О раннехристианских истоках Петрова поста

От редакции. Сегодня мы публикуем ранее обещанный развернутый ответ диакона Владимира Василика протодиакону Андрею Кураеву о раннехристианских истоках Петрова поста.

Как известно, Петров Пост неразрывно связан с Пятидесятницей, поскольку начинается через неделю после нее. Если говорить об истоках поста, связанного с Пятидесятницей, то они находятся в самом Священном Писании. Вспомним, как готовились св. Апостолы к сошествию Святого Духа - постом и молитвой.

houtoi pantes уsan proskarterountes omoqumathymadon te proseuce sun gunaixin kai Мariam te Мetri tou Iesou[1]

Все они единодушно пребывали в молитве с женами и Марией, Матерью Иисуса. (Деян. 1, 14).

Глагол proskartereo означает не только пребывать, но претерпевать, выдерживать, в т.ч. пост, нести подвиг. Могут спросить: тогда почему в современной практики, да и в древности, мы не постимся перед Пятидесятницей? Ответ понятен: период между Пасхой и Пятидесятницей осмысляется как некая целостность, отмеченная радостью о Воскресшем Господе, а затем - о пришествии Святаго Духа. Пост в этот период был бы неуместен. Хотя вопрос об отмене поста в среду и пятницу в период Пятидесятницы дискуссионен, тем не менее, трудно представить продолжительный пост внутри Пятидесятницы. Однако, и память об апостольском посте перед Пятидесятницей не могла исчезнуть и, следовательно она могла переместиться на период после Пятидесятницы. Позднее, в V в. св. папа Лев Великий именно так и мотивирует пост после Пятидесятницы: «После продолжительного праздника Пятидесятницы пост особенно необходим, чтобы подвигом его очистить нам мысли и соделаться достойными даров Святого Духа. За настоящим празднеством, которое Дух Святой освятил Своим сошествием, обыкновенно следует всенародный пост, благодетельно установленный для врачевания души и тела, и потому требующий, чтобы мы провожали его с должным благоволением. Ибо мы не сомневаемся, что после того, как апостолы исполнились обетованною свыше силой и Дух истины вселился в сердца их, между прочими тайнами небесного учения, по внушению Утешителя, преподано также учение и о духовном воздержании, чтобы сердца, очищаясь постом, делались способнейшими к принятию благодатных дарований... нельзя сражаться с предстоящими усилиями гонителей и яростными угрозами нечестивых в изнеженном теле и утучненной плоти, поскольку то, что услаждает нашего внешнего человека, разрушает внутреннего, и напротив, разумная душа тем больше очищается, чем больше умертвляется плоть».

Созвучны с ним и мысли св. Иоанна Златоуста в толковании на Деяния: «Пост - великое оружие в искушениях и им (т.е.постом) они прекрасно воспитывались. Смотри же, когда ты молишься, когда претерпеваешь в молитве, когда имеешь любовь, тогда нисходит к тебе Святой Дух[2]

Теперь рассмотрим свидетельство Ипполита Римского. Большинство исследователей в настоящее время склонны считать, что на самом деле автором являлся Ипполит Фивейский, но это уже детали[3]. При ознакомлением с его текстами приходится сделать иные выводы, чем те, к которым приходит ученый дьякон и его поклонники - любители баранины и шашлычков (см. форум).

«Вдовы и девственницы пусть постятся часто и молятся в церкви. Также священники и миряне пусть постятся, когда желают. Епископ же может поститься только [в тот день], когда будет поститься весь народ, потому что может случиться, что кто-нибудь пожелает сделать приношение в церковь, и он [епископ] не может в этом отказывать. Если же он преломляет хлеб, то должен непременно вкушать от него».Иными словами, правила ориентируют не на Минимализм в посте, но на максимализм. Примером в этом должны быть девы и вдовы (протомонашество). За ними следуют пресвитеры и миряне. И только епископ скован в своей свободе поститься часто, потому что он - единственный правомочный совершитель евхаристии, не заменимый никем, должен быть каждый день готов совершить евхаристию и, следовательно, нарушить пост, состоявший в невкушении пищи до 9 часа.

Далее, ознакомившись с литургической жизнью согласно Египетским канонам и Апостольской Дидаскалии, мы увидим, что она характеризуется достаточной свободой: дается текст анафоры - евхаристической молитвы, но специально указывается на то, что он не считается обязательным и на то, что не следует осуждать тех, кто молится по-другому, лишь бы их молитва была правильна. Исходя из этих предпосылок (частотность поста и литургическая свобода) следует со всей серьезностью отнестись к указанию на пост после Пятидесятницы:

33. О том, что не подобает, чтобы кто-либо на Пасху вкушал что-нибудь раньше часа, который установлен для еды Никто на Пасху пусть не вкушает до причащения. Ибо кто так поступает, тому пост не засчитывается. Беременная же женщина или больной, который не может два дня поститься, пусть постится по необходимости в субботу, довольствуясь одним хлебом и водой.Если же кто, будучи в плавании или по другой необходимости, не знал дня [Пасхи], то, узнав об этом, пусть постится за прошедший пост после Пятидесятницы. Ибо Пасха, которую мы празднуем не является [символом] [10]. Образ [typus] уже прошел, поэтому пост переносится на второй месяц, и кто должен поститься, пусть сделает это в действительности[4].

Какие следует из этого сделать выводы? Существовал фиксированный пост пе Пятидесятницы, возможно - для ревнителей, к которому присоединялись и те, кто по различным причинам не могли поститься перед Пасхой. Компенсаторность этого поста сомнительна. Да, с одной стороны говорится о том, что наша Пасха - не образ и к ней надо относиться всерьез. С другой стороны - почему именно сразу после Пятидесятницы? Не связано ли это с известной традицией поста добровольного после некоей духовной радости, типа нашего понедельниченья?

Теперь, что касается двухдневного предпасхального поста в III в. Следует отметить разноголосицу источников в этом вопросе. Более всего сведений нам представляет свят. Дионисий Александрийский, который говорит о различных практиках поста: недельной, двухнедельной и даже сорокадневной.

Что же касается свидетельства «Апостольского предания» «Беременная же женщина или больной, который не может два дня поститься, пусть постится по необходимости в субботу, довольствуясь одним хлебом и водой», то его можно интерпретировать как указание не на все время предпасхального поста, а на его ужесточение - два дня Великой Пятницы и Великой Субботы. Ведь и современный типикон по сути дела подразумевает невкушение чего-либо вплоть до отпуста литургии Великой Субботы, которая по уставу должна совершаться вечером и добавляет: «Аще кто немощен, да дастся ему хлеб и вода по заходу солнца».

То, что идея многодневных постов была христианам доникейской эпохи не чуждой, показывает такой апокрифический памятник III в., как Псевдо-Клементины - рассказ о проповеди св.апостола Петра. В них св. апостол Петр говорит уверовавшему Клименту: «Благодарю Бога и о твоем спасении и о моей радости. Однако, постись в течении трех месяцев и примешь святое Крещение[5].

Очевидно, что в начале четвертого века cорокодневный пасхальный пост уже вступил в свои права. Об этом недвусмысленно свидетельствует Евсевий Кесарийский в своем трактате «О пасхальном торжестве»: «Удостоенным воскресения в Боге уже невозможно пасть на землю. И нельзя освободившимся от страстей претерпевать равное с порабощенными. Посему после Пасхи мы празднуем Пятидесятницу целых семь недель. А прежний век знаменуется тем, что мы мужественно подвизаемся в сорокодневнеой аскезе пред Пасхой в течение шести недель. Ведь это деятельная и практическая шестерица. Ибо в шесть дней Бог создал все. А ее труды переймет второй праздник, поскольку он умножает среди нас отдохновение, символы которого стремится обозначить седмица» [6]. По крайней мере, к 325 г. сорокадневный пост уже был. И, отметим, идея сорокадневного поста возникла в IV в. не на пустом месте.

От середины четвертого века у нас уже имеются свидетельства о посте после Пятидесятницы.

Надо отметить свидетельство святого Афанасия Александрийского - сочинение «Апология своего бегства». «Ведь народ, попостившись в неделю после святой Пятидесятницы, вышел помолиться на кладбище. Ведь многие отвергли общение с Георгием (т.е. арианским епископом Александрии. Но всескверный, узнав об этом, раздражает военачальника Савватия, манихея. И тот, со множеством воинов в доспехах и с мечами наголо, несущих луки и стрелы, устремляется против народа в воскресенье. И найдя немногих (ибо большая часть их по причине времени удалилась) совершил то, что должны были сделать они над военачальником, услышавшим сие»[7]. Эти события относятся к 356 г.

Итак, мы имеем свидетельство о том, что народ постился целую неделю и лишь после этого вышел на кладбище, очевидно для того, чтобы совершить евхаристию. Важный признак поста в древности - отсутствие литургии в будние дни и даже в субботу. При этом александрийцы постились как минимум неделю, а может быть и больше, поскольку свят. Афанасий не говорит о том, что они окончательно разрешили свой пост, но лишь «отпостившись неделю»[8]. В любом случае, у нас нет свидетельств ни за, ни против того, что этот пост был только недельным.

Отец Андрей упустил целый ряд важных документов и ряд важных подробностей. На самом деле всё гораздо интереснее и серьезнее, чем он преподносит. Во-первых, то, что он говорит по поводу текста блаженной Эгерии, относительно возвращения к обычному времени после Пятидесятницы. Вот латинский оригинал: «XLIV. 1. Iam autem de alia die quinquagesimarum omnes ieiunant iuxta consuetudinem sicut toto anno, qui prout potest, excepta die sabbati et dominica, qua nunquam ieiunatur in hisdem locis. Etiam postmodum ceteris diebus ita singula aguntur ut toto anno, id est semper de pullo primo ad Anastase uigiletur».

Итак, на другой день после пятидесятницы все постятся согласно обыкновению, как и во весь год, как кто может, кроме дня субботы и воскресенья, в который никогда не постятся в тех местах. Итак, через несколько дней так каждый день свершается, как во весь год, то есть в Анастасисе (базилике Воскресения) бодрствуют от первых петухов. (Itinerarium Egeriae. XLIV).

Он считает, что речь идет о непостном периоде, но, простите, тогда получается, что древние христиане были большими постниками, чем мы? Получается, что они постились в течение всего года, даже в течение субботы и воскресения? Отец Андрей разделяет точку зрения Фернана Каброля на данный текст[9], которая не выдерживает никакой критики. Гораздо более глубокий взгляд на паломничество блаженной Эгерии относительно поста после Пятидесятницы имеет отец Хуан Матеос. Он изучал халдейский несторианский обряд, в том числе и пост после Пятидесятницы, который у современных несториан продолжается, как и у нас, с недели после Пятидесятницы до дня Петра и Павла. Он пришел к следующим выводам: в IV веке в Иерусалиме, в Александрии и в некоторых других местах христианского Востока пост после Пятидесятницы был. В V-VI веке он удлиняется и достигает в локальной сирийской традиции современной длины[10]. Позднее эта традиция распространяется по всему христианскому Востоку. В конце 1 тысячелетия приводит к тому, что пост длится от Воскресения Недели всех святых до Дня святых Петра и Павла. То есть это установление древнее, тянущееся, в конечном счете, в золотой век патристики, т.е. в IV век.

Другие свидетельства предоставляют Апостольские Постановления. С ними всё также гораздо интереснее, чем думает отец Андрей. Действительно, их редактором около 380 года мог быть некий арианин Юлиан Экланский. Но сам материал Апостольских Постановлений написан гораздо раньше. Юлиан не высосал всё это из пальца. Материал гораздо более древний. Это доказывает, в частности, такой весьма интересный текст, как Правила святых апостолов. Для нас это текст нормативный, который прямо ссылается на Апостольские Постановления, правда, относится к ним с некоторым недоверием, но говорит об их таинственности. Между тем, Правила святых апостолов упоминаются уже в 394 году. Как-то странно, что всего за 14 лет такой текст мог так быстро мигрировать. Кроме того, существуют две точки зрения на 85 правил святых апостолов. Согласно первой, они были созданы в конце IV века, согласно другой, - в начале IV века. В науке до сих пор идет спор по этому поводу. Это я веду к тому, что Апостольские Постановления, где в 5 книге в 19 главе содержится указание на пост после Пятидесятницы. В любом случае, это древний текст IV века, который может содержать в себе и более древние реалии. Вот сам текст:

«После того как вы отпразднуете Пятидесятницу, празднуйте одну неделю, а после нее - поститесь одну седмицу. Ведь справедливо и радоваться о Божием даровании и поститься после отдохновения. Ведь и Моисей и Илия постились сорок дней и Даниил три недели, желая хлеба, не вкушал его, и мясо и вино не входили в уста его. И блаженная Анна, испрашивая Самуила, говорит: «Вина и сикеры не пила я, но изливаю душу мою пред Господом». И ниневитяне, постившись три дня и три ночи, избежали наказания от гнева (Божия). И Эсфирь,и Мардохей, и Юдифь, постясь во время восстания нечестивых, избежали Олоферна и Амана. И Давид говорит: «колени мои изнемогли от поста и плоть моя изменилась из-за елея». И вы постясь просите у Бога прошения ваши. После Недели поста повелеваем вам поститься каждую среду и каждую пятницу, а избыток, образовавшийся от поста, раздавать нищим».

Мы видим, что здесь ничего не говорится об апостольском характере поста, однако в части приведенных ветхозаветных примеров видны связи с Синаем.

Пост Моисея состоял в том, что он пробыл на горе Синай, беседуя с Богом, сорок дней и сорок ночей, ничего не вкушая. С другой стороны, пророк Илия шел к Синаю сорок дней и сорок ночей без пищи и питья, после того, как он вкусил хлеба, принесенного Ангелом. Как известно из Писания, и тот и другой в результате своего поста сподобились Откровения. Далее, праздник Пятидесятницы связан с дарованием Закона Моисею. Соответственно, этот пост можно назвать постом Пятидесятницы, невозможным перед ней из-за праздничного характера периода, но весьма необходимым после праздника.

Отметим, что в понимании авторов «Апостольских постановлений» этот пост неразрывно связан с Божиим дарованием, а в контексте Пятидесятницы оно означает дарование Святаго Духа. Далее, пост Моисея и Илии и откровение им связано с некоей миссией и путем: Моисею повелено вести народ в землю обетованную, а Илии помазать Ииуя царем Самарии, Азаила царем Сирии и Елисея пророком. Исходя из этого, можно предположить, что идея апостольского поста не была столь чуждой для авторов «Апостольских постановлений», как это можеть показаться вначале.

Отметим и благотворительный характер поста, помимо аскетического: избыток повелено отдавать нищим. Разумеется, нынешняя практика приобретения дорогих постных кушаний, к сожалению, весьма распространенная, встретила бы непонимание среди верующих III-IV в.

Подводя итоги, следует заметить, что ни Эгерия, ни св. Афанасий, ни Апостольские постановления, ни Лев Великий не говорят о компенсаторном характере этого поста.

Даже пассаж из Ипполита можно понять так: кто не мог поститься в предпасхальный пост, хотя бы нормально попоститесь в следующий.

Изрядное недоумение вызвал следующий пассаж о. Андрея: «Ну, и насчет квадризимитов. "Мы, согласно преданию апостолов, соблюдаем один 40-дневный пост, они устраивают три 40-дневных поста в год, как если бы три Спасителя пострадали" (Иероним. Маркеллу. Послание 39 // Творения ч.1. с. 215).

Во-первых, термин «квадризимит» церковной науке неизвестен. Во-вторых, как известно, Рождественский пост у нас длится сорок дней и седмица пред Рождеством Христовым весьма напоминает Страстную седмицу по характеру своих служб, но никто из здравомыслящих православных людей не делает вывод о том, что три Спасителя пострадали. Негоже специфическую ситуацию четвертого века переносить на наше время и проводить соблазнительные аналогии, не имеющие отношения к делу и способные лишь смутить верующих людей. Тем более, что свидетельство блаж. Иеронима - уникально: основной       криминал этой секты состоял отнюдь не в длинных постах.

Речь идет о секте тетрадитов или квадрадециманов, или четыренадесятников. Эта секта образовалась после 325 года. Основным ее заблуждением с точки зрения Православной Церкви, было празднование Пасхи вместе с Иудеями - 14 Нисана по иудейскому лунному календарю, в день первого весеннего полнолуния, откуда и образовалось их наименование «четыренадесятников»[11]. Хотя эта традиция и соответствовала практике Малоазийских Церквей со времен апостола Иоанна Богослова, она оспаривалась еще в конце второго века[12] и стала недопустимой после Первого Вселенского собора. Хотя в дошедших до нас канонах Первого Вселенского Собора и не говорится о дате празднования Пасхи, согласно общепринятому мнению, именно он утвердил ее, поскольку согласно посланию императора Константина «угодно было всеобщему суждению совершать праздник святой Пасхи в один и тот же день, ни в коем случае - прежде весеннего равноденствия, но в воскресенье, следующее после иудейской пасхи и после полнолуния, а не (только) равноденствия, или в день равноденствия»[13]. Тем не менее, ряд малоазийских общин не подчинился решениям Первого Вселенского Собора и продолжал праздновать Пасху 14 Нисана. Уже седьмое правило Лаодикийского собора (Малая Азия, 343 год) упоминает четыренадесятников в качестве еретиков, которых надлежит присоединять через миропомазание, что указывает на известную близость данной секты к церковному учению и строю[14]. Решение Лаодкиийского собора подтверждается седьмым каноном Второго Вселенского, или Константинопольского собора 380-381 г.[15]

В конце двадцатых - начале тридцатых годов против четыренадесятников действовал Несторий, еще будучи патриархом Константинопольским, что вызвало разбирательство на III вселенском (Эфесском) соборе 431 г.[16]. По свидетельству блаженного Феодорита, четыренадесятники придерживались столь же строгих правил относительно падших, что и новациане и т.о. относились к разряду ригористических сект, что, отчасти и обусловило и одинаковый способ приема с новацианами[17]. Эта секта была особенно распространена в западной Малой Азии, прежде всего - во Фригии, однако, согласно не вполне внятному сообщению жития св. Саввы Освященного, в первой половине шестого века некие непонятные «тетрадиты» существовали в Палестине[18]. Следующее упоминание о них находится в 95 каноне Трулльского собора 692[19]. Четыренадесятники практически не преследовались властями в отличие от других некоторых раннехристианских ересей, как, например, монанистов[20]. Судя по сообщению Феофана Исповедника, в начале IX в. произошел рост числа членов этой секты[21].

Как говорит сам св.Фотий, эта секта пользовалась апокрифами и ее литургическая жизнь резко отличалась от Вселенской Церкви[22]. Однако, сам он свидетельствует вслед за Епифанием Кипрским,[23] что четыренадесятники не столь далеко отстоят от Православия по своей вере. Благодаря миссионерским трудам патриарха Фотия, (которые он скромно приписывает императору), значительная часть их присоединилась к Православию. Чин присоединения через миропомазание произошел в Великую Субботу 29 марта 867 года[24].

            В ответе о. Андрея приводится ссылка на свят. Патриарха Павла Сербского.

            Я читал этот текст. Модернистом я его, конечно, не дерзну назвать. Как раз, по своей жизни он был не только традиционалистом, но и консерватором, поскольку явил монашеский дух IV-V в. Он был воистину великим и святым человеком. Мотивы, подвигнувшие его создать этот текст, вполне понятны, они носили пастырский характер. В отличие от текстов о. Андрея Кураева, они - прямые и честные. В них нет двоемыслия, тем более - обвинения предыдущих поколений в "квартодецимализме", в ереси. Но очевидно также и другое: став патриархом, он уже не поднимал этой темы. В патриаршем сане Господь даровал ему иное, более духовное видение проблемы. И если, скажем, свят. патриарх Тихон, под давлением обстоятельств был готов ввести новый стиль, то, услышав голос церковного народа и архиереев, он изменил свое мнение. Нечто сходное, вероятно, произошло и со святейшим патриархом Павлом. Этот вопрос был положен под сукно. И отметим, что сам свят. Патриарх Павел был безукоризненным постником.

            И честно говоря, ссылка на святейшего патриарха сербского Павла меня удивила. С каких это пор о. Андрей сделался его почитателем? В свое время меня не по хорошему поразила его живейшая радость по поводу почившего сербского первосвятителя:

Да простит меня о. Андрей, но подобные высказывания находятся за гранью не только этики священнослужителя, но и простой человечности и они недостойны его и как диакона, и как человека, и они резко диссонируют с его прошлыми заслугами, с тем действительно добрым, что он сделал для Церкви[25].

Исправления в тексте о. Андрея Кураева огорчили. Во-первых, его живой журнал становится каким-то Оруэлловским министерством истины, где тексты на глазах меняются. «Рцы слово твердо» - сказали нам еще св. Кирилл и Мефодий. Этой твердости и определительности о. Андрею и не достает, временами он плавает в море виртуальности.

Но дело даже не в этом. В то время, как я пытался сохранить дух братолюбия и даже принес извинения (что несколько удивило часть аудитории) отец Андрей продолжает эскалацию агрессии, обвиняя Русскую народную линию в следующих «мыслепреступлениях». «Почему я так резко говорю об этом сайте? Потому что его политика - это индустрия страха. Это бесконечное запугивание самих себя и своих читателей. Это постоянное провоцирование волн ненависти, подозрительности и осуждения».

Сколько лет не только я, но и десятки уважаемых авторов[26] Русской Народной Линии ничего подобного не заметили. Почему мы сотрудничаем с этим сайтом? Потому что на нем публикуются честные, смелые, прямые, нелицемерные тексты, в которых говорится о самом главном, жизненно важном, потому что на нем пишут люди, болеющие душой за Церковь и за Россию. Авторы Русской Народной линии не двоят смыслы, не играют в темные игры с субкультурами и секулярным духом века сего, не лицемерят, не позволяют себе высказываний, колеблющих традиционную нравственность и канонический строй нашей Церкви, не оскорбляют архиереев - живых и почивших. Русская народная линия прикладывает много усилий для осознания единства Русского мира, воссоздания традиционной русской государственности, сохранения традиционной семьи и традиционной церковной жизни. А если она о чем-то предупреждает, так неужели «В Багдаде все спокойно?». Неужели о. Андрей живет в беспроблемном мире со светофорами, на которых всегда - зеленый свет? Неужели гламур и глянец - лучший ответ на реальные сложности, проблемы и даже беды нашего общества?

Тем, кому Господь дал писательский дар, аналитические способности, рассудительность и возможность доносить свои мысли до общества, всегда следует помнить слова пророка Иезекииля: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! изреки слово к сынам народа твоего и скажи им: если Я на какую-либо землю наведу меч, и народ той земли возьмет из среды себя человека и поставит его у себя стражем; и он, увидев меч, идущий на землю, затрубит в трубу и предостережет народ; и если кто будет слушать голос трубы, но не остережет себя, - то, когда меч придет и захватит его, кровь его будет на его голове. Голос трубы он слышал, но не остерег себя, кровь его на нем будет; а кто остерегся, тот спас жизнь свою. Если же страж видел идущий меч и не затрубил в трубу, и народ не был предостережен, - то, когда придет меч и отнимет у кого из них жизнь, сей схвачен будет за грех свой, но кровь его взыщу от руки стража». (Иез. 33, 1-6).