Визит Путина к старообрядцам – признак сужения окна в Европу

Мы уже три века живем в парадигме Петровских свершений, результатом которых стал в том числе и примат европейского мышления над мышлением национальным. Достаточно посмотреть на формирование научных знаний, которые формулируются в контексте западной научной идеологии и эволюции.

При этом, при наличии достаточных научных оснований для формирования школы мышления не эволюционного, основанного на акте творения, на смещение акцентов от материализма и атеизма к огромной фактологии и культуре вне животного происхождения человека и картине творения мира, мы продолжаем жалко выглядеть, пережевывая жвачку научного модернизма.

Как перелопатить огромный пласт европейской научной традиции, принимающей в качестве истин научные гипотезы? Как привести логику научного мышления от предположений о трансформации одних существ в других, к реальности разнообразия творения, как исключить подсчет времени на основе углеродного распада из системы истин, в то время как никогда и нигде его правильность не доказана научно, а метод состоит в экстраполяции расчетов.

В этом и состоит значение умной политики, задать вектор культуре, в частности научной, на сегодня грубо атеистической, манипулирующей фактами материальной картины мира вперемешку с гипотезами, не допуская даже возможности критического отношения к ним.

Вывод атеизма в сфере науки из-под зонтика недоступности критическому анализу может произойти, если сузить, прикрыть окно, некогда прорубленное в Европу.

Это, при осторожном начале, может выразиться в оспаривании Петровских императивов, ведущим из которых является подавление старообрядчества как системы взглядов, не приемлющих иностранное вторжение в сферу духовной жизни русского народа.

Идеализация русского народа не является задачей данного текста. Как нет причин идеализировать русские власти, которые решились модернизировать русскую богословскую культуру. Кто может сейчас судить в полном мере понимания происходившее триста лет назад?

Вероятно, надо учитывать, что русское правительство стояло перед необходимостью срочной модернизации, без которой, как принято считать, у России не было перспектив победить шведов, закрывавших выходы к морю.

Явилась ли победа в Северной войне следствием модернизации или война была только поводом к ней? Необходимо ли было менять организацию армии, ее тактику вместе со сменой церковных обрядов или одно по психологическим причинам неприятия нового было бы невозможно без другого? Ответа, как мне кажется, мы не имеем.

Однако схватка народа и власти произошла и является фактом истории и нашей духовной жизни. И в чем больше причин? В торопливости и суете властей или в отсутствии широты взглядов у масс людей, не имевших универсального образования, образования, практически невозможного в то время, не знавших иных моделей жизни, в частности в силу отстраненности страны от торговых путей, или здесь имели место иные причины?

На весах времени внешние мотивы той схватки народа и власти ныне не весят практически ничего и представляются неприемлемо мелкими для таких последствий, которые возникли.

Однако глубинные причины самозащиты народа от иностранного влияния отчетливо проявились, в то время когда страна была захлестнута европейским просвещением и ее духовную броню, как тараном, пробили импортным марксизмом, созданным в помощь рабочему классу человеком, который никогда в жизни не переступал порога фабрики.

Отсутствие традиций русского мышления в сфере абстрактного, полная сосредоточенность русской научной традиции в сфере религии, вот та слабина, которую каким-то образом чуяли простые и знатные, но в равной мере не образованные по-европейски русские люди. Понимая, что западные говоруны и игроки мыслями переговорят и перекуют мышление и взгляды потомков во вред стране и ее будущему.

По сути, старообрядцы были консерваторами, принимающими трансформацию по мере накопления интеллектуальных и материальных сил народа.

Почему нельзя было построить флот при старом церковном обряде? Это остается, на мой взгляд, не до конца понятым обстоятельством.

На сегодня, как косвенное следствие нового обряда, важной, но редко упоминаемой отличительной чертой которого является меньшая интенсивность религиозной жизни православных из-за сокращения церковных служб, мы наблюдаем атеизм, расцветший в эпоху влияние европейской материалистической культуры.

По факту существенная часть страны - это атеисты, воспринимающие православие как культурный феномен, как национальную традицию.

И ощущаемым фактом является то, что в церкви нового обряда приток прихожан не увеличивается. Это может восприниматься как то, что новый обряд представляет собой более свободную для светской жизни форму религиозного служения, который, в условиях спроса на духовные ценности, не предоставляет неофитам ярко ощутимых ценностных ориентиров, например в сравнении с мусульманством.

Таким образом, если признать, что главной целью раскола было восприятие европейской культуры, науки и технологий, для чего часть народа, не желавшего эту культуру воспринимать, пришлось гнать и гнобить, то все становится на свои места.

Но сегодня, когда по всем ощущением и мнениям мы европейской культуры набрались по самое не хочу, так что дальнейшее ее усвоение духовно смертельно, встает вопрос, на что опереться при отходе от европейских интеллектуальных и духовных стандартов, на пути к собственным.

И в духовном плане ничего, кроме православия, включая гонимое старообрядчество, не находится. Ну, это у верующих, конечно.

У атеистов же на все готов ответ. Их комкультура советизма является, по их мнению, идеалом всех времен и народов. При всем идиотизме поздней КПСС и наивности их современных последователей это не так уж неверно. Одно только не учитывается, что трансформацией придумки социализма в советскую власть коммунисты обязаны русскому народу с его православными общинными традициями, в том числе и традициями старообрядчества.

Путин, как известно, просто так никуда не приходит. Последствия его визитов не всегда линейны, но тренд содержат однозначно.

Так что если мы намерены просить прощения всенародно у царствовавшей семьи святых страстотерпцев, то логично было бы прежде всенародно попросить прощения у старообрядцев за гонения, учиненные им царствовавшим домом Романовых, в конечном счете уже пострадавшим в ответ за гонения, в лице умученной атеистами семьи святых царственных страстотерпцев.