Как на карте Арктики появился Патриарший остров

Пустозерск - не только протопоп Аввакум

- Ваше Преосвященство, на Нарьян-Марскую кафедру Священным Синодом вы избраны семь лет назад, а во иеромонахи рукоположены осе­нью 2008 года. Быстро ли удалось привыкнуть к новому статусу?

- Епископы - это монахи. Наше служение определяет сугубо монашеское понятие - по­слушание. В определенном смысле, когда прини­маешь послушание, отвечаешь на вопрос «быть или не быть». Ответ прост: если можешь - зна­чит, должен. Вообще в истории Церкви Христо­вой случаи избрания на кафедру просто монахов (и даже мирян) отнюдь не единичны. Епископ­ское, архиерейское служение - образно говоря, командное послушание. Правильно относиться к подчиненным меня научила служба в армии. В Вооруженные силы я был призван после Мо­сковского университета в звании лейтенанта. Служил в полноценном, то есть некадрированном, полку прикрытия советско-китайской границы. Служба взводным - это понимание сути приказа; это устав жизни и служения, дол­га и ответственности для тебя и подчиненных; это разумная инициатива и всеобъемлющая ответственность. Это большая жизненная шко­ла. Самое главное, чтобы подчиненные видели в действиях и словах командира не воплощение непреложного «надо», а смысл, за которым абсо­лютная необходимость.

- Ваше служение в течение нескольких лет проходило в патриаршей резиденции. В этом го­ду исполнилось 10 лет со дня кончины Патриарха Алексия II. Каким вам запомнился Предстоятель Русской Церкви?

- Это послушание было для нас, монахов Лавры, продолжением иноческой, монастырской жизни. Да оно, собственно, таким и являлось - только протекало в Чистом переулке в самом центре Москвы. Для меня время этого послу­шания стало еще и творческим. Там, в кабинете дежурного референта, я написал свою кандидат­скую работу, а потом еще труды «Толкование на книгу Иова» и «О началах Премудрости». То было поистине счастливое время! Молитвы Патриар­ха, послушание в самом точном смысле этого слова Святейшему вдохновляли и обязывали всех нас ценить каждый дарованный Господом день.

- В Пустозерске сегодня вы произнесли проникновенную проповедь, обращенную, ка­залось, ко многим поколениям живших здесь людей...

- В этом году мы будем отмечать 520-летие этого форпоста Русской державы и русского Православия на Крайнем Севере. В Пустозерске первоначально жило немногим более трех сотен человек, которые возвели для себя три право­славных храма. Это не случайно: устроение Пустозерска - явление духовное, его нельзя рассма­тривать, игнорируя Православие как духовный стержень развития нашего народа. Прибыв сюда, я поразился: во всех аспектах - культурном, ис­торическом, образовательном, научном - Пустозерск ассоциировался исключительно с именем протопопа Аввакума. Да, это трагическая страни­ца в нашей истории. Но сводить всю пятивековую «биографию» первого заполярного русского горо­да к принципу отчуждения от Церкви, от держав­ной власти как минимум неверно.

Пустозерск разделил незавидную участь «бес­перспективных» населенных пунктов: в 1970-х го­дах последних его жителей переселили в ближай­шую по течению Печоры деревню Устье. До сих пор, несмотря на охранный статус федерального значения, в Преображенском соборе с советских времен располагается коровник. Очень опасная линия - рассказывать туристам о Пустозерске, полностью игнорируя его как символ и началь­ный град Русской Арктики. Фактически это по­вторение политики минувшей эпохи. Искажая настоящую память о Пустозерске с его многове­ковой и славной историей, развивая его только лишь как «светско-старообрядческий» объект, людей как бы обрекают строить свою северную будущность на песке. Естественно, Церковь ни­когда на это не пойдет, и народ никогда с этим не смирится. Сегодня Пустозерский музей трепетно и самоотверженно ратует за неприкосновенность городища. Но это почему-то никак не отражается на судьбе бывшего собора. Под музейным надзо­ром он так и пребывает в мерзости запустения.

Когда откроется небо

- В здешних краях не было сталинских ла­герей?

- Практически нет - за исключением отно­сившегося к СЛОНу участка добычи фосфоритов на острове Вайгач. Однажды зимой заключен­ных Вайгача отправили этапом в Воркуту - и та­ким образом заморозили в пути (в годы Боль­шого террора практиковалась подобная форма уничтожения заключенных, ставших ненужны­ми). Сейчас в нашем Заполярье даже исправи­тельных колоний нет.

Нарьян-Мар возник в 1930-е годы как поселок геологоразведчиков и нефтедобытчиков, доре­волюционной предыстории у него нет. Прежде этот край был самодостаточным, сельское хозяй­ство прекрасно кормило и ненцев, и русских из северных поморских деревень. Говоря объектив­но, масштабная разработка нефтегазовых место­рождений была использована разработчиками стратегии упразднения «бесперспективных деревень» в собственных узковедомственных интересах. Десятки деревень были объявлены бесперспективными и исчезли с лица земли, но что теперь о том говорить?! Нам надо жить в ны­нешних условиях. А они диктуются гигантски­ми расстояниями и малолюдными деревнями, крошечными приходами, в которых постоянная полноценная работа храма, да просто бытие свя­щеннослужителя, материально невозможны. Возьмем для примера село Куя - до революции богатейшее, со своим каменным храмом. И что же? От храма остались лишь следы фундамента, их покрыла трава. Камни святых алтарей ушли в землю. Сейчас поставили там с Божией по­мощью часовенку, в которой по временам слу­жит священник-миссионер. Прихожан у него от силы 30 человек, и то летом, - в основном дачники из Нарьян-Мара.

- Священнослужителей из числа этнических ненцев пока подготовить нереально?

- Почему же, реально, но очень трудно. Это небыстрый процесс. Во-первых, их просто стати­стически мало: всего 7 тыс. человек. Во-вторых, представители этого народа искренни и добро­душны, но десятилетия советского периода ото­звались понятными последствиями. Собствен­но, все это далеко не новость, и сугубая наша задача - просвещение и миссионерство.

- На доске объявлений епархиального управ­ления висит информация о наборе детей в шко­лу юнг. Зачем это вашей епархии?

- Как зачем?! Здесь же Печора! Земли наше­го округа омываются водами трех морей. Школа юнг в Нарьян-Маре в виде яхт-клуба долгое вре­мя благополучно существовала, но не пережи­ла перестроечных времен. Возродить морское воспитание детей - наш долг. Будем обучать ребят морскому делу и практическим навыкам мореплавания, рассказывать об истории Россий­ского флота.

- Помимо Ненецкого автономного округа к вашей епархии относятся два северных рай­она Архангельской области: Мезенский и Лешуконский. Оправдало ли себя на практике такое решение?

- Решение митрополита Архангельского и Холмогорского Даниила о таком делении мит­рополии очень разумно и исторически верно. В конце XIX - начале XX века именно подобный вариант готовился священноначалием, а в ка­честве кафедры новой северной епархии тогда рассматривалась Мезень. Но сейчас в этом на­селенном пункте всего 3,5 тыс. жителей, то есть в 6,5 раза меньше, чем в Нарьян-Маре.

- На сколько церковных округов террито­риально разделена ваша епархия?

- Помимо Ненецкого автономного округа и двух районов Архангельской области в состав епархии входят арктические архипелаги Новая Земля и Земля Франса-Иосифа. Это закрытые территории, где дислоцируются исключитель­но войсковые части и гарнизон Центрального полигона Министерства обороны. Храмы там есть. До недавнего времени в них попеременно служил и окормлял личный состав благочинный церквей Арктического округа - иеромонах Гав­риил (Богданов). Но по состоянию его здоровья я был вынужден освободить его от этого послу­шания. Сейчас кандидатуру священнослужителя для самых высоких арктических широт подбира­ем вместе с Синодальным отделом по взаимодей­ствию с Вооруженными силами и правоохрани­тельными органами. Центральное благочиние включает в себя Нарьян-Мар и Заполярный рай­он. Всё здесь вращается вокруг Богоявленского кафедрального собора. Тут жизнь по арктиче­ским меркам кипит, служат пятеро клириков (не считая меня) - три священника и два диакона. Два архангельских района - тоже наши округа: Усть-Вашский и Мезенский. И там, и там - по одному священнику, они же - благочинные.

За этот месяц наши клирики завершают третью командировку по отдаленным приходам Заполярья. В зависимости от конкретных усло­вий и задач выезжают, имея с собой всё необхо­димое для совершения треб. Крестят, венчают, отпевают, служат, исповедают, благословляют.

- Храмы в отдаленных селах есть?

- Не везде. Причем если по западному марш­руту, в сторону Шойны, располагается целый ряд деревень (Ома, Несь, Чижа, Шоя, Нижняя Пеша), то, к примеру, Амдерма - тупиковое направле­ние, куда миссионеру приходится лететь только «туда и обратно». Если повезет с погодой - воз­вращается по расписанию, а нет - так неделю-другую ждет, пока «откроется небо». Доступные для Нарьян-Мара речные пути коротки - не больше 60 км. Наконец, совершаем еще зимние экспедиции на снегоходах по территории Арк­тического района. Это поистине экстремальное мероприятие обычно приходится на март, когда уже закончилась полярная ночь, но тундра вся еще под снегом: ночью морозы, днем солнце. Весьма полезны и нужны, кроме того, общие - вместе с чиновниками Заполярного района - странствия в отдаленные селения округа.

«Два капитана»: продолжение следует

- В прошлом году, знаменуя 100-летие вос­становления русского патриаршества, один из островов Новой Земли стал Патриаршим. Расскажите, как это удалось сделать.

- С 2012 года осуществляется патриарший проект «Русская Арктика», в ходе которого я по патриаршему благословению освятил самый се­верный храм в мире (на погранзаставе Наурское на Земле Франца-Иосифа), Северный Полюс и Се­верный морской путь. Этому (еще до моей архие­рейской хиротонии), в свою очередь, предшест­вовал другой патриарший проект - «Самый Дальний Восток России». Он включил в себя пять миссионерских экспедиций на Сахалин, на Курилы, на Камчатку. Дальневосточный проект начался, когда нынешнего главу нашей митро­полии - митрополита Архангельского и Хол­могорского Даниила (тогда еще архимандрита и моего бывшего соседа по лаврской келье) - мы провожали на его первую архиерейскую кафедру на Сахалин. В тот момент я возглавлял киносту­дию Троице-Сергиевой лавры и предло­жил владыке в один из первых его при­ездов в родные пе­наты снять фильм о возрождении Православия на Дальнем Восто­ке. Владыка дал «добро». Так осуще­ствилась моя первая экспедиция на Сахалин и Курилы - и появился фильм, за которым последовали еще четыре.

Когда впервые в 2010 году на корабле по­граничной береговой охраны я шел Северным морским путем, заметил: Крестовых губ и Кре­стовых мысов во всех российских арктических акваториях множество. Понятно почему: перво­открыватели, наши российские первопроходцы, шли и называли открытые ими новые земли, воздвигая на дотоле неизвестных берегах право­славные кресты. Но эпоха великих географиче­ских свершений России пришлась на Синодаль­ный период. Потому и «патриарших» топонимов на карте до недавнего времени не было. Восста­новление канонического единоначалия Русской Церкви в 1917 году стало явным знамением того, что Господь Свою Церковь не оставляет - и не оставит никогда. Ныне время «собирания кам­ней» - и на карте Русской Арктики появились остров Патриарший и одноименная сопка, где высятся Патриаршие поклонные кресты.

С предложением о переименовании я обра­тился к руководству 12-го главка Министерства обороны России, в сфере ответственности кото­рого находится ядерный оружейный комплекс. Командование отнеслось к идее весьма позитив­но, и безымянный остров на траверзе Белушьей Губы стал Патриаршим. Это стратегическое ме­сто: все корабли, идя Северным морским путем и с востока, и с запада, теперь берут пеленг на восьмиметровый поклонный крест.

Двумя сотнями километров севернее, на той же Новой Земле, при содействии Первой горнорудной компании Государственной кор­порации «Росатом», ведущей разработку 4 свинцово-цинково­го месторождения, поставили Патри­арший поклонный крест. Это тоже символ освоения Русского Севера. Ведь только теперь, почти через три века, удается осуществить то, ради чего в Заполярье царскими указами, собствен­но, и посылались первопроходцы.

- К сожалению, к 2018 году не уда­лось вернуть первоначальные именования островам Северной Земли, названным при их открытии в честь последнего российского им­ператора. Замечу, кстати, что именно вокруг открытия архипелага Северная Земля враща­ется основная сюжетная линия знаменитого романа Вениамина Каверина «Два капитана»...

- Я говорил об этом на конференции «Бла­гословенный Север» в рамках Рождественских чтений-2018. Идея переименования имеет мно­го сторонников не только в Санкт-Петербурге, ее поддерживают и потомки первооткрывате­ля архипелага Бориса Вилькицкого, чья роль в освоении Арктики бесспорна. Кроме того, кто снарядил экспедицию, кто поддержал ее план? Российский император! Да и потом, нынешние наименования крупнейших островов архипе­лага - Пионер, Комсомольский, Большевик, Крупской, Октябрьской революции - с исто­рической точки зрения более чем абсурдны.

Вилькицкий полагал, что открытый им архи­пелаг представляет собой один-единственный остров, потому и назвал его в честь императора Николая II. В 2006 году Дума Таймырского (Дол­гано-Ненецкого) автономного округа постано­вила возвратить всему архипелагу дореволюци­онное наименование, а основным его островам присвоить имена остальных царственных муче­ников - государыни императрицы и пятерых августейших детей. Однако после объединения округа с Красноярским краем Законодательное Собрание последнего отказалось поддержать инициативу.

- В универмаге по главной улице Нарьян- Мара, носящей имя Ленина, для бесплатной раздачи лежит газета «Правда». Неподалеку развевается флаг партии, официальным рупо­ром которой выступает это издание. И даже будущий Арктический кафедральный собор заложен на площади, названной в честь осно­вателя советского государства, памятник которому красуется неподалеку...

- Новый собор нам нужен как воздух: по вос­кресным и праздничным дням Богоявленский храм переполнен. А где же располагаться кафе­дральному собору, как не в центре? Неужели на задворках?! Место для строительства нам не пре­поднесли на блюдечке с голубой каемочкой. На­стойчиво предлагалась площадка на отшибе - на острове, куда со временем «должны были» протя­нуть мост. Удалось добиться другого варианта - в центре, но под застройку выделили... всего 500 м². И ответ нужно дать... следующим утром.

Отказаться? Это значит навсегда похоронить саму возможность сооружения как кафедраль­ного собора, так и духовно-просветительского центра. Ночь не спал, и под утро меня осенило: в предоставленную площадь надо вписать сти­лобат, где разместятся все помещения духовно­просветительского центра, а сверху собственно собор. Сплошные «плюсы»: начинаем не откла­дывая, строим и финансируем поэтапно - что особенно важно в наших условиях, когда все стройматериалы завозятся баржами по Печоре, а строительный сезон - всего четыре месяца. Но история на том не завершилась. В какой-то момент мне стали упорно предлагать ввести за­вершенную часть в эксплуатацию. Зачем? Ока­зывается, по современному законодательству введенную в эксплуатацию новостройку нельзя достраивать и надстраивать. Разумеется, епархия отказалась от такого «любезного предложения». Сейчас при содействии одной из крупных нефтя­ных компаний с Божией помощью приступаем к сооружению самого собора, проект которого подготовлен нашими соратниками из москов­ского архитектурного бюро «Архикум».

Наверное, всегда будут люди, которым Цер­ковь мешает жить. Но важно понимать, что в об­основании и в реализации государственной стра­тегии развития Русской Арктики Церковь, наша епархия занимают особое место. Иван III послал в Заполярье «великую рать» не случайно - на фундаменте, основанном учениками и последова­телями преподобного Сергия, он созидал Север­ную Фиваиду. И в первосвятительском слове по­сетившего в этом году нашу епархию Святейшего Патриарха Кирилла слышится отзвук именно той, идущей из глубины веков духовной доминанты русского присутствия здесь, на Севере.

Епископ Нарьян-Марский и Мезенский Иаков (Евгений Иванович Тисленко) родился 19 августа 1960 г. в г. Минеральные Воды. В 1982 г. окончил МГУ им. М. В. Ломоносова. В 1992 г. окончил Московскую духовную академию. В 1990 г. принят в число братии Свято-Троицкой Сергиевой лавры, в 1991 г. пострижен в монашество. В 1992-1996 гг. преподавал в Московской духовной семинарии. Участвовал в мисси¬онерских экспедициях в Антарктиду, на Сахалин и Курилы, на Север¬ный Полюс (восемь экспедиций), по Северному морскому пути.

8 апреля 2001 г. рукоположен в сан диакона. 5 октября 2008 г. - в сан иеромонаха. В 1996-2011 гг. - руководитель киностудии Троице-Сер- гиевой лавры; в 2009-2011 гг. - редактор газеты Лавры «Маковец». Решением Священного Синода от 27 декабря 2011 г. (журнал № 150) избран епископом Нарьян-Марским и Мезенским, архиереем самой северной епархии Русской Православной Церкви.

Беседовал Дмитрий Анохин

Текст и фото из «Журнала Московской Патриархии» за январь 2019 года.

Архангельская епархия