От редакции. Этот текст мы получили в рассылке. Видимо, он составлен пресс-службой Боголюбского монастыря. Документ дает представление о том, как разворачивалась кампания против монастыря.
* * *
Уже месяц темой N 1 практически по всем каналам СМИ звучит история о детском приюте Свято-Боголюбского монастыря и якобы чинимых в нем бессердечными монахинями издевательствах над детьми. Причем, как это бывает с любой легендой, чем больше людей ее пересказывают, тем большими дополнениями она обрастает. Когда в приукрашенном виде эта история возвращается к первоначальному рассказчику, тот с удивлением узнает о новых вопиющих фактах с животрепещущими подробностями. Но что же на самом деле имело место быть в этой святой обители, ведь как едко замечают обыватели: «Дыма без огня не бывает». Давайте начнем по порядку и пролистаем вместе страницы летописи возрожденного из небытия древнего монастыря Владимирской Руси.
14 января 1997 года, заснеженным зимним вечером архимандрит Петр Кучер и с ним около 60 сестер по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия ступили на священную землю Боголюбской обители, чтобы вдохнуть жизнь в мертвые стены заброшенных зданий и согреть молитвой настывшие за годы богоборчества церковные своды и людские сердца. Кропотливым трудом, изо дня в день и сестры обители, и приезжающие богомольцы по крупицам восстанавливали утраченное церковное благолепие. Как известно из истории, эту обитель, входящую ныне в состав Золотого кольца России, и раньше не обделяли вниманием - в числе почетных богомольцев значатся московские митрополиты, князья, цари, военачальники и государственные деятели. Только раньше каждый из именитых паломников стремился внести свою лепту в обитель, а в наши времена финансовых кризисов на щедрость государственных чиновников рассчитывать не приходилось - трата казенных денег на церковные нужды законом не предусмотрена, вот и восстановили обитель насельницы на хозрасчете, да за приносимые трудовые копейки богомольных старушек.
Спустя год после того, как весь мир торжественно отпраздновал двухтысячелетие христианства, владыка Евлогий издал распоряжение в духе древних христианских традиций для всех настоятельниц женских монастырей Владимирской епархии: «Незамедлительно приступить к организации приютов на базе вверенных вам обителей, что, несомненно, послужит ценным вкладом в дело религиозно-нравственного воспитания народа в чрезвычайных условиях нашего времени и будет соответствовать высоким целям евангельской благотворительной миссии российских монастырей».
Боголюбский монастырь, несмотря на идущие тогда полным ходом реставрационные работы, одним из первых откликнулся на этот евангельский призыв. Детей везли отовсюду - сердобольные женщины привозили брошенных на произвол судьбы малолетних бомжей, кого-то нашли на помойке, кого-то забрали от соседей-алкоголиков, а неимущие многодетные семьи буквально осадили обитель, прося принять их целиком в число насельников. На хрупкие плечи монахинь ложились заботы, с которыми на тот момент не могло справиться само государство. Конечно, среди прибывших было много совершенно случайных людей, которые быстро отсеялись. Были и аферисты, которые хотели просто решить свои семейные проблемы за монастырский счет, таковых чуть ли не силком пришлось отправлять восвояси, но были и те, чьи дети действительно нуждались в защите и помощи, в духовном руководстве, моральной и материальной поддержке.
Снова делая экскурс в историю, можно вспомнить, что новое - это хорошо забытое старое. Ведь испокон веков, со времени Крещения Руси, воспитание и обучение подрастающего поколения велось как раз таки при храмах и монастырях, первыми учителями были священники и монахи, первыми книгами - Псалтирь и Евангелие, и с азами премудрости в каждого ребенка на генетическом уровне вкладывались азы духовности. Не это ли было тем базовым фундаментом, на котором тысячу лет строилось русское государство? Почитайте русскую классику - за счастье почиталось отдать ребенка на воспитание в науку книжную к дядьке-игумену в монастырь или девочку - к тетке-монахине, где в обители она не только освоит грамоту и церковные науки, но и всевозможные рукоделия. К началу XX века эти явления приняли настолько массовый характер, что Церковь была вынуждена поднять вопрос о положении детских приютов при монастырях на монашеском съезде в 1909 году. Монастырские приюты были переполнены, и это при наличии огромного числа других благотворительных учебных заведений светского характера.
Да что говорить про царскую Россию, когда и сейчас, уже в XXI веке во многих закрытых учебных заведениях Западной Европы, где за большие деньги учатся дети из элитных семей, устав приближен к монастырскому, а до 80% преподавателей - монахини католических монастырей! А в современной России, где под угрозой исчезновения стоят последние Суворовские училища, и нет ни одного закрытого учреждения для девочек, по типу Смольного института, куда многие бы попрятали своих дочерей хотя бы до совершеннолетия, а, наоборот, еще и подрывается авторитет монастыря, предпринявшего робкую попытку создать нечто подобное. Оно и понятно - новорусской элите не нужны институты благородных девиц - их сыновья и дочери учатся в закрытых колледжах Германии и Англии, последняя, кстати, занимает первое место по строгости детского воспитания и холодность английских «классных дам» даже вошла в поговорку. Однако именно туда, за тридевять земель, под их неусыпное око посылают своих отпрысков власть имущие. Можно сделать однозначные выводы.
Возвращаясь к теме Боголюбского монастыря, скажем, отвечая на многочисленные вопросы, что в монастыре никого насильно не держат. Все приезжающие сюда с детьми родители жили первоначально на испытательном сроке, их знакомили с монастырским уставом, внутренним распорядком и режимом дня. Те, кого что-то не устраивало, уезжали сразу, те, кто решился остаться - писали соответствующие прошения, ребенок оформлялся на обучение в общеобразовательную школу в соседнем поселке. Если родители не имели возможности жить при монастыре, то через органы опеки и попечительства оформляли опеку на настоятельницу. Таким образом, деятельность монастыря находилась под постоянным контролем как органов образования, которые, кстати, неоднократно отмечали высокий уровень подготовки монастырских воспитанников, так и органов опеки и попечительства, которые курировали находящихся в монастыре несовершеннолетних. Но бдительнее всех педагогических комиссий был контроль со стороны родителей, тем более что далеко не все чада были из неблагополучных семей. В последнее время наоборот появилась тенденция, когда вполне благополучные родители, желая оградить подростка от соблазнов мира сего, определяли его на учебу в монастырь, и хоть насельницам это доставляло массу хлопот, приходилось все терпеть ради богоугодного дела - воспитания детей в христианской вере.
Количество воспитанников и воспитанниц было в среднем около 35-40 детей на протяжении всего времени существования приюта. Причем ежегодно убывало по 5-7 человек и на их места столько же прибывало, и никто не видел в этом никакой проблемы. Если что-то не устраивало родителей или ребенка, то они могли в любое время заявить об этом монастырскому руководству и уехать восвояси. Кто-то из детей уезжал поступать в учебные заведения после 9 или 11 класса, а кто-то и оставался в монастыре насовсем. Как правило, из 7-8 девочек одна или две оставались в обители осознанно, достигнув совершеннолетия, остальных, можно повториться, силком никто не держал, самое большее, это могли провести назидательную беседу напоследок и сказать, что если будет в жизни сложно - можно всегда вернуться, на святых вратах обители написаны слова Спасителя: «Приидите ко Мне вси труждающиися и обременении, и Аз упокою вы».
Приближаясь к теме сегодняшних обсуждений нужно отметить, что предысторией скандала вокруг обители послужило желание одной молодой девицы, единственной дочери чересчур богатых родителей, посвятить себя на служение Богу в Боголюбском монастыре. Эти родители подключили все силы к тому, чтобы дочь не смогла пребывать в обители, шантажировали всех, начиная от епархиального архиерея и кончая приютившими их дочь прихожанами. В конечном итоге их родительская любовь привела к тому, что дочь до сих пор от них где-то скрывается, т.к. они собирались пролечить ее в психушке, а от Боголюбского монастыря они пообещали не оставить камня на камне. Последнее, конечно, сомнительно, однако крови они попортили много и стояли за спиной как прошлогоднего, так и нынешнего скандалов.
Еще в июне прошлого года в обители запахло грозой, поступали предупреждения о готовящейся против монастыря провокации, но конечно никто не мог подумать, что в эпицентре бури окажутся ни в чем неповинные дети, которые для кого-то станут оружием мести всему святому. В июле 2009 года в обитель несколько раз приезжала одна из бывших воспитанниц монастыря, проживавшая с родителями в г. Гусь-Хрустальный Владимирской области. Она передавала монастырским воспитанницам записки с текстом: «Девчонки, бегите, я вам помогу». Бежать надо было к ней, это понятно, а вот в чем выразилась ее помощь, выяснилось позднее. Одно из этих посланий попало к пресловутой Вале Перовой, которая и клюнула на эту удочку. Дело в том, что Валя с детства была проблемным ребенком. Ее мать, ныне покойная Татьяна Перова, приехала в монастырь со своими тремя несовершеннолетними дочерьми, средняя из которых, та самая Валя, в девятилетнем возрасте еще не училась в школе. Татьяна была больна раком, скиталась по людям, т.к. муж пил, и в Боголюбском монастыре решила остаться, чтобы устроить хотя бы судьбу дочерей. Приняв монашеский постриг, она вскоре скончалась, оформив опекунство над детьми на матушку настоятельницу. Девочки росли и учились наравне со всеми. Старшая, Евгения, намаявшись вместе с матерью по вокзалам, не захотела никуда уезжать из обители даже достигнув совершеннолетия, а вот с Валентиной начались проблемы. После очередной Валиной выходки отец Петр на монастырском совете предложил определить Валю в детский дом, но монахини пожалели девочку, как оказалось - зря. Валя потом никого не жалела, даже свою младшую сестренку, которую после Валиного побега пришлось определить в детдом.
Как выяснилось позднее, провокацию с использованием детей готовили заранее. Еще за полгода до Валиного побега в обитель приехала женщина из Москвы с дочерьми-двойняшками, и, прожив с ними около месяца, исчезла, оставив детей на попечение монастыря. Около полугода она не появлялась, на звонки не отвечала и судьбой детей не интересовалась, а потом внезапно появилась в сопровождении милиции с заявлением о том, что монастырь отобрал у нее дочерей и насильно держит у себя, нарушая ее родительские права. Все были в недоумении, т.к. ситуация явно попахивала «заказом», да еще дети «подкачали» - в присутствии милиции кинулись на шею отцу Петру и мать Георгии и стали плакать, что не хотят ехать домой, что им нигде не жилось так хорошо и спокойно, как в монастыре, а дома мама пьет. Выходил явный конфуз, обвинять монастырь было не в чем, и, забрав рыдавших детей, непутевая мамаша отправилась вместе с сотрудниками по делам несовершеннолетних восвояси. Как оказалось позднее, в монастырь ее с детьми засылал о.Сергий (Рыбко), бывший неформал и новатор внедрения «православного рока». К этому-то священнику, с подачи о. Максима Хижего из г. Гусь-Хрустальный и «направила свои стопы» сбежавшая из монастыря Валя при помощи выманившей ее подруги. Недоброжелателям Боголюбской обители, сконцентрировавшимся вокруг о. Сергия (Рыбко), нужен был живой провокационный материал, и для клеветы на обитель, и для подрыва авторитета чтимого старца архимандрита Петра, и для продвижения между делом закона о ювенальной юстиции.
После раскрученного по Валиным обвинениям скандала, Боголюбский монастырь захлестнула лавина журналистов и всевозможных проверок - от Следственного комитета до Московской Патриархии. Естественно, никаких вопиющих нарушений они не выявили, да и не было ничего - не затем невесты Христовы шли на служение Богу, чтобы чинить беззакония. Но зато был выписан ряд предписаний, выполнить которые на тот момент насельницам не представлялось возможным. Предлагалось, например, незамедлительно оформить здание, выстроенное для воспитанниц силами монастыря, а чтобы его оформить, надо пересмотреть закон о земельной принадлежности территории федеральной трассы Москва-Нижний Новгород, т.к. часть монастырской ограды и сам корпус стоят на спорной территории. Необходимо было ввести в рацион детей мясо, хотя их питание было полноценно сбалансировано на основе меню, разработанного детскими врачами, и анализы крови, да и другие показатели у монастырских воспитанников были намного лучше, чем у их мирских сверстников. Выражалось желание нанять целый штат светских педагогов и воспитателей, на что у монастыря естественно не было средств, а в конечном итоге вообще предлагалось вынести приют за пределы обители. С этого пункта, кстати, и начинались последние десять лет обращения монастыря к властям. Ведь обители до сих пор не переданы несколько монастырских зданий, которые заняты под поселковую больницу, поликлинику, различные конторы и т.д. В здании бывшей монастырской гостиницы, а ныне на треть функционирующей поселковой больницы изначально и предполагалось устроить православную гимназию-интернат. Монастырь и до сего дня не теряет надежды осуществить это благое начинание, несмотря на все происки врагов православия.
Итак, после полученных предписаний, администрация монастыря обратилась к родителям всех воспитанников и воспитанниц с просьбой забрать своих детей и перевести их в другие учебные заведения во избежание дальнейших нареканий на обитель. Как альтернатива, была предложена епархиальная школа-пансион в п. Михали Суздальского района, которую возглавлял священник Виталий Рысев. Незадолго до этого школу посетил президент Дмитрий Медведев, что конечно придало ей вес в глазах общественности, но как потом оказалось, это была «потемкинская деревня». Таким образом, уже в январе 2010 года в школе-пансионе проживало и обучалось 17 девочек и 17 мальчиков из числа бывших Боголюбских воспитанников. На тот момент казалось, что это лучший выход из создавшегося положения, однако вскоре многих родителей постигло глубокое разочарование, т.к. и поведение детей, и их успеваемость резко ухудшились. Кормили детей в п. Михали очень плохо: за первый месяц пребывания в пансионе дети сильно похудели, стали вялыми, начали часто болеть. Родители обратились к руководству Боголюбского монастыря за помощью, и из обители стали регулярно 2 раза в неделю привозить овощи, муку, крупы, молочные и другие продукты. Из числа родителей был назначен повар, которая готовила детям, т.к. о. Виталий не смог организовать нормальное питание. С медицинским обслуживанием было еще хуже - за здоровьем учащихся никто не следил, для заболевших детей не выдавали даже таблеток от температуры, все лекарства приходилось покупать за счет Боголюбского монастыря, в монастырский медпункт регулярно привозились на лечение все заболевшие дети. В швейной мастерской монастыря шилась форма на всех девочек и мальчиков, переведенных в пансион. Также монастырем закупались одежда и обувь, школьные принадлежности и предметы личной гигиены для детей, т.е. фактически все содержание бывших монастырских воспитанников висело на балансе обители, о чем, конечно, руководство школы-пансиона умалчивало.
Поскольку в школе-пансионе не хватало ни воспитателей, ни учителей вместе с девочками находились две воспитательницы из числа послушниц Боголюбского монастыря, а с мальчиками - двое взрослых верующих мужчин, которые были выбраны родителями присматривать за отроками. Одного из воспитателей о. Виталий вскоре отправил из пансиона, когда тот, увидев одного отрока выпившим, начал с ним строго разговаривать. О. Виталий вступился за мальчика, объяснив, что нельзя посягать на свободу детей. В итоге второй воспитатель просто не справлялся следить за 17 воспитанниками, кроме того он выполнял различные работы на территории школы-пансиона. Пользуясь отсутствием контроля со стороны взрослых и вседозволенностью, дети стали склоняться к дурным привычкам. За духовной жизнью воспитанников никто не следил: в течение полугода многие дети вообще не причащались. Старших мальчиков о. Виталий в учебное время и в ущерб занятиям часто привлекал к различным хозяйственным работам. Так, например, один из отроков на целый месяц был отстранен от учебы, чтобы пасти и доить коров на подсобном хозяйстве о. Виталия в д. Новоселки Суздальского р-на. Другие мальчики также выполняли тяжелые физические работы на строительстве личного дома о. Виталия в тех же Новоселках, находясь постоянно в обществе рабочих, которые пили, курили, сквернословили и заставляли детей бегать в магазин за спиртным. За эту работу детям выплачивались деньги. Вус Степану, например, о. Виталий начал платить по 5000 рублей в месяц, после чего мальчика неоднократно видели сильно пьяным, и сам он об этом говорил в разговорах со своей родной сестрой. Воспитанникам был открыт свободный выход в город, имея карманные деньги, почти все подростки курили и начали баловаться спиртным. Узнав об этом, родители хотели занять детей в каких-нибудь спортивных секциях, а также нанять учителей по начальной военной подготовке, как это было во время их пребывания в Боголюбском монастыре. Но о. Виталий был против физической подготовки отроков. Учеба также оставляла желать лучшего, т.к. педагогический состав в школе-пансионе не был укомплектован. С детьми, находящимися на экстернате, никто практически не занимался, они были предоставлены сами себе. На просьбы найти учителей из числа верующих за родительские же средства о. Виталий категорически отказывался. Также было отказано и на предложение привозить для дополнительных занятий репетиторов из числа насельниц Боголюбского монастыря. О. Виталий не хотел отпускать детей к родителям даже на летние каникулы, хотя все остальные дети уезжали домой беспрепятственно. Он шантажировал родителей тем, что если кто-то заберет своего ребенка, то он уже не примет его обратно в школу. Еще при приеме в школу-пансион о. Виталий заявил, что родителям нежелательно часто посещать своих детей, т.к. это травмирует детскую психику и мешает сосредоточиться на учебном процессе. Детям же наоборот, постоянно внушалось, что родители вас бросили, вы им не нужны, они отправили вас сюда, чтобы развязать себе руки, чтобы вы им не мешали и т.п. Таким образом, у детей вырабатывалось недоверие к собственным родителям и культивировались чувства обиды и недовольства, активировалось их внимание на негативных эмоциях.
Имел место случай, когда воспитанница Марина Лойко (девочка с неуравновешенной психикой) хотела отравить детей и воспитательницу и перед обедом налила в суп «Белизну». Одна из девочек это заметила, ЧП было сорвано, но о. Виталий оставил этот проступок без последствий и просил детей и педсостав умалчивать об этом факте. Девочка из пансиона отчислена не была, несмотря на возмущения других родителей, т.к. ее пребывание в среде детей представляло реальную опасность для всех остальных.
Перед началом нового учебного года многие родители, узнав о неблагополучной обстановке в школе-пансионе, крайне обеспокоились и стали искать возможность определить своих детей в другие учебные заведения, а часть иногородних родителей забрали своих детей по домам. Таким образом, в сентябре 2010 года из поступивших в школу-пансион 34 воспитанников Боголюбского монастыря там осталось всего 3 мальчика и 4 девочки. Этих-то детей и было решено использовать в качестве орудия клеветы и раздора. Кому-то из родителей о. Виталий позднее проговорился, что его лучшим другом и духовным наставником является упомянутый выше участник прошлогоднего скандала священник Сергий Рыбко. Вот так попали - из огня да в полымя. По словам уехавших из пансиона учеников и их родителей, отец Виталий вместе с супругой долгое время различными способами - и лестью, и подкупом, и обманом обрабатывали детей перед их публичными выступлениями с голословными обвинениями монастырю. Как стало известно, двое мальчиков из трех отказались лжесвидетельствовать, зато двум старшим девочкам, особо отличившимся при даче показаний и различных интервью против монастыря, который их воспитывал, кормил, обучал, одевал, лечил и т.д., заплатили по 20 тысяч. На эти деньги они купили дорогие мобильники, косметику и даже сигареты. Что ж, вольному воля. Так детей приучают к тридцати сребреникам, но не договаривают, что же становится с теми, кому их платят...
Кроме того, администрация школы-пансиона попыталась выманить из Боголюбского монастыря и остававшихся там на обучении одиннадцатиклассниц. К ним подослали двух девочек, бывших монастырских воспитанниц, и обещали оплатить учебу в институте по окончании школы и работу в качестве воспитателей в Михалях. Повторился прошлогодний сценарий. Только у девочек были родители, которые на пятый день, с большим трудом смогли забрать своих дочерей из школы-пансиона и уехать с ними к прежнему месту жительства для окончания учебы. После этого инцидента архиепископом Евлогием было издано распоряжение, которое постановило прекратить впредь прием в обитель несовершеннолетних детей во избежание дальнейших нареканий.
Закончить эти невеселые размышления хочется словами из обращения родителей бывших воспитанников Боголюбского монастыря к архиепископу Евлогию: «И мы, и наши дети глубоко сожалеем о том, что в настоящее время не можем вернуться в Боголюбский монастырь, где в наших детях были заложены основы духовности, патриотизма, навыки молитвы, прививались чувство ответственности и любовь к труду, сострадание к ближним. Основанное на христианских ценностях, воспитание в стенах монастыря помогло многим из наших детей пережить трудный подростковый период и надежно ограждало от соблазнов современного развращенного мира. Мы благодарны Богу, что в нашей жизни был этот светлый период, когда наши дети находились в Боголюбском монастыре, и надеемся, что и впредь эта святая обитель будет иметь возможность нести людям свет Христовой веры».
