Обмен пленными в формате «всех на всех» обещает президент Украины Зеленский. До Нового года. Если он сделает это — честь ему и хвала. И зачтётся. Но вот почему-то не верится, что обещание он сдержит.
Просто, допустим, вы вынуждены взаимодействовать с некой фирмой. Она продаёт вам, к примеру, ценных котиков породы мейн-кун. Вы договариваетесь, выставляете цену.
В день продажи фирма заявляет, что условия изменились и за выставленную вами цену вам продадут, к примеру, не сто котиков, а восемьдесят. И так раз за разом, причём угадать, как именно изменит условия эта фирма, практически невозможно, однако меняет их она всегда. Всегда вам продают меньше котиков, чем оговоренное число. Вы же платите изначально оговоренную цену.
Альтернативы нет, поэтому приходится взаимодействовать с этой фирмой, однако некоторые сомнения в её честности закрадываются, не правда ли?
И если у фирмы меняется директор, вы вряд ли запрыгаете от радости и поверите, что с вами отныне будут вести честный торг. Вы прекрасно знаете, что там нечистый на руку бухгалтер, жадный безопасник, хитрован-замдиректора. В общем, единственный вариант не быть обманутым — устроить на фирме маски-шоу и отобрать всё ценное, что ей принадлежит, но на дворе уже почти две тысячи двадцатый, а не лихие девяностые, и нельзя, нельзя, партнёры по бизнесу не поймут.
Дело в том, что при обмене пленными Украина обманывала всегда.
Вот вообще всегда.
Давайте вспомним эпический обмен 2017 года. Тоже предновогодний. Должен он был пройти по формуле 79 на 306. 306 пленных должна была выдать Украина. Ну в итоге незаметно 306 сократилось до 237. Причем все пленные россияне, которые должны были выйти на свободу, якобы «отказались». Всего «отказались» 43 человека. В голову это не очень укладывается, но что ж. Что ж.
После этого, кстати, должен был состояться второй этап обмена пленными, практически сразу, в начале 2018 года. Но что-то пошло не так.
Нет, но, может, украинская тюрьма — это как испанская, например, где можно учиться, работать, смотреть телевизор и вообще, можно сказать, жить полноценной жизнью? Ага.
Я помню искалеченных ополченцев, которые возвращались после обмена в ЛДНР в 2015, 2016, 2017 годах. Один из них, Виталий Лисицкий, несколько месяцев лежал в больнице — ему осколком перебило ногу, и самые гуманные в мире украинские тюремщики не стеснялись в качестве аргументов в дискуссии бить его по больной ноге, выкручивать её, ломать снова и снова. Ну аргумент, что. Особенно когда оппонент не хочет петь гимн Украины, а вы очень хотите, чтобы он изменил свою позицию.
Или вот ополченец Валерий Иванов. Украинская сторона доказывала, что он скончался в тюрьме своей смертью, закручивал лампочку и упал на урну для мусора. И так двадцать раз. Умер он от побоев. Это нормальная практика в украинских тюрьмах — мы знаем об этом от вышедших. От выживших.
Нет, если речь идёт о том, чтобы поменять террориста Сенцова на журналиста Вышинского, Украина довольно точно соблюдает обязательства. Потому что в данном случае второй стороной выступает Россия, а не ЛДНР. У России могут оказаться очень веские аргументы, чтобы Украина не стала обманывать при обмене. Так что украинской стороне оставалось только предлагать невыполнимые условия, затягивать процесс и кривляться. Если же вторым субъектом оказываются республики — ну, тут можно хамить, врать, издеваться. Потому что республики связаны по рукам и ногам бесконечными Минскими соглашениями, потому что республики пытаются вытащить хоть часть своих людей в ходе этих обменов.
А ведь значительная часть тех, кого меняют, — обычные украинские граждане, которым «шьют» политические статьи. Их затем и набирают — набрать массу при обмене пленными. Впрочем, что говорить, если реальный срок на Украине можно получить, например, за отрицание голодомора?
Пан Зеленский обещает, что к Новому году руки его будут чисты и минское обещание почти пятилетней давности «всех на всех» будет выполнено.
Ваша фирма испортила свою репутацию, пан Зеленский, ей невозможно верить.
Но мы подождём.
