Собеседники:
Елена Рычкова,
Артём Войтенков (Познавательное ТВ, poznavatelnoe.tv)
Елена Рычкова: В Советском Союзе люди приходили в поликлинику без денег, им даже в голову не приходило брать с собой кошелёк. Ты приходил к врачу, ты всё делал, что тебе надо. Да, возмущались, что сидим в очереди, но, извините, зато ты не платил ни копейки.
Артём Войтенков: Я не скажу, что сейчас в поликлиниках и больницах очередей нет. И сейчас есть.
Елена Рычкова: Раньше просто возмущались, что вот на Западе… И здесь ты тоже приходишь к платному врачу, ты тоже сидишь и час, и два в его приёмной, ждёшь, а на тебя все чихают и кашляют – то же самое. Только наша система поликлиник это очень крутая система, где все врачи в одном месте. Я тоже думала: "Ой, как хорошо, у тебя будет домашний врач. Ты к нему пойдёшь, у него свой кабинет". Это полная ерунда. Потому что один врач тут, анализы – там, это – сям, везде надо заранее рандеву, как правило, брать. Всё это затягивается надолго вместо того, чтобы за один день пойти и тебя там из одного кабинета в другой перешлют, ты там где-то флюорографию, где-то анализ и у тебя в конце дня есть какой-то результат.
А ещё это даёт такой эффект, что никто, ни один врач за тебя не отвечает. У тебя нет единой карты, единого документа, где все врачи что-нибудь записывают, вообще нет. Я думала там всё компьютеризировано, нет. Там люди берут листочек бумажки, карандашик и что-то про тебя где-то пишут, и у себя это оставляют. Кто как? Кто как хочет. Никакой системы, никаких медицинских карточек – вообще ничего нет.
Когда я была беременная, я очень много сталкивалась с медицинской стороной. В какой-то момент у меня произошли проблемы с глазами – я пошла к глазному, глазной не принимает, он занят. Удалось пробиться к ней в обед.
Говорю:
- Я ничего не вижу, я беременная, я не могу идти на работу потому, что просто ничего не вижу. У меня слезятся глаза, какое-то раздражение. Может меня освободить?
- Нет. Освободить мы не можем.
То есть она не может.
- Идите к лечащему врачу.
- Кто лечащий врач?
- Кто вас сейчас ведёт?
- Гинеколог.
Иду к гинекологу. Я же беременная, вся такая уставшая, всё это тяжело даётся.
Гинеколог говорит:
- Это глаза, я вас не могу освободить, я же гинеколог.
В конце концов, так всё получилось, что я просто взбесилась реально, говорю:
- А кто вообще отвечает за моё здоровье? Я – человек. Кто за меня отвечает? Вы там за это отвечаете, этот за это, а кто меня сейчас может освободить, кто следит за мной в целом?
В общем, я сидела у этой своей врачихи часа два. Я просто озверела, написала такой список вопросов и подробно пытала по всем вопросам – кто, что, зачем, как у вас всё это работает? Потому что я поняла, что за меня никто не отвечает, то есть за меня в целом. В конце концов, я допытала до того, что нужно идти к моему лечащему врачу, к которому я когда-то была приписана, именно этот человек, к счастью, можно сказать сжалился надо мной и дал мне 2 недели отпуска.
Артём Войтенков: Получается, вот главный ответственный.
Елена Рычкова: Мне пришлось очень долго всех пытать, чтобы прийти хоть к какому-то знаменателю. Они мне это не могли объяснить очень долго. И они меня пытались перекинуть.
Артём Войтенков: В общем, такой же бардак, ещё более худший, чем у нас.
Елена Рычкова: Да, я бы сказала – да. Причём, вот эта узкая специализация: этот отвечает за глаза и всё. За человека там не отвечает никто. Вообще удивительно, ты приходишь к врачу тебе диагноз вообще где-то не записывают, что-то так скажут и всё. А если ты там в таком состоянии – запомнил ты, не запомнил, как это всё по-французски называется. Так чтобы получить какой-то документ с них с диагнозом – практически это не реально.
Артём Войтенков: А как же они лечат в таком случае?
Елена Рычкова: Дело в том, что это – бизнес. Это в первую очередь бизнес. Я там выяснила много интересных вещей. Я думаю, что людям интересно тоже будет узнать. Когда находишься в среде, ты реально, как разведчик в совершенно чужом мире. И ты по крупицам пытаешься информацию собрать, т.е. её тебе никто не даёт. Из этой информации ты постепенно, очень медленно, год за годом пытаешься какую-то картину мира собрать. Где-то вопросы задаёшь, где-то на что-то обращаешь внимание, где-то сверяешься со своими друзьями русскими – а как у них это произошло. И постепенно выяснилось. Меня очень удивляло, что когда кто-то из нас просто простужается и болеет совершенно обычной простудой, они всегда выписывают очень много лекарств. Они выписывают такой листик и ты приходишь – тебе выдают пакет в аптеке. Причём, в день нужно съедать помногу таблеток: три раза в день разных, по три таблетки при обычном заболевании. Я сначала вроде этому следовала, потом я поняла. У нас так не принято, у нас так много лекарств не принято есть. Купить какую-то часть ты не можешь, потому что тебе выдали рецепт и ты обязан купить его весь.
Артём Войтенков: Если ты приходишь и говоришь: "А я хочу из этого один пункт"
Елена Рычкова: Нет. Они весь рецепт закрывают. Ты покупаешь, ты тратишь свои деньги. Потом тебе часть каких-то денег вернут, но бизнес пошёл. Кто-то произвёл лекарства и ты их, как клиент, закупил. Доктор сработал на покупку этих лекарств. Когда их было очень много, я тоже пыталась задавать вопросы, а нельзя ли там вот это купить, это не купить. Нет, надо всё. Иногда даже два рецепта дают, тебе два пакета, много. Причём, реально, они никогда даже не нужны, допустим, от кашля две бутылки, ты день попил, чуть-чуть потратил – всё остальное просто лежит, лежит, потом выбрасывается. В следующий раз опять тебе новые нужно покупать. Получается какая-то несуразица, нерационально.
Потом я постепенно выяснила, что к врачам приходят рекламные агенты от фармакологических компаний и им предлагают продавать их лекарства. Поэтому врачи, им выгодно, потому что они имеют с этого процент, премию, им выгодно как можно больше лекарств, и как можно более дорогих лекарств. Они реально на этом зарабатывают. Поэтому никогда ни один врач не сказал бы, что попить чаю с мёдом, ромашку заварить. Таких рецептов там нет. Там все рецепты обязательно связаны с покупкой лекарств. Потому, что это продукт, стоящий денег. Я так не выяснила точно систему, но я знаю, что к ним приходят агенты, им предлагают участвовать в этом, и совершенно явно они имеют с этого процент.
Артём Войтенков: То есть, это не какое-то там подпольное.
Елена Рычкова: Это официально, да, это так работают. Я когда смотрела интервью с Викторией Бутенко, она рассказала ту же самую систему в Америке. Я поняла, что это одна и та же система. При этом то, что человек или ребёнок получают слишком много антибиотиков, каких-то очень сильных лекарств, в принципе никого не волнует. Это уже зависит от самого врача, как ты с ним договоришься, может быть там что-то можно смягчить, убрать, как-то расположить к себе. В принципе – система такая.