С точки зрения чистого гуманизма самым страшным эпидемиям в истории человечества, даже чуме, сегодня можно засчитать среднюю степень сострадания: они уносили только жизни, но оставляли нетронутыми мозги. Мировая пандемия политкорректности рискует отметиться более серьезными последствиями и переплюнуть все предшествующие не только по количеству жертв, но и по глубине воздействия на умственные способности.
Благодаря таким замечательным новообразованиям, как НALDE во Франции или Gherush92 в Италии, на сегодняшний день были успешно выявлены и спешно устраняются следующие дискриминации: гомофобия, исламофобия и антисемитизм, внезапно обнаруженные в «Божественной комедии» Данте. Сексизм в новелле «Кармен» и расизм в новелле «Таманго» Проспера Мериме. Педофилия в элегии Ронсара «Дитя мое, идем взглянуть на розу…». Великодержавный шовинизм и низменный национализм в «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл.
Все эти произведения предлагается переиздать, сократив и очистив от дискриминационных терминов и целых пассажей, либо категорически убрать из школьных и студенческих программ. Проект пока в процессе переговоров, поскольку вызвал неожиданное сопротивление несознательных граждан, препятствующих его мирному осуществлению.
Косящая все, что растет, пандемия политкоррект-инквизиции уже нашла свежие отклики и в рядах европейской молодежи: под раздачу попала трагедия Эсхила «Просительницы», представление которой в студенческом театре Сорбонны пришлось отменить: традиционный «блэкфейс» и африканские косички одной из (белых!) актрис были засчитаны вопиющим неуважением к темнокожим. Незадолго до Парижа, все тот же срамной и позорный «блэкфейс» чуть не поломал профессиональную жизнь американской телеведущей Мегин Келли, осмелившейся просто напомнить в эфире его вековую традицию и признаться, что она не видит ничего провокационного в этом обычном театральном гриме. А еще ранее, все те же дредлоки чуть не угробили всемирно известного модельера Марка Джейкобса, осмелившегося использовать сугубо темнокожee «достояние культуры» в своей коллекции на белых манекенщицах.
Поскольку редким, еще не задействованным поприщем изысков политкоррект-инквизиции до сих пор оставался классический балет, этот недочет только что поправила американская танцовщица Мисти Коупленд.
Главными ее достижениями, при более атлетическом, нежели балетном телосложении (это, увы, вынуждены констатировать даже самые политкорректные «виклопедии», так как проблемы с весом и соответствующие депрессивные неприятности чуть было не стоили ей карьеры), является неоспоримый факт ее темнокожести, «привлекающий в театры афроамериканскую публику».
Принадлежность к ныне самому котируемому политкорректностью цвету кожи послужила хорошим толчком в ее профессионализме: появление в клипе Принца (Crimson and Clover, 2009) дало новый старт и балетной карьере.
Всеми остальными достижениями Миcти вы можете насладиться, просто посмотрев ее выступления. И если вы хоть немного знакомы с классическим балетом, дальнейших пояснений вам не потребуется. Посмотрите Плисецкую, Максимову, Колпакову, Захарову, наконец. А потом сразу Миcти Коупленд. Там все очень наглядно получается. Просто скажите себе, что Миcти сегодня прима American Ballet Theatre — и вам многое станет очевиднее, чем два плюс два, где четыре пишем, но еще несколько — все-таки в уме…
Так вот о достижениях. Не знаю, чем Миcти так приглянулся сайт нашего скромного ГАБТа и что она там искала с особой тщательностью, но нашла она там фото с репетиции всемирно известного балета Минкуса «Баядерка», где две тоненькие и грациозные (дискриминация, однако!) девочки-балерины позируют в костюмах и темно-коричневом традиционном для этого спектакля гриме.
Миcти восприняла это как личное оскорбление, обиделась и незамедлительно напомнила о себе мировому сообществу, затвиттив гневное обвинение в расизме.
Если вы не поняли с первой попытки: в расизме Коупленд обвинила Большой театр и его хрупких балерин, даже на заходе солнца и спиной к окну совсем не напоминающих чистых спортсменок из разряда Серены Уильямс…
Далеко-далеко, на неведомом миру круге ада в своей «Божественной комедии» крякнул Данте и ниже по течению Леты ухмыльнулся Эсхил. А Ронсар лично приблизился, чтобы взглянуть на розу, которая, как ее ни назови, благоухает не как попало, а как положено. Минкус и Гёте подтянулись и приготовились.
И только гендиректор Большого Владимир Урин остался равнодушен к происходящему и не поддался панике всеобщего нервного расстройства, в простонародье именуемого зудом бубонной политкорректности.
Г-н Урин преспокойно заявил журналистам, что не станет участвовать в дискуссии, поднятой американской примой. И вся напрягшаяся было пресса прочла между строк: потому что в Большом и без Мисти аншлаг и дел по горло. Поэтому Большой ничего в своих планах менять не будет, чего и вам желает. Хотя, конечно, пожелание это — на самом деле обычная дань формальной вежливости и проявление профессионального такта. Г-ну Уринy — респект. А сама Мисти, почуяв неладное, после первых же реакций почтенной публики свой гневный пост удалила, чтобы окончательно не завязнуть в гротеске и сохранить остатки репутации.
Потому что, сами знаете, какова прима, таков и театр. Хоть ты ее краской обмажь, хоть белилами. И никакая политкоррект-инквизиция не поможет.
