 |
Главное отличие текущего Гайдаровского форума от всех предыдущих и от последних заявлений правительства - это пессимизм, а скорее реализм в понимании экономической ситуации в стране. Из уст российских министров порой звучали вполне апокалиптические предупреждения. Однако главного от либералов так никто и не услышал.
Когда мировые финансовые площадки лихорадит и мир гадает, как низко может упасть нефть, которая уже близка к 30 долларам за баррель, в Российской академии народного хозяйства и госслужбы традиционно собрались либеральные экономисты, чтобы обсудить текущее положение российской экономики.
Когда нефть уходит к 30 долларам, а бюджет России сверстан исходя из 50 долларов за баррель, то понятно, что стоимость барреля и проблемы казны выходят на первый план. По этому поводу со своими прогнозами и ожиданиями высказались практически все.
Либеральные экономисты в этом году стали куда более пессимистичны и уже мало кто верит, что нефть может вернуться в 2016 году даже к 50, не говоря уже о 60 долларах за баррель.
Собственно, пессимизм - это главное отличие текущего Гайдаровского форума от всех предыдущих, да и от последних заявлений правительства.
«Точнее, это даже не пессимизм, а реализм. Совершенно ясно, что последние два года экономика страны находится в поле рецессии», - говорит газете ВЗГЛЯД участник форума, член совета Московского отделения «Опоры России» Дмитрий Несветов.
«Власти наконец начинают признавать действительное положение дел в экономике. Весь прошлый год и в начале этого власти заявляли, что кризиса либо нет, либо он пройден. Но, по-видимому, падение цен на нефть до 30 долларов за баррель простора для оптимизма уже не оставляет», - соглашается управляющий партнер Heads Consulting Александр Базыкин.
«Сегодня масштабы и риски этого кризиса министры экономического блока правительства обозначили довольно четко, даже порой с угрожающей риторикой. Прежде всего, это было слышно от министра финансов. У него работа такая - он должен первым бить в колокола, если кризис угрожает как минимум сбалансированности бюджета», - говорит Несветов.
Если Россия не сократит расходы бюджета во избежание высокого дефицита, то страна может получить повторение кризисной ситуации 90-х годов, когда расходы были взвалены на население путем дефолта, заявил глава Минфина Антон Силуанов. По его словам, частный сектор адаптировался к 40 долларам за баррель, а бюджет балансируется при цене 82 доллара. Сейчас он сверстан с дефицитом в 3% с учетом 50 долларов за баррель, а в реальности цены на нефть марки Urals находятся ниже 30 долларов за баррель. Впрочем, Силуанов пока больше пугает. Ситуация сейчас во многом отличается от 1998 года.
Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев признал основной риск для российской экономики в снижении цены до 20 долларов за баррель. Однако, по его мнению, бояться нужно не того, что сегодня нефть упадет до 20 или 15 долларов, а того, сколько нефть будет стоить завтра.
«Самый большой риск в том, что будут долгие невысокие цены. То есть годы, десятилетия. А это означает принципиальные решения, связанные со структурными изменениями экономики. Правильная оценка рисков при стратегировании означает и правильную выработку экономической политики», - говорит Улюкаев. «Мне трудно говорить, то ли это низкая стадия глобального сырьевого цикла, то ли просто новая нормальность. Но я убежден, что это очень длительный период», - предупредил министр.
Санкции оказались болезненными
Особое внимание стоит уделить выступлению премьер-министра Дмитрия Медведева. Он, конечно, не был столь пессимистичным, как его подчиненные, однако из его уст прозвучал ряд важных посылов. Во-первых, в качестве причины кризиса, кроме явной паники на нефтяном рынке, Медведев назвал санкции.
«Впервые на моей памяти так открыто и откровенно прозвучала тема санкций, что они все-таки обходятся российской экономике не так безболезненно, как нам все время пытались это объяснить. Санкции явно болезненны. Медведев назвал эту причину второй после падения и нестабильности на нефтяных рынках», - говорит Несветов. Замглавы МЭР Алексей Лихачев назвал конкретные цифры: убытки для России от европейских санкций в 2015 году составили 25 млрд евро, а для ЕС в 2014-2015 гг. - 90 млрд евро.
Медведев признал нынешние вызовы российской экономике самыми серьезными за десятилетия. И главное последствие - это самое болезненное снижение уровня жизни людей, в том числе среднего класса, отметил он.
Зарабатывали больше, чем работали
Бывший министр финансов Алексей Кудрин сделал акцент на надувании экономического пузыря на рынке труда последние годы и даже десятилетия. Речь идет о том, что доходы и расходы граждан росли значительно быстрее производительности труда. Даже в предыдущий кризис государство продолжало вливать средства в поле социальных потребностей, индексировать социальные обязательства, зарплаты бюджетникам и пенсии.
«Государство было озабочено предотвращением снижения доходов населения, его совершенно не беспокоила нарастающая денежная масса в экономике, а также падающая производительность труда, что для любого роста ненормально. Прошлый год показал падение реальных доходов населения, которое произошло впервые с 1998 года. Это, по свидетельству Кудрина, следы вот этого экономического пузыря на рынке труда, который не был оправдан экономически», - говорит Дмитрий Несветов.
Именно поэтому в то время как государство говорит о том, что будет стремиться провести доиндексацию пенсий до уровня инфляции, Кудрин выступает за отказ от этого и за повышение пенсионного возраста. Экс-министр финансов также считает неизбежным повышение налогов и сокращение военных расходов в течение ближайших 2-3 лет.
Правительство же, подтвердив, что обсуждается урезание расходов бюджета, уверило, что сокращение расходов на 10% коснется не всех статей, будут неприкасаемые. Это, в частности, не будет касаться социальных обязательств, а также военных расходов.
Дружеское обращение к Европе
Еще один вывод с первого дня Гайдаровского форума: впервые за долгое время изменилась интонация высокопоставленных чиновников по поводу Европы. С нейтральной и порой даже враждебной на дружественную.
«Мы готовы восстановить нормальное взаимодействие с государствами Европейского союза. Европа - наш ближайший сосед, важный экономический партнер, наш товарооборот по-прежнему исчисляется сотнями миллиардов евро, несмотря на вызывающий сожаление фактор санкций», - заявил премьер-министр России, выразив уверенность, что в конце концов здравый смысл возобладает и санкции останутся в прошлом.
«Я услышал: «Друзья, мы можем расходиться политически над вопросом глобальной архитектуры, но вот экономически все-таки не будем друг друга мочить, добивать и утюжить санкциями. Гайдаровский форум - мероприятие международное, поэтому, видимо, это было сказано в расчете на то, что это будет услышано. Я не припомню из уст высших госчиновников такого рода интонации», - говорит Несветов.
Что не было сказано
В экономическом блоке явно прозвучало понимание того, что нужны структурные изменения для появления новых драйверов роста, ибо старые уже не работают.
Так, Дмитрий Медведев заявил, что прекращение отрицательной динамики в экономике еще не означает рост. Чтобы избежать долголетней стагнации, задача правительства не только в том, чтобы остановить падение, но и в том, чтобы запустить драйверы роста. Однако каким образом правительство это собирается делать, осталось за кадром.
Главное, что хотели, но пока не услышали бизнес и инвесторы, - это конкретные шаги правительства по выводу российской экономики из кризиса.
«Мне не хватило конкретных мер. Констатация была печально-пессимистической. Мы там взгрустнули вместе с министрами. Но кроме механического секвестра расходов конкретных собственно экономических шагов озвучено не было. Может быть, в дальнейшем в ходе форума эта ситуация будет проясняться, но я смотрю, что к этому пока не очень расположены. Решаются пока тактические задачи. Центробанк тужится поддерживать национальную валюту, как-то бороться с инфляцией, но при той конъюнктуре и при тех механизмах, которые сейчас работают в российской экономике, это практически невозможно. А конкретных мер по оздоровлению экономики сказано пока не было», - резюмирует член совета московского отделения «Опоры России».
Была предпринята попытка найти пути решения проблем вне нефтегазового экспорта. Однако тут власти дальше невнятных обещаний и намеков не пошли, впрочем, как и прежде, потому что новую экономическую политику еще нужно сформировать, а какой она должна быть, судя по всему, мало кто понимает, считает Базыкин.
«Поскольку внятного понимания нет, то эта политика будет прежней - попытка бороться с сиюминутными факторами и проблемами и невозможность выстроить сколь-либо внятный курс. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что выстроить такой курс не получается не только у нас - легко и слишком быстро меняющиеся рыночные условия, геополитические проблемы и терроризм создают подобные условия практически для всех мировых государств, включая США и еврозону», - считает Александр Базыкин.
У либеральных экономистов по-прежнему нет готовой программы на годы вперед. Между тем у противоположного лагеря, который условно возглавляет советник президента Глазьев, она уже давно имеется.
Директор аналитического департамента «Альпари» Александр Разуваев считает, что либералы в правительстве в текущей ситуации - это очень ошибочное решение. «Они неплохо смотрелись десять лет назад, когда под имя Кудрина и Грефа западные фонды готовы были покупать российские акции и облигации по любой цене, когда росли цены на нефть и объемы добычи, когда в реальном выражении ВВП вырос в два раза, в долларовом - в 10 раз. Сейчас либералы и Гайдаровский форум - прошлогодний снег», - говорит Разуваев.
По его мнению, нужно воплотить программу Глазьева, то есть ввести госрегулирование, в том числе административный контроль, и опираться только на внутренние силы. «Только через стимулирование внутреннего спроса можно добиться перезагрузки экономики. Это сделало посткризисное правительство после дефолта 1998 года», - напоминает эксперт.
В любом случае, чтобы, как надеется Алексей Улюкаев, Россия стала комфортной для жизни страной к 2030 году, начинать действовать решительно надо уже сейчас. Однако власть понимает, что перестройка экономики при любом подходе не может пройти для всех бескровно.
Ольга Самофалова
