20 октября 2020 года исполнилось десять лет со дня преставления епископа Архангельского и Холмогорского Тихона (Степанова). Владыка отошел ко Господу на 47 году жизни. Сейчас готовится к печати книга воспоминаний о приснопамятном архиерее, мы предлагаем познакомиться с одной главой из этого сборника. О владыке Тихоне рассказывает секретарь Архангельской епархии протоиерей Валерий Суворов.
Встреча на пути
С владыкой Тихоном я познакомился в самом начале своего воцерковления. Это произошло в Петрозаводске, в одном из двух действующих в то время храмов, в 1993 году. Крестовоздвиженский кафедральный собор был всегда переполнен, тем более в 90-е годы, когда у людей появилась возможность открыто исповедовать свою веру. Я был в числе тех молодых людей, которые открывали для себя Церковь, не будучи выходцами из церковных семей, и руководствовались внутренней потребностью обрести ориентиры для становления своей личности. В сердце было духовное предчувствие Истины и Правды, которые раскрывались для нас через радость общения, через непривычное доселе состояние души.
Этот мир Церкви был совсем иной, в отличие от того, который окружал в обыденности. Для нас открылся мир, где были другие цвета, запахи, движение, внешняя форма, звуки, музыка, архитектура, иконопись… При соприкосновении с этим удивительным миром все вызывало ощущение непознаваемой глубины и искреннее желание его постичь. Тогда много таких же как я, молодых людей и девушек, тянулись ко Христу. Можно себе представить, как важно на этом пути воцерковления было встретить человека, который поможет войти в мир веры, его понять, показав этот мир через свое сердце. Таким человеком в те годы стал для меня игумен Тихон.
От своей свечи
Когда мы познакомились, это был молодой человек, но для нас — уважаемый батюшка. Он был удивительно не похож на тот образ священника, который сформировался в нашем представлении. Игумен Тихон был открытым, отзывчивым, добросердечным и, в то же время, не по годам мудрым. Он открывал для нас такие понятия как смирение, терпение и послушание Богу, раскрывал красоту духовной жизни в каноне церковного служения. Догматика Церкви в его устах оказалась не сухой наукой, а сферой глубоких философских постижений. Мы жадно впитывали его слова. Он был для нас примером и в своих поступках. Отец Тихон помог увидеть глубину жизни Церкви во Христе и возжечь желание Им послужить.
Церковные послушания
Первая встреча с отцом Тихоном произошла в алтаре храма, когда меня пригласили стать иподиаконом. Он подвел меня на благословение к своему духовному отцу — владыке Мануилу, тогда епископу Петрозаводскому и Олонецкому. В дальнейшем отец Тихон сыграл важную роль в становлении меня как иподиакона. Он помогал ориентироваться в службе, понимать ее, учил быть органичной частью богослужения, а это связано с самыми простыми действиями: вынести рипиды, подать свечу. Отец Тихон охотно отвечал на вопросы, которые тогда у меня возникали. Я чувствовал, что встреча с таким человеком — это промысел Божий.
Спустя некоторое время по благословению отца Тихона началось мое послушание певчего. В то время он был секретарем епархии, поэтому ему поручалось, помимо прочего, совершать поездки по всей Петрозаводской епархии. Для богослужений отцу Тихону был необходим хор. В канун одного из Великих постов, напутствуя нас к вступлению в постное время, в окружении церковной молодежи отец Тихон благословил мне и еще одному молодому человеку прийти на спевку хора. До этого я никогда не пел. А игумен Тихон очень любил петь, был певчим, когда учился в Ленинградской духовной академии. Для него хор был очень важен, потому что он несет слово Божие в окружающий мир.
Затем я поступил в Санкт-Петербургскую духовную семинарию. Помню, какая была радость, когда отец Тихон приезжал в Петербург, для того чтобы встретиться и пообщаться с нами, студентами из Петрозаводска. Петрозаводск находится недалеко от Петербурга, поэтому отец Тихон договаривался с семинарским руководством, чтобы нам давали возможность приехать в родной город и сослужить владыке Мануилу (я исполнял послушание иподиакона). И с каждым богослужением это духовное родство с отцом Тихоном крепло.
«Во епископа богоспасаемого града Архангельска»
В декабре 95-го года, когда мы сдавали сессию, пришла весть, что решением Священного Синода игумен Тихон (Степанов) определен быть епископом Архангельским и Холмогорским. Все мы, конечно, были в состоянии легкого шока. Неужели отец Тихон навсегда покинет Петрозаводск, мы расстанемся с ним?!
Встретились, когда сессия закончилась, и начались зимние каникулы. Отец Тихон обратился ко мне и сказал, что ему в Архангельске нужен помощник. Так владыка призвал меня на послушание келейника.
Я был молодым человеком 20-ти лет, и он понимал, что для меня это должно быть очень серьезным шагом. Недолго думая, я согласился. Я уже жаждал церковного служения. С того момента владыка стал более интенсивно меня учить тому, что служение Церкви — кропотливый, подчас тяжелый, изнурительный труд, связанный с самоотречением. И радость этого труда в одном — в служении Богу, ощущении благодатной помощи Божией. Под омофором владыки, будучи его келейником, иподиаконом, я начинал многое понимать и видеть.
Хиротония отца Тихона была назначена на 4 февраля 1996 года в Богоявленском Елоховском соборе Москвы. Об этом известном храме владыка прежде рассказывал, что сюда еще ребенком он приезжал из Костромы со своей семьей.
На хиротонии я, как иподиакон, постоянно был рядом с отцом Тихоном. Помогал с облачением, слышал чтение исповедания веры и слова, которые обращает Патриарх к епископу.
На вручении жезла во время хиротонии я держал архиерейскую мантию. Был даже такой момент во время службы. После того как рукоположенный архипастырь благословляет всех людей в храме, он заходит в алтарь. Жезл должен отдать иподиакону, потому что право зайти с ним в алтарь есть только у Патриарха. Когда владыка пошел, он в волнении и замешательстве чуть не зашел в алтарь с жезлом. Я, чуть не придерживая его за мантию, довольно уверенно произнес: «Отец Тихон, жезл! Отец Тихон, жезл!». Конечно, кроме него этого никто не слышал…
Мне особенно запомнились слова владыки Тихона в день его рукоположения. Это были слова из Священного Писания о том, чтобы послужить церкви и привести к Богу своих духовных чад, всех нас: «Се аз и дети, яже ми даде Бог» (Евр. 2:12).
Это слова, которые стали, словно эпитетом к жизни владыки. Он ушёл, оставив в жизни каждого человека, с которым общался, особое благословение.
Когда совершалась хиротония, епископ Тихон после причастия, как полагается, подошел на благословение к Святейшему Патриарху Алексию II. Он знал владыку с юности, еще по Санкт-Петербургу, когда тот был семинаристом и иподиаконом. Святейший спросил: «Владыка, а вам 33 есть уже?» Владыка Тихон ответил: «Будет в этом году, Ваше Святейшество!»
По правилам, кандидатура епископа утверждается Священным Синодом. Когда принималось решение об избрании владыки Тихона, Святейший лично поручился за него, взял на себя ответственность, минуя предварительное совещание с членами Священного Синода. Это было символично и говорило о том, что в будущем епископе Тихоне Патриарх Алексий увидел лучшие качества: его человечность, добросердечие, эрудицию, администраторские способности и любовь к Церкви Божией.
Патриарх Алексий по-отечески любил владыку Тихона и много общался с ним.
Когда владыка Тихон был рукоположен, не было церковных облачений, и не было возможности приобрести новые. В те 90-е годы прошлого столетия всё было дорого и сложно. И поэтому многие архиерейские облачения достались ему от покойного владыки Иоанна (Снычёва) Санкт-Петербургского и Ладожского. Они были чуть короче, чем надо. Эти облачения — как благословение от почитаемого старца. Матушки из Санкт-Петербурга их сохранили, и, узнав о рукоположении владыки Тихона, передали ему.
На русском Севере
Владыка прибыл в Архангельск 14 февраля 1996 года, на перроне его встречало множество разных людей. Архангельское духовенство, представители администрации, журналисты.
Поначалу кто-то удивлялся, что епископ так молод, ведь его предшественник епископ Пантелеимон был намного его старше… Эти сомнения быстро развеялись. Владыка динамично стал входить в жизнь региона. Как и в Карелии, здесь он стал налаживать отношения Церкви со светским обществом, с государственными структурами.
Владыка видел свою миссию в том, чтобы объединять людей, находиться с окружающими людьми в диалоге, общении, чтобы понимать их нужды и потребности. Он щедро вознаграждал окружающих его людей любовью, пониманием, участием в их жизни. Для него не было чужих. Он не смотрел поверх голов, он смотрел в сердце человека.
Архипастырь был очень открыт и не стеснялся говорить людям прямо, если они заблуждались. Но делал он это исключительно деликатным образом. Его воспитание, интеллигентность, умение слушать и слышать человека привлекали многих людей.
Старая новая кафедра
Когда мы впервые прибыли в Ильинский кафедральный собор, то застали его в удручающем состоянии. Нужно было срочно заниматься восстановлением и ремонтом. Было такое ощущение, что время там застыло в 50-х годах ХХ века.
В Архангельске все нужно было начинать заново, с нуля. Архангельская земля очень сильно пострадала в советское время, и оказалась духовно обезвоженной. Предстояло возродить почитание местных святынь, прославить подвиг новомучеников и исповедников земли Архангельской, кровью которых освящена северная земля. Открывался обширный фронт первоочередных задач: необходимо было формировать институт церковного служения, готовить кандидатов для рукоположения в духовенство, возрождать разрушенные храмы и строить новые, вести диалог с властями, взаимодействовать со СМИ.
…и старый новый дом
После молебна в Ильинском соборе мы поехали в архиерейский дом на Учительской улице. Это был старый одноэтажный деревянный дом, в котором ранее бывал Патриарх Алексий II — в свой приезд в Архангельск в 1992 году, когда на Соловки везли мощи святых Зосимы, Савватия и Германа. Дом не был приспособлен для большого количества людей. Канцелярия епархии располагалась в деревянном доме по соседству. Всё было чрезвычайно скромно.
Все пятнадцать лет владыка Тихон жил в этом доме. Он не хотел делать там ремонт. Говорил: «Не надо. До меня здесь жил владыка. Пусть всё останется так же». Он был хранителем традиции, испытывал чувство благодарности к предшествующим епископам. И, наверное, таким образом, хотел быть причастным к ним.
Помнится, он даже зеркало не хотел перевешивать! Владыка Пантелеимон, его предшественник, был пониже ростом, и владыке Тихону каждый раз приходилось перед зеркалом пригибаться. Смирял себя. По-монашески.
Дом на Учительской — скромный, маленький домишко, часто страдавший от холодов и подтоплений, стал местом встреч с самыми разными людьми — священниками, епископами других епархий, губернаторами, государственными и общественными деятелями. К нему приезжали попросить молитвенное благословение на доброе дело, поделиться радостью или скорбями. И тогда эта маленькая избушка становилась духовным центром Архангельска. Я, как келейник, был свидетелем таких встреч. Владыка Тихон очень близко общался со всеми, приходящими в его дом. Интересовался не только работой, но семьёй, детьми.
Сретение означает «встреча»
С этим домом связано удивительное событие. Незадолго до смерти, буквально за несколько дней, когда Господь призвал владыку Тихона, Сергей Петрович Волохов, помощник архиерея, который жил в доме на Учительской, наводил порядок. И вот в ризнице он нашёл большую храмовую икону Сретения Господня. Она стояла там долгое время, но на неё как-то не обращали внимания. Сергей Петрович поставил её в коридоре рядом с залом, где обычно ночами работал епископ Тихон. Вглядевшись в неё, он спросил: «Откуда же эта икона? — Вот, была в нашем доме. — Да? Интересно!» Он внимательно посмотрел на образ и оставил на том же месте.
Когда случился у владыки сердечный приступ, он упал прямо перед этой иконой. И здесь, перед образом Сретения, Господь его забрал к Себе. Сретение означает «встреча». Приехал владыка в Архангельск на Сретение. И ушёл к Господу на встречу — перед иконой Сретения.
Он был настоящим отцом. Тем, кто заслонит, кто заступится. Он брал на себя и наши грехи, недостатки, лень, гордыню... Самое жёсткое его обличение было: «Вы не любите людей! Если бы Вы любили людей, то так не сделали бы!»
У него был главный критерий: будет ли польза Церкви? Он всецело был предан ей и всегда говорил: «Я — человек Церкви».
Отец для отцов
Владыка Тихон вышел из священнической семьи, и поэтому хорошо знал, чем живет духовенство. Священники сразу его приняли. У него было правило — по мере возможностей поддерживать духовенство. Возможно, благодаря именно этому принципу и был дан импульс развитию Православия в отдалённых районах Архангельской области, где священники испытывали особые затруднения в устройстве церковно-приходской жизни.
С приездом епископа Тихона появились секретарь и канцелярия епархии, профильные отделы, пресс-служба. Помню, как возрождалась газета «Архангельский епархиальный вестник». В 2002 году впервые был создан официальный сайт епархии.
Чего бы ни касалась рука владыки, он всегда был проповедником любви Христа к людям. «Я стараюсь это делать с любовью», — говорил он. И нас призывал к тому же. Он очень трепетно относился к тому, чтобы мы проявляли истинную христианскую заботу даже о самом малом члене Церкви Христовой. Потому что и в самом малом он видел Самого Бога.
Протоиерей Валерий Суворов
