«Кто Ти, Спасе, ризу раздра?»
Свщмч. Петр, архиепископ Александрийский
Краткая историческая справка
Годом
учреждения единоверия как формы примирения «старообрядцев» с
православной Церковью принято считать 1800, хотя уже в 1766 году
известно «Увещание раскольникам», составленное в то время иеромонахом, а
впоследствии митрополитом Платоном (Левшиным). В ХIX
столетии единоверие выполняло возложенную на него функцию, а именно -
возвращение раскольников в Православную Церковь. Как известно, в
утвержденных Синодом «11 пунктах единоверия» митрополита Платона принятие
Святых Таин чадом Греко-Российской Церкви от единоверческого священника
допускалось только «в крайней нужде, в смертном случае» (пункт 11). Т.е
фактически исключалось окормление православных христиан в единоверческих приходах,
что, по сути, отвечало цели единоверия, с которой оно было учреждено.
Предполагалось, что со временем, раскольники, присоединяясь к Церкви
через единоверие, постепенно оставят свои заблуждения и во всей полноте
примут Предание православной Церкви. Этого направления твердо держался
бывший «беспоповец-федосеевец» архимандрит Павел (Леднев) Прусский
(1821-1895), настоятель Никольского единоверческого монастыря в Москве,
перешедший в единоверие в 1867 году. Когда в 1885 году обер-прокурор
Святейшего Синода К.П. Победоносцев предложил возвести его в епископский
сан, архимандрит Павел (Леднев) в письме профессору Н. Субботину,
писал, что «принять сан
епископа, оставаясь в том же Никольском единоверческом монастыре,
опасаюсь, чтобы не проложить дорогу для единоверцев стужать
правительству об учреждении единоверческих архиереев и тем не подать
повода к разделению иерархической власти, что я не нахожу полезным и даже считаю вредным. Об этой опасности вы сами знаете не хуже меня».
Диаметрально противоположной точки зрения придерживались сторонники иного направления в единоверии - обособленности, противопоставления себя Церкви с одной стороны, и преклонения пред раскольническими сообществами - с другой. Ярким представителем данного направления в единоверии являлся Иван Тимофеевич Верховский (1818-1891), священник Русской Православной Церкви, сын единоверческого протоиерея Тимофея Верховского. Он выступал за избрание единоверческого епископа, печатал свои статьи в защиту «старообрядцев», выдвигал на место «платоновского единоверия» «соединенство святое и без упрека православное». В итоге в 1885 году он оставил свою паству и перебрался к раскольникам в Белую Криницу, где активно помогал известному белокриницкому деятелю Онисиму Швецову составлять и печатать сочинения в защиту «старообрядчества», хотя , как отмечают церковные историки, в частности Н.Тальберг, «чиноприятию их себя не подвергнул».
Как известно, Поместный собор 1917-1918 г. утвердил право единоверцев на особых епископов, имеющих статус викарных. К 1918 году на территории России действовало около 600 единоверческих приходов и даже несколько единоверческих монастырей, но в 1920-х годах большинство из них было закрыто. В 1937 году в связи с арестом единоверческого епископа Вассиана (Веретенникова) управление единоверческими приходами было передано местным архипастырям, т.е должность особого епископа в единоверии фактически была упразднена.
Дальнейшие благоприятные решения в отношении единоверцев (Постановление Временного Патриаршего Священного Синода 1929 года о «равноспасительности старого обряда» и признание недействительными постановления Большого Московского Собора 1666-1667г.г. в отношении раскольников, подтвержденное затем на Поместном Соборе РПЦ 1971 года) развитию единоверия не способствовало.
В настоящее время согласно официальной информации, размещенной на сайте «Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции» количество единоверческих («старообрядных» ) приходов не достигает и тридцати, и те из них, в храмах которых, мне привелось побывать, на воскресных утренних службах оказываются полупустыми (не говоря уже о всенощных, где количество молящихся (например, в Куровском и Рубцове) порой ограничивается служащим священником и клиросом).
Современное положение единоверия
Что
же в настоящее время представляет собой единоверие? Выполняет ли оно
изначально поставленные при его основании задачи, а именно - приводить
заблудших словесных овец в ограду Церкви из душепагубного раскола? Уже в
середине ХIХ столетия святитель Игнатий (Брянчанинов) в своей работе «О расколе» указывал, что «расколом называется нарушение полного единения со Святою
Церковию, с точным сохранением, однако, истинного учения о догматах и
таинствах. Нарушение единения в догматах и таинствах - уже ересь.
Собственно раскольническими церквами могут быть названы в России только единоверческие церкви и церкви, находящиеся в ведомстве главных священников (бывших обер-священников)».
Опыт показывает, что в своем современном состоянии единоверческие (или как их еще называют «старообрядные») приходы выполняют как раз противоположную функцию: по сути являются своего рода переходной ступенью к раскольническим сообществам. Современное единоверие в принципе не может вести к единству Веры, будучи само раздроблено на несколько разнородных (а порой даже «враждующих» между собой) групп, имеющих отличия во внешних обрядовых проявлениях. Так одна из этих групп как образец для подражания избрала для себя Рижскую Гребенщиковскую старообрядческую общину, т.е беспоповщину с характерным для нее «хомовым» пением, разведением рук в стороны молящимися при каждении, другие являются кальками с Белокриницкой и Новозыбковской «иерархий», третьи умудряются совмещать в себе то и другое.
О каком единстве Церкви может идти речь, когда на официальном сайте «Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции» в разделе «Старообрядные приходы РПЦ» читаем: «Храм святителя Николы в Кузнецах (Казанской иконы Богородицы). Адрес: 109004, г. Москва, ул. Таганская 20а. Телефон: (495) 9125243, 9127329. Клир: игумен Петр (Васильев) - настоятель. К молитве допускаются только единоверцы и старообрядцы» (выделено мной. - А.Ш.) Т.е. в храм, находящийся в юрисдикции Русской Православной Церкви, вход православным чадам, в отличие от «старообрядцев» и единоверцев, попросту запрещен. Парадокс состоит еще и в том, что этот храм был построен в 1672-1673 гг., т.е. когда рекомые «старообрядцы» уже отпали от Церкви. Вот такое проявление «искренней любви» и стремление к единству.
Каждый год в день святых Жен-мироносиц белокриницкие «старообрядцы» устраивают грандиозный праздник в честь дарования свобод веротерпимости указом императора Николая II в 1905 году. Так вот на этом празднике Вы всегда можете лицезреть «единоверческих» священников, прогуливающихся между торговыми рядами ярмарки или на службе в «старообрядческом» храме, или в качестве зрителей концерта «старообрядческих» певческих коллективов. Но уверяю Вас, что на подобных мероприятиях, проводимых «новообрядцами», Вы не найдете их, если даже очень постараетесь.
Книга «Розыск о раскольнической брынской вере» свт. Димитрия Ростовского последний раз переиздавалась в 1877 году, наверное, из-за соображений «толерантности и политкорректности», дабы не раздражать «старообрядцев», в том числе находящихся в Русской Церкви. А вот книга «Пустозерские узники-свидетели истины», включающая произведения известных расколоучителей, содержащая явные хулы на Предания Русской Православной Церкви, переиздана в 2009 году, а икону «святого» Аввакума Петрова вы можете увидеть даже в одном из единоверческих храмов. Факты говорят сами за себя.
Единоверие по-своему уникальное явление, ни в одной поместной Церкви мы не найдем ничего похожего (к слову сказать, нет даже намеков о существовании «старых обрядов» и их отстаивании). Ни один из прославленных преподобных и святителей не был единоверцем. Так что же привлекает к этому явлению чад Русской Православной Церкви (не говорю об обратном процессе, ибо единоверие в настоящее время не ставит перед собой задачи возвращения в Церковь из раскола, как это было в начале ХIХ столетия)? Несомненным является то, что видимые нестроения в обычных «новообрядных» приходах являются причиной обращения к единоверцам.
Единоверие и мнимое благочестие
Интересующийся церковной литургикой и не теплохладный православный христианин, присутствуя на обычных приходских богослужениях, начинает тяготиться нарушениями Устава, выражающимися прежде всего в сокращении церковных служб, чувственным оперным пением, небрежением служащих священников и некоторыми обновленческими нововведениями. Такой христианин в поисках благочестия прежде всего обращает свой взор на приходы, в которых всего вышеуказанного пытаются избегать. Хорошо, если он найдет нужное и полезное душе в монастырях и подворьях монастырей, где более трепетное отношение (к сожалению, далеко не во всех) к исполнению Устава и к строю самого богослужения без изменения внешней обрядовой стороны. Но многие в поисках идеального сообщества уходят к единоверцам и хорошо, если после них они не направят свои стопы дальше от Церкви. Однако стоит посмотреть, что представляет собой это самое единоверческое и «старообрядческое» благочестие. Приведу несколько примеров.
Многие отмечают одновременность совершения поклонов всеми молящимися в определенные моменты богослужения. Земные поклоны совершают все находящиеся в храме одновременно и одновременно попирают правила, предложенные святыми Отцами на Вселенских Соборах. Как известно, в «старообрядчестве» есть обязательные земные поклоны (например, на «Достойно есть»), которые совершаются в воскресные дни, во все Двунадесятые Праздники, на святки, на Светлой седмице, т.е. когда земные поклоны полностью отменяются. Чем руководствуются при этом единоверцы и «старообрядцы» совершенно не понятно, но только не Канонами и Правилами святых Отец.
Другой пример: когда служащий священник выходит с Дарами после первой части «Херувимской», присутствующие за Литургией кладут два поясных и один земной поклон. Но земной поклон еще не пресуществленным Дарам всегда расценивался не иначе как «хлебопоклонная ересь». Комментарии излишни.
В настоящее время, к большому сожалению, очень распространено обливательное Крещение. Единоверцы ратуют за то, чтобы Таинство Крещения, как заповедовали святые Отцы, было трехпогружательным. И это стремление похвально. Однако существует одно «но». Если Вы крещены обливательно, то в некоторых единоверческих приходах Вам предложат пройти так называемое «довершение», либо креститься заново (чем руководствуются единоверческие священники - опять не понятно). По крайней мере, история не знает, когда в пределах одной поместной Церкви происходили подобные случаи.
Что касается пения... То, что мы слышим в большинстве современных православных храмов вызывает, к сожалению, у многих отрицательные эмоции. «Чувственное» оперное пение, «итальянщина» в принципе не могут настраивать человека на молитву. Эта тенденция является характерной только для Русской поместной Церкви (например, у тех же греков или болгар вы не услышите подобного «козлогласования»). Климент Александрийский пишет: «Надобно употреблять гармонии скромные и целомудренные, а нежных гармоний, которые страстными переливами голоса располагают к жизни изнеженной и праздной, надобно сколь возможно избегать. Потому хроматические гармонии должны быть предоставлены бесстыдной дерзости, музыке нецеломудренной».
Существует мнение, что в единоверческих приходах повсеместно введено унисонное молитвенное пение, не играющее на чувствах и эмоциях молящихся. Теоретически это так и должно быть. На практике мы наблюдаем следующую картину. В московских единоверческих («старообрядных») приходах преобладает так называемое «наонное» («хомовое») пение. Его сторонники утверждают, что именно подобное пение было распространено в древней Руси. Не будучи знатоком певческих традиций, я не берусь оспаривать данную точку зрения, но когда чтец или певец возглашает «Молитвами святых Отэц» или «Господи, помилýй» с ударением на последнем слоге (возникает ассоциация со словом «помело» - так и хочется, простите, сказать: «помелом бы из храма Божьего подобных ревнителей "древнего" пения»), то я начинаю сомневаться в истинности слов летописца: «И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького» (Повесть Временных Лет). Разве могло поразить русских послов заунывное монотонное пение? Разве русские люди когда-то «экали» подобно акценту представителей прибалтийских стран? Может и есть в каких-то единоверческих приходах правильное знаменное унисонное пение, настраивающее на молитву, но слышать подобное мне лично не приходилось.
Что касается самих богослужений, то здесь всё также неоднозначно. Почему-то большинство единоверцев любят начинать всенощное бдение примерно в 14:00-15:00 часов по московскому времени.(хотя стоит отметить, что в некоторых приходах совершаются ночные всенощные). Это, конечно, дело вкуса, но по крайней мере странно звучат молитвы «Павечерницы» в сей ранний час (фактически молитвы на сон грядущим). Кстати, эту практику единоверцы переняли (как практически и всё остальное) у своих единомышленников, находящихся в расколе. Службы, как правило, не сокращаются, но почему-то из них исключено чтение поучений, которые читали даже во времена ненавистного ими Святейшего патриарха Никона. Чинопоследование девятого часа у единоверцев, так же как и у «старообрядцев», совершается непосредственно перед Литургией. Хотя по свидетельству святителя Симеона Солунского: «Под конец же дня совершаются последования девятого часа, вечерни и повечерия, соединенные вместе, но особые и поющиеся одно за другим в одно время» («О священнодействиях и таинствах церковных»).
Т.е. благочестие, предлагаемое единоверцами, на поверку оказывается мнимым. Я даже не касаюсь вопроса так называемых «старых» обрядов - это тема для отдельного изучения.
Единоверие и неообновленчество
Стоит сказать несколько слов об ассоциациях единоверия с движением так называемого «неообновленчества» в Русской Церкви, которые напрашиваются сами собой. Обновленцы в Церкви во все времена стремились и стремятся к возврату к «богослужебной практике древней Церкви» («реконструкции древней богослужебной практики»), т.е. к старому, по их мнению, свободному от всего наносного и ненужного, что превносилось в Церковь в различные периоды своего развития. И в этом они сходны с единоверцами и раскольниками. Ревнители «старых обрядов» фактически выступают за реконструкцию древнего богослужения и уклада жизни, что на самом деле не представляется возможным, т.к. во-первых очень мало письменных источников, касающихся данных вопросов, во-вторых, отвергать 300-летнюю церковную практику - значит сомневаться в действии Святого Духа (да не будет!) в жизни Церкви Христовой. Также и некоторые внешние проявления роднят современных старообрядцев с церковными модернистами и обновленцами. Так, например, практически все единоверческие и обновленческие священники носят короткие стрижки, объясняя наличие длинных волос у священства поздней традицией. А отказ от ношения наперсных крестов единоверческим духовенством роднит их с приверженцами неуставной литургии апостола Иакова.
Стоит коснуться и некоторых персоналий, которые тем или иным образом симпатизировали единоверию и «старообрядчеству»:
1. Антон Владимирович Карташёв (1875-1960) - последний обер-прокурор Святейшего Синода; министр исповеданий Временного правительства, либеральный теолог был одним из основателей и профессором модернистского Свято-Сергиевского богословского института в Париже (1925-1960), участник экуменического движения. Учениками его являлись: Иван Мейендорф, П. Ковалевский, Александр Шмеман. В своих статьях и книгах неоднократно выступал как противник реформы Святейшего Патриарха Никона и защитник «старообрядцев».
2. Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) - писатель, диссидент, раскольники любят повторять его фразу, в которой революцию 1917 года называет следствием реформы ХVII века.
3. Митрополит Никодим (Ротов) (1929-1978) - председатель ОВЦС Московской патриархии, инициатор вступления РПЦ во Всемирный совет церквей, известный экуменист и филокатолик, сторонник обновленческих богослужебных реформ. На Поместном Соборе 1971 года он выступил с докладом «Об отмене клятв на старые обряды», который был одобрен участниками Собора и следствием этого были отменены «клятвы» (которые, кстати, в 1666-1667 гг. никто не возлагал на «обряды», а только на людей, не подчиняющихся Церкви), а также было дозволено преподавать Святые Тайны не только единоверцам, но и «старообрядцам», как «имеющим с нами единство в таинствах». Участникам Поместного Собора 1971 г., наверное, не были знакомы слова преп. Паисия (Величковского): «Клятва или анафема на противящихся Соборной Церкви, т.е. на крестящихся двумя перстами или в чем-нибудь ином противящихся и не покоряющихся, будучи соборно наложена восточными патриархами, имеет оставаться благодатию Христовой твердою, непоколебимою и неразрешимою до скончания века».
Как известно, современные иерархи РПЦ также благосклонно (если не сказать больше) относятся к единоверцам и «старообрядцам». Одно время в Успенском соборе Кремля, в самом сердце православной Москвы, проходили единоверческие службы, вход на которые был по пригласительным билетам (в голове трудно укладывается, что ко Христу можно попасть по некоему «пригласительному билету»). Возглавлял эти богослужения (а также службы в небезызвестной Михайловской слободе) известный поклонник протоиерея Александра Меня и покровитель секты «кочетковцев» митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков). В последнее время полюбил совершать Литургию «древним» чином в одном из единоверческих храмов Москвы митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), для которого благотворители даже пошили облачение в древнерусском стиле. О личности митрополита Илариона писать излишне...
Послесловие
Так что же представляет собой единоверие в своем современном состоянии и необходимо ли оно в Русской Церкви? На мой взгляд, единоверие ведет в определенном смысле к единению. Но к единению отнюдь не с полнотой Православной Церкви Христовой , а с раскольническими самочинными сообществами на основе их общих заблуждений. Ни одна уния (а с тем, что единоверие представляет собой унию, согласны не только рекомые «старообрядцы», но и чада Православной Церкви) не может устоять в Истине. Как могут чада одной Церкви держаться разных Символов Веры? Как можно, будучи в Церкви, осуждать и сторониться ее 300-летнего Предания?
В последнее время с подачи «единоверцев» активно началось обсуждение возможности признания австрийской старообрядческой «иерархии» (резиденция на Рогожском кладбище). Если это произойдет, то мы получим, например, на одной канонической территории двух епископов. Не говорю о том, что признание действительности Таинств у раскольников приведет к попранию церковных канонов. В принципе, это соответствует экуменической направленности деятельности неформального лидера «единоверия» митрополита Илариона (Алфеева), которого прочат в «официальные» единоверческие епископы: http://ruvera.ru/news/...a.
С практической точки зрения признание старообрядческой австрийской «иерархии» может привести к тому, что «узаконенные» раскольники станут требовать себе храмы, построенные до церковной реформы XVII века (прецеденты уже имеются: Коломна, Новгород).
И в заключение приведем слова свт. Феофана Затворника: «Истина же Божия ясна. Она не прячется, а идет открыто, и предъявляет все свидетельства своей истины. Мы стоим на твердом камени: наздани быша на основании Апостол и Пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу (Еф. 2, 20). Сие ведяще мужественно стойте в вере, и с дерзновением свидетельствуйте истину ее, и не только не поддавайтесь раскольникам, а, напротив, их старайтесь привлечь на свою сторону, искренно убеждая, что они впали в ложь и заблуждение и стоят на пути погибельном, держась новин, которые, по обману, считают стариною. Аминь.»
