Глава 3
Серьезное было батюшке поручение, даже страшно ему стало. Вдруг он своей неосторожностью послужит причиной уничтожения мощей св.Александра Невского... Этого он не простит себе никогда.
Однажды, после совершения Божественной Литургии в своем храме Александра Невского в Парголово, отец Кирилл объявил прихожанам о поручении владыки идти к властям просить мощи Великого князя Александра Невского и попросил вместе с ним на молебне горячо помолиться об этом. Со слезами на глазах прихожане вместе со священником долго молились на коленях.
...И, о радость! В музее ему сообщили о том, что мощи существуют, и что их могут возвратить Церкви. А также директор приватно добавил, что они со временем могут передать барочный иконостас для Софийского собора.
В означенный день митрополит Алексий с личным секретарем отцом Георгием, настоятелем Троицкого собора Александро-Невской лавры отцом Игорем и отцом Кириллом прибыли в музей Еще батюшка Кирилл пригласил отца Василия, своего духовного отца. Священнослужители представляли Церковь. А со стороны светской власти были работники музея. Собрались все под сводами Казанского собора. На столе была постелена белая скатерть, на которой стоял ковчег с мощами. Рядом лежали мощи преподобных Соловецких святых Германа и Савватия. Ковчег был опечатан. Судя по дате на печати, он не вскрывался с 1925 года. Владыка митрополит вскрыл печать и открыл ковчег. Приоткрыл белую ткань, и все присутствующие увидели мощи Александра Невского, черепа там не было. После осмотра владыка уложил мощи на место. Закрыл ковчег и опечатал сургучовой печатью. Отец Кирилл стоял рядом. И вот он видит, что небольшая частичка мощей осталась на скатерти.
«Частичка!» - громко воскликнул он, и все повернулись в его сторону. Несколько секунд была пауза, владыка тоже молчал, видимо, обдумывал, что делать. И тогда вспоминает батюшка слова своей матушки Елены: «Возьми, - говорила она, - чистый конверт в карман, тебе, я верю, достанется частичка мощей св.Александра Невского за твои труды». Он достает на глазах у всех из кармана этот конверт и кладет частичку туда с молчаливого согласия митрополита...
Прошло несколько месяцев, отец Кирилл однажды встретил директора музея, который рассказал ему, что как-то встретился он с уполномоченным по делам религии и тот спросил: «А кто со стороны Церкви вел переговоры о возвращении мощей?», тот ответил: «Настоятель Софийского собора, священник Кирилл». - «Он не настоятель, я его не утвердил», - сказал уполномоченный.
Два года батюшка продолжал служить в храме Александра Невского.
В те годы во все храмы России шло много людей креститься. Это был какой-то всенародный бум. После многолетнего духовного голода, жажды к прекрасному и тоски по возвышенному, люди стремились для себя открыть то, что от них скрывалось много десятилетий и являлось истиной. Крестилась и молодежь. Отец Кирилл открыл воскресную школу для взрослых и детей. Первые беседы сам он проводил еще в Александро-Невской церкви. Собирались тайно, чтобы не донесли уполномоченному по делам религии, так как в конце восьмидесятых годов воскресные школы еще запрещались. Их не было ни в одном храме города. Его школа была первой, неофициальной, о ней батюшка не докладывал никому. Приходили к нему разные люди от старшеклассников до профессоров университета. Были и два баптиста, которые впоследствии приняли Православие.
Однажды его пригласили в школу выступить перед десятиклассниками. Для батюшки это было ответственное приглашение. Впервые после гонений на Церковь священник идет в школу встречаться с детьми. Одно дело, когда по доброй воле взрослый юноша сам идет в храм, другое - священнику прийти в школу, когда, быть может, его и не желают видеть.
...Вспомнил отец Кирилл Старую Руссу, когда, проходя неподалеку от школы - он шел в рясе - в него старшеклассники бросались камнями, как в какую-то бешеную собаку, и смеялись. Это было всего лишь четыре года назад. Поэтому готовился батюшка тщательно к беседе.
К его удивлению, встреча прошла хорошо, дети слушали его внимательно. После лекции подошла к нему заместитель директора по учебной части и сказала, что она за многие годы впервые присутствовала на уроке, где дети не издали ни одного звука и просидели в полном внимании весь урок.
Его приглашали еще несколько раз, пока ярые безбожники, которые всегда найдутся в любой школе, пожаловались вышестоящему начальству и его перестали приглашать.
В середине лета 1989 года о.Кирилл с матушкой Еленой, сыном Славой, дочерью Надей и знакомой Еленой Ожеговой впервые приехали в Шуваловский парк. Прогуливались по тенистым аллеям среди величавых вековых деревьев некогда ухоженного парка. Любуясь многочисленными разбегавшимися дорожками и живописными прудами, по крутой тропинке поднялись к Шуваловскому дворцу и, обойдя его вдоль металлической ограды, заметили необычное прямоугольное сооружение. Он, как священник, понимал, что это храм, но чей он? Какой конфессии принадлежал? Все это ему предстояло узнать в будущем...
Спустя несколько дней, поехал отец Кирилл в епархию, да и попросил владыку Иоанна, чтобы его назначил восстановить этот храм.
И теперь, когда он прочитал немало литературы о Парголово и этом необычном храме, то на вопросы интересующихся рассказывает примерно так: «Когда-то давно, в 14-15 веках, земли Парголовской мызы принадлежали Ореховским монастырям. Потом по Столобенскому договору в 1617 году отошли шведам. Спустя более, чем сто лет, благодаря победам русского императора Петра I и подписанию мирного Ништадтского договора, в 1721 году эти земли были возвращены России. Сначала, до 1746 года, принадлежали они Елизавете Петровне, а потом она подарила Парголовскую мызу графу Петру Ивановичу Шувалову за верность и содействие при возведении ее на престол.
В 1824 году вдова графа Павла Андреевича Шувалова, красавица Варвара Петровна (урожденная княгиня Шеховская) выходит замуж за швейцарца графа Петра-Амадея-Карла-Вильгельма-Адольфа Полье, состоящего церемониймейстером при дворе. Это был счастливый брак. Адольф Полье много времени уделял благоустройству дворцового парка. Все чем мы, любуясь, восхищаемся сейчас в парке, принадлежит именно его трудам и его памяти. Где-то я читал, что Варвара Петровна выходила замуж трижды и каждый раз, после семилетнего брака, умирал ее муж. Роковая женщина!
Храм был заложен в 1830-м и в 1840 году построен над Адольфовым склепом, причем на искусственно насыпанном холме.
После многолетнего пребывания за границей и изучения западной архитектуры, возвращается в 1829 году на родину полный сил и творческих замыслов замечательный архитектор Александр Павлович Брюллов. Его-то и пригласила Варвара Петровна построить храм. И, хотя «вид церкви не сходствует ни с древними, ни с новейшими фасадами церквей», - говорили чиновники из Духовной консистории, все же был одобрен проект храма в готическом стиле. Так было положено увлечение в эпоху императора Николая I готикой. Кстати, Александр Павлович построил в Петербурге Михайловский театр, лютеранскую церковь на Невском проспекте, здание для Пулковской обсерватории и многое другое.
Не скрою, мне приятно, что я принимаю непосредственное участие в восстановлении храма святых апостолов Петра и Павла в Парголово. Несмотря на то, что я и приход испытываем равнодушие со стороны КГИОПа, с Божьей помощью, мы теперь видим его былую красоту и великолепие», - так заканчивал батюшка свой рассказ.
Первая служба состоялась в январе 1990 года. Был сочельник перед Рождеством Христовым, отслужили всенощную службу, и шли счастливые по дороге к остановке. Вдруг почувствовал батюшка сильный удар в бок и от этого удара полетел далеко на обочину. В голове промелькнуло, что это машина его сбила и что ему, наверное, конец. Но на обочине он сразу встал на ноги. Оглядываясь вокруг, услышал стоны и чей-то крик: «Верам, Верам плохо!» Потом выяснилось, что было сбито более десяти человек машиной марки «Жигули», а в больницу увезли только двух девушек и звали их Верами....Вот так бесам не нравился возрождавшийся православный приход в Парголово.
А ведь название этой местности, с таинственными чащобами на склонах многочисленных высоких холмов, - финское «Пергало», в переводе на русский язык означает «черт» - отсюда и название поселка - Парголово. Видимо, местность эта действительно непростая и внушала местным жителям страх.
Батюшке как-то рассказывали, что в поселке стояла лютеранская кирха. Однажды утром просыпаются чухонцы - глядь, а кирхи-то и нет. Потом на этом месте, где провалилась кирха, образовался небольшой пруд.
...В те дни матушка Елена, жена отца Кирилла, подарила на Рождество Христово поздравительную открытку, а в ней написала ему эти строки:
На душе тепло и тихо -
Радость Рождества...
Унесла беду и лихо,
Если б навсегда!
Ты мой милый, будь со мною
И прости меня,
Ведь и так уж очень много
Ты терпел, любя.
В этот светлый, дивный праздник
Господа Христа
Потерпи еще, любимый,
Воскреси меня.
Чтоб душою светлой, чистой
Вновь я ожила,
Ведь любовь так много может,
Коль она сильна.
Недостойна и прощенья
У тебя просить,
Но в любовь твою я верю
И хочу я жить.
Так, чтоб боль не причиняла
Людям никогда,
Чтоб была я ясной, тихой,
Ах! Если бы смогла.
Я желаю не покоя
В этом мире - нет:
У людей здесь очень много
Горя, бед.
Будь к ним добр, лечи их раны,
С плачущим - плачь,
И не жди ты мзды, награды,
Ты - духовный врач.
Воскресай людские души,
Кто к земле приник,
Дай средь этой знойной суши
Им Живой Родник.
За время ремонтных работ по храму многие из прихожан принимали посильное участие. Одни - физическим трудом, другие - деньгами, однако средств все же не хватало. Тогда отец Кирилл решил построить храм на Северном кладбище. И тем самым решить две задачи: с одной стороны - кладбище нуждалось в том, чтобы там была молитва об усопших, с другой - было бы подспорье для восстановления памятника архитектуры, храма апп.Петра и Павла. В течение двух лет батюшка добивался выделения земли под строительство храма. Обивал многие пороги в городских инстанциях. И, о радость! с большим трудом, земля была выделена. Сначала батюшка с прихожанами построили небольшой деревянный храм на кладбище, а потом приступили к строительству каменного храма. Тут и началась катавасия со строительством, вмешались различные силы... И в первую очередь, наверное, через зависть. Но да Бог всем судья!
Так вот, денежные средства, поступающие со служб на кладбище, и помогли во многом в реставрации многострадального Петропавловского храма. А когда у Петропавловской общины на Северном кладбище забрали храмы и передали другим, кто, как говорится, не пахал и не сеял, то нашелся один благотворитель, который профинансировал завершение реставрации.
Однажды этот благотворитель, его звали Андрей, звонит отцу Кириллу с просьбой, чтобы он приехал освятить офис в доме на Адмиралтейской набережной.
Когда батюшка приехал, новая секретарша и говорит ему: «Вы знаете, отец Кирилл, мне кажется, до меня здесь работала сатанистка. Я в рабочем столе ее нашла много литературы, свидетельствующей об этом».
«Давайте мне эти листки, я просмотрю и сожгу их за городом», - ответил батюшка. В это время вошел в кабинет Андрей: «Вы уже тут общаетесь, - проговорил он, - ты рассказала отцу Кириллу, что несколько часов назад здесь разбилось большое зеркало? Оно много лет висело и ничего, а тут сорвалось вот и разбилось». Лицо Андрея было грустное, видимо, он верил в приметы.
Долго батюшка доказывал присутствующим, что в приметы верить нельзя, тогда они и сбываться не будут. Но Андрей и его помощники еще больше расстроились, когда во время освящения офиса банка, в которой была святая вода, сама по себе лопнула.
Вечером взял священник всю сатанинскую литературу, пригласил племянника - он служил капитаном третьего ранга на подводной лодке - и отправился с ним на берег озера. Небо было безоблачное, ярко светило солнце. Расположившись на берегу, батюшка начал бегло прочитывать то, что пишут сатанисты и комкать эти листки, складывая в кучу. Получилась большая гора бумаги.
«Ну, что, Андрюша, - так звали племянника, - давай спички, будем жечь эту мерзость». Андрей протянул коробку спичек. Батюшка зажег спичку и стал подносить ее к бумаге. В это мгновение кто-то сзади вылил на отца Кирилла, Андрея и бумагу ведро воды. Так сначала показалось батюшке. Когда он оглянулся назад, то никого не было.
«Что за диво», - подумал он. И поднял глаза к небу. Видит - над ними весит небольшое черное облако и оттуда продолжает литься как из ведра дождь. Небо повсюду оставалось чистое, продолжало светить солнце, а над ними небольшое облако, в диаметре метров пятьдесят и обильно льет.
«Андрей, сатане не нравится, что сжигаем литературу, посвященную ему!» - проговорил батюшка. Племянник молчал. Выглядел он жалко, даже голова у него вжалась от страха в плечи. Вот тебе и подводник! Какой-то мистический страх охватил его.
Не мог припомнить отец Кирилл, чтобы так когда-нибудь начинался дождь.
(Окончание следует)
Иллюстрация художника Аллы Николаевны Писаревой
