Источник: Еженедельник ЗВЕЗДА

Генерал Джозеф Данфорд на слушаниях в Конгрессе допустил ядерный удар США по противнику и неизбежность потерь среди гражданского населения либо в России, либо в Китае, либо в обеих странах одновременно. Об американцах генерал не упоминает - их он, видимо, за людей не считает

Полтора года назад, в феврале 2018 года, был опубликован документ под названием «US Nuclear Posture Review», который в российских журналистских и экспертных кругах ошибочно охарактеризовали, как новую ядерную доктрину США. Хотя это, скорее, рамочная декларация о целях и граничных параметрах американской ядерной политики, отражающая «тенденции в умах», господствующие и в Пентагоне, и в кругах, определяющих в американской системе власти военную политику.

Бей первым?..

Иначе говоря, это некая «декларация о ядерных намерениях» администрации Трампа, которая, с одной стороны, стремится показать, что готова разговаривать со всем миром с позиции силы. С другой стороны, США продемонстрировали намерение вновь «национализировать» вопросы, связанные с применением ядерного оружия, которые стали слишком зависимы от союзников и заключенных с ними в разное время обязательств. Напомним, что министром обороны США в тот момент был ярый унилетералист генерал Джеймс Мэтис, проще говоря - сторонник самостоятельных, не ограниченных ничем военно-силовых действий.

И, конечно же, появление американской «декларации о намерениях» в области ядерного оружия было реакцией на успехи России в этой сфере, которые ещё раз неприятно подчеркнули стратегическую уязвимость США и невозможность обойтись без нормальных отношений с Москвой в вопросах стратегической безопасности. Что оказалось исключительно некомфортно для американских политиков, очутившихся к этому моменту, как они считали, на вершине пика могущества и ждавших безоговорочной капитуляции Москвы под санкционным давлением.

Между тем нельзя не заметить и в известной мере пропагандистский характер «US Nuclear Posture Review». Тем более что на политическом уровне американская администрация сразу же постаралась «отрулить» от наиболее радикальных трактовок документа. Хотя «осадочек» всё равно остался. Это и анонсированная модернизация атомных бомб, и ускорение работ по обновлению наземного компонента стратегических ядерных сил... А венцом «процесса» стал демонстративный выход США из Договора по РСМД, при всех издержках остававшегося важнейшей из опор системы стратегической стабильности.

Но наиболее показательным, если говорить о ядерных планах США, стало заявление председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Джозефа Данфорда на слушаниях в Конгрессе о принципиальной допустимости ядерной войны и неизбежности потерь среди гражданского населения. Из этой же серии - американская стратегия превентивного удара по противнику. Выбор противников, впрочем, небогат: либо Россия, либо Китай, либо обе страны одновременно.

© defense.gov Председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Джозеф Данфорд на слушаниях в Конгрессе говорил о допустимости жертв среди гражданского населения.

Безусловно, в ядерной стратегии США и связанных с ней международных соглашений доминируют национальные фобии, в частности - ощущение отставания от России и отчасти от Китая на фоне утраты превосходства в стратегических и субстратегических обычных вооружениях. Кроме того, есть соблазн использовать тезис об отставании для лоббирования интересов американского ВПК, заждавшегося новых многомиллиардных вливаний.

Новый статус ядерной бомбы

Но на практике проблема существенно шире. По сути, мы возвращаемся к вопросу о том, какую роль может сыграть ядерное оружие в процессе происходящих геоэкономических и геополитических трансформаций, которые пока что обходятся без крупных конфликтов, но так, вероятно, будет продолжаться не всегда. Очевидно, что в мире накапливается напряжение, прежде всего, геоэкономическое, которое рано или поздно может разрядиться. Вопрос только - где и как? И, конечно, хотелось, чтобы ядерное оружие если и играло бы в этом «разряжении» какую-то роль, то только как фактор сдерживания.

В России прочно устоялось убеждение, что именно ядерное оружие является основой, на которой базируется (и ещё долго будет базироваться) международное влияние России и её безопасность. Но при всём уважении к заслугам наших великих предков, создавших в труднейших условиях ядерный щит страны, к такой постановке вопроса надо относиться реалистично и осторожно.

Ядерное оружие, как минимум, играет значительную роль в обеспечении устойчивости российской государственности, гарантируя нашу страну и цивилизацию от угрозы военного уничтожения, а, как максимум - даёт реальную возможность, но при наличии дополнительных инструментов, добиваться стратегических целей развития и влияния. Однако ядерное оружие, как показал опыт СССР, ещё не является гарантией от военно-политического и экономического поражения. Более того, история показала, что распад государства, обладающего ядерным потенциалом, не грозит трагическими последствиями для США. Процесс этот, конечно, сложный, но вполне управляемый при условии контроля над пришедшими к власти элитами. И это за океаном усвоили.

© mil.ru Ядерное оружие играет значительную роль в обеспечении устойчивости российской государственности.

Так было. Но более важным представляется вопрос о том, будет ли ядерное оружие сохранять свой статус в новую историческую и экономическую эпоху? Сохранит ли ядерное оружие сдерживающие функции, приобретённые после Карибского кризиса? Поняв это, мы приблизимся к вопросу о понимании роли и месте ядерного оружия в системе геополитических и военно-силовых инструментов России в эпоху постглобализации.

Но для начала рассмотрим, как ядерное оружие будет «вписываться» в те геополитические тенденции, которые происходят сегодня в мире. Перечислим их и попытаемся проанализировать:

• На фоне пространственного переформатирования ключевых в геоэкономическом плане регионов, формирования региональных центров экономического роста и структурирования вокруг них новых макрорегионов ядерное оружие становится важным инструментом гарантии безопасности странам-партнёрам и обеспечения собственной безопасности для страны, претендующей на доминирующий статус. И с этой точки зрения интерес к ядерному оружию будет расти - как к безусловному индикатору не только политического, но и экономического, индустриального статуса. Хотя, как показывает опыт Советского Союза, гарантией выживания государства как такового оно не является и никогда не станет.
• Конкуренция государств и сетевизированных структур (транснациональных компаний, политических и социально-политических объединений, религиозных движений) за контроль над геоэкономически значимыми территориями. Ядерное оружие пока никак не присутствует в этом контексте, поскольку такое противоборство проистекает в низшей части «спектра конфликтов», а его выходы на уровень конфликта «средней интенсивности» (как, например, конфликт в Сирии и Ираке с радикальными исламскими сетевизированными структурами) следует считать, скорее, исключением.
• Беспрецедентный рост масштабов и остроты информационных манипуляций, направленных в том числе и на дестабилизацию значимых социальных систем враждебного государства. Внедрение кибер-ударных средств поражения инфраструктуры противника с высоким деструктивным потенциалом. Ядерное оружие в стороне от этой тенденции, хотя технологически находится, фактически, в одном комплексе - системы управления построены на очень схожих алгоритмах и логике. И не исключено, что в ряде стран системы, косвенно связанные со стратегическими силами, могут оказаться подверженными кибер-ударам. Не говоря уже о том, что подверженными информационным манипуляциям могут оказаться люди, принимающие политические и не только политические решения. И с этой точки зрения риск начала ядерного конфликта в результате ошибочной оценки обстановки в настоящее время силён как никогда.
• Формирование систем новой логистики и борьба за контроль над инвестиционными механизмами. Эти два ключевых экономических вопроса, являющиеся центральным элементом процессов конкуренции в мировой торговле, - важнейшие вопросы для будущего экономики России. Они лежат в целом в стороне от вопросов, связанных с ядерным оружием, более того, вряд ли когда-либо соприкоснутся.
• Конкуренция в сфере новых технологий, в которой выделяются технологии искусственного интеллекта (ИИ). Здесь приходится признать, что вопросы, связанные с атомом, мирным и военным, а также со стратегическими силами являются естественной платформой для развития технологий ИИ и выявления тех ограничений, которые внедрение ИИ будет иметь во всех, а не только связанных с ядерным оружием, критических сферах деятельности человека. Но это сопряжение ядерного оружия и ИИ всегда будет косвенным и не влияющим на сферу стратегической стабильности как таковую в прикладном плане.

Оценивая предложенные выше вектора развития глобальной геополитической и геоэкономической ситуации, понимаешь, что все разговоры об устарелости ядерного оружия, намёков, что это «фантомная боль» холодной войны - от лукавого.

© wikimedia.org Пхеньян способен доставить несколько ядерных зарядов на территорию США.

Да, пространство эффективности ядерного оружия существенным образом сужается, меняются условия его применения, сокращаются возможности его использования в политических целях - подобно тому, как фактор значительного ядерного превосходства США над КНДР был если не обнулён, то существенно смягчён фактором неопределённости относительно способности Пхеньяна доставить несколько ядерных зарядов на территорию США или нанести ядерный удар по территории союзников США в регионе.

Поэтому, думается, пересмотр ядерной политики и стратегии применения ядерного оружия в США носит фундаментальный и глубокий характер. Не стоит относится к нему как к очередной пропагандистской фишке Дональда Трампа и его окружения.

Ради многополярного мира на Земле

Из этого вытекает естественный и крайне простой вывод: ядерное оружие ещё длительное время будет оставаться важнейшей опорой и глобальной стабильности, и безопасности, в том числе и для России. Но его «историческая» роль в полной мере будет проявляться только в совокупности с другими инструментами национальной политической и военной мощи.

Надо понимать, что сдерживание перестаёт быть продуктом только технологий и «железа», только боевой техники. Так что России, вероятно, стоит вслед за США начать пересмотр своей ядерной политики в соответствии с новыми задачами. Причём не только в контексте отношений с США. Новая глобальная геополитическая ситуация наверняка потребует от ядерных сил сдерживания наличия в операционных сценариях большей гибкости, не исключая и возможности «ядерного давления», например, для пресечения крупных региональных конфликтов или ограничения их эскалации. Наличие подобных сценариев и соответствующие военно-технические возможности позволит конвертировать ядерный потенциал России в ощутимые политические дивиденды.

© armscontrol.ru Боевые баллистические ракеты РВСН и подводных лодок ВМФ.

Но это должна быть не просто декларация. В соответствии с выработанным сценарием наиболее эффективного применения наших ядерных сил и средств должна быть разработана и новая программа развития субстратегических средств сдерживания, обладающих высокой степенью операционной гибкости и способных к быстрому конвертированию из обычных в ядерные и обратно. Деление на средства большой, средней дальности и тактическое ядерное оружие, думается, является устаревшим как в связи с развитием технологий, так и с чисто геополитической точки зрения, поскольку, например, Средний Восток для России - это уже давно «стратегическая дальность», а не «средняя».

В этом и должен заключаться асимметричный ответ на новую американскую ядерную стратегию. Это и будет вклад России в поддержание глобальной стратегической стабильности, которая крайне необходима для спокойного течения геополитических трансформаций, направленных на формирование многополярного мира. ■

Дмитрий Евстафьев, политолог, профессор НИУ ВШЭ, кандидат политических наук