31 марта портал «Православие и мир» опубликовал статью Сергея Худиева «Цель Запада - погубить Православие». В ней автор попытался доказать, что «есть три вещи, которые стоит держать строго раздельно. Это 1) политика 2) пропаганда 3) религия».
Как он наивно заявил в этой публикации, религия «означает нашу соотнесенность с совершенно иной реальностью - реальностью Бога и его Царства, в котором нет зла, греха и обмана, борьбы за сферы влияния и тому подобного». На самом же деле религия обращена как к Богу, так и к демоническим силам, как к самому светлому, что есть в человеке, так и к самому темному, что в нем есть. Как писал протопресвитер Александр Шмеман, именно религия распяла Христа. Официальная, формальная организация, призванная обеспечивать институт веры, распяла Бога - и цель своей же веры уничтожила собственными руками.
Когда Сергей
Худиев задается вопросом «Что мы имеем в
виду под «Западом?», то для ответа на него по существу было бы полезно уточнить
кто именно «мы». А мне хотелось бы привести пространную цитату Джима Гаррисона
о том, как видят США те, кто формируют идеологию. Как
он писал: «Основным в понимании американского могущества является то, что эта
страна возникла из глубокой и уникальной приверженности к Свету. Соединенные
Штаты были основаны политическими мистиками, погруженными в предания о древних
религиозных тайнах и в тайные учения иудаизма и христианства. Они осознали -
то, что они делали, имело столь же глубокое духовное, как и историческое
значение. Именно это и определяло уникальную судьбу Соединенных Штатов нести
Свет и обладать могуществом.
Многие из тех, кто оставлял Европу, чтобы исследовать девственные земли и
нерастраченный потенциал Нового Света, называли его Новая Атлантида. Они также
называли его Новыми Афинами, Новым Римом, Новым Израилем и Новым Иерусалимом.
Америка стала «землей обетованной», где лучшее из западной цивилизации было
дистиллировано в великое исследование человеческих возможностей.
Отцы-основатели Соединенных Штатов - Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон,
Бенджамин Франклин, Джеймс Мэдисон и многие другие - все они были
революционерами. Они также являлись масонами - членами тайного общества,
занимающегося изучением мистического христианства. Они были адептами
политических взглядов Локка, Смита и Юма и были воспитаны на просвещенческих
взглядах Декарта, Вольтера и Монтескье. Они были погружены в эзотерические
учения древнего Египта, Греции и Рима и преданы научному методу и мистическим
писаниям Бэкона.
Когда отцы-основатели сражались в войне за независимость и создавали
Конституцию Соединенных Штатов, они соединили воедино все эти знания, чтобы
создать государство, основанное на радикально новом понятии о человеческих
возможностях. Как сказал Вашингтон, Америка должна была стать тем, чем уже
являлось масонство - храмом добродетели.
Большая печать США, изображение которой можно увидеть на каждой долларовой
банкноте, символизирует великую перспективу, для воплощения которой и были
созданы Соединенные Штаты. На ней изображена пирамида, которую древние египтяне
использовали как метафору луча Света. На вершине пирамиды находится всевидящее
око Гора, египетского бога Солнца, чья сущность - Свет, и который являет собой
глаз знания. Под пирамидой начертаны слова Novus ordo seclorum, что означает:
Новый порядок веков.
Отцы-основатели верили, что Соединенные Штаты станут величайшей из наций, судьба которой - быть источником вдохновения для всех других наций и маяком свободы для остальной части мира. Бенджамин Франклин обобщил это представление, когда сказал, что истинная судьба Америки - концентрировать не силу, но Свет».
Для глобального мира несколько странно звучат и заявления Сергея Худиева о том, что «цель внешней политики любого государства - обеспечение своих государственных интересов». Это скорее редкость сейчас, поэтому у Президента России Владимира Владимировича Путина, который реально « стремится обеспечить наибольшее влияние, мощь и безопасность своей державы» столько врагов.
Как писали Майкл Хардт и Антонио Негри, современный империализм использует средства принуждения качественно иного уровня, чем сто лет назад. «Теперь власть осуществляется посредством машин, которые напрямую целенаправленно воздействуют на умы (посредством коммуникационных систем, информационных сетей и так далее) и тела (через системы соцобеспечения, мониторинг деятельности и тому подобное), формируя состояние автономного отчуждения от смысла жизни и творческих устремлений. Таким образом, общество контроля характеризуется интенсификацией и генерализацией аппаратов дисциплинарной нормализации, которые служат внутренней движущей силой наших повседневных практик, но, в отличие от дисциплины, этот контроль распространяется далеко за пределы структурного пространства социальных институтов, действуя посредством гибких и подвижных сетей». Качественно иного уровня достигли и современные монополии. «Деятельность корпораций больше не определяется применением абстрактного принуждения и неэквивалентного обмена. Скорее, они напрямую структурируют и соединяют территории и население. Они стремятся к тому, чтобы превратить национальные государства всего лишь в инструменты учета приводимых в движение транснациональными корпорациями потоков товаров, денег и населения. Транснациональные корпорации напрямую распределяют рабочую силу по различным рынкам, размещают ресурсы на основе функционального принципа и иерархически организуют различные секторы мирового производства».
«Моральная риторика» - слишком упрощенное понятие для того «чтобы мобилизовать солдат - чтобы они шли убивать и умирать, и обывателей - чтобы они терпели лишения». Для осознающего себя личностью человека нужно, чтобы он верил в то за что умирает или любил это для того, чтобы идти на смерть. В отношении же масс, выбор за которые делают другие, здесь вопрос уже не моральной риторики, а своего рода психологической массовой суггестии. Как писал в «Конце Нового времени» Романо Гвардини «раньше понимание места человека в мире «выражалось философски в теории о субъекте как основе всякого познания; политически - в идее гражданских свобод; жизненно - в представлении о том, что каждый человеческий индивидуум - носитель неповторимого внутреннего образа,- может и должен развить и выразить себя, прожив ему одному свойственную жизнь. Эта мысль связана с определенной социологической структурой, а именно, с гражданским обществом,- если брать понятие «гражданского» в его самом широком смысле, охватывающем как ориентированного на рациональную ясность, ищущего твердой почвы под ногами человека, так и его антипода - романтика и богему; как обычного, среднего человека, так и исключение - гения. Вместе с техникой оформляется иная структура, в которой, очевидно, уже не может задавать тон идея саморазвивающейся творческой личности или автономного субъекта. И раньше были многие, составлявшие бесформенную массу в отличие от высокоразвитых единиц, но они выражали лишь тот факт, что там, где единица задает ценностные нормы, в качестве ее фона и почвы должны существовать а средние люди, ограниченные повседневностью. Однако они тоже стремились стать единицами и создать свою собственную жизнь. Масса в сегодняшнем смысле слова - нечто иное. Это не множество неразвитых, но способных к развитию отдельных существ; она с самого начала подчинена другой структуре: нормирующему закону, образцом для которого служит функционирование машины. Таковы даже самые высокоразвитые индивиды массы. Более того, именно они отчетливо сознают этот свой характер, именно они формируют этос и стиль массы...»
Вообще к статье много вопросов. Почему «идеологические фанатики, которые действительно верят в свои идеи» - великое бедствие, а просто циники, делающие то же самое - это нормально?
Самый главный вопрос: как может автор уверенно отвечать на вопрос «Хотят ли западные политики уничтожить Православие?» Он знаком со многими из них и если да, то у них такие доверительные отношения?
Для современного Запада актуален термин десекуляризации. Новая религиозность, как мы видим по ее плодам, имеет вполне выраженный антихристианский характер. Современные ученые, культурологически осмысляя данную проблему, фактически прямо говорят о единстве постхристианского человечества, как единстве в Анти-Церкви. Профессор В. П. Океанский пишет: «Если для первого тысячелетия Антихрист выступал как внешняя по отношению к Церкви сила, «скованная на тысячу лет» (Ап. 20:2), для второго - как сила, вторгающаяся в Церковь, то для третьего он выступит как сила созидающая Анти-Церковь». Перекликаются с этим слова профессора А.И. Тихонова о том, что «те, кто еще способен видеть, могут распознать Зверя, тело которого подобно гигантскому муравейнику, состоящему из людей, покорно исполняющих его волю, даже не подозревая об этом».
Ценность конкретной человеческой жизни при поиске единства не во Христе и Его Церкви, когда все человечество представлялось всего лишь геологическим или биогеографическим явлением, становилась все более ничтожной в глазах тех, кто строил новый мир. Экономический фактор объясняет далеко не все в развитии глобальных процессов 20 - начала 21 века.
Как писал в своей книге «Закат Западного мира» Освальд Шпенглер, «деньги подходят к концу своих успехов и начинается последняя схватка, в которой цивилизация принимает свою завершающую форму: схватка между деньгами и кровью. Силу может ниспровергнуть только другая сила, а не принцип, и перед лицом денег никакой иной силы не существует. Деньги будут преодолены и упразднены только кровью». И попытка строительства всемирного государства диктатуры пролетариата, в котором в будущем деньги вообще должны были исчезнуть, началось именно с красного террора.
Крайними проявлениями попыток создания всемирного государства в 20 веке явились нацистская Германия, и попытка мировой социалистической революции, увенчавшаяся победой в ряде стран, в первую очередь, в СССР. В сущности, обе попытки, являются подтверждением диалектического принципа о единстве и борьбе противоположностей и представляют собой две стороны одной медали. И в том и в другом случае мы можем видеть порабощение основных масс народа, истребление несогласных, с конечной целью создания всемирного «идеального» государства. Третья грань - это современные глобализационные процессы, осуществляемые под эгидой США. Впрочем, и на сегодняшний день еще преждевременно говорить о реальной возможности создания всемирного государства, с учетом возникновения новых политических сил, в первую очередь, Китая, с начавшимся процессом восстановления геополитического влияния России, хотя исторические и экономические предпосылки такой возможности намного более четко очерчены, чем в начале XX века.
В чем же принципиальная разница единства в Церкви Христовой от единства глобального антихристианского по сути своей мира?
В современном обществе все больше тех, кто не понимает, а что же такое Церковь, почему быть в Церкви жизненно важно. А ведь учение о единстве человечества, но единстве не в грехе и умирании, а в свободе, любви и вечной жизни было дано Господом Иисусом Христом. Во Христе Бог соединился не с каким-то конкретным человеком, а со всей человеческой природой, со всем человечеством; сама же Личность Христа - Божественная. Он сошел в мир, обреченный умереть, для того, чтобы дать возможность всем, кто захочет за Ним последовать стать свободными от рабства греху и смерти. Свободными понять, что в мире есть много вещей намного более страшных, чем смерть физического тела, через которую после грехопадения Адама и Евы придется пройти всем людям, что смерть души, пораженной грехом, намного страшнее. Христос Сам прошел через мучительную крестную смерть, но, как поется в пасхальном песнопении, Он «смертию смерть попрал», даровав вечную жизнь всем тем, кто способен ее принять.
Известный православный богослов второй половины XX века митрополит Антоний (Блум) так писал о единстве Церкви: «Слишком часто Церковь мыслится как самое наисвященное общество людей, объединенных и связанных между собой общей верой и общей надеждой на одного и того же Бога, их любовью к одному и тому же Господу; многим представляется, что единство Самого Бога, к Которому разделенные и сопротивостоящие христиане прибегают, - хотя и исключительный, но достаточный якорь их единства. Такой критерий слишком мелок; и также слишком мелок лежащий в его основе опыт о природе и о жизни Церкви. Церковь не есть просто человеческое объединение. Это не объединение, но организм и его члены - не «составные части» коллективного целого, но подлинные живые члены сложного, но единого тела (1 Кор. 12,27): не существует такого явления как христианский индивид. И тело это, одновременно и равно, человеческое и Божественное. Церковь не ищет единства и полноты; она есть полнота и единство уже данные и принятые».
В Церкви человек получает подлинную свободу, в Церкви он узнает, что такое настоящая радость. Христу важен каждый человек, иногда даже не поступок, но и намерение имеют огромное значение. В этом и есть главное отличие единства в Церкви от единства в глобальном антихристианском мире - став частью Церкви, христианин не теряет своей ценности как самостоятельная личность, а наоборот находит в ней себя настоящего.
А 1) политика 2) пропаганда 3) религия - это то, что очень перемешано между собой. К христианству все это может иметь отношение как со знаком «плюс», так и со знаком «минус» - в зависимости от движущих мотив и плодов деятельности людей, использующих их возможности.
