Меня несколько обескуражила реакция на трагические события в Париже. Разумеется, дело не в оценке кровавого теракта. Жертвы есть жертвы - горе, боль родных, сочувствие друзей и коллег. Убийцы есть убийцы, их не оправдать. И здесь мы будем говорить не о конкретных людях, а о явлениях.
Другое дело, что нам предлагают странный вариант поведения. С одной стороны, царапать себе лицо от отчаяния и рвать волосы от горя. Повесить на шею табличку, что я, мол, «шарли». А потом хвататься за кинжал и идти разговаривать с «варварами» на «понятном им языке».
В действительности нужно успокоиться и не становиться женихом на каждой свадьбе и покойником на каждых похоронах. Учиться хоть у тех же европейцев. Они, когда у них жареным запахнет, высыпают миллионы на улицы, а когда, к примеру, в Донецке разбомбят детсад, а в Одессе подожгут Дом профсоюзов позевывают и переключают телевизор на другие каналы.
На сатирическо-юмористические смехаческие, к примеру. Таким «смехачом» был журнал «Шарли Эбдо». Там жестоко смеялись (точнее - глумились) над всем, что может быть дорого людям - семьей и верой, властью и бытом. Вот Иисус со звериным оскалом, вот пророк Мухаммед в виде бомбы, а вот папа Римский в чулках, вот свой президент с расстегнутой ширинкой, а вот любимый (пока не подружился с Россией) актер со стаканом. И еще много задниц, кала, совокуплений и пр. Кажется, что карикатуры, надписи и шаржи в значительной мере подсмотрены на стенах парижских общественных туалетов.
Европейские «интеллектуалы» возводят журналистов скандального журнала в ранг святых мучеников либеральной идеи, жертв в святой борьбе за свободу слова и мысли. Это неправда. Журналисты стали жертвами свободы разводить на страницах своего издания кал и мочу, попутно сдабривая кощунственными картинками на «религиозную» тему. Заметим, что Франция давно и верно идет по пути отказа от традиционных европейских ценностей, выбирая эфемерные и пустые фетиши либерализма, мультикультурализма и прочих подобных измов. Именно эти весьма невысокого пошиба «ценности» вступили в противоречие с «ценностями» самой радикальной части исламского сообщества. Либералы бросили в лицо исламистов кал, те в ответ - бомбу. Это не столкновение «цивилизованного мира» и варваров, как пытаются представить дело европейские президенты. Это столкновение маргинальных антикультур, до крайности политизированных, агрессивных и тотально проплаченных.
Нам говорят, что мусульмане не могли привлечь либеральных журналистов к суду, не могли добиться справедливости в европейской системе. И у них, мол, не осталось иного выхода, как взяться за автомат. Здесь недоговаривают. Забывают рассказать о веках рабства, холокосте мусульман «цивилизованными» людьми в колониях, продолжающихся военных операциях (точнее - бойне) в мусульманских странах, которая представляется исключительно как борьба с терроризмом.
Ну ладно, свобода слова и печати окончательно и бесповоротно взяты под защиту цивилизованной Европой. Странное дело, почему так слабо защищался от возможных терактов этот странный журнал. И поджигали их офис, и угрожали, а два террориста совершенно свободно вошли в здание, превосходно разбираясь во всех входах-выходах, кодах и запорах, за пять минут совершили свое черное дело и свободно уехали восвояси. При этом, оба террориста в самом недавнем прошлом какие-то мелкие парижские гопники. Надеюсь, Олланд разберется с непрофессионализмом своих спецслужб. Пожурит по-отечески. Ведь догнали и ликвидировали террористов они значительно успешнее, чем организовали защиту своих граждан.
Однако кое-какие выводы сделать можно. Во-первых, о возможности добиться справедливости. Что бы ни говорили, был смысл наказать пусек-кощунниц, а еще тех, кто рисовал свастики на мечетях и синагогах, глумился над иконами. У нас все-таки скорее придет в голову обратиться в полицию, чем защищаться от богохульства и кощунства средневековыми методами.
У нас найдется немало тех, кто готов надмеваться и насмехаться над всем, что дорого людям. Но наша страна образовалась не в результате кровавых колониальных войн, притеснений людей других вер и цветов кожи. У нас гораздо больше возможности добиться эффективного межрелигиозного и межнационального диалога. У нас общие и трагедии, и победы. А, значит, и общее будущее для христиан и мусульман, верующих и неверующих.
