Ежегодно порядка 600 тысяч людей в мире умирают насильственной смертью. Но в этом грандиозном мутном потоке почему-то особняком стоит дело Надежды Савченко. Если про все прочие убийства или не говорят вовсе, или упоминают таковые вскользь и тут же о таковых забывают, то дело Савченко на редкость резонансно, и резонанс этот усиленно и целенаправленно афишируется и подогревается вот уже полтора года. Дело нарочито громко обсуждается даже на межгосударственном уровне, закономерным образом поднимая теперь ужедаже не волну, а цунами в средствах массовой информации. Так что все же такого особенного в деле Надежды Савченко, и почему совершенное ей настолько вызывающе выбивается из общей колеи насильственных преступлений?
Собственно говоря, дело на самом деле даже не столько в содеянном. Разумеется, и в нем тоже, но ведь далеко не на каждом убийце сконцентрировано столь интенсивное информационно-политическое внимание. И даже по данному делу почему-то значительно больший интерес вызвали действия наводчицы, а не командира орудия или заряжающего. А все потому, что личность Надежды Викторовны крайне показательна и репрезентативна. Для либерально-оппозиционных слоев она новоиспеченный кумир, поэтому эти самые либерально-оппозиционные слоибудут всячески подпитывать заботливо слепленный идеальный образ Надежды Савченко. Необходимо подчеркнуть, что истерия раздувается только и исключительно либерально-оппозиционными силами; российская сторона заинтересована в рассмотрении дела строго по существу и в закономерном привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в гибели российских граждан.
Какие же конкретно факты из жизни и деятельности Надежды Савченко вызывают столь бурный и даже патологический либеральный информационно-пропагандистский интерес?
Известно, что Савченко долго и целеустремленно добивалась возможности стать военнослужащей, а именно - штурманом на бомбардировщике. Это, мягко говоря, довольно нетипичное для женщины стремление. Примерно как для мужчины стремление стать педикюршей. Но адепты феминизации и глобализации не могут не рукоплескать такомустремлению. Активно насаждаемая западная мораль требует если уж не стать так вот прямо и неприкрыто Кончитой Вурст, то уж точно в какой-то степени отречься от своей гендерной идентичности. Прекрасно, когда женщина поднимает 200-килограммовую штангу и пашет на трех работах, а мужчина красит ногти, удлиняет ресницы и увлекается шоппингом. И в этом смысле, конечно, Надежда Савченко - ярый и фанатичный западный глобалист-практик. А если еще учесть тот факт, что Савченко -принципиальный противник замужества лично для себя, то совершенно очевидно, что она еще и «независимая» и «самодостаточная» женщина, что также в глазах западных людей срабатывает в ее пользу.
Глубокое уважение у западных (точнее, западоориентированных) людей вызывает пренебрежение к социуму и к его фундаментальным традиционным ценностям. По официальной глобалистской доктрине, ценным является исключительно индивидуум с его прихотями, общество же - это абсолютное зло, которое навязывает, душит и подавляет, а потому его воздействие на себя любимого надо минимизировать, желательно свести на нет. Вот именно этой точки зрения и придерживается Надежда Савченко - во всяком случае, если судить по ее хамскому поведению в СИЗО и в зале суда. Эпатажное, с явно выраженным налетом скотства и фанаберии, противопоставление себя обществу - это то, от чего неизбежно приходят в неописуемый восторг все «свободные» и «независимые».
Наконец, своей военной деятельностью и общественной работой дипломированная летчица и по совместительству наводчица Савченко на практике доказала фанатичную приверженность русофобской идеологии. Наряду с обстрелом луганского поселка Металлист, она прославилась ещеи громкими заявлениями о необходимости люстрации сдавшего Крым украинского генералитета, о том, что в России ее якобы намерены расстрелять, а также своей феноменальной голодовкой, от которой она почему-то прямо на глазах поправлялась. С точки зрения Запада, это все тоже безоговорочно правильныедействия. Западу необходимо как можно больше русофобского шума, пусть и в формате клоунад. Критически важно привлечение к крымскому вопросу и к вопросу о напряженных русско-украинских отношениях как можно большего международно-информационного внимания. И сейчас привлечение этого внимания осуществляется посредством такого биоинформационного инструмента, как Надежда Савченко.
Савченко потрясающим образом синтезирует в себе все новомодные западные клише, являя собой, своим образом эдакий западный эталон: органическая русофобка, анархо-мизантропка и милитари-феминистка. Идеальная кандидатура на получение, скажем,Нобелевской премии. Ну, уж как минимум Сахаровской - так точно. Ну, этот момент еще, конечно, под вопросом:все же выстроившаяся за «печеньками» мировая либеральная очередь длинна и извилиста.К тому же внутривидовая и внутригрупповая конкуренция между стоящими в этой либеральной очереди персонажами крайне ожесточенна и многослойна. Надежда Викторовна и ее пиар-менеджеры вполне могут и не выдюжить. Но что по отбытии наказания, которое, скорее всего, все же будет назначено, Савченко получит высокий государственный пост на Украине - так это вызывает мало сомнений. Так что разыгранный пранк, скорее всего, в конце концовокажется пророческим.
Факт тот, что Надежда Викторовна Савченко уже практически не воспринимается как личность и, безусловно, уже не принадлежит самой себе. Биосоциальное в Надежде Савченко либеральной пропагандойрешительно отодвинуто на второй, если не на третий (или, может быть, еще более дальний) план. Для убежденного либерала-русофоба не имеет принципиального значения, кто такая эта самая Надежда Савченко, что и для чего она сделала и что вытворяет теперь. Надежда Савченко - это новый миф, это новый либеральный символ, к сакрализации которого будет неминуемо приложен максимум либерально-глобалистских информационных усилий, вне зависимости от резолютивной части приговора Донецкого суда.
