«Господи, даруй мне силу смириться пред величием Твоим»
(преп. Силуан Афонский)
Меня давно привлекала личность Милия Алексеевича Балакирева, особенно духовная сторона его натуры, вера в Бога. И вот перечитываю летопись его жизни и творчества, воспоминания современников, переписку. Восхищение и огромное уважение вызывает та духовная сила, с которой Балакирев нес свой крест по однажды выбранному пути...
«...Болезнь настоящего человечества в том и заключается, что идеалы свои оно не могло уберечь. Они разбиваются, ничего не отставляя на удовлетворение душе, кроме горечи. Отсюда и все бедствие нашего времени», - писал М.А.Балакирев П.И.Чайковскому в 1881 году. Такой вывод мог сделать только много страдавший человек. Тот, кто пережил боль потери по-детски «очарованного взгляда на мир» и горькую цену разочарования в своих надеждах. Тот, к кому мир был безжалостен. «Господь не дает ноши не по силам!» - учат отцы Церкви. Такая высоко значимая деятельность возможна только человеку с Богом в сердце.
Балакирев воспитывался в христианской семье. Он был очень религиозен в детстве, и родные даже звали его «будущий архиерей». Не могло не повлиять на духовное формирование композитора его общение в юные годы с М.И.Глинкой, духовным отцом которого был святитель Игнатий Брянчанинов - интереснейшая личность в православной России. Он оставил нам богатое духовное наследие. На протяжении всей жизни Балакирев обращался к вопросам религии. Его всегда интересовала духовная музыка, церковные жанры. В 1861 году в письме к В.В.Стасову он излагает замысел своего «Реквиема», просматривая сочинения В.Моцарта и Г.Берлиоза в данном жанре.
5 мая 1868 года Балакирев управляет общедоступным концертом, о программе которого Н.А.Римский-Корсаков написал так: «Все эти хоры были ни что иное, как православные песнопения.., исполненные на латинском языке». Перевод был вызван тем, что церковная цензура запретила их публичное исполнение с оригинальным текстом. Ну разве это не одна из форм музыкального духовного просвещения?
Духовное начало стало основой в его системе музыкального образования, что нашло отражение в уставе Бесплатной музыкальной школы (1862 год). Балакирев считал, что «исполнение православных церковных песнопений должно быть неотъемлемой частью каждой семьи». В 1870 году им был задуман проект обновления Церковно-певческого обихода. Для удобства исполнения Балакирев хотел переложить на ноты скрипичного ключа (вместо цефаутного) все издаваемые книги церковного пения. Милий Алексеевич хорошо знал историю церковного пения и понимал проблемы в службе регентов и певчих церковных хоров.
Судя по переписке, композитор на протяжении всей жизни постоянно общался с представителями духовного сословия. Но до 1870-х годов большую часть времени Балакирев проводил в светских кругах. «В 60-е годы он резко высказывал свое неверие в Бога; не позволял сестрам зажигать лампадок, называл их коптилками, смеялся над почитанием икон», - вспоминала о Милие Алексеевиче одна из его сестер. Он называл себя неверующим. Возможно, бесконечные заботы разнообразной деятельности закрыли толстым слоем его религиозность. Но не погребли навеки, не сделали последовательным атеистом.
На долю Балакирева выпало много жизненных невзгод, тяжелых перемен. Его постоянно сопровождали интриги, клевета, оскорбления. Против него велась организованная кампания в печати. С юных лет он страдал серьезным заболеванием и постоянно мучался головными болями. Они нередко вызывали страшные приступы отчаяния. И вот наступил предел. «Его болезненно-нервная и впечатлительная натура» не смогла вынести этих испытаний. Он потерял веру в себя. От безысходности Балакирев какое-то время обращается к гадальщице. Пока в человеке остается хоть малое чаянье на свои силы, Господь не вмешивается. В 1871 году он попытался уйти из жизни. И этот страшный греховный помысел еще нескоро оставил его. На пути к Богу сколько бы человек не спотыкался и не падал, ему всегда останется возможность восстать, если только он захочет. О всех своих невзгодах того времени Балакирев поведал в письме И.С.Покровскому (1906 год): «Только в дружеской беседе еще можно было бы передать Вам все то, что мне привелось испытать в 70-х годах.., а перо мое оказалось бы бессильным все это описать, настолько ощущения были сильны, а в конце концов я должен был убедиться в бытии Божием, и благодарить за спасение себя, стоявшего на краю гибели». «Бог есть ревнитель; когда мы не обращаемся к Его помощи, приводит в такое положение, которое вынуждает нас искать Его помощи», - говорил святитель Иоанн Златоуст. Что и произошло с Балакиревым.
В самый трудный, критический период жизни М. А. Балакирев получает необходимую духовную помощь священника Ивана Тимофеевича Верховского. «Христос воскресе! Возлюбленный духовный сын Милий Алексеевич! Не малодушествуйте, уповайте на Господа Бога. Ежели Ему было благоугодно послать и воспламенить в вашем сердце искру познаний Его и любви к Нему, то Он силен, чтобы не допустить врагу своему погасить эту искру. Слуга вашему спасению иерей Иоанн Верховский. 29 марта 1871 года».
И.Т. Верховский происходил из образованнейшей семьи. Это был человек с разносторонними интересами, литератор, ученый, общественный деятель. Верховский прекрасно разбирался в церковной музыке разных эпох. Между ними установились теплые, доверительные отношения. К Верховскому пришел Балакирев на исповедь. Милий Алексеевич вспоминал: В 1871 году со мной произошла огромная перемена: из атеиста, каковым я был.., я сделался человеком верующим, вследствие необычайных обстоятельств».
Балакирев много читает из Библии, жития святых. Он изучает труды, посвященные духовной музыке, церкви. Верховский помогает ему разобраться в вопросах веры, религии.
В своей разнообразной деятельности Балакирев ориентировался на национальные основы русской культуры. И теперь пришло глубокое понимание, что религия - это важнейшая сфера духовного наследия народа, а точнее, его источник.
В этот период жизни его музыкальная деятельность была более скромной. Он дает уроки фортепианной игры, иногда посещает музыкальные вечера у знакомых. Он сочиняет, обращаясь и к жанрам церковной музыки.
Балакирев старается понять духовность как жизнь по Евангелию, как норму человеческой жизни. Все большее место занимают в его жизни церковь, молитва, чтение жития святых. Балакирев становится глубоко верующим человеком. В поисках сердечного покоя и тишины он желает укрыться за стенами монастыря. Известны его «Заметки о пустыннической жизни», свидетельствующие о духовном взрослении (1870-е годы).
Проходит время. Что теперь думает Балакирев о своей христианской жизни? В феврале 1903 он пишет редактору «Русской музыкальной газеты» Н.Ф. Финдейзену: «Когда я начинаю размышлять о здешних музыкальных делах, то не перестаю радоваться тому, что я давно ушел от так называемого музыкального мира, и благодарить Бога за настоящее моё положение, делающим меня независимым». Балакирев приходит к осознанию того, что независимость, чувство свободы определяется силой веры. И духовность позволяет ему правильно, с Евангельских позиций видеть и оценивать окружающий мир.
Духовное перерождение проявлялось и в облике Балакирева-педагога. Один из его учеников В.А.Золотарев долго игнорировал увещевания учителя обратиться к религии для того, чтобы найти выход из тяжелого положения. «Вы опять предложите столько-то поклонов, столько-то молитв, а я не буду силы иметь сказать, что не сделаю этого, потому что не верю в чудесную силу действия этого на душу.. Вы поймете, сколько я выстрадал от этого, боясь потерять Вас». И дальше, в воспоминаниях Золотарева мы читаем: «И только теперь, прожив долгую жизнь, сопоставив и обдумав все, что я знаю о Балакиреве, я понял и почувствовал, какой это был необыкновенный, большой души человек, и как много он для нас сделал».
Многие музыканты отмечали сложность музыки Балакирева. «Балакирев вообще трудный композитор... и интересный», - отзыв В.В. Нильсена, одного из самых вдохновенных исполнителей Балакирева. «Исламея» он определил как «изумительное сочинение». Может, путь к пониманию его музыки лежит через глубину православного мироощущения? В связи с этим привлекают слова из воспоминаний М.В.Волконской, ученицы Милия Алексеевича. «У Балакирева и в характере, и в творчестве, по-моему всегда было более философско-эпическое воззрение на жизнь, чем индивидуально-лирическое. Прятал ли он, задушал ли в себе проявление чувств, не знаю, но кроме романсов, писанных в молодости, ничто в его музыке не звучало ни страстью земной любви, ни отчаяния, пи далее элегией, которая всегда сентиментальна. Все было и есть возвышенно и возвышающе прекрасно».
В монастырь Балакирев не ушел. Вновь обретая опору, фундамент здания жизни, Балакирев-творец с верой в сердце возрождался. Он смог выстоять все последующие испытания, которые ничуть не стали легче. Балакирев сильно изменился. В его душе надолго поселилась боль. Уже не было человека с огромной, кипучей энергией. Но был человек, который больше всего хотел со смирением донести свой крест до конца. Возможно, Балакиреву удалось преобразовать свою израненную душу после всех страданий, которые её очищают и возвышают, которые закаляют дух человека, всем сердцем верующего во всеобъемлющую отеческую любовь Бога, Которому все возможно.
10/23 ноября празднуется память священномученника Милия, епископа персидского. Он много потрудился, обличая словами и делами язычников, исцеляя людей, совершая множество чудес, приобщая людей к вере Христовой. Это было время гонений христиан. Святой был схвачен и замучен.
Не правда ли, Балакирев в чем-то повторяет жизненный путь своего небесного покровителя, его жертвенность? Судьба отечественной музыки была для Балакирева всегда важней собственной творческой судьбы.
«Сердце человека обдумывает свой путь, по Господь управляет шествием его». (Притчи Соломоновы)
Павина Елена Александровна, преподаватель ДШИ им. М.А. Балакирева
(По материалам газеты «Балакиревское обозрение»)
