Спецкоры «КП» Александр Коц и Дмитрий
Стешин проехали по освобожденным от Нацгвардии селам и зачищенным от
силовиков территориям вместе с «трофейной группой» и увидели, где
вооружается ополчение
Взрослые «игрушки» для детей
-
Эй, молодежь, а ну сюда быстро! Выворачивайте рюкзаки! - боец батальона
«Оплот» голосом, не терпящим возражений, подзывает чумазых подростков,
копошащихся в бывшем полевом лагере украинских силовиков под деревней
Кутейниково.
Еще три дня назад проехать сюда было нереально. Всю эту
территорию контролировали киевские войска, запертые в «иловайский
котел». Окопались серьезно - «Уралы», врытые почти в «полный рост»,
«КамАЗы» с боеприпасами, спрятанные в рощице, окопы, блиндажи... Сейчас
этот лагерь буквально усеян ступенями от реактивных снарядов «Градов»,
снарядами, минами, и патронами всевозможных калибров. Артиллерия
ополчения накрыла его массированным залпом, и в «живых», кажется, не
осталось ни одной боевой машины. Ветер таскает некогда секретные бумаги
из брошенного штабного кунга.
Заметив
движение, ополченцы открывают «профилактический» огонь. Рассеянные
группы украинских силовиков пытаются идти на вооруженный прорыв, но
натыкаются на блокпосты армии ДНР
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
Пацаны, кряхтя, вываливают содержимое своих «котомок».
- Ну! - подгоняет их боец. - Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши мальчишки?
На
землю выпадает обгоревший пистолет Макарова, несколько обугленных
штык-ножей, патроны от крупнокалиберных пулеметов, ВОГи от
подствольников, дымовые шашки, противогаз, граната... Примета времени.
Как-то на Новгородчине, где в Великую Отечественную в котле была
перемолота 2 ударная армия, нам рассказывал знакомый фермер, что вплоть
до 60-х годов любимыми «игрушками» мальчишек были разбросанные по
местным болотам трехлинейки. Родители не успевали выбрасывать
обнаруженные у своих чад «патрончики» и «лимонки». Чем будут играть в
ближайшее время мальчишки на Донбассе, уже видно сейчас. Кто и когда
будет убирать этот смертоносный мусор, пока неясно. А значит, как только
строгие дяди с автоматами уедут, местная ребятня снова соберется на
месте разгрома украинского лагеря в поисках взрослой добычи. Дяди тем
временем озадаченно «колдуют» вокруг БМП, с виду - вполне рабочей. Рядом
с ними - тоже местные, но постарше. С канистрами.
Полевой лагерь украинской армии в Кутейниково. Глубокие капониры не спасли технику от артобстрелов
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
-
Мы эту БМП еще утром заприметили и решили вернуться с механиком, -
поясняет боец. - А тут уже соляру, вон, сливают. А аккумуляторы где?
Парни
подсуетились, сняв полезные в хозяйстве агрегаты. Они отнекиваются. Их
везут к отцам. Там все сходится. Отцы - комбайнеры, а «танковый»
аккумулятор - вещь легендарная, дорогая и очень надежная. Сцена не очень
приятная. Один из ополченцев цитирует указ Министерства Обороны ДНР,
периодически отвешивая подзатыльники одному из пойманных юных мародеров.
Оказывается, как и в России, в ДНР вся трофейная техника -
собственность вооруженных сил республики. Только у России своих танков
хватает, а для ополчения броня - залог выживания. Старший в «трофейной
команде» ополченец Роман напирает на усатого комбайнера:
- Ты в курсе
за мародерство? Я не понял, вы всей семьей на окопы собрались или на
разминирование? Мы за эту технику кровь лили, а вы ее тут дербаните,
кулачье!
Артиллерия накрыла и грузовики с минами, сейчас они валяются у дороги
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
Лица
фермеров становятся проще, проясняются, а потом все «вдруг» вспоминают,
кто забрал аккумуляторы. Оказывается, они уже заряжаются! Роман
доволен. Один из механиков объясняет нам:
- Тут на всей технике
аккумуляторы высажены - они вечно от них то лампочки запитывают, то
ноутбуки и мобильники заряжают, привыкли к комфорту, блин...
С господствующих высот ополченцы контролируют окруженную территорию
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
Каскадер-артиллерист
«Трофейная
команда», оставив механика в селе, едет дальше. За одним из домов
деревни Осыково нас ждет сюрприз - целехонькая 152-миллиметровая
самоходная артиллерийская установка «Акация».
- Она раньше на горке
стояла, потом, видать в ней сломалось что-то и ее перетянули сюда, -
говорит старик из местных, представившись Иваном. - Экипаж сбежал вместе
с колонной, но ее еще день охраняли. Я шел с лошадью а мне кричат: «Ни,
диду, сюда нельзя!». И автоматом...
- Как они тут себя вели, не обижали?
-
Нет, в магазине платили. Хотя заскочили как-то хлопцы: «Дай водки!
Спишешь на войну!». Но это один раз так было. А вот в третьей хате от
угла все вверх дном перевернули, искали кого-то. А почему там искали -
не знаю.
Весь лагерь усыпан ступенями реактивных снарядов «Града»
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
В
«Акации» уже копошатся «специалисты широкого профиля». Боец с позывным
«Казак» в мирной жизни тоже был «универсалом». И профессия у него была
опасная.
- Ассоциация каскадеров России, - по-военному четко и лаконично представляется он.
- В кино снимался?
-
Да за сотню фильмов уже перевалило. Крайний - «Метро-2033» . А так
сериалы все, которые «Дикси» снимает - «Глухарь», «Карпов» и так далее. Я
из группы Димы Тарасенко. До этого работал с Женей Батовым.
- А специализация какая?
-
Я работаю по классу «универсал» - высотные падения, горения,
автомобильные сбивания. Это раньше, в советском кинематографе, один мог
скакать, другой падать... А когда кино стало больше продюсерским, нежели
режиссерским, стали востребованы малые группы. Чем больше человек
умеет, тем он больше он востребован. Проще взять одного каскадера,
который сделает 10 трюков, чем открывать ставки для десятерых.
- Сюда когда решил приехать?
- После событий в Одессе. Это была последняя капля.
- Какая у тебя мотивация?
-
Мотивация?! А фашизм - этого мало? Какая еще может быть мотивация?! Что
нужно еще, чтобы взять оружие в руки?! Последний раз я воевал в 2000
году в Чечне. Я думал, что я никогда в жизни больше воевать не буду и
оружие в руки не возьму. Но после того, что стало происходить здесь...
- Мы заметили, ты хромаешь.
-
Прострелили ногу. Ездил за «двухсотым». Погиб мальчишка - красивый,
высокий, талантливый, выигрывал олимпиады. Умнейший мальчик был. В бой
пошел первым, первый погиб. И я с его отцом пошел за парнем на
сопредельную территорию. На обратном пути и я словил пулю. Сейчас вот из
госпиталя сбежал, не могу в палате зад просиживать.
Обнаруженная «трофейной командой» САУ «Акация»
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
Пропавшие между жизнью и смертью
Колесим
дальше по «иловайскому котлу». Практически все дороги уставлены
обгоревшими остовами боевых машин. Здесь накрыло колонну, там разгромили
усиленный броневиками блокпост. На одной из БМП с пробитым двигателем
кто-то из ее бывшего экипажа вывел химическим маркером знакомые по
Майдану лозунги: «Слава Украине! Героям - слава! Слава нации, смерть
ворогам!» Вокруг валяются необъяснимые вещи - новые детские джинсы с
неоторванными ярлыками, розовые футболочки с ценниками... Может быть,
мотострелки использовали все это в качестве ветоши? Но почему все словно
с магазинной вешалки?
- Да «вломили» какой-то магазин и набрали себе
трофеев, - предполагает наш спутник, и, копируя мову, говорит: - Нии,
та я ни себе, я домой!
На дороге у села Покровское натыкаемся на
нетронутую артиллерийским огнем 122-миллиметровую САУ «Гвоздика». На
башне кто-то заботливо нарисовал белый профиль казака с аутентичным
чубом и крестом в ухе.
На
башне артустановки «Гвоздика», брошенной криворожскими артиллеристами,
кто-то белой краской нарисовал профиль казака с аутентичным чубом
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
-
Это из криворожской бригады, - поясняет нам дежурящий здесь боец
ополчения с позывным «Кэмел». - Они перли тут в принципе со всех сторон,
сейчас, правда, атаки ослабли, думаю скоро гнать их будем.
- Когда самые тяжелые атаки были?
-
Когда они начинают с авиации. Потом артиллерия, потом танки с пехотой. У
них стандартно так. Ну а мы отбиваемся, есть чем. Ну и не боимся, не
напугать нас. Нас и «Градами» били, и по трассе прорываться пытались.
Стоим.
- Как оцениваешь своих противников?
- Я не могу понять, для
чего они воюют? Я думаю, ОНИ простые ребята, которые не понимают, зачем
они здесь. А я знаю, зачем я воюю - за семью, за Донбасс, за свою
землю.
«Трофейная команда» нашла еще одну рабочую БМП
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
- Кто ты в мирной жизни по профессии?
- Обычный маляр-штукатур.
Выруливаем
на опушку у зеленки. Когда-то здесь были позиции батарей реактивных
систем залпового огня, которые били по позициям ополчения под
Иловайском. Покидали их силовики спешно, оставив горы ящиков из под
реактивных снарядов, сами «эрэсы», разбросанные по земле, и своего
убитого товарища с размороженной головой прямо у дороги. Судя по
состоянию тела, дня три назад. Он будет числиться без вести пропавшим.
Сколько
погибло в котлах, ни знают ни в ополчении, ни в украинских штабах. Мы
снимаем на видео все брошенное снаряжение с вещевыми бирками. Противогаз
«Воробчук О.М.», «Рушник для обличия Веремчук В.В.», еще один
противогаз «Хлевнюк Е.В.». Война закончится когда-нибудь, родственникам
хоть какая-то привязка к местности будет, когда начнут искать пропавших
без вести близких.
«И тех жалко, и этих»
Степной
хуторок под Новокатериновкой пережил всего три часа войны. И теперь, в
какую сторону ни посмотришь, в глаза лезут ее следы. На мосту сцепилась
навсегда бортами и обломками ржавая броня. Столбики, ограждающие дорогу,
увешаны красными медицинскими жгутами, кому-то останавливали кровь.
Вверх колесами лежит ярко-голубенький ЗИЛ. На нем бежали в панике, даже
не выбросив из кузова мешки комбикорма.
Сгоревшая техника вдоль дорог напоминает трассу под Бенгази в Ливии в 2011 году, после натовской бомбардировки
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
Зил
сбросило с дороги ударной волной от снаряда какого-то чудовищного
калибра. Воронка набита окровавленными бронежилетами, спальниками,
мешками с сухпайками, патронами. Судя по всему, местные собрались все
это закопать и забыть случившееся, как страшный сон.
Тормозим у
вполне бодрой на вид БМП. В выгоревшей траве змеится гусеница, машину
«переобували», спрятавшись от пекла под деревом. Экипаж машины так и
остался здесь, лежит под кривым крестом. Перекладины стянуты голубой
полоской от опознавательного «жовто-блакитного» вымпела. На могиле лежит
знакомая до боли советская каска, пробитая пулей. Каску облепили сотни
мух, ныряют через пулевую дырку в горячую темноту и выползают. От
зловония мутит. Это не могила, просто присыпали тела.
В этом захоронении, по словам местных жителей, до семи украинских солдат
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
БМП
расстреливали из РПГ, один не сработавший выстрел валяется у входа в
десантное отделение с распахнутыми люками. Машина оказывается какой-то
новой модификации, чистенькая, свеженькая, если не обращать внимание на
кровь, расплескавшуюся по боевому отделению. Башня была усилена
кевларовыми плитами, но кумулятивная струя прошила их насквозь, чуть
выше погона башни.
Трофейщики лазают по БМП, находят попадание в
двигатель и машину бракуют. Для реанимации она не подойдет, пока. Через
огороды к нам приходит старушка из ближайшего дома. Она живет одна, дети
и внуки давно разъехались с хутора по городам. Нине Владецкой просто
нужно выговориться. Все расскажет - и сразу ей станет легче, мы знаем и
слушаем:
- Три часа тут бой шел. Мне всю хату порешетило. Там у танка
погибло семь или шесть, - показывает она в сторону креста. - И там
погибло - сколько не знаю, и вот там, на мосту. Да не захоронены, а так
прирыты! А кто, и не знаю. А закапывали их пленные. Тут у нас богато
пленных было. А мне всех жалко! Тех жалко и этих жалко! Ну за кого они
так? Ну когда чужие приихалы, понятно, воюй! Но мы ж браты, мы ж сестры!
Пусть мир будет и для сыновей, для внуков и правнуков.
Но мир пока в этих благословенных местах не планируется. К нам подходит один из механиков:
- Это не бээмпэ, а гроб, печка (двигатель - прим. Корр.) разбита, поршня торчат. Едем дальше.
Покореженный пикап батальона «Днепр»
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН
За
ближайшим бугром нас ждет сюрприз - два танка, аккуратно стоящие у
обочины. Напротив, в ангаре МТС, стоит какое-то подразделение ДНР. Им
эти танки без надобности.
Механики начинают бегать вокруг машин
распахивая лючки, ныряя в какие-то неведомые дыры... Результаты
неутешительны - проводка не просто повреждена, кабели вырезаны кусками.
Ополченцы совещаются, прикидывая, из каких известных им танков можно
снять недостающие детали. С выгоревшего холма, где были украинские
позиции, накрытые «Градами», не спеша спускается какой-то человек в
камуфляже. Видно, как ему тяжело, руки чем-то заняты. Стоящий рядом
механик снимает автомат с плеча:
- Черт знает, кто тут лазает...
Но
это свой, на рукаве - шеврон из «георгиевской» ленты, в руках два цинка
патронов, и поверх них - пять пулеметных магазинов. Ополченец
придерживает их, прижимая седой бородой, чтобы не вывалились, искоса
поглядывает на нас. Кто-то спрашивает:
- Откуда добро, дедушка?
- Из военторга, внучки, из военторга...
Сверху
донеслись два громких хлопка и несколько автоматных очередей. Кому-то
на блокпосту показалось, что за дальним терриконом появилась группа
противника. И в ту сторону профилактически жахнули из гранатометов.
Когда «военторг» под боком, боеприпасы можно не жалеть.
Братская могила на 6 человек. Котел в Старобешево.
Обнаружено у сгоревшей автомашины на трассе под Новосветловкой.
