При всех условностях и допущениях, сегодня мы живем как при Александре III.
И потому не имеем права на ошибку Константина Леонтьева, описанную в воспоминаниях Льва Тихомирова о периоде царствования предпоследнего Русского Императора:
«…[Леонтьев] все-таки поддавался иллюзорной надежде на национальное возрождение России. Такой самообман был в ту эпоху вполне естественен.
Те, кто не переживал лично времени Александра III, — не могут себе и представить резкой разницы его с эпохой Александра II. Это были как будто две различные страны.
В эпоху Александра II весь прогресс, все благо, в представлении русского общества, неразрывно соединялись с разрушением исторических основ страны. При Александре III вспыхнуло национальное чувство, которое указывало прогресс и благо в укреплении и развитии этих исторических основ. Остатки прежнего, антинационального, европейского, каким оно себя считало, были еще очень могущественны, но, казалось, шаг за шагом отступали перед новым, национальным.
Эта „реакция“ национального против европейско-революционного была так сильна, что даже пессимистический Леонтьев преувеличивал ее значение, и мы по этому предмету спорили с ним.
Я говорил, что антинационально-революционное движение у нас непременно скоро возобновится. Леонтьев же полагал, что национальная „реакция“ продолжится еще много времени и [следовательно, разовьет] успеет развить большие силы для противодействия антинациональному.
„Сколько времени, по Вашему мнению, может длиться эта реакция?“ — спрашивал он.
Я отвечал: „Лет пять-шесть“…
Он только плечами вздернул. „Что Вы! Уж, по крайней мере, лет 25“.
Мой глазомер оказался вернее, и вспышка прежнего антинационально-революционного настроения произошла у нас немедленно с началом нового царствования Николая II.
Леонтьеву, однако, этого уже не довелось увидеть, и он последние годы жизни провел в надежде, что в России в широком национальном масштабе может повториться тот же процесс возрождения, который он пережил в самом себе…»
