игру» под названием «банковское дело», но сам принцип игры не меняется.  Фактически, строительство «долговой пирамиды» в банковском секторе не только не осуждается, но даже поощряется законодателями. Например, созданием систем «страхования вкладов».  Или мощными «вливаниями» казенных денег в банковские пирамиды; последний яркий пример – «вливания» в 2008г. из федерального бюджета США согласно «плану Полсона» (Полсон – министр финансов США в администрации президента Дж. Буша мл.).

Чтобы законодателям быть последовательными до конца, им следовало бы также оказывать моральную и материальную поддержку  строительству  «пирамид» типа МММ.  Однако, реализация проектов строительства подобных пирамид не в состоянии обеспечить таких бешеных прибылей, поэтому законодателям такая «мелочь» не интересна. К тому же авторы таких проектов (Мавроди и Ко.) – явные «чужаки», они не входят к «клуб ростовщиков». На   аферистах типа Мавроди законодатели могут продемонстрировать свою «принципиальность». 

Как мы выше сказали, банки перешли от взимания платы за депонирование денег к выплате процентов своим клиентам.  За счет чего происходит выплата?   За счет того, что объемы выданных кредитов («созданных» новых денег) превышает многократно объемы привлеченных «настоящих» денег. А отнюдь не за счет того, как думают многие, что проценты по активным операциям выше, чем по пассивным операциям. Даже если проценты по вкладам будут выше, чем по выдаваемым кредитам, у банков имеются большие возможности для ведения прибыльного бизнеса.   При этом банки всегда  стараются не выплачивать проценты   «настоящими» деньгами,  а начислять («рисовать») проценты и присоединять начисленные суммы к суммам вкладов - так называемая «капитализация процентов».  Таким образом, у клиента на счете  растут суммы «нарисованных» денег, создавая иллюзию, что он богатеет подобно ростовщику.    Ростовщики заинтересованы, чтобы клиенты как можно дольше держали свои вклады в банке и как можно реже обращались в банки за «настоящими» деньгами.

Для этого они, во-первых, предлагают своим клиентам такие  «инструменты управления» депозитными деньгами, как чеки и пластиковые карты, которые позволяют резко снизить использование «настоящих» денег.  Во-вторых,       для   максимального продления  сроков  нахождения  клиентских денег  в банках последние предлагают повышенные проценты по срочным вкладам (т.е. вкладам с заранее оговоренным сроком возможного снятия денег и/или закрытия счета); при этом, как правило, процент по долгосрочным вкладам существенно выше, чем по краткосрочным.

«Частичное резервирование»  потенциально является мощным фактором инфляции.  Прежде всего, ростовщики  сегодня научились создавать больше денег, чем это необходимо для  обеспечения оборота товаров[15]. Здесь мы должны отметить, что выигрывают от инфляции ростовщики, которые «создают» деньги, а проигрывают, прежде всего, простые люди.  Почему?  Потому, что вновь созданные деньги, прежде всего, оказываются в руках самих ростовщиков и тех лиц, которые близки к ним. Они (люди из круга ростовщиков) с помощью этих новых денег приобретают товары и активы по тем ценам, которые сложились на рынках еще до появления новой партии денег. А далее деньги начинают двигаться с той или иной скоростью по разным «цепочкам», и рынки начинают реагировать на увеличение денежного предложения ростом цен. До простых людей новые деньги доходят в последнюю очередь, когда инфляция получает хороший «разгон».  Подобная неравномерная динамика цен   ведет к перераспределению богатства в пользу ростовщиков за счет народа. Этот механизм перераспределения хорошо описан в работах многих авторов. Например, Ротбардт пишет:

«Как и в случае любого фальшивомонетничества, до тех пор, пока складские расписки в качестве заменителей настоящих денег, результатом станет увеличение денежной массы в обществе, рост цен на товары в долларах, перераспределение денег и богатства в пользу первых получателей новых банковских денег (в первую очередь в пользу самого банка, затем в пользу его дебиторов и далее тех, кто продаст им товары) за счет тех, кто получает новые деньги позже или вообще не получает»[16].

Частичное резервирование и финансовые кризисы

И, наконец, последнее по порядку, но первое по значению: частичное резервирование имеет непосредственное отношение к созданию кризисов.   Оно позволяет ростовщикам искусственно увеличивать предложение кредитов,  понижает процентные ставки, делает деньги доступными.  Избыток (вернее – видимость того, что есть избыток) денег в «экономике» позволяет предпринимателям  наращивать норму сбережения (т.е. долю доходов, которая   направляется  не на текущее потребление, а на инвестиции). Начинается инвестиционный «бум».   Решения об инвестициях принимаются с учетом того, что ресурсов (основных фондов, инвестиционных товаров, природных ресурсов, рабочей силы) в «экономике» стало больше. Однако это иллюзия: ресурсов в «экономике» больше не стало. Больше стало лишь денег, а деньги – это не ресурсы, а лишь их зеркальное отражение.

«Иллюзионистами», которые создают такие «зрительные эффекты» у предпринимателей, являются банки с их технологиями «раздувания» кредитов. Если смотреть в «волшебное зеркало» «иллюзионистов», то возникает состояние эйфории: «Как я богат!», «Какие у меня ослепительные перспективы!», «Сколько я могу себе позволить!».

Кончаются такие сеансы «иллюзионизма» всегда одинаково: «зрительные эффекты» исчезают.  Процентные ставки начинают расти, новые кредиты становятся недоступными,  ценные бумаги и другие активы падают в цене, ранее выданные кредиты отзываются.  Те инвестиционные проекты, которые еще недавно казались рентабельными (с учетом низкой цены на деньги), неожиданно оказываются убыточными.  Клиенты «иллюзионистов», т.е. предприниматели  от состояния эйфории переходят к состоянию, которое у медиков называется «ломка», «паника»  или «похмелье».   

«Частичное резервирование» как и всякое другое жульничество, рано или поздно раскрывается и кончается «набегами» держателей «складских расписок» (владельцев депозитных счетов) на ростовщические конторы (современные коммерческие банки).  Так начинается банковская паника, которая затем перерастает в банковский кризис.

Банковский кризис разворачивается по следующему сценарию: сворачивание рынка межбанковского кредитования, резкий взлет процентных ставок по кредитам, полное  прекращение кредитных операций и рефинансирования долгов по ранее выданным кредитам, цепочки банкротств банков (принцип «домино»).  Одновременно банки  настойчиво требуют возврата ранее выданных кредитов, сбрасывают  имеющиеся у них ценные бумаги для поддержания собственной платежеспособности и вынуждают своих клиентов делать то же самое. 

Это  провоцирует обвал на фондовом рынке. Начинается бегство капитала из страны, что ведет к падению валютного курса национальной денежной единицы.  Это уже финансовый и валютный кризис.

Наконец, начинается общеэкономический кризис с банкротствами предприятий реального сектора экономики, увольнениями и безработицей, затовариванием складов и  последующим падением цен на товарных рынках и т.п. 

Литература

1. Владимир Юровицкий. Эволюция денег: денежное обращение в эпоху изменений. – М.: Гросс-Медиа, 2004.

2. Александр Лежава. Крах «денег» или как защитить сбережения в условиях кризиса. – М.: Книжный мир, 2010.

3. М. Ротбард. Показания против Федерального резерва. Пер. с англ. – Челябинск: Социум, 2003.

4. Вера Смит. Происхождение центральных банков. Пер. с англ. – М.: Институт национальной модели экономики, 1996.

5. Мюррей Ротбард. История денежного обращения и банковского дела США: с колониального периода до Второй мировой войны. Пер. с англ. – Челябинск: Социум, 2005.