Единственным реально крупным, можно даже сказать судьбоносным, событием для Украины в ушедшем году стали президентские выборы. Их роль как во внешнеполитическом позиционировании Киева, так и в расстановке его внутриполитических сил трудно переоценить
Несмотря на оглушительную (73% голосов «за») победу Зеленского, его избрание не было предрешено. С моей точки зрения, оно стало неизбежным лишь после того, как Порошенко допустил катастрофическую ошибку, построив всю свою кампанию на борьбе с Тимошенко (с целью не выпустить её во второй тур). Фактически он солидаризовался со своими оппонентами, в намерении провести во второй тур Зеленского, считая, что у неопытного клоуна выиграть будет проще. На самом деле, проще ему было соревноваться с Тимошенко.
Во-первых, Юлия Владимировна уже растеряла былую харизму и, даже в качестве альтернативы ненавидимому Порошенко, набирала не такой уж большой рейтинг.
Во-вторых, для того, чтобы этим двум персонажам гарантированно выйти во второй тур, им надо было заключить между собой союз. Без взаимной поддержки они бы не смогли организовать нужный объём фальсификаций.
В-третьих, к такому союзу можно было бы привлечь Медведчука, который имеет опыт сотрудничества с Тимошенко в 2006/7-2010 годах.
В-четвёртых, при такой расстановке сил более взвешенную позицию занял бы и Ахметов. Он и так имел общие с Порошенко бизнес-интересы. При наличии у Петра Алексеевича более-менее серьёзной олигархической поддержки, осторожный Ринат Леонидович предпочёл бы большую часть яиц сложить в его корзину.
В-пятых, Пинчук, одинаково боящийся Порошенко, Тимошенко и Коломойского, скорее всего занял бы нейтральную позицию.
Это, в-шестых, дало бы кумулятивный эффект. Не было бы в обществе ощущения всеобщей оппозиции Порошенко, олигархические СМИ работали бы против него значительно ленивее, а Зеленский не подавался бы большинством изданий и телеканалов в качестве единственной альтернативы гибельному курсу — поддержка «альтернативы Порошенко» была бы распределена между несколькими кандидатами. В таком случае потребовался бы значительно меньший объём фальсификаций — задача была бы решаема.
Это, безусловно, не отменило бы для Порошенко второго тура, в котором Тимошенко постаралась бы консолидировать против него украинский олигархат. Но у него оставалась бы возможность манёвра за счёт попытки привлечения на свою сторону затаившего злобу Коломойского, чьего кандидата нагло лишили победы, да и остальной олигархат не чувствовал бы себя уверенно, поскольку разрыв между участниками второго тура был бы небольшим.
Всё это потребовало бы от Петра Алексеевича активной, манёвренной политики на грани фола, с риском оглушительного проигрыша (необходимо было бы ещё нейтрализовать фактор Авакова и недоброжелательное отношение американской администрации и европейских партнёров). Но нам же до сих пор рассказывают, что Порошенко — политик-тяжеловес и выдающийся интеллектуал. Опытные талантливые политики не боятся рисковать, тем более в ситуации, когда риск — единственный шанс уйти от катастрофического поражения.
Останься у власти Порошенко или добейся власти Тимошенко, Украина не получила бы укол адреналина в сердце. Но избрание Зеленского не просто реанимировало надежды Майдана. Оно привело к уникальной ситуации — остатки Антимайдана, слились с большей частью Майдана в противоестественном единстве. Их бесплодное единство, напоминающее семью, состоящую из евнуха и резиновой женщины, базировалось на надежде, что для превращения всего плохого во всё хорошее достаточно убрать Порошенко. В этом отношении проявившие потрясающую неадекватность «адекватники» Антимайдана полностью повторили ещё недавно смешившие их верования «людей со светлыми лицами», твёрдо знавших, что между ними и европейским счастьем, камнем на столбовой дороге к богатому безделью, лежит президент Янукович. В начале 2019 года противоположности сошлись и украинцы в едином порыве (не считая правых радикалов) поддержали идею сноса Порошенко кем угодно: хоть Жучкой, хоть Внучкой, хоть Мышкой-норушкой.
В представлении украинских избирателей Зеленский, по непонятной причине, должен был вступить в непримиримую борьбу со своим благодетелем Коломойским, за «простое человеческое счастье» «маленького украинца». Это ещё и притом, что вариантов «простого человеческого счастья» было едва ли намного меньше, чем самих «маленьких украинцев».
Классический манёвр со сменой фигуры без смены системы дал Украине целый год относительной стабилизации. Можно не обращать внимания на выступления правых против Порошенко и на их же периодические нападки на Зеленского. Это борьба не против системы, а в рамках системы. Причём изначально было понятно, что до конца 2019 года Зеленскому какие-то серьёзные потрясения не страшны, что бы он ни делал. Слишком высокие ожидания с ним связывались, чтобы кто-то рискнул дразнить народ, реально снося Зеленского. Снести-то, скорее всего бы снесли. Но власть, ведь, мало взять, её ещё удержать надо. А вот на этом этапе уже возникли бы вопросы.
Внешнеполитическое положение страны тоже стабилизировалось. Не улучшилось, не ухудшилось, а именно стабилизировалось. Борющиеся в Америке фракции трампистов и антитрампистов уравновешивали друг друга, в результате чего американская политика на Украине потеряла осмысленность, став техническим элементом тактической предвыборной борьбы. Украинский аргумент был задействован демократами ещё на этапе борьбы за предвыборную позицию, поэтому не может сыграть стратегическую роль в выборах 2020 года — усилия демократов и республиканцев компенсируют друг друга, для прорыва надо искать новое решение. Украина таким решением быть уже не может. Она и дальше будет использоваться, как элемент внутриамериканской позиционной войны, но именно в силу этого будет и дальше утрачивать симпатии «благодарного американского народа», то есть стратегическую привлекательность для борющихся американских фракций.
Европейцы, в первую очередь Меркель, которой не повезло с Майданом (Германия вытащила на себе его самую тяжёлую часть, а США не позволили назначить Кличко президентом) решили, что с помощью Зеленского они смогут продвинуть вперёд выполнение Минских соглашений. Таким образом, они смогли бы занять на Украине доминирующее положение и попытаться использовать его в своей геополитической игре как с Америкой, так и с Россией — добиться того положения, к которому стремились, вкладываясь в Майдан 2014 года.
В России не планировали, безусловно, реализацию европейских интересов на Украине, но, судя по всему, на уровне принятия решений, не верили в способность Зеленского что-то изменить, несмотря на то, что в России существовало и существует по сей день, мнение части представителей элиты, что если «дать Зеленскому возможность», да поддержать его какими-нибудь уступками, то с ним, в конечном итоге, можно будет поладить. Как я уже сказал, действия России, по подготовке встречи в нормандском формате показали, что линия на поддержку Зеленского на высшем российском политическом уровне не востребована. Думаю, что после встречи в Париже она будет востребована ещё меньше, поскольку Зеленский своим поведением подтвердил самые худшие опасения относительно своей способности вести осознанный диалог на международном уровне.
В результате, по итогам первого года Зеленского имеем полную утрату возможностей, которые он, как президент, и Украина, как государство, получили после неожиданного формирования, в ходе президентских выборов, инфантильно-доверчивого абсолютного большинства избирателей. Рейтинг Зеленского существенно просел и будет проседать дальше, несмотря даже на благоприятные для Украины условия транзитного контракта с «Газпромом» (ещё до официального подписания которого «Газпром» перечислил «Нафтогазу» 3 миллиарда долларов по решению Стокгольмского арбитража). На Украине вообще не восприняли этот контракт, как победу. Впрочем и в России он не воспринят как поражение, а это значит, что рейтинговые очки Зеленскому он не принесёт, равно как миллиарды «Газпрома» не только не остановят, но даже не замедлят процессы распада, идущие на Украине (их гораздо большие миллиарды МВФ и Евросоюза не замедлили).
В ЕС убедились, что Зеленский — второе издание Порошенко, только менее самостоятелен (зависим от Коломойского). Обе борющиеся партии в США видят, что Зеленский не в состоянии обеспечить им поддержку. Всё, что они хотят реализовать на Украине в рамках своей внутриполитической борьбы, им надо делать самим (как Руди Джулиани самостоятельно снимал фильм о коррупции Байденов, не дождавшись никакой помощи украинских официальных лиц). Россия утвердилась во мнении, что никакие договорённости с Украиной (не с режимом, а именно с Украиной) невозможны, ибо в рамках этой системы отсутствуют политики, способные выполнять взятые на себя обязательства (не только устные обещания, но и подписанные соглашения).
В общем, по истечении года страна находится в том же положении, в каком находилась в декабре 2018 года. Только экономическая ситуация ухудшилась (промышленное производство упало на семь процентов, выплавка стали на 10%, по объёму экспорта зерновых Украина опустилась на 9-е место в мире). В принципе, это можно считать достижением. Лишний год без катастрофы для Украины, что для нормальной страны столетие процветания.Но к апрелю месяцу надо будет решать проблему следующей встречи в нормандском формате (на сей раз берлинской). На фоне необходимости выполнения «домашнего задания» обострятся внутренние противоречия. Рейтинг Зеленского к этому времени должен надёжно опуститься ниже 50%, а скорее всего, и ниже 40%. Следовательно, радикалы получат большую свободу рук, а его страх перед ними только увеличится.
Впрочем, всё это будет потом, а пока Украина доживает год относительной стабильности и нереализованных ожиданий.
