Содержание новой ядерной доктрины (так называемый «Обзор ядерной политики»), обнародованной в США 2 февраля, вызвало у нас глубокое разочарование. Уже при первом ознакомлении бросаются в глаза конфронтационный заряд и антироссийская направленность этого документа. С сожалением констатируем, что США обосновывают свой курс на масштабное наращивание ядерных вооружений ссылками на проводимую Россией модернизацию ядерных сил и якобы имеющее место возрастание роли ядерного оружия в российских доктринальных установках. Нас обвиняют в понижении порога использования ядерных вооружений и в неких «агрессивных стратегиях».
Всё это не имеет ничего общего с реальным положением дел. Военная доктрина Российской Федерации чётко ограничивает возможность использования ядерного оружия двумя, прямо скажем, гипотетическими сугубо оборонительными сценариями: только в ответ на агрессию против России и (или) наших союзников с использованием ядерного и других видов оружия массового поражения, а также - это второй сценарий - с использованием обычного оружия, но только тогда, когда под угрозу было бы поставлено само существование нашего государства. В 2014 г. в российской Военной доктрине был введён термин - «система неядерного сдерживания», подчёркивающий нацеленность на предотвращение военных конфликтов с опорой, в первую очередь, на силы общего назначения, а не на ядерный потенциал.
Таким образом, получается, что декларируемая США в упомянутом Обзоре готовность прибегнуть к ядерному оружию с тем, чтобы воспрепятствовать России применить свои ядерные вооружения, означает попытку подвергнуть сомнению наше право на самооборону при парировании агрессии в критических для существования государства ситуациях. Хотелось бы надеяться, что в Вашингтоне всё-таки отдают себе отчет в той высокой степени опасности, которая возникает при переводе подобных доктринальных установок в плоскость практического военного планирования.
Вызывает озабоченность фактически «безразмерный» подход Вашингтона к вопросу об использовании ядерного оружия: декларируется возможность его применения в случае «чрезвычайных обстоятельств», которые авторы доктрины отнюдь не ограничивают военными сценариями. Да и военные сценарии подаются настолько неопределённо, что это позволит американским «планировщикам» считать практически любое применение военной силы поводом для нанесения ядерного удара по тем, кого они считают «агрессором». Если всё это не является повышением значения фактора ядерного оружия в доктринальных установках, то какое же тогда содержание вкладывают США в это понятие, когда говорят о России?
На фоне таких установок анонсируются планы глубокой модернизации ядерных средств США. Особую опасность в данном контексте представляют упомянутые в новой американской ядерной доктрине проекты создания боеприпаса «малой мощности» для крылатой ракеты морского базирования в ядерном оснащении и «облегченной» боеголовки для баллистической ракеты подводных лодок «Трайдент-II». Ядерные вооружения с подобными характеристиками явно задумываются как «оружие поля боя». Соблазн к их применению, в особенности в сочетании с доктринально зарезервированным за собой правом на превентивный ядерный удар, резко возрастает. Заверения в том, что реализация упомянутых замыслов «не понизит порог применения ядерного оружия», представляют собой, по меньшей мере, стремление ввести мировое сообщество в заблуждение. Ещё опаснее проступающая со страниц ядерной доктрины вера американских военных и других специалистов в сфере национальной безопасности в свою способность достоверно моделировать развитие конфликтов, в которых они допускают применение «маломощных» ядерных боезарядов. Для нас очевидно противоположное: существенно пониженные «пороговые условия» могут привести к возникновению ракетно-ядерной войны даже в ходе конфликтов малой интенсивности.
Нам, конечно, придётся учитывать подходы, введённые теперь в оборот в Вашингтоне, и принимать необходимые меры по обеспечению собственной безопасности.
Американский документ перенасыщен разного рода антироссийскими клише, начиная от надуманных упреков в «агрессивном поведении» и всевозможных «вмешательствах» и заканчивая не менее безосновательными обвинениями в «нарушениях» целого списка договорённостей в области контроля над вооружениями. Такие безапелляционные штампы в последнее время в Вашингтоне тиражируются без пауз. Рассматриваем это как недобросовестную попытку переложить на других свою ответственность за деградацию ситуации в области международной и региональной безопасности и разбалансировку механизмов контроля над вооружениями, что стало следствием серии безответственных шагов именно США.
Россия строго соблюдает свои обязательства по всем международным договорённостям. Мы неукоснительно выполняем Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности и Договор по открытому небу. Мы никоим образом не нарушаем обязательства по Венскому документу 2011 г. о мерах укрепления доверия и безопасности и по Будапештскому меморандуму. Неоднократно публично разъясняли клеветническую сущность заявлений об обратном. Что касается Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), то Россия никак не может нарушать этот документ, поскольку приостановила своё участие в нём ещё в 2007 г. Это было сделано потому, что Договор, разработанный в эпоху противостояния двух военно-политических блоков - Организации Варшавского договора и НАТО, никак не вписывается в сегодняшние реалии, когда один блок давно распущен, а другой, наоборот, наращивает свои потенциалы и расширяет собственную «географию». Эти реалии были отражены в Соглашении об адаптации ДОВСЕ, которое страны НАТО во главе с США, в отличие от России, отказались ратифицировать.
Надуманными являются содержащиеся в ядерной доктрине США утверждения, будто Россия уклоняется от выполнения Президентских инициатив 1991-92 гг., которые касаются политических обязательств по выводу из боевого состава и сокращению нестратегического ядерного оружия (НСЯО). Реализуя Инициативы, Россия уничтожила бóльшую часть таких средств, на три четверти сократив их арсенал, перевела их в категорию неразвернутых и сосредоточила на центральных базах хранения в пределах национальной территории. Это стало беспрецедентной по своим масштабам акцией по снижению оперативного статуса ядерного оружия и пересмотру его роли и места в национальной военной доктрине. Несмотря на то, что Инициативы не имеют статуса юридически обязывающих международных договорённостей, они в полной мере остаются актуальными для нас и сегодня.
Примечательно, что на этом фоне США по-прежнему сохраняют в Европе и даже модернизируют своё тактическое ядерное оружие, размещая его в непосредственной близости от российских границ. Более того, в НАТО существует практика так называемых «совместных ядерных миссий», в рамках которых неядерные члены альянса участвуют в планировании применения американского ядерного оружия и привлекаются к тренировкам по обращению с ним, что является грубым нарушением Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).
Ещё один пример откровенной «подтасовки» - содержащееся в документе утверждение, что Россия якобы отказывается от дальнейших сокращений ядерных вооружений. Неоднократно подчеркивали приверженность нашим обязательствам по Статье VI ДНЯО. Не раз отмечали нашу открытость к обсуждению любых вопросов, связанных с укреплением международной безопасности. Обращали внимание, в том числе американцев, что созданию надлежащих условий для продвижения по пути ядерного разоружения способствовало бы решение ключевых проблем в контексте обеспечения стратегической стабильности, таких как одностороннее и ничем не ограниченное развертывание глобальной системы ПРО США, реализация концепции «глобального удара», отказ США ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и исключить возможность размещения оружия в космосе.
Очевидно также, что к усилиям в сфере разоружения требуется подключение всех государств, обладающих военным ядерным потенциалом, прежде всего, Великобритании и Франции как военно-ядерных союзников США. Последнее представляется тем более актуальным с учетом заявленного в обновленной ядерной доктрине намерения осуществлять сдерживание России с помощью совокупного потенциала ядерных сил всех членов НАТО. Обращаем особое внимание на то, что о своих обязательствах по Статье VI ДНЯО американцы в этом документе вообще не упоминают.
C учетом изложенного лицемерными выглядят содержащиеся в доктрине пассажи о заинтересованности Вашингтона в «стабильных отношениях» с нами и настрое на конструктивную работу в интересах снижения соответствующих рисков.
Со своей стороны мы к такой работе готовы. Призываем США серьезно заняться совместным с нами поиском решений накапливающихся проблем в сфере поддержания стратегической стабильности.
